— Дом, может быть, и фамильный, а собственность это моя, — твердо ответил Семен. – И мне за него приходится платить налоги. А я, простите, в деньгах не купаюсь!
— Работать надо! – к спору подключился отец. – Тебе доверили, потому что в тебя верили! А ты?
— Тебе доверили самое святое, а ты? Да в этом доме… — возмущалась Елена Петровна.
— Не было никого лет десять, — спокойно ответил Семен.
— Лена, как ты его воспитывала? – сквозь зубы бросила Анна Петровна. – Никакого уважения к корням!
— Тетя Аня, уважения у меня полно, и к корням, и ко всем, кто этого достоин, — произнес Семен.
— Не дерзи! – вскрикнула Елена Петровна. – Я сама удивлена, что ты хочешь продать наш фамильный дом! Что это значит?
— Дом, может быть, и фамильный, а собственность это моя, — твердо ответил Семен. – И мне за него приходится платить налоги. А я, простите, в деньгах не купаюсь!
— Работать надо! – к спору подключился отец. – Тебе доверили, потому что в тебя верили! А ты?
— Папа, вот только не надо мне рассказывать про доверие! – возмутился Семен, — Димке ты квартиру купил, Насте дом в пригороде, а мне отписали то, что вам всем было без надобности!
— Это фамильный дом! – воскликнула тетя Аня. – Я там росла! Я там каждый сучок на бревнах помню! Это больше, чем память! Это душа!
— Тетя Аня, если это ваша душа, то, как вы без нее живете? – съязвил Семен. – Вы лично в том доме, а мне бабушка Фая рассказывала, как в город уехали, так ни разу и не были!
— А тебя это вообще касаться не должно! – прокричала тетя Аня. – Но я должна знать, что я могу туда приехать! А ты, мелкий паразит меня хочешь этого лишить? Лена, — она повернулась к сестре, — ты чем думала, когда на него наш дом отписывала?
— А ты, будто, не знала? – возмутилась Елена Петровна. – Сама же говорила, что тебе нашим домом заниматься неохота!
И мы договорились, что я помогаю твоим детям с льготной ипотекой, а ты отказываешься от прав на дом! И поступила я с ним, как сама посчитала нужным!
— Ну, отказалась, но чтобы твой Семен продавать его решил – это уже наглость! Ты себя-то нормально чувствуешь? – Анна Петровна смахнула выступивший пот. – Лена, или отбирай у него дом, или урезонь!
— Семен! – Елена Петровна снова повернулась к сыну. – Ты не имеешь права продавать наш дом!
— Имею, — ответил Семен. – Вы мне его подарили пять лет назад. За это время только я туда и ездил. Что вы в него сейчас уперлись?
Агрессия младшего в семье была воспринята шоком. Семен, обычно, был тише воды, ниже травы. А тут не просто голос повышал, но даже покрикивал.
Мама, тетя и отец притихли из-за такого ответа, но они не единственные, кто приехали к Семену на разборки.
Со старшим поколением прибыла подмога из молодого. Родные брат с сестрой сидели по одну сторону стола, а по другую – двоюродные.
— Ты рот-то не сильно открывай, — пригрозил Коля, старший сын тети. – И дом ты продавать не должен! Это же не только семейное достояние. Это наша общая дача!
Я с семьей собирался этим летом туда заехать на месяц, чтобы отдохнуть! И Галя собиралась со мной! Ну, семьями, с детьми!
— И мы собирались! – кивнули родные брат с сестрой.
— А какие там места! – покачала головой Анна Петровна. – Дом же на отшибе стоит! До поселка – километр. И как раз же на стыке леса и реки! Просто уникальное место!
— Ой, помню, Аннушка, — улыбнулась Елена Петровна. – Отец наш мостки соорудил, так из леса можно было сразу в воду! И никого посторонних!
— Ну, это прапрабабке Марии стоит сказать спасибо! Она ж у нас ведьмой была! – поддержала тетя Аня. – Решено, будем обустраивать там дачу! И всей семьей будем туда ездить! – она повернулась к племяннику: — Слышал? Никаких продаж!
— Да, сынок, — поддержала сестру Елена Петровна. – Дача у нас там будет! Без огородов, а просто для отдыха!
Дом там большой! Как соберемся всей семьей! Мы с отцом, Аня с мужем, да и детки наши с внуками! Все-все соберемся! Одной большой семьей!
— А места точно хватит? – поинтересовался Коля.
Присутствующие задумались, проводя подсчеты.
— Если с продавцом семейного достояния, — с расчетами первым Коля и справился, — двадцать человек получается. Точно поместимся?
— Конечно, — уверенно заявила тетя Аня. – На моей памяти отец пристройку делал! Там же не просто дом, там почти целый дворец! Отец тогда три комнаты пристраивал! А этого расхитителя можно вообще с собой не брать!
— Да-да, чтобы отдых нам не портил! – заявила двоюродная сестра Галя. – Собрался нас дачи лишить! Наглец!
— Шикарно вы устроились! – усмехнулся Семен. – Хозяина дома, причем единственного, в этот дом пускать даже не собираетесь!
— Да какой ты хозяин? – отмахнулась тетя Аня. – Тебе доверили сохранить наше семейное достояние! Практически, реликвию! А ты продавать собрался! Бесстыдник!
— Нечестно ты поступаешь, сынок, — произнесла Елена Петровна. – Дача для двадцати человек, а ты один, самолично, решил ее продать! Нехорошо это!
— Ага, — кивнул Семен. – Как я свою собственность решил продать, так это нечестно, а как вы со мной поступили – это честно? Справедливо?
Большие семьи, даже если они состоят из множество небольших, не могут существовать на одной волне. Кто-то отдаляется, кто-то замыкается. Происходят мелкие дрязги и бытовые ссоры.
В каких-то моментах некоторые родственники сближаются, в некоторых отдаляются. Жизнь – штука сложная и бывает в ней всякое.
Но иногда происходит что-то, что объединяет всех.
Когда Семен заявил, что будет продавать дом, что ему подарили, переполошились все. Нагрянули в гости и устроили разборки.
Семен не ожидал, что будет так шумно. Он вообще не ожидал, что это кого-то возмутит. А по сути, Семен в семье был как бы в стороне. Среди детей своих родителей и тети, он был младшим. И его единственного из всех, почему-то, никто особо не любил и не замечал.
Так еще в детстве его отправили жить к бабушке Фае в тот самый дом, который ему потом и отписали.
А домик-то был с историей.
Когда-то очень давно, какая-то прапрапрабабушка то ли была ведьмой, то ли ее в этом обвиняли. Но из деревни ее выгнали. А может, и сама ушла.
Далеко решила от родных мест не отдаляться. Но несколько лет ее видно не было. А потом в километре от деревни, как раз, где река в лес уходит, появился дом.
В хозяйке признали ведьму, а мужа ее иначе, как лешим, и не звали никогда.
Деревенские их побаивались, но за услугами обращались. Ну, и установился статус-кво. При деревне, на отшибе, собственная ведьма.
Годы сменяли друг друга, поколения – поколениями. Кто-то оставался жить в доме, кто-то выпархивал из родного гнезда. Иногда, а так тоже бывало, кто-то возвращался.
Сколько раз дом достраивался и перестраивался, никто толком и не знал, но в нем постоянно кто-то обитал.
И последними его жильцами стала бабушка Фая и Семен. Так и Семен, поехав учиться, оставил бабушку одну. А потом и Фая оставила мир живых. А дом перешел во владение ее дочерей Ани и Лены.
Но они не стремились возвращаться, потому дом стоял бесхозным.
Деревня к тому времени была уже снесена, а на ее месте возник дачный поселок со всеми удобствами и инфраструктурой. И только дом на отшибе вызывал пересуды, что жила там ведьма и земля вокруг проклята.
С домом понятно, теперь ближе к семье.
И Аня, и Лена, когда из родного дома уехали, возвращаться не планировали. Выучились, замуж вышли, детей стали рожать, да карьеры строить.
И рассчитывали они своим детям хороший старт дать.
Елена Петровна, понимая, что легко ничего не дается, пристроилась к городской администрации, в отдел субсидирования. Она рулила, кому и как помогать из нуждающихся граждан.
Не всегда была чиста на руку, потому старшей дочери купила дом под городом, а среднему сыну квартиру. Про младшего, как-то, не задумывалась, потому что тот у ее матери жил.
Отпустила и отправила с легким сердцем, потому что маленький ребенок мешал карьеру строить.
Анне Петровне было сложнее. Она не пошла на службу, бизнесом с мужем занималась. А в бизнесе, как на волнах, ничего конкретно сказать нельзя. Потому и пошла она к младшей сестре, чтобы льготную ипотеку для своих детей выпросить.
А бабушки Фаи же не стало. Вот Анна Петровна и поменяла права на половину наследства, чтобы Лена по своим каналам выбила максимум льгот.
Лена выбила, и Анины дети обзавелись шикарными квартирками. А с наследным домом пока непонятно было, что делать.
Но его с барской руки, подарили Семену.
— На квартиру ему мне денег жаль, — сказала Елена Петровна мужу. – Его мать моя воспитывала, а мне в сердце он не лег.
— И странный он какой-то, — кивал ее муж Игорь Михайлович. – Глянет, как ударит!
Подарили и забыли. Причем и о доме, и о сыне.
А Семен глупым не был. Сразу понял, как его семья любит. Что мать, что отец, что тетка. А про братьев и сестер, что родных, что двоюродных – и говорить не приходилось.
Плюнул и жил сам, снимая комнату в квартире со студентами. Иногда ездил в собственный дом. И старался выживать.
А тут один не бедный человек из поселка предложение сделал:
— А тут точно ведьма жила? – спросил дачник. – Всегда хотел иметь что-то подобное! Ну, с детства сказок начитался, а из головы с годами не выдуло! А я денег нормально заплачу.
Деньги Семену были нужны. Он девушку встретил, жениться собрался. Из съемной комнаты он уже в съемную квартиру переехал, но молодую жену хотелось привести в свою квартиру.
Прикинул, что денег с продажи дома хватит на небольшую квартиру, а если еще попросить мать по ее каналам, то можно взять по льготе, но значительно большую жилплощадь.
А мать, вместо согласия, сначала криком разразилась, а потом к Семену в квартиру вся родня нагрянула! И с порога начали кричать, что права Семен не имеет продавать дом.
***
— А что не так? – нервно спросила Елена Петровна.
— Мам, ты еще спрашиваешь? – Семен воззрился на мать. – Что тетя Аня, что ты, вы детей воспитывали сами! И любили! А меня отправили жить к бабушке!
Когда я вернулся от нее, чтобы учиться, вы меня в общежитие отправили. Потом мне пришлось комнату снимать, потому что дома вы устроили папин кабинет и обеденный зал!
Димке с Настей вы жилье подарили, Коле с Галей по льготе выбила квартиры за копейки, а мне отдали старый никому ненужный дом!
А сейчас, когда мне свою жизнь устраивать нужно, вы не помощь мне предлагаете, а собираетесь запретить продать единственное, что дали!
Если давать не хотели, могли бы вообще ничего не давать!
Елена Петровна покраснела. Анна Петровна тоже была смущена. Отец по привычке отмалчивался. А братья с сестрами в разговор не вступали.
— Что? Всем деткам хорошо перепало, и младшему надо было хоть что-то дать? Так? – продолжал Семен. – А как я продать собрался, чтобы жизнь свою наладить, вы рогом уперлись и меня в бесчестии обвиняете? Зеркалу это скажите!
Семен замолчал, ожидая реакции, но получил лишь молчание в ответ.
— Значит так! – он решил подвести итог. – Если вам так впилась ваша дача, этот несчастный дом, можете у меня его купить! Сколько вас тут собралось в нем отдыхать? Девятнадцать человек?
Вот и раскиньте его стоимость на всех! Дорого не выйдет! А если денег жалко, то отдыхайте в тех квартирах, что у вас уже есть!
Дом Семен продал тому самому дачнику, а для себя с молодой женой купил прекрасную квартиру. Дачник оказался идейным и денег не пожалел.
А с семьей Семен больше не общался. По сути, он просто завершил, что начали они сами.
Они же его выгнали и равным не признавали, теперь он просто оборвал контакты с ненужными в его жизни людьми.
Это было и честно, и справедливо, чтобы они сами по этому поводу не говорили.
Семейная реликвия
Домашняя колбаса в бутылке. Как вареная, только без добавок. Очень простой рецепт из простых продуктов. Каждый справится