— Родовое гнездо продать не дам! — стояла на своем Нина Павловна сжимая губы.
Ей не нравилась даже мысль о продаже дома, в котором она выросла, выросли ее дети.
Но Паша, младший сын, приехал не просто так.
— Мама, ну как ты не понимаешь, нам предлагают хорошие деньги за дом с участком. Купим тебе квартиру и нам еще хватит.
— Ты тут хоть что-нибудь сделал, чтобы продавать? — не унималась она. — Не позволю!
— Мама, кроме тебя тут никто жить не будет. А потом он обветшает и будет стоить копейки.
— Тогда я перепишу дом на того, кто тут останется, — женщина дала понять, что разговор окончен.
Молодой мужчина сел в машину.
— Она отказалась, — сухо сказал он жене.
— Значит надо заставить, — улыбнулась Лика.
Павел вырос в большой семье в деревне. Их дом стоял стороной от всех, имел огромный земельный участок и считался усадьбой.
По крайней мере так всегда говорили мать с отцом, хвалились.
Места в доме было для всех достаточно: три этажа, просторная кухня и гостиная с камином. Дом любили все.
Но сыновья вырастали, уезжали в город и больше не возвращались.
К тому времени деревня практически опустела, остались только старики, делать в родной деревне было нечего.
Только Паша еще был мал, чтобы уезжать от родителей, вот и сидел рядом.
Разговор старшего брата с родителями, Павел помнил прекрасно.
— Вам бы продать, — говорил Степан, старший сын. — Что вы тут одни? Школа закрылась, Пашку надо в другую деревню возить, неудобно.
— Дом не продается!
Отец даже разговаривать не стал, а мама постаралась объяснить.
— Родовое гнездо, тут столько поколений выросло, не можем же мы память продавать.
Степан лишь махнул рукой. Ну какая память? Земля скоро не будет стоить ничего, останутся у ветхой избы и все.
Больше с подобными разговорами никто не приезжал. Степан всем сказал, что бесполезно.
Павел вырос, уехал, как и остальные, в город, оставил родителей одних.
Отец долго не прожил, несчастный случай. Мама осталась одна. Тяжело ей пришлось, особенно первое время, но уезжать она и не думала.
— Дети появятся, будете на выходные приезжать, — говорила мама.
Но на выходные никто с внуками не спешил. Нина Павловна так и жила одна, изредка встречала гостей, дети приезжали по праздникам и все надеялась, что кто-нибудь да соберется приехать в родовое гнездо.
Павел отучился, устроился на работу и собрался жениться. Невесте рассказал, что своей квартиры нет, познакомил с мамой.
— У вас кошка? — Лика искала глазами животное, но в доме его не нашла.
— Нет, кошек у меня нет, — улыбнулась Нина Павловна. — Аллергия. Только собаки.
— Вы их в дом пускаете? — не унималась невестка.
— С чего ты решила? — даже Паша уже устал от таких вопросов.
— Блюдце с молоком на полу стоит.
— Так это домовому, — все так же доброжелательно говорила женщина.
Лика тогда ничего не сказала, но поделилась потом с Павлом.
— Она верит в такое?
— Она деревенский человек, ты знаешь, там и не в такое верят, — отмахнулся мужчина.
— А домовой, он для чего? — Лика, конечно, смотрела разнообразные фильмы про домовых, но прекрасно понимала, это все вымысел.
— Пока домовой в доме, он хранит дом, помогает маме… Да там много всего…
Не обращай внимания, до мамы бабушка ставила блюдечко, до бабушки прабабушка…
Лика только посмеялась.
Несколько лет молодые жили на съемной квартире, а когда стало тяжело, Лика предложила.
— Может договоришься с мамой, пусть она продаст дом. У меня есть покупатель, — девушка работала риелтором. — Пока предлагают приличную сумму. Хватит и нам на квартиру, и твоей маме.
— Она не согласится, — Павел даже не обратил внимания.
— Ты уверен? — Лика показала сумму, которую предлагают.
Через несколько дней Лика и Павел уже приехали к маме.
— Мама, давай продадим, — Паша прошел в дом один. — Ну что тебя тут держит? Одиноко одной, тяжело. А больница потребуется, в город опять-таки надо.
— Нет, даже речи об этом быть не может, — коротко, но ясно сказала мама.
Павел вышел из дома.
— Отказалась, — сухо передал он информацию жене.
— Не переживай, я знаю, что делать, — хитро улыбнулась Лика.
Нина Павловна каждый вечер ставила блюдце с молоком в угол кухни, словно кошке. Это была больше традиция, чем вера.
Так делала ее мама, ее бабушка…Так делали все и всегда.
Еще бабушка говорила, что домового надо поить, иначе шалить будет, жизни не даст.
И Нина Павловна это помнила.
Поставила блюдце со свежим молоком и ушла спать. Проснулась ночью от грохота на кухне.
Сначала испугалась. Она одна в доме, кто может шуметь?
Потом вспомнила про собак, они чужого не пропустят. Может кто из детей приехал?
Спустилась на кухню и замерла. Вся посуда горой лежала на полу, какая-то разбилась, какая-то уцелела.
А на самом верху красовалось блюдце, в которое наливалось молоко ежедневно.
— Неужели… — перепугалась женщина, но на всякий случай обошла дом и даже вышла на улицу.
Во дворе бегали три большие собаки. Посторонний пройти не мог.
Нина Павловна побелела, вернулась в дом, проверила молоко, которое наливала с вечера.
— Может прокисло и не понравилось?
Блюдце было помыто, снова налито молоко и Нина Павловна со спокойной душой ушла спать.
Следующая ночь была спокойная. Но на утро женщина не смогла найти своей обуви и чайника…
Так продолжалось чуть больше недели.
Какие-то вещи пропадали, какие-то портились.
Нина Павловна совсем потеряла покой, настроения не было.
Что делать с разбушевавшимся домовым — она так думала — не знала.
Соседки, женщины солидного возраста, советовали разное.
Кто-то говорил, что разгневали домового, кто-то советовал бежать и подальше.
— Не даст он тебе жизни, — говорила одна из соседок. — Не нравишься ты ему.
Каждая рассказывала с таким серьезным видом и только та, у которой дом напротив был, посмеивалась.
— Верьте больше в чепуху эту, вам еще кто-нибудь мерещиться начнет, — смеялась она. — И ты, Нина, не слушай их.
— А что мне тогда делать? Это же кошмар какой-то, не жизнь.
— Камеры поставь или сама спрячься где-нибудь.
— Где?
— Да хоть где! Ты свой дом лучше знаешь, чем я.
Нина Павловна сомневалась долго, ей больше нравились советы других соседок.
Но все же, после того, как дельные рекомендации других не подействовали, решила спрятаться и проверить.
Страшно было, по спине бежал холодный пот от каждого скрипа пола.
Нина Павловна ощущала себя ребенком, который спрятался и пытается разгадать великую тайну.
Старинные часы с кукушкой пробили два часа ночи из гостиной, заскрипела дверь, которая вела в хозпостройки.
Темная небольшая фигура осторожно ступала по деревянному полу, стараясь не шуметь. Подошла к холодильнику, распахнула его…
Нина Павловна уже решила, что в дом пробрались воры, рука нащупала что-то тяжелое справа, и женщина выскочила из своего укрытия.
Включила свет и замерла, напротив нее у холодильника стояла Лика… Невестка…
— Нина Павловна, здрасьте, — попыталась улыбнуться она, отступая в сторону выхода.
— А ты куда? — Нина Павловна была очень злой и отпускать просто так непрошенного гостя не собиралась. — Присаживайся, чай будем пить и ты мне все расскажешь.
Лика кивнула, что еще делать? За столом она рассказала все так, чтобы не быть виноватой.
— Это Паша, он сказал, что вы боитесь домового. Вот и придумал.
— А почему сам не ходил?
— Он спит в машине, ему же утром на работу.
— И вы хотели меня с ума свести?
— Нет, нет, только уговорить продать дом. Он очень много стоит.
— Да, ты права, он дорог мне как память, и моим детям будет дорог точно так же, когда меня не будет.
Сыну передай, что дом не продается.
А, если и продам, то вы ничего не получите! Хотя… Подожди, — Нина Павловна широко улыбнулась.
Павел проснулся около шести утра. Лики в машине не было. Телефон ее молчал. Мужчина осмотрелся по сторонам. Вдруг чего случилось?
Прошел по тропинке до дома матери, Лики нигде не было. Мама наверняка уже проснулась, она всегда в это время поднимается.
Павел постучал в двери.
— Чего тебя так рано принесло? — Нина Павловна распахнула двери, на пороге стоял обеспокоенный сын.
— Лику потерял.
— А тут чего ищешь? У меня только домовой.
— Мама, не смешно, она ушла к тебе…
— Зачем?— Нина Павловна серьезно посмотрела на сына.
— Да какая разница! Она у тебя?
— Нет ее, ищи в другом месте.
Павел забежал все же в дом, позвал жену, но та не откликалась. Ему пришлось рассказать матери правду.
— Да, я хотел, чтобы ты продала дом, — оправдывался он. — Мне хочется свою квартиру, понимаешь? Свое жилье. Я хочу жить как нормальный человек!
— А что же ты раньше мне об этом не сказал?
— А когда? Ты кроме своего дома ничего и не видишь! Только тут можно спать ночами, только тут дышать свежим воздухом.
— Да, так и есть. А жену я твою не видела, — подвела итог мама.
Павел ушел. Лика выспалась и к обеду спустилась.
— У вас действительно тут очень хорошо!
— Оставались бы вы тут, мне как раз рук не хватает. Работы много. Можно комнаты сдавать туристам в гостевом домике…
Павел приехал через пару часов. Он за полдня успел поставить всех на уши в поисках жены. И приехал, естественно, недовольный.
— Ты все время спала?
— Да, а что такого?
— А ничего,что я тебя ищу везде? Даже в полиции был.
— Это было твое наказание, — усмехнулась Нина Павловна. — А Лика хорошо отдохнула тут и хочет остаться.
Через какое-то время Лика и Паша переехали в дом к матери и остались жить с ней.
Лика так же, как и ее свекровь, ставила блюдце с молоком на ночь, хоть и не верила.
Но традиции ценила, как и дом, который стал для нее родным.
А истории с домовым они потом долго рассказывали и смеялись.
Семейная тайна