— Марина, я тебе говорю – он просто токсичный манипулятор, — вздыхала мать, искоса глядя на отца.
Тот с невозмутимым видом продолжал смотреть в телевизор.
И только по появившимся желвакам девушка могла понять, что слушать подобные пассажи в свой адрес отцу неприятно.
А кому было бы приятно, на самом-то деле?
— Зря ты так на папу, — покачала головой Марина. – Он ведь был прав.
И да – право голоса должно быть у каждого.
Мне тоже не нравилась твоя идея отмечать мой день рождения в том ресторане, на который ты указала.
— Дочь, я тебе желаю только добра.
А ресторан – самый лучший в городе.
Шикарные отзывы, свежий ремонт в банкетном зале, да еще и та чудная фотозона…
— Мама, мы с друзьями хотели просто посидеть в гриль-хаусе у Марата.
Мы с ним даже договорились, что принесем свои напитки при условии, что обойдется без дебоша, ну да он нашу компанию знает, поэтому и согласился…
— Это ты мне сейчас пытаешься сказать, что мои усилия для тебя ничего не значат?
Правду мне Дашенька сказала – ты такая же, как твой отец.
Тебе точно надо на нарциссическое расстройство личности провериться.
Тебе о своих проблемах говорю, а ты все «я, да я, да вот мы хотели».
Тебе на мать вообще наплевать! Меня как будто нет для тебя.
Что, рассчитывала, что я не замечу, как ты от меня отдаляешься?
— Да если бы ты к этой своей «Дашеньке» не приближалась – я бы и не отдалялась! – в сердцах рявкнула Марина.
И тут же, что называется, «прижала уши», понимая, что сказала лишнего.
Но слова обратно брать было уже поздно, мама открыла рот и скандал начался.
— Ах, то есть это Даша во всем виновата?!
Вы меня в гроше не ставите, только пользуетесь всем, что я готова дать, на шее у меня катаетесь, чуть что – за помощью ко мне бежите…
А как только меня надо выслушать и помочь, как только надо поговорить о моих чувствах или вдруг я еще по каким-то причинам становлюсь неудобной – так сразу Даша в чем-то виновата?!
Да она из вас из всех единственная меня понимает и хоть как-то поддерживает…
Марина с трудом сдержалась, чтобы не начать ругаться в ответ.
Знала она, как «Дашенька» ее мать поддерживает. Так же, как всех остальных женщин из своего окружения.
Началось все примерно полгода назад, когда к матери в контору на новую должность пригласили вроде бы ничем не примечательную женщину.
Конечно, с новенькой сразу подружились, обменялись номерами и пару раз сходили друг к другу в гости.
Именно при посещении апартаментов новой коллеги дамы узнали, что та является психологом по образованию.
А еще – Дашенька сразу согласилась давать советы, причем делала это порой даже тогда, когда этих советов никто не просил.
У Марины не было личного опыта общения с психологами. Но были многочисленные инфо-примеры из нормальных источников о методах их работы.
И во всех этих методах, техниках и подходах ключевым моментом и крупными буквами было прописано: психолог не должен насаждать своему подопечному определенное видение мира.
Помогать он должен разбираться в себе. В себе и своих проблемах, анализировать свои решения, свои возможности и свое состояние.
Но никак не внушать нормальным женщинам, что вокруг них творится что-то невообразимое.
За несколько месяцев с момента появления на маминой работе Даши в коллективе стартовали уже три развода.
Возможно, скоро будет четвертый, учитывая, как злился отец Марины на бесконечные скандалы, которые закатывала ему жена.
А все дело было в чем?
В том, что раньше, когда мама выдвигала какие-то идеи, которые не нравились другим членам семьи, вопрос решали либо по приоритету, либо голосованием.
По-приоритету – это когда основное право выбора делегировалось тому, к кому относится то или иное событие.
То есть, если это день рождения мамы – Марина затыкается и с радостной улыбкой танцует под ненавидимого Михайлова.
Ну а если мероприятие касается Марины – там уже родители подстраиваются, как могут, под вкусы дочери.
В отпуск они могли съездить и раздельно: Марина с матерью в Турцию, отец на обожаемую им дачу, потому что «и что я в этих ваших Турциях не видел, полжизни у того же моря прожил, только с другой стороны».
В семье была гармония, нормальные отношения и за любой ссорой всегда следовало перемирие. До тех пор, пока не появилась Даша.
Мама стала просто невыносимой. В каждом предложении мелькали модные словечки, смысл которых, Марина была уверена, мама даже не удосуживалась загуглить.
В любом выяснении отношений в ход пускалась карта «меня никто не любит».
Членов семьи обвиняли в токсичности, безразличии, насаждении своих вкусов и наплевательстве на мать буквально каждые полчаса.
Марина уже не выдерживала. Больше всего хотелось прийти в деканат родного института и умолять о том, чтобы ее пустили в общежитие на любых условиях.
Лишь бы свалить из этого места, куда совершенно не хотелось возвращаться – домом она их квартиру не считала уже месяца два.
Тоже, кстати, благодаря матери, которая постоянно напоминала, что «твоего здесь ничего нет».
— Мама, если твоя Даша такая умная и знающая, что же у нее самой ни семьи, ни детей?
— Они с ней не общаются, — хмыкнула женщина. – Такие же неблагодарные и нарциссичные, как и вы с отцом.
— Знаешь что, дорогая? С меня хватит. Ты либо возвращаешься в нормальное состояние, либо я подаю на развод.
Похоже, терпение у отца все-таки лопнуло.
У Марины тоже, поскольку больше всего сейчас хотелось спокойно готовиться к сессии, развлекаться с друзьями и подрабатывать где-нибудь, а не участвовать в семейных конфликтах, куда ее активно втягивала мать.
Как оказалось, это было не окончание разговора.
Более того – мать решила активно продавить свою позицию, в один далеко не прекрасный день пригласив Дашу (без согласования с семьей, конечно) в гости на импровизированный сеанс психотерапии.
Итогом этого сеанса (верней – бесконечных обвинений Марины и ее отца в токсичности и нарциссизме) стало то, что мужчина не выдержал и вытолкал женщину из квартиры.
А в ответ на возмущения матери рявкнул так, что уши заложило:
— Сейчас следом за ней полетишь! Квартира моя, добрачная, подам на развод – уедешь в свою деревню под Сыктывкаром!
Распечатанное заявление на развод мужчина принес домой на следующий же день.
Тогда же и заявил, что еще одно упоминание Даши в их семье или еще одно «психологическое» словечко – и Маринина мама отправится восвояси.
— Ах вот как?! Значит, тебе так семья дорога, что ты ее готов разрушить вместо того, чтобы работать над отношениями?
— Выходит, что так. Подписываем, или ты прекращаешь этот фарс?
Прекращать не стали. И уже через месяц мать Марины ругала дочь за то, что она осталась в квартире отца проживать с ним как ни в чем не бывало. А мать предпочла вычеркнуть из своей жизни.
С работы женщине пришлось уволиться, поскольку снимать квартиру в их городе на одну свою зарплату она бы не смогла, вот и пришлось вернуться на историческую родину.
И уже через три месяца неожиданно полились совершенно другие песни.
Что мать осознала свою неправоту. Что просит прощения у мужа и дочери. Что больше никогда и никому больше не скажет ничего про «токсичность», «нарциссизм», «нелюбовь» и так далее.
Отец от слов бывшей жены лишь отмахнулся. А Марина же промолчала.
Потому что устроилась по специальности на работу секретарем в кризисный центр для женщин, которые столкнулись с настоящим насилием как физическим, так и психологическим со стороны семьи.
И поняла, что именно вот сюда надо было привести и с ними познакомить и мать и, заодно, «Дашеньку».
Хотя той, наверное, и прямое погружение не помогло бы. За последующие полгода работы Марина наслушалась столько разных историй и видела столько судеб, что решила сменить направление деятельности. И еще пять лет спустя стала психологом.
Каким же удивлением для нее было буквально в первый месяц работы неожиданно увидеть в качестве одного из посетителей знакомую и ненавидимую когда-то Дашу.
Женщина пришла жаловаться на проблемы. Говорила о том, что у нее нет друзей. Что вокруг все токсичные, мужчины слишком зациклены на себе, отношений ни с кем не построить.
Да и что-то Марина ей как специалист доверия не внушает, вот у нее самой настоящее образование психолога, она-то жизнь повидала и людей знает, а тут какая-то девочка сидит в два раза ее моложе, что она может в этой жизни понимать?
— Хорошо, как скажете. Я передам вас другому специалисту, — Марина, в отличие от «Даши», была хорошим психологом.
Поэтому знала о множестве правил как профессиональной этики, так и дружбы со здравым смыслом.
Если ты, как психолог, не устраиваешь пришедшего к тебе человека с первого же раза и тебе об этом заявляют – пытаться наладить взаимодействие и навязывать свою помощь не стоит.
Даже если проблема есть и ты можешь помочь ее решить – человек должен первым выбрать обращение к тебе.
— А я тебя помню, — внезапно фыркнула Даша, уже выходя из кабинета и сообщая, что больше к Марине ни ногой. – Ты же дочка Веры, моей бывшей коллеги.
Что, на меня посмотрев, решила в психолога поиграться?
— Уверяю, вы к моему желанию стать специалистом в этой области не имеете ни малейшего отношения, — покачала головой Марина.
Отчасти при этом соврав. Ведь, выбирая направление переподготовки, она вспомнила тетю Дашу и пообещала, что никогда не станет таким вот «недопсихологом», как женщина, в свое время разрушившая своими советами не одну семью. И, возможно даже, не один десяток.
И сколько еще таких «психологов» живет в стране? И сколько из них занимается профессиональной деятельностью? Об этом Марина старалась не задумываться.
В расчёте