— Вы никогда не думаете! Ни о последствиях, ни о том, как это влияет на детей!
Главное — настоять на своем, показать, кто здесь главный!
— А ты? — вдруг вскинулась Дарья Сергеевна. — Ты-то сама о чем думаешь? Вечно в работе, вечно занята! Когда ты в последний раз просто играла с ними? Сидела рядом, разговаривала?
Елена открыла рот для резкого ответа — и осеклась.
Елена до сих пор помнила тот день, когда Павел предложил переехать к его матери.
Дарья Сергеевна недавно овдовела, и четырехкомнатная квартира казалась ей слишком просторной и пустой.
— Подумай сама, — убеждал жену Павел. — Мама присмотрит за близнецами, пока мы на работе.
Тебе не придется разрываться между домом и офисом. Да и ей веселее будет.
Елена колебалась. Что-то подсказывало — не стоит смешивать семью и быт, есть риск все испортить.
Но Павел был так убедителен, так искренне верил в свою идею! К тому же няня близнецов как раз собиралась уезжать, а найти новую быстро не получалось.
— Хорошо, — согласилась она наконец. — Давай попробуем. Только… давай договоримся сразу: я сама решаю, что можно детям, а что нельзя.
— Конечно! — обрадовался муж. — Мама все поймет, не переживай.
Как же он ошибался!
Стоило им переехать, и начались бесконечные замечания, советы, непрошеная помощь.
Дарья Сергеевна, привыкшая быть полновластной хозяйкой в своем доме, никак не могла смириться с ролью бабушки на подхвате.
А потом случилось то, чего Елена боялась больше всего: у близнецов обнаружилась аллергия на шоколад.
И именно тогда началась настоящая война за методы воспитания — война, в которой не могло быть победителей.
Вот и сегодня шоколадные следы на подушке выдали их с головой. Елена замерла в дверях детской, разглядывая предательские пятна на белоснежной наволочке.
Близнецы, почуяв неладное, сжались в комочки под одеялами и притворились спящими.
— Дима, Вова, — негромко позвала Елена. — А ну-ка, покажите мне руки.
Из-под одеял послышалось сопение, но никто не пошевелился. Елена подошла ближе.
— Я считаю до трех. Раз…
— Мам, мы больше не будем! — пискнул Дима, высовывая встрепанную голову.
— Два…
— Это все бабушка! — выпалил Вова, садясь на кровати. — Она сама дала!
Елена медленно опустилась на край кровати. В висках застучало. Опять. Опять Дарья Сергеевна подрывает ее авторитет!
— Расскажите-ка мне все по порядку, — как можно спокойнее произнесла она.
Близнецы переглянулись. Потом Дима, как всегда, взял инициативу на себя:
— Ба сказала, что ты злая. Что детям нужны сладости для счастья. И дала нам по шоколадке. Велела тебе не говорить.
— А мы и не говорили! — подхватил Вова. — Но ты же сама нашла…
Елена прикрыла глаза. Досчитала до десяти. Потом еще раз — до двадцати.
— Мальчики, — начала она, тщательно подбирая слова. — Вы же знаете, что вам нельзя шоколад. У вас аллергия.
— Но бабушка сказала…
— Бабушка ошибается, — отрезала Елена. — А теперь марш умываться. И зубы почистить не забудьте!
Проводив детей в ванную, она прошла на кухню. Дарья Сергеевна восседала за столом, попивая утренний кофе.
— Доброе утро, — процедила Елена. — Нам надо поговорить.
Свекровь подняла брови:
— О чем же, милая?
— О шоколаде. О том, что вы даете детям запрещенные сладости. О том, что подрываете мой авторитет.
— Ах, вот оно что! — Дарья Сергеевна отставила чашку. — По-твоему, я не имею права побаловать собственных внуков?
— Не имеете, если речь идет об их здоровье! У них аллергия, вы прекрасно это знаете!
— Ерунда! — отмахнулась свекровь. — В наше время никаких аллергий не было. Это все ваши модные выдумки.
Детей нужно закалять, а не держать под колпаком.
Елена задохнулась от возмущения. В этот момент на кухню заглянул заспанный Павел.
— Что за шум? — поинтересовался он, зевая.
— Твоя мать опять дала детям шоколад! — выпалила Елена. — Хотя прекрасно знает про запрет!
Павел нахмурился:
— Мам, мы же говорили об этом…
— Вот именно! — подхватила Дарья Сергеевна. — Говорили! О том, что нельзя растить детей в тепличных условиях. Что…
Договорить она не успела. Из ванной донесся отчаянный крик. Елена метнулась в коридор. В ванной, согнувшись над раковиной, стоял побледневший Вова. Его лицо пошло красными пятнами, губы распухли.
— Господи! — ахнула Елена. — Павел, «Скорую»! Быстро!
Через час измученная Елена сидела у постели спящего сына. Врачи сделали укол, сняли острую реакцию. Вова дышал ровно, только иногда почесывал во сне покрасневшую шею.
В дверь тихонько постучали. Вошла Дарья Сергеевна — растерянная, постаревшая.
— Лена… — начала она.
— Не надо, — оборвала Елена. — Просто уйдите. Пожалуйста.
Свекровь постояла еще немного и вышла.
А Елена продолжала сидеть, глядя на спящего сына и чувствуя, как внутри закипает глухая, бессильная ярость.
Что-то подсказывало ей — это еще не конец. Только начало.
Прошла неделя.
Вова полностью оправился от аллергии, только изредка почесывал шею, где еще виднелись пятна.
В доме установилось зыбкое перемирие: Дарья Сергеевна старалась не попадаться невестке на глаза, Елена делала вид, что свекрови не существует.
— Мам, а можно нам с Вовкой на компьютере поиграть? — спросил как-то Дима за завтраком, подпирая щеку ладошкой.
— Нет, — отрезала Елена, намазывая масло на хлеб. — В будни никаких компьютеров.
— А бабушка разрешает! — тут же выпалил Вова. — Когда тебя нет.
Елена замерла с ножом в руке. В висках снова застучало.
— Бабушка много чего разрешает, — процедила она сквозь зубы. — Но правила для вас в этом доме устанавливаю я. Потому что я ваша мать. Ясно?
Близнецы переглянулись с таким видом, что у Елены екнуло сердце. Она слишком хорошо знала этот взгляд — так они смотрели друг на друга, когда затевали очередную проделку.
К вечеру выяснилось, что предчувствие ее не обмануло. Вернувшись с работы пораньше, она застала в детской удивительную картину: близнецы сидели перед компьютером, а Дарья Сергеевна стояла у них за спиной, давая указания:
— Нет-нет, левее бери. Вон ту дверь открывай!
— Что здесь происходит? — ледяным тоном поинтересовалась Елена.
Все трое подпрыгнули от неожиданности. Дарья Сергеевна побагровела:
— А что такого? Подумаешь, разрешила детям немного поиграть…
— Мама сказала — нельзя! — выкрикнул вдруг Дима, вскакивая со стула. — Это ты, ба, нас заставила! Мы не хотели!
— Что?! — задохнулась Дарья Сергеевна. — Да как ты…
— Ага, — подхватил Вова. — Мы говорили — мама запретила. А ты сказала — мама злая, не понимает ничего!
Елена прислонилась к дверному косяку. Ее буквально затошнило от этой сцены.
— Мальчики, — тихо произнесла она. — Идите в свою комнату. Нам с бабушкой надо поговорить.
Близнецы, опустив головы, прошмыгнули мимо нее. В коридоре затихли их шаги.
— Вы довольны? — спросила Елена, глядя на побледневшую свекровь. — Добились своего? Дети уже начали нас стравливать.
Дарья Сергеевна опустилась на детский стульчик, сгорбилась.
— Я не думала… — пробормотала она. — Просто хотела побаловать и порадовать внуков…
— Вот именно — не думали! — Елена почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Вы никогда не думаете! Ни о последствиях, ни о том, как это влияет на детей!
Главное — настоять на своем, показать, кто здесь главный!
— А ты? — вдруг вскинулась Дарья Сергеевна. — Ты-то сама о чем думаешь? Вечно в работе, вечно занята!
Когда ты в последний раз просто играла с ними? Сидела рядом, разговаривала?
Елена открыла рот для резкого ответа — и осеклась.
Внезапно ее будто окатило холодной водой. А ведь свекровь права.
Когда она в последний раз просто проводила время с сыновьями, без нравоучений и запретов?
— Я… — она запнулась, подбирая слова. — Я стараюсь как лучше. Чтобы они выросли…
— Правильными? — невесело усмехнулась Дарья Сергеевна. — Знаешь, я тоже когда-то так думала. Все запрещала Павлику, все контролировала.
А потом он вырос — и отдалился. Даже сейчас, видишь, как редко с матерью общается?
Она достала платок, промокнула глаза.
— Я ведь потому и лезу к мальчишкам… Боюсь, упущу что-то важное. Как с Павликом упустила.
Елена медленно опустилась на краешек детской кровати. В голове царил сумбур.
— Знаете, — медленно произнесла она, — а ведь мы с вами обе неправы.
Я слишком давлю запретами, вы — потакаете во всем. А страдают дети.
Дарья Сергеевна кивнула:
— И что же нам делать?
— Может… может, попробуем договориться? — неуверенно предложила Елена. — Установить общие правила? Чтобы эти хитрые дети не могли нас сталкивать лбами?
Свекровь помолчала, разглаживая складки на юбке.
— А знаешь, ты права, — наконец произнесла она. — Давай попробуем. Только… — она замялась. — Только не запрещай мне их баловать.
Я же… я же только добра им хочу. Я же их бабушка!
— Конечно, — кивнула Елена. — Просто давайте делать это… правильно.
В дверь осторожно постучали. На пороге появилась встревоженная мордашка Димы:
— Мам, ба, вы ругаться будете?
— Нет, малыш, — улыбнулась Елена. — Мы с бабушкой просто разговариваем.
— А можно мы тоже с вами посидим? — робко спросил Вова, выглядывая из-за плеча брата.
Дарья Сергеевна раскрыла объятия:
— Конечно, можно! Идите сюда, мои хорошие.
Близнецы с разбега бросились к ней, повисли на шее.
Елена смотрела на эту сцену — и чувствовала, как внутри что-то оттаивает, теплеет.
— Знаете что, — сказала она, поднимаясь. — А давайте-ка все вместе испечем пирог.
Только не шоколадный! — она погрозила пальцем свекрови. — С яблоками. По вашему рецепту, Дарья Сергеевна.
Глаза свекрови заблестели.
— С яблоками и корицей? — оживилась она. — Ох, я давно хотела тебя научить! Это же наш, семейный…
— Вот и научите, — кивнула Елена. — Заодно и мальчишки помогут. Правда, сладкие мои?
— Ур-ра! — завопили близнецы. — Пирог! С бабушкой! И с мамой!
Они наперегонки помчались на кухню. А Елена, глядя им вслед, подумала: может, это и есть — первый шаг к настоящей семье? Когда не делишь детей, а просто любишь их?
Этим вечером в их большой квартире впервые за долгое время пахло не конфликтом, а яблочным пирогом.
И этот аромат казался Елене запахом надежды — на то, что все у них еще наладится. Обязательно наладится.
Зачем напрягаться, если есть люди, которые все за тебя сделают