— Нелли, я хочу второго ребенка, — заявил муж, как только они вернулись из театра.
Постановка была посвящена детско-родительским отношениям, так что фраза мужа женщину не удивила.
Если что и вызывало изумление, так это тот факт, что он обратился к ней за, собственно, ребенком, как будто это такой проект, в котором все зависит от нее.
— Хочешь – делай, я тебе уже неоднократно говорила, что изначально хотела двух.
Но ты после рождения Полечки сначала говорил, что надо ее в садик отправить, тогда уж и второго заводить, потом в школу…
А сейчас уже двенадцать лет девочке, видимо, ждем, пока в институт поступит и тогда уж заведем младшего брата или сестру, так, что ли?
— Ну вот что ты начинаешь… — вздохнул Артем, который действительно припоминал такие разговоры.
Но его на тот момент можно было понять: на работе были проблемы, да и в целом то одно, то другое…
Но вот сейчас он точно решил, что все, созрел.
– Так что, мы… Займемся этим вопросом?
— Это от тебя зависит. На ком все «защитные» вопросы у нас? – исподлобья посмотрела на мужа Нелли.
— А, ну да, конечно. Что же, решено, у Полины будет сестра. Или брат. Кто будет?
— Обратившись к школьному курсу биологии мы узнаем, что этот вопрос тоже от тебя зависит, — тоном зануды произнесла супруга, с трудом скрывая довольную улыбку.
Второго ребенка она хотела давно. Муж вот все откладывал, откладывал. А сейчас решился.
И хорошо, что решился. А уж сын там будет или дочка – Нелли без разницы, она любого будет любить.
Радость длилась недолго. Всего лишь три месяца, по истечении которых супругам пришлось признать: то ли время не то, то ли настроение, то ли у кого-то в организме за прошедшие тринадцать лет ситуация изменилась и функция воспроизводства приказала долго жить.
Иначе как объяснить тот факт, что ожидаемая беременность все не наступала? В прошлый раз, когда они работали над появлением Полечки, хватило первого месяца попыток, чтобы все получилось и результат был, что называется, на всех тестах.
А что сейчас с ними стало?
Этим занялись врачи. Причем на обследование первым делом, конечно же, отправили Нелли.
Ну а что, ближе к тридцати пяти годам у многих женщин начинаются какие-то проблемы по той самой части. Если и предполагать в ком-то проблему, то логичней ее увидеть в жене.
По крайней мере, так рассуждала и сама Нелли, и все ее знакомые. Мало ли, что там в организме изменилось после первых родов?
Да вот только все обследования показывали, что у нее не изменилось ровным счетом ничего. Тогда уже пришлось отправиться к врачу Артему.
Ровно через месяц после первого своего похода в клинику мужчина вернулся домой пьяный. И злой, как три сотни чертей.
— Что-то случилось? – рискнула спросить Нелли.
— А ты мне ничего не хочешь сказать? – недобрый огонек какой-то в глазах Артема зажегся.
Нелли даже шаг назад сделала на всякий случай.
Конечно, в их семье не было никакого рукоприкладства никогда и ни при каких обстоятельствах, но прямо сейчас вот этот вот взгляд подсказывал ей, что ситуация может измениться.
— Я не понимаю, о чем ты, — пролепетала женщина.
— Ах не понимаешь… Ну конечно, еще бы ты понимала. Ты ведь думала, что уже все забылось, быльем поросло и правда не выплывет на свет божий.
Ты думала, что будешь дурить меня до конца моих дней! Вы…ка своего мне на шею повесила, да еще и…
— Что происхо… — в дверях своей комнаты стояла заспанная Полина, потирая руками глаза.
Нелли прерывисто выдохнула, поняв, что ребенок слышал вот это вот все.
И в другой момент она бы попросила мужа выбирать выражения, но сейчас лишь сделала шаг в сторону, закрывая девочку собой.
Не удалось. Артем резко бросился вперед, оттолкнув в сторону женщину и вытащив за руку Полину на середину комнаты, схватил ее за воротник пижамы.
— Ну что, мелкая ты по…ха?! Знаешь, кто твой папка?! Знаешь, небось.
Вы с мамкой одним миром мазаны. Секретничаете за моей спиной, хихикаете постоянно.
Небось вдвоем надо мной угораете, ах какой … чужого ребенка воспитывает. Знаешь кто он?! Говори!
От удара Полину закрыла Нелли. Поморщившись от боли в плече, по которому попал кулак мужа, выволокла девочку за собой на лестничную клетку и бегом бросилась вниз.
— Мама, что происходит? – Полинка бежала рядом, на бегу пытаясь выяснить, из-за чего вообще разгорелся весь сыр-бор.
И что должна была ей Нелли сказать? Что папа взбесился?! Что ему в психушку явно пора ложиться?
— Не знаю, Полечка. Ничего я не знаю. Но мы во всем разберемся. Все будет хорошо…
Бежать можно было только к брату. Благо еще, что он жил через три квартала от их с мужем дома.
И повезло, что в злополучный день он был не на смене и поэтому сразу открыл на звонок домофона.
И при виде всклокоченной заплаканной сестры и жмущейся к ней Полинки потерял дар речи.
Следующие два часа Нелли провела за тем, чтобы уговорить брата не бить физиономию почти бывшему мужу.
Оставаться с этим человеком после того, что он сделал, она все равно не планировала, а вмешивать в разборки брата – это верный путь посадить близкого человека на пару-тройку лет.
— Стас, тебя за него, как за человека посадят, не вздумай ввязываться. Просто сходи с нами, чтобы я вещи свои и Полинины смогла забрать.
И лучше не сейчас, а когда этот протрезвеет хоть немного.
— К тому моменту, как он протрезвеет, ни вещей, ни документов ваших в квартире может и не быть.
— Да не станет он этого делать… наверное, — с сомнением в голосе произнесла Полина.
Но все же послушала Стаса и решила отправиться в проклятую квартиру прямо сейчас.
Входная дверь была открыта. А посреди гостиной на полу рядом с диваном дрыхло абсолютно невменяемое тело, которое даже не отреагировало на присутствие рядом других людей.
— Сестренка, а давай я его придушу, а потом скажем, что так и было? И никакой тебе волокиты с разводом, — протянул Стас.
Шикнув на него и погрозив брату кулаком, Нелли принялась собирать самое важное.
Документы, вещи на этот сезон, учебники Полины, ее ноутбук…
Артем за последующие полтора часа так и не проснулся, чему Нелли была несказанно рада. Все-таки, Стас мог и сорваться.
Первым делом на следующий день женщина отправилась писать заявление на развод. И в полицию, чтобы отсняли побои и взяли показания как у нее, так и у Полины.
На этом настоял Стас просто чтобы при разводе был дополнительный козырь против предоставления опеки над Полиной нерадивому папаше.
— Да не станет он за опеку над ней бороться, зачем бы ему это сдалось? – недоумевала Нелли.
Стас лишь отмахивался, мол, потом спасибо за совет скажешь. И точно, сказала.
Сказала, когда муж во время бракоразводного процесса задвигал о том, какая Нелли гулящая, пьющая и вообще – ниже плинтуса упавшая женщина.
Вдвойне сказала – когда сделанный по суду тест на отцовство доказал, что Полина – дочь Артема, в чем Нелли была уверена на девяносто девять процентов с самого начала (один она оставила на вероятность, что в роддоме перепутали детей и вместо их дочери выдали им другую, но тогда она бы этот роддом сама по кирпичику разнесла).
Вот тогда Нелли и узнала, что Артему по результатам обследования в частной клинике, куда он обратился, поставили бесплодие.
Якобы было у него что-то с репродуктивной системой такое, из-за чего детей у него ни в прошлом, ни в будущем быть не могло вот вообще никак.
Что это было? Случайная ошибка или намеренный подлог с целью вытянуть как можно больше денег на «лечение»? Этого Нелли сказать точно не могла.
Зато знала одно – к бывшему мужу она после устроенного им в тот день и на пятьсот метров приближаться не собирается.
Артем же с этим решением мириться не собирался. О своем желании отменить бракоразводный процесс он заорал сразу же после того, как объявили результаты генетической экспертизы.
А потом в течение месяца изводил Нелли попытками подкараулить после работы, прислать курьера с цветами на адрес брата, где продолжала жить женщина с дочерью после развода, ну и конечно – бесконечными звонками с разных номеров исключительно с целью объяснить причины своего мерзкого поведения тогда.
Нелли звонки сбрасывала, курьерам говорила, что они ошиблись адресом, а при встрече возле работы просто возвращалась в здание и выходила через один из запасных выходов.
И тогда Артем переключился напрямую на Полечку. Даже органы опеки и попечительства подключил, мол, запрещают родному отцу видеться с дочерью.
Когда Нелли с Полиной пригласили на разговор по этому поводу, Полинка честно ответила сотруднице, что отца боится.
Что один раз он ее чуть не ударил, а на маму кричал. Что заявление в полицию у них есть и в «бьет – значит, любит», Полина не верит, а потому с отцом общаться и поддерживать какие-либо отношения не желает.
А уж способов заставить ее делать это против воли ни у кого не было. Никаких.
Еще через несколько лет Нелли и Полина переехали в другой город. Женщина нашла другую работу, а ее дочь после девятого класса поступила в колледж.
Всем новым знакомым они говорят, что отца в их семье нет и не было никогда. А эту историю стараются не вспоминать.
Артем пытался их разыскать, но не преуспел. А может быть – так сильно пытался.
Нынче он по прежнему живет один и периодически жалуется старым и новым знакомым на то, как мерзкая бывшая разрушила ему жизнь, да еще и ребенка против настроила.
Ведь могла бы войти в положение и понять, что не просто так он обвинения выдвинул. И не просто так требовал с нее ответа за несуществующую измену.
Была ведь справочка, верно? А значит – виноваты врачи и сама Нелли, что так получилось, но никак не он сам.
Месяц на то, чтобы вы съехали из моей квартиры