— Не надо ничего убирать. Это моя кухня, и я привыкла…
— Что значит твоя? — перебила свекровь. — Я теперь тоже здесь живу. И имею право голоса.
Вот диван этот, — она ткнула пальцем в новенький угловой диван, — совсем не к месту. Надо бы его в другой угол передвинуть.
Арина стояла у окна. За стеклом моросил мелкий октябрьский дождь, но в квартире было тепло и уютно.
Новые обои цвета топленого молока, мягкий ковер, на котором так приятно босиком ходить по утрам, светлая мебель — все радовало глаз, напоминая о недавно законченном ремонте.
Уже смеркалось, когда в прихожей раздался звук поворачиваемого ключа. Арина встрепенулась, поставила чашку и поспешила встречать мужа.
— Коля, ты сегодня рано! — она потянулась поцеловать его, но осеклась, увидев позади высокую фигуру свекрови.
— Аринушка, не ждала? — Марина Сергеевна протиснулась мимо сына, чмокнула невестку в щеку. — А я вот решила заглянуть.
Я пирожков напекла, с картошкой, как ты любишь.
Она деловито прошла на кухню, шелестя пакетами. Николай виновато развел руками:
— Мама у метро встретила. Говорит, соскучилась.
Арина только вздохнула. Что тут скажешь? Не выгонять же свекровь.
За ужином Марина Сергеевна, орудуя вилкой, громко сетовала на жизнь:
— Совсем житья не стало! Эх, Мишка с Лизой как с ума посходили со своими близнецами. День и ночь крик, гам.
Я уж и валерьянку пью, и беруши — ничего не помогает!
— Мам, ну что ты хочешь, маленькие же совсем, — примирительно отозвался Николай.
— Маленькие! — фыркнула Марина Сергеевна. — А мне-то каково? Ни поспать, ни отдохнуть.
Вот у вас благодать — тишина, красота.
Она обвела взглядом кухню, задержавшись на новеньком гарнитуре. Арина почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Может, чайку? — торопливо предложила она.
— И останусь с ночевкой, если позволите, — как бы между прочим обронила свекровь. — Отосплюсь хоть раз по-человечески.
Николай метнул быстрый взгляд на жену.
Арина пожала плечами — ну что поделаешь?
Так и повелось. Марина Сергеевна стала захаживать все чаще, и всякий раз оставалась ночевать.
Сперва робко просилась на денек-другой, потом осмелела.
К концу месяца у нее в гостевой комнате уже появился свой халат, тапочки и полотенце.
— Может, правда к себе маму возьмем? — как-то вечером осторожно спросил Николай. — Видишь, как ей тяжело.
— Коля, у нас же медовый год только-только закончился, — попыталась отшутиться Арина. — Давай хоть немного вдвоем поживем?
Но судьба распорядилась иначе.
В один из вечеров, когда они втроем сидели за ужином, Марина Сергеевна вдруг отложила вилку и торжественно откашлялась:
— Дети мои, я тут подумала… — начала она. — У вас ведь просторно, три комнаты. А детишек пока не предвидится…
Арина замерла с поднесенной ко рту чашкой.
— Вот я и решила — может, поменяемся? Вы ко мне переедете, а Мишеньку с Лизой сюда пустим? Им с малышами просторная квартира нужнее.
В кухне повисла звенящая тишина. Арина медленно поставила чашку, чувствуя, как внутри все леденеет.
— Это как это — поменяемся? — тихо спросила она. — Квартира моя, от бабушки досталась. С какой стати я должна отсюда съезжать?
— Ну как с какой! — всплеснула руками свекровь. — Ради семьи! Ради племянников твоих! Не все ж о себе думать.
— О себе? — Арина почувствовала, как к горлу подкатывает ком. — По-вашему, не хотеть отдавать свою квартиру — это эгоизм?
— А то как же! — воодушевилась Марина Сергеевна. — Молодые вы, вам что угодно в радость. А детишкам простор нужен, воздух…
— Нет! — Арина вскочила, опрокинув стул. — Это мой дом! Я здесь выросла! Я сюда Колю привела, мы тут ремонт сделали!
И никуда я отсюда не поеду! Нечего мне указывать! Я в своем доме!
— Да как ты смеешь! — побагровела свекровь. — Я ради семьи стараюсь, а ты!..
— Мама, Арина, подождите! — вклинился Николай. — Давайте спокойно все обсудим.
— Нечего и обсуждать! — отрезала Арина. — Это мой дом, забыли?!
Она выскочила из кухни, хлопнув дверью так, что задребезжали стекла. Заперлась в спальне, упала на кровать. Слезы душили ее.
Через полчаса осторожно постучал Николай.
— Арин, можно? — он присел рядом, погладил по плечу. — Ну прости маму, она же как лучше хотела…
— Лучше? — Арина села, вытирая мокрые щеки. — Коля, она же фактически выгнать меня хочет! Из моей квартиры!
Николай вздохнул:
— Знаю. Но и ее понять можно — тяжело ей там, с близнецами…
Арина помолчала, собираясь с мыслями. Потом медленно произнесла:
— Знаешь… Если ей так невмоготу… Пусть переезжает к нам. Временно. Пока у нас детей нет — места хватит.
— Правда? — просиял Николай. — Ты согласна?
— Да. Но только временно! И никаких разговоров про обмен квартирами.
Николай порывисто обнял жену:
— Ты у меня самая лучшая! Я сейчас маме скажу…
Он выскочил из комнаты. А Арина осталась сидеть на кровати, чувствуя, как внутри ворочается смутная тревога.
Правильное ли она приняла решение? Не пожалеет ли потом? Но дело было сделано — из кухни уже доносились радостные восклицания свекрови.
Первая неделя совместной жизни пролетела быстро. И тихо.
Марина Сергеевна обживалась в гостевой комнате, развешивала свои занавески, расставляла безделушки, то и дело приговаривая:
«Эх-эх, вот теперь порядок будет!»
Арина старалась не обращать внимания на мелкие перемены в доме. Подумаешь, занавески другие — не стоит из-за этого портить отношения.
Но с каждым днем становилось все труднее сохранять олимпийское спокойствие.
— Аринушка, — раздался с кухни голос свекрови, — а что это у тебя мультиварка посреди стола торчит? Только место занимает.
Арина, разбиравшая в спальне белье, вздрогнула. Ее любимая мультиварка, подарок Николая на новоселье!
— Она не торчит, мама, она там нужна, — отозвалась Арина как можно спокойнее. — Я в ней почти каждый день готовлю.
— Глупости! — фыркнула Марина Сергеевна, появляясь в дверях. — Вот электрочайник — другое дело.
Я свой привезла, старенький, но надежный. Давай-ка твою технику уберем, а чайник поставим?
— Нет! — вырвалось у Арины. — Не надо ничего убирать. Это моя кухня, и я привыкла…
— Что значит твоя? — перебила свекровь. — Я теперь тоже здесь живу. И имею право голоса.
Вот диван этот, — она ткнула пальцем в новенький угловой диван, — совсем не к месту. Надо бы его в другой угол передвинуть.
Арина почувствовала, как внутри все закипает.
— Мама, пожалуйста, — процедила она сквозь зубы, — не трогайте мебель. Мы с Колей все расставили как нам удобно.
— Ох уж эта молодежь! — всплеснула руками Марина Сергеевна. — Ни советов не слушают, ни опыта не ценят. А я ведь как лучше хочу!
Вечером, лежа в постели, Арина пожаловалась мужу:
— Коля, она же весь дом перекроить хочет. Мультиварку убрать, диван двигать…
— Ну что ты как маленькая, — зевнул Николай. — Подумаешь, советы дает. Не хочешь — не слушай.
— Легко тебе говорить! — вспылила Арина. — Ты целый день на работе, а я тут с ней. И каждый мой шаг под прицелом!
Николай только рукой махнул и отвернулся к стенке.
А наутро Арина обнаружила, что ее любимая мультиварка задвинута в дальний угол, а на ее месте красуется облезлый электрочайник.
— Мама! — вскричала она. — Что это значит?
— А что такого? — невинно похлопала глазами Марина Сергеевна. — Я порядок навела. Теперь красота!
— Это не красота, это самоуправство! — Арина решительно водрузила мультиварку на прежнее место. — Я же просила ничего не трогать!
— Ишь ты, какая цаца! — вскинулась свекровь. — Я тут теперь хозяйка, между прочим. Имею право!
— Что?! — задохнулась от возмущения Арина. — Вы — хозяйка? В моем доме?
— А то как же! — распалялась Марина Сергеевна. — Я мать твоего мужа! Старшая в семье! А ты тут командуешь, порядки свои устанавливаешь…
— Я не командую, я живу в своем доме как привыкла! — сорвалась на крик Арина. — А вы… вы…
Она не договорила — в горле стоял ком. Развернулась и выбежала из кухни.
За спиной грохнула дверь — кажется, свекровь от злости шарахнула чем-то об стол.
Вечером разговор продолжился уже втроем. Николай сидел между женой и матерью, как рефери на ринге, беспомощно переводя взгляд с одной на другую.
— Мам, ну нельзя же так, — увещевал он. — Мы тебя пригласили пожить, а ты…
— А что я? — вскинулась Марина Сергеевна. — Я забочусь, порядок навожу! А твоя благоверная что творит? Я твоя родная мать!
— При чем тут родная мать? — взорвалась Арина. — Вы в чужой дом пришли и права качаете! Да если б я к вам так заявилась…
Закончить она не успела — в прихожей затрезвонил телефон. Николай снял трубку, послушал и вдруг побледнел.
— Что? — переспросил он сдавленным голосом. — Ты уверен? Понял. Сейчас приеду.
Он медленно опустил трубку.
— Коля, что случилось? — встревожилась Марина Сергеевна.
— Миша звонил, — глухо отозвался Николай. — У Лизы… В общем, близнецы… не его.
В кухне повисла мертвая тишина. Арина видела, как побелели губы свекрови, как затряслись руки.
— Господи, — прошептала Марина Сергеевна. — Мишенька мой… Как же… Надо ехать! Сейчас же!
Она заметалась по кухне, хватая то одно, то другое. Николай поднялся:
— Я отвезу. Арин, ты с нами?
Арина покачала головой. В такой момент она будет только лишней.
Они уехали — всполошенные, растерянные. А Арина осталась одна в внезапно опустевшей квартире. Села на диван, обхватила колени руками.
Вернулись Николай с матерью за полночь. Марина Сергеевна сразу ушла в свою комнату, даже не взглянув на невестку. А муж тяжело опустился рядом с Ариной, обнял ее.
— Лиза во всем призналась, — глухо произнес он. — Говорит, от начальника своего забеременела. Миша их выгнал. Маму просит вернуться — ему сейчас поддержка нужна.
Арина молча прижалась к мужу. Что тут скажешь? Такое горе, такой удар для всей семьи.
Утром Марина Сергеевна собрала вещи. У порога обернулась к невестке:
— Прости меня, Аринушка. Характер у меня такой — все по-своему хочу. А ты молодец, не прогнулась. Береги свой дом.
Она порывисто обняла Арину и заторопилась к ждавшему внизу такси.
Вечером они с Николаем долго сидели на кухне. Мультиварка уютно побулькивала на своем законном месте, из открытой форточки тянуло осенней прохладой.
— Знаешь, — задумчиво произнес Николай, — может, оно и к лучшему вышло? Мама к Мишке переехала, а он чужих детей растить не будет. Такое лучше сразу узнать.
— Думаешь? — Арина подлила мужу чаю.
— Ну да. Что было б, если б он их воспитал, а потом бы узнал?
Арина кивнула:
— Это точно.
Выбирать надо не только мужа, но и свекровь