— Как же мне теперь жить? Дом развалился! Помочь некому! – завывала пожилая женщина.
— Баба Маня, да чего ты глотку дерешь? – возмутился Егор. – Нормально все! На улице не оставили, к себе взяли, комнату выделили!
— А все равно ж погоните, — не унималась баба Маня. – Люди чужие, хоть и соседи!
— Да, ладно тебе причитать! – усмехнулся Егор. – Сыну звони, чтобы приехал родительницу спасать!
— Как я ему позвоню, если номера не помню? А телефон-то остался на тумбочке возле телевизора! – баба Маня срывалась в истошный вой.
— Баба Маня, хватит окрестных собак пугать! – прикрикнул Егор. – Завтра мужиков соберем, начнем развалины разбирать! Отыщем телефон!
Если выжил, позвоним Димке, а нет, так сыну продавщицы снесем, он их ремонтировать умеет. Добудет Димкин номер! Да и Ленкин заодно.
— Ой, Егорушка! – завелась баба Маня с новой силой. – А вы ж, когда разбирать будете, похоронные мои тоже ж найдите! В спальне они были, в шкафу, под постельным!
— Найдем, баба Маня, — заверил Егор. – Найдем и вернем в лучшем виде!
— Только без всяких! – погрозила баба Маня пальцем. – Точно знаю, сколько там было!
— А вот обижать не надо! – повысил голос Егор. – И вообще, что у вас за отношение такое? Дом у вас развалился, так я вас сразу в дом к себе взял! Обогрел, накормил, комнату выделил!
Пока свет, что мог, сам из-под завала вынул, а завтра мужиков соберем, чтобы сохранить, что не сильно пострадало! А вы меня в воровстве подозреваете!
— Ой, прости, Егорушка! Это от горя разум у меня помутился! Не знаю, что говорю! – качала головой баба Маня. – Все ж погибло!
Все, что в жизни копила да покупала! В один миг всего лишилась! Так еще и дом! – она снова начала выть.
— Баба Маня, да, ладно вам! Мы ж по-соседски сейчас сделаем, что сможем, а там детей ваших вызовем!
А там уже всем миром! Пожилого человека у нас обижать не принято! Так мы со всем уважением!
— И за что ж мне такое горе? – продолжала завывать баба Маня. – За какие такие прегрешения?
— Сама знаешь! – донесся голос матери Егора. – Чего заслужила, того и получила! И нечего тут комедию ломать!
Баба Маня замерла. А из дальней комнаты вышла Нина Семеновна.
— Вот и свиделись, подружка моя школьная!
— А тебя сюда каким чертом занесло? – воскликнула баба Маня.
— К сыну приехала, или мне нужно было твоего разрешения спрашивать? – усмехнулась Нина Семеновна. – Или ты не в курсе, что родню навещают иногда?
Ах, прости! Откуда тебе знать! – Нина Семеновна махнула рукой и присела на диванчик в другом конце комнаты.
— Тебя забыла спросить! – крикнула баба Маня. – У меня горе великое, а ты тут язвишь! И всегда была язвой! Только теперь еще и старой!
— Мань, так и ты уже не девочка, — рассмеялась Нина Семеновна. – В зеркало давно смотрелась? Ну, я тебе подарю!
Твои-то, небось, пока под домом не побились, в трещинах все были! Как тебя отразили, так с новой трещиной в раме из последних сил и держались!
— Мам, баба Маня, чего вы тут ругаетесь? – спросил Егор. – Вообще, горе – не горе, а проблема не мелкая!
— Сынок, мы не ругаемся, — Нина Семеновна улыбнулась. – Это мы так с моей бывшей соседушкой и заклятой подружкой общаемся! Как это принято говорить нынче, сленг у нас такой!
— И все равно, — Егор кивнул на детскую спальню. – Не дай Бог, дети ваш сленг услышат, мне их потом не перепороть, чтобы не повторяли! Так что, в рамках приличий – такая моя просьба!
— Да я вообще с ней разговаривать не хочу! – баба Маня отвернулась.
— Сынок, мы будем в рамках! – заверила Нина Семеновна.
— Ну и ладно, — кивнул Егор. – Баба Маня, я позвонил мужикам. Завтра подойдет человек пять, а к обеду трактор пригонят.
Димку надо вызывать, да и Ленку не помешает. Там уже реально руины. Что спасем, то, Слава Богу, а дом, если по-хорошему, сносить, и отстраивать заново!
— Господи, а где ж я денег наберусь, чтобы заново отстроиться? У меня ж только похоронные из всех сбережений! – начала причитать баба Маня. – А все, что накоплено, оно же все в доме осталось!
— Потому и говорю про Димку с Ленкой, — с нажимом сказал Егор. – У меня вы доживать не останетесь, так пусть кто-то из ваших вас к себе забирает!
— Не приедут они, — сказала Нина Семеновна нейтральным тоном. – Даже если сам за ними поедешь, не приедут! А звонить и подавно – бесполезно!
— Чего так? – не понял Егор.
— А вот сидит перед тобой причина во всей красе! – Нина Семеновна улыбнулась. – Ты думаешь, что дом у нее просто так развалился?
Нет, сыночек! Это ее Божья кара настигла! Знал бы ты, чего она наворотила, сам бы ее на порог не пустил!
— Ничего я не наворотила! – фыркнула баба Маня. – Поклеп это!
— Знаешь, подружка, — Нина Семеновна подалась чуть вперед. – Чтоб такое напридумывать, что ты в жизни творила, надо голову иметь, что у пятерых профессоров! И то, не выйдет ничего! А дела твои некоторые в нормальную голову ни в жизнь не полезут!
Баба Маня, она же Мария Ивановна, она же просто Маша не могла пожаловаться, что прожила скучную жизнь.
А вот старость она встретила в полном одиночестве. Даже соседи к ней в гости не приходили и ее не звали.
Дойдет, бывало, до магазина, с продавщицей парой слов перекинется, и домой. А по пути ни с кем языками и не зацепится. Лишь легкие кивки, мол, «Здравствуй и прощай!»
Потому и осталась она на улице, что дом развалился. Сколько лет без ремонта и крепкой руки простоял!
Удивительно, что раньше не рухнул! Да и за удачу можно принять, что валиться начал, когда баба Маня в огороде была. А так бы на голову и вся история.
Плохо так говорить, но в семьдесят четыре года, да одна. Может, оно и лучше бы, если бы сразу и все!
Но судьбе виднее, а может, напоследок решила взыскать по счетам, что баба Маня за собой оставила.
С первым мужем брак у Маши был аннулирован. Две недели только и прожили. А потом Маша выгнала мужа за порог. Так и он не сопротивлялся.
— Это не ты меня выгоняешь, это я сам ухожу! Да с тобой никто не уживется!
Со вторым мужем Маша прожила два года, а потом он исчез. Искали всем миром, даже в официальный розыск подали. Оказалось, сбежал от греха подальше, а главное, от Маши.
И только с третьим мужем Маша смогла вкусить радости материнства и продолжительного брака. Целых восемь лет прожила, а потом сама и выгнала. А как выгнала, так пожалела.
Бывший муж оставил после себя подарок. В браке у них сын родился. А после развода Маша узнала, что беременна.
Ей сказали, что могут отменить развод по вновь открывшимся обстоятельствам, но она так «ласково» проводила третьего мужа, что появление его в ее жизни было бы несколько странным.
Да и он с ней жить бы не стал. Дождался бы, когда ребенку год исполнился, и все равно был бы развод.
Леночка родилась уже без папы.
Люди, что Машу не знали, жалели ее:
— Одна с двумя детьми!
А кто знал, говорили иначе:
— Это сколько же терпения у ее третьего(!) мужа было, что он восемь лет с ней прожил?
Характер у Маши был отвратительный. И это, мягко говоря.
Непонятно, где брала, но для каждого она находила слово, чтобы уколоть. Вроде, и не говорит ничего плохого, а осадок такой остается, будто в грязи вываляли.
При таком характере мужики должны были сторониться Машу и обходить за три километра, однако липли они к ней, как лист к известному месту в бане.
На что они надеялись? Что вот с ним она другой будет? Или именно он ее полюбит так, что та сама изменится? И как они к ней липли толпами, так же, выматерив на все лады, сбегали.
А до официальных отношений никто так и не дожил.
Но это жизнь личная. А у нее же дети!
Дети к характеру мамы относились нормально. Не вдруг же он испортился, всегда таким был. А безусловной любви к матери никто не отменял. И Дима, и Лена любили маму, какой бы она не была.
Пока маленькие были, вообще души в ней не чаяли. А как постарше стали, так и сами с усами были. Когда смеялись, когда отвечали. А мамой гордились, потому что ее даже председатель боялся цеплять!
Первый брак Димы Мария Ивановна уничтожила, не дав сыну толком осознать себя мужем. Месяц мотала невестке нервы, приучая к домашнему хозяйству, но, не забывая говорить, что она тут хозяйка, а невестка – лишь сбоку припека!
Второй брак Дима спасти не успел. Недели не хватило, чтобы кредит на квартиру одобрили, ипотеку тогда еще не давали.
Вторая Димина жена поступила, как когда-то Мария Ивановна с дочкой. Рожала в состоянии свежего развода. А Диме только алименты достались.
Третий его брак мог бы прожить и дольше, потому как квартиру в соседнем поселке Дима смог купить в кредит. И даже с сынишкой от третьей жены успел повозиться. Но Мария Ивановна развалила и этот брак.
Тут она не только невестке нервы трепала, но еще и сыну.
— Одного ребенка родил, так и второго следом? А содержать сможешь?
— Ну, содержу же, — отвечал Дима.
— А кредит удавкой не давит? – накаляла обстановку Мария Ивановна. – Если ты на мою помощь рассчитываешь, так забудь! У меня еще Ленка на шее!
— Мам, ты чего? Нормально все у нас!
— Работай! Нормальный мужик, чтобы детей своих содержать, работать должен, а не на диване лежать!
— Мам, а ничего, что сегодня воскресенье?
— Глупости! – отмахнулась Мария Ивановна. – Нормальный мужик подработку всегда должен искать!
И плохо то, что от деревни, где жила Мария Ивановна, до поселка, где купил квартиру Дима, было всего три километра. Мария Ивановна не считала великим трудом заглянуть к сыну даже после работы. И не дай Бог, увидеть его дома!
Сразу предъявляла, что он должен работать! А если его дома не было, то невестку воспитывать начинала, как за ее сыном ухаживать. Так еще и по поводу внука советов давала столько, что невестка на стену лезла.
Третий Димин брак закончился тем, что жена собрала свои вещи, вещи ребенка и уехала к родне. А Дима стал обладателем еще одних алиментных обязательств.
Выйдя из двухнедельного «виража», Дима рассудил трезво и все осознал. Продал квартиру, закрыл кредит, а с остатками денег решил поехать в город за триста километров от дома. Но, на прощание, заглянул к матери:
— Найти меня не сложно, но заклинаю тебя этого не делать! Появишься на пороге, разверну и с пинка отправлю обратно! Спасибо, мама, за участие в моей жизни! А дальше я уже как-то сам!
И сестре сказал, перед самым уходом:
— Ленка, беги от нее, пока не совсем поздно! Одну твою семью она уже порушила, порушит и другую! А в город приедешь, на первых порах помогу!
Когда Дима развелся в третий раз, Лена уже пережила свой первый развод. И не без участия мамы он произошел.
Мария Ивановна заехала в гости к дочери, которая жила у мужа с его родителями. Ее потерпели в гостях два дня. А потом проводили так, что пришлось и Лене уходить.
Родители мужа прошлись по дурной крови, кривой наследственности и прочим привычкам.
Так Лена с ребенком и алиментами на него стала жить с матерью.
Объективно, первый Ленин муж был не очень. Леноват, глуповат. Больше свою мамку слушал. Тут еще непонятно, хорошо или плохо, что Мария Ивановна дочку-то развела.
Вот второй Ленин муж человеком был прекрасным. Только Марии Ивановне не угодил и он.
Она с него требовала помощи по хозяйству, а тот был бухгалтером из города. То есть, руками он работать не умел, зато мозгов было, что на три деревни хватит.
Оставил он Лене алименты на второго ребенка и добрую память, пока Мария Ивановна не влезла, и вернулся в город.
— Мог бы и тебя с собой забрать! – подначивала Мария Ивановна дочь.
— Не мог, — бросила Лена. – Ты же в нем все убила! И любовь ко мне, и любовь к дочке!
— Обойдемся! – фыркнула Мария Ивановна. – Другого найдешь!
— Найду, — кивнула Лена. – Только я к Диме поеду, а ты даже не приближайся к нам! Ты же все портишь, чего коснешься!
За характер, да за дела, а в деревне ничего не скроешь, Марию Ивановну в деревне никто особо не любил и не уважал. А за глаза называли «круговоротом алиментов в природе»
— Димка ее на двоих детей платит, а Лена на двоих получает! Смешно, хотя и грустно.
А когда дом у нее рухнул, на помощь Егор прибежал, сосед. Он не сильно хорошо знал про свою соседку бабу Маню.
Родители его из деревни уехали, когда он в городе после армии обосновался. Наезжали иногда, что-то вроде дачи обустроили.
А потом, года за два до того, как у соседки дом развалился, вернулся. Решил, что в деревне ему лучше будет.
Вот и помог.
— Думаешь, раз столько времени прошло, — продолжала Нина Семеновна, — кто-то твои подвиги забыл? Такое не забывается! Меня с мужем ты дважды развести пыталась!
Все говорила, что живем мы неправильно! А может, и развела бы, если бы я тебе клок волос не выдрала!
Да и соседям по деревне, у кого не спроси, ты напакостила изрядно! Кого не развела, тому крови попортила! Вот тебя кара Божья и настигла!
Баба Маня смотрела на бывшую одноклассницу с ненавистью, дышала прерывисто, но не отвечала.
— Сынок, — обратилась Нина Семеновна к Егору. – А ты сказал мужикам, чей дом развалился?
— Нет, — ответил Егор.
— Придут, увидят и обратно уйдут! Как пить дать! А вот ей, — Нина Семеновна ткнула в бабу Маню пальцем, — помогать не станут!
— Тебя не спросили! – крикнула баба Маня.
— Сын, мой тебе совет, — отмахнувшись от окрика, сказала Нина Семеновна. – Утепли ей как-нибудь сарайчик, что у нее на участке остался.
Собери туда минимум, чтобы выжить можно было, и забудь про нее на всю оставшуюся! Если она к тебе полезет, не будет тебе спокойной жизни!
Если она собственным детям не нужна, то тебе, человеку чужому, и подавно должно быть!
Егор уговорил двоих мужиков немного поработать. Дом рухнул не полностью. Кухня и одна комната уцелела.
Кое-как обустроили и подлатали, восстановили электричество и отопление. Жить было можно.
Но вместо благодарности напоролся на обвинения, что не все вещи из-под завала вытащили.
Так и претензии сыпались, что из рога изобилия. А потому выслал бабу Маню и сказал напоследок:
— Вам никто не виноват, что у вас так все вышло! Вот как жизнь прожили, так сейчас и доживайте! – и был таков.
Никто тебе не виноват!
Не каждая любовь заканчивается свадьбой