Ирина Петровна не думала и не гадала, что останется вдовой в сорок восемь лет. Но на стройке, где работал прорабом ее муж Костя, случилась авария – неожиданно упал строительных кран. Костю и еще одного рабочего врачам спасти не удалось.
Что делать? Проводили любимого мужа и отца в последний путь и стали привыкать жить без него.
Никакого завещания муж не оставил, да и делить-то вдове и детям было особенно нечего. Двадцатишестилетний сын и семнадцатилетняя дочь жили вместе с родителями в обычной трехкомнатной квартире.
Была еще старенькая машина, которую Ирина давно хотела поменять, да дача на участке в шесть соток, которая досталась Ирине от двоюродной тетки.
– Ира, скоро вам надо будет в наследство вступать. Как квартиру делить будете? – спросила Раиса – ее давняя подруга.
– Не знаю. Половина квартира по закону моя, вторая – была Костина. Разделю ее между детьми поровну.
– Не спеши. Это сейчас вы живете все вместе, поэтому все равно, кому сколько квадратных метров принадлежит. А случись что, так каждый метр денег стоит. А ты лет через десять на пенсию выйдешь, и, чтобы с Олегом и Марьяной рассчитаться, квартиру продавать придется. Поэтому, мой тебе совет, дели все по закону.
Ирина послушала Раю, головой покивала, но решила, что пока об этом думать не станет.
Но подруга словно в воду глядела. Прошло всего три месяца после трагического дня, а сын обратился к матери с серьезным разговором.
– Мама, я понимаю, что сейчас не очень подходящее время, но я собираюсь жениться. Конечно, никакой пышной свадьбы мы устраивать не будем – просто распишемся и посидим с родственниками Лики у них дома.
– Что же, раз вы уже все решили, запретить я тебе не могу. Но, извини, на свадьбу я не приду, – ответила Ирина.
– Мама, я не о свадьбе. Понимаешь, родители и остальная родня Лики живут в поселке. Сама Анжелика работает здесь, в городе, и снимает квартиру, – продолжил Олег.
– Сынок, я тебя не понимаю. Не тяни кота за хвост, говори, в чем проблема. Вам жить негде? Живите у нас, в твоей комнате. Думаю, не подеремся.
– Нет, Лика не хочет жить в этой квартире. Мы будем брать ипотеку, – сказал Олег.
– Хорошо. Ты моего совета или согласия спрашиваешь? – поинтересовалась Ирина.
– Нет. Когда мы вступим в наследство, какая-то доля в этой квартире будет принадлежать мне, вот я и хочу, чтобы ты выкупила ее у меня, а мы эти деньги используем для первого взноса, – наконец сказал сын.
– Несколько неожиданное предложение. Ты же знаешь, в данный момент денег у меня нет.
– Возьми кредит или продай дачу, – посоветовал Олег.
– Ладно, я подумаю, что можно сделать, – сухо сказала мать.
– А я тебе что говорила? – спросила Раиса, с которой Ирина на следующий день поделилась своей проблемой. – Детки нынче такие – не успеешь повернуться, на улице окажешься.
– Я посмотрела, как в таких случаях имущество делится. Получается так: квартира не приватизированная, а купленная нами с Костей в браке. Значит, половина – моя, а вторая делится на нас на троих по одной шестой – мне, Олегу и Марьяне. Были бы живы родители Кости, они тоже что-то получили бы.
– И сколько стоит эта одна шестая? – поинтересовалась Раиса.
– Я еще не смотрела. Но денег у меня все равно нет. Придется, наверное, брать кредит, потому что дачу я продавать не хочу, – ответила Ирина.
Они пили чай на кухне. В это время с работы вернулся Олег. Ирина поставила тарелку с пловом в микроволновку, и они с Раисой ушли в комнату.
Поужинав, сын пошел к себе. Ирина остановила его:
– Олег, я согласна на твое предложение. Только тебе надо будет подождать еще два месяца после того, как мы оформим наследство.
– Почему?
– Потому что Марьяне тогда исполнится восемнадцать, и она не будет моей иждивенкой. Будет считаться, что на свою зарплату я живу одна и больше никого не содержу. В таком случае мне могут дать бóльшую сумму, – объяснила Ирина.
– Хорошо, я понял.
– Интересно, что там за краля такая неземной красоты, что ты, Олежек, решил бросить к ее прелестным ножкам все, что у тебя есть? – поинтересовалась Раиса. – Он хоть тебя с ней познакомил? – обратилась она к подруге.
– Нет пока, – ответила Ирина. – А правда, сынок, приходите со своей девушкой к нам хотя бы в субботу. Познакомимся, так, может, она и согласится, чтобы вы пока у нас пожили.
– А она что, не соглашается? – удивилась Раиса. – Олежек, а твоя Анжелика часом не та, которая маркиза ангелов? Ты ее не с берегов Луары или Гаронны привез?
– Нет, она снимает квартиру и работает делопроизводителем, – ответила Олег и скрылся в своей комнате.
– Слушай, Ир, ты бы поговорила с сыном – он не слишком торопится? Сняли бы квартиру, пожили, а потом уже об ипотеке думали, – посоветовала подруга. Тем более весь банкет, как я поняла, пойдет за счет Олега, ее-то родители вряд ли раскошелятся.
– Да не будет он сейчас никого слушать, – ответила Ирина. – Марьянка вчера пошутила – сказала, что эта Анжелика пустит его голым в Африку, так Олег на нее прямо вызверился – не лезь, мол, не в свое дело. Решил – пусть делает как хочет.
В субботу Олег пришел с невестой. Ирина накрыла стол, вела разговоры на посторонние темы, о семье или работе девушку не расспрашивала.
Анжелика была немногословна, если что-то и говорила, то смотрела мимо хозяйки, ни разу за весь визит не улыбнулась. Конечно, девушка Ирине не понравилась, показалась высокомерной и глуповатой. Но на вопрос Олега, что мать думает о Лике, Ирина ничего этого не сказала, заметила только, что не собирается критиковать его выбор.
Прошло почти пять месяцев, Ирина на днях собиралась пойти в банк за кредитом.
Вечером домой зашел Олег и, не глядя матери в глаза, сказал, что хотел бы получить еще и половину денег за машину.
– Хорошо, – не стала спорить Ирина, – и сколько ты хочешь?
– Ну, тысяч триста.
– За это ржавое ведро, которое я давно хотела поменять и поменяла бы, если бы… Ладно, в субботу поедем на авторынок, оценим мой кабриолет.
Оценщик осмотрел машину, задал несколько вопросов, потом поинтересовался, нужна ли им бумага с печатями. Ирина ответила, что никаких документов не нужно.
– Ну, что, мадам, за вашу машинку я бы дал тысяч двести шестьдесят – двести восемьдесят. Но если найдете глупого покупателя, то можете потребовать триста, – заключил оценщик.
На обратном пути Ирина сказала сыну:
– К деньгам за твою долю добавлю еще сто пятьдесят.
После того, как все документы по покупке-продаже были оформлены, к Ирине пришла мать Анжелики.
– Ну, здравствуй, сватья. Я Наталья, теща твоего сына.
Она оглядела квартиру.
– Ничего, неплохо живете. А что же ты пожадничала? С сыном копейка в копейку рассчиталась. А они, между прочим, пока твоих денег ждали, за съемную хату платили – прилично так денег чужому дяде отдали. Могла бы компенсировать, – сказала Наталья.
– А вы, простите, сколько Анжелике денег на квартиру дали? – спросила Ирина.
– Нисколько. Это муж должен жену в свой дом привести. К тому же мы на селе каждую копеечку вот этими руками зарабатываем, не то что у вас в городе – шальные деньги чуть ли не на деревьях растут.
Ирина не стала поддерживать разговор, и Наталья быстро ушла.
«Да, что-то Олежку не туда занесло», – подумала Ирина, проводив незваную гостью. Ей стало понятно, что сын совершил серьезную ошибку.
Когда он через пару дней заглянул к матери, она попробовала еще раз поговорить с ним, но Олег резко прервал разговор. Больше Ирина не пыталась с ним разговаривать ни об Анжелике, ни о ее семье.
Через год Лика родила дочку. Девочку назвали Каролиной. Ирине имя показалось очень вычурным, но у нее совета никто не спрашивал.
В первый раз Ирина увидела внучку, когда той исполнился месяц. В следующий раз – когда девочке было уже полгода. Вняв, наконец, просьбам матери, Олег привез к ней жену и дочь.
Они пробыли у Ирины не более получаса. Почти все это время Анжелика продержала девочку на руках, не дав бабушке и тете даже притронуться к ребенку.
Когда через месяц Ирина спросила у Олега, когда они снова приедут с девочкой, он отмахнулся – договаривайтесь с Ликой.
Невестка на вопрос Ирины ответила:
– У меня времени нет. И чего к вам ездить – вы в прошлый раз ничего ни мне, ни внучке не подарили.
Ирина положила телефон.
«Нормально! И это после того, как мы с Марьяной купили для Каролины и кроватку, и коляску, и кучу одежды и игрушек», — подумала Ирина.
Сначала она расстроилась, даже Раисе пожаловалась, а потом решила:
– И правда, чего это я навязываюсь? Не ко двору я там, так тому и быть.
Олег тоже нечасто заглядывал к матери. Он ни на что не жаловался, но глаза у него были грустные.
Свекровь присвоила мою квaртиру и не понимает что не так