Семья Ворониных была самая обычная. Впятером жили в трехкомнатной квартире. Отец и мать работали, бабушка со стороны отца смотрела за детьми: старшей Галей и Верой, которая была младше на пять лет.
Лишних денег в семье не было. Одежду и обувь детям покупали, когда старая становилась мала, себе – когда изнашивалась. На обед всегда было первое, второе – бабушка умела готовить экономно. А на десерт – кисель. Клюкву для него отец и мать сами собирали осенью, когда ездили к другой бабушке, которая жила в поселке в тридцати километрах от города.
В общем, жили, как и многие их соседи. Но потом эта привычная и даже немного скучная жизнь вдруг посыпалась.
Началось все с того, что однажды утром бабушка не проснулась. И вроде она ни на что не жаловалась – так по мелочи: то давление поднялось, то в спину стрельнуло, то голова закружилась.
Внучки в это время были уже довольно взрослые: Гале – семнадцать, Вере – двенадцать, поэтому родители по-новому перераспределили домашнюю работу: родители закупают продукты, мать и Галя готовят, Галя стирает и гладит, а Вера убирает квартиру и моет посуду.
Прошло полгода, понемногу все привыкли к новой жизни, но в это время мать заболела. Диагноз поставили не сразу, но потом врачи сказали, что это связано с тем, что иммунитет словно бы атакует свой собственный организм. У мамы стали болеть суставы, ей стало трудно ходить. Через некоторое время ей дали инвалидность.
Работать стал один отец. Галя училась в колледже, Вера – в школе, мать сидела дома и по мере сил вела домашнее хозяйство. Дочери ей помогали.
Когда Гале исполнилось двадцать, она неожиданно сообщила родителям, что выходит замуж. Ее жених – Вадим – на пять лет старше нее, у него небольшой свой бизнес – грузовые перевозки.
Свадьбы не было, просто расписались и даже никакого застолья не устроили. Может, конечно, и устроили, но родителей Гали и ее сестру туда не пригласили.
А через два дня после свадьбы Галя одна пришла домой и, пряча глаза сказала, что Вадим не любитель всяческих родственных встреч и посиделок, поэтому, если родители захотят ее увидеть, то пусть сначала ей позвонят, и она придет.
Матери в это время стало хуже, по квартире она передвигалась с помощью ходунков. Домашнее хозяйство почти полностью легло на плечи Веры, которая заканчивала девятый класс.
Училась девочка хорошо, но мать посоветовала ей пойти в колледж, чтобы поскорее получить специальность:
– Неизвестно, долго ли я продержусь, – сказала Вере мать, – кто знает. Даже врачи не могут что-то точно утверждать. На отца надежды нет. Боюсь, придется тебе рано начинать самостоятельную жизнь.
Действительно, отец словно бы отделился от семьи. Когда жена заболела, он переехал в бабушкину комнату.
Утром завтракал, уходил на работу, приходил поздно, ужинал и закрывался у себя, не особенно интересуясь, что происходит в семье, как здоровье жены, как дела у дочери.
Вере пришлось просить его сходить с ней в колледж подать документы, потому что мать этого сделать не смогла.
Он оплачивал квартиру, покупал продукты, правда, очень скромный набор, и требовал, чтобы для него был готов завтрак и ужин.
Где отец проводит выходные и праздники, ни жена, ни дочь не знали.
Вере исполнилось шестнадцать, она уже училась в колледже, а болезнь матери прогрессировала.
Может, все это не происходило бы так быстро, если бы они имели возможность покупать все необходимые лекарства, проходить все процедуры, отправить мать в санаторий. Но небольшая пенсия по инвалидности такой возможности не давала. А муж не спешил оплачивать лечение жены.
Вере становилось все труднее ухаживать за матерью. Встал вопрос об оформлении документов на получение кресла-коляски. Вера сама не могла быть представителем матери – она была несовершеннолетняя. Это могла сделать ее старшая сестра – Галя, но она отказалась, оправдываясь тем, что у нее много хлопот по дому и маленький ребенок руках.
Вера предложила посидеть с племянником, пока Галя занимается документами, но сестра не согласилась.
Пришлось снова обращаться к отцу. А Геннадий Александрович выдвинул свои условия:
– Кресло куплю, но ты, Верка, забирай мать к себе в комнату, а спальню мне освобождайте. Я буду оплачивать счета за квартиру и давать вам десять тысяч в месяц в счет алиментов Верке. И все.
Через неделю я приведу сюда Римму – свою женщину. Мы займем две комнаты. Вы по вечерам на кухню не шастайте. Если вам эти условия не подходят, можете выселяться. Квартира эта моей матери, наследник ее только я. Так что скажите спасибо, что я вас на улицу не выставил.
Мать ночью почти не спала, Вера слышала, как она тихо плакала.
Римма оказалась высокой полноватой женщиной несколько моложе отца. У нее были темно-рыжие волосы, а лицо и даже руки покрывали веснушки. Голос у женщины был громкий. Когда она говорила, казалось, что он заполнял собой всю квартиру.
Веру она словно не замечала – смотрела сквозь нее, даже если они сталкивались в коридоре. На первую жену Геннадия бросала взгляд, полный пренебрежения и брезгливости.
Так они жили еще год.
Однажды вечером матери стало плохо, Вера вызвала скорую. Врачи сделали все, что смогли, но из больницы мама не вернулась.
В день похорон матери Вере исполнилось семнадцать лет.
Отец так и продолжал давать дочери по десять тысяч. Кроме того, она стала получать пенсию по потере кормильца – около семи тысяч. Конечно, это было немного, и она устроилась в кафе, расположенное недалеко от дома. В ее обязанности входило мытье посуды и уборка кухни в конце рабочего дня.
Веру это вполне устраивало, так как ее рабочий день начинался в шесть часов вечера. Кроме того, все работники имели право один раз за смену поесть – для Веры, которой дома вечером вход на кухню был закрыт, это было очень удобно.
Девушке осталось учиться один год. За месяц до ее совершеннолетия, выдавая ей десять тысяч, отец предупредил, что это последние деньги, которые он ей дает, и что через месяц она должна будет покинуть его квартиру – ей исполнится восемнадцать, и он ей больше ничего не должен.
В эту ночь Вера не спала – она думала, как ей жить дальше. Благодаря завещанию мамы, которая оставила ей старый бабушкин дом, у нее была крыша над головой.
Но этот дом находился не в городе, а в поселке, и ездить оттуда каждый день на учебу было неудобно. Кроме того, Вере надо было еще где-то работать.
Подружки посоветовали ей продать бабушкин дом и купить жилье в городе, но Вера, посмотрев на цены, поняла, что ей не хватить даже на комнату в коммуналке. Надо было придумать что-то другое.
Девушка решила обратиться в администрацию колледжа с просьбой предоставить ей место в общежитии, но ей отказали – все места заняты иногородними.
Тогда она пошла к сестре. Галя с мужем жила уже не в квартире – Вадим купил двухэтажный коттедж в одном из престижных районов города, где раньше была частная застройка.
Вера хотела попросить сестру приютить ее хотя бы на год, пока она закончит колледж. Но Галя напомнила ей, что ее муж не хочет иметь никаких дел с родственниками, что он никогда не разрешит ей принять сестру даже на неделю, не то что на год.
Так Вера и ушла несолоно хлебавши.
Но неожиданно все устроилось. Одна из девушек ее группы сказала, что видела на дверях общежития объявление о том, что требуется уборщица. Работнику предлагалось место в общежитии.
Вера отправилась к коменданту. Действительно, пару дней назад уволилась уборщица, освободив комнату.
– Но имей в виду, работы там на полную ставку – четыре секции: коридоры, умывальники, души, туалеты и лестница от третьего до второго этажа. И мусор со всего этажа выносить. Работать можешь после занятий, – сказала коммендантша.
Вера уволилась из кафе и поселилась в общежитии. Причем она жила в комнате одна, а не как студенты – по три – четыре человека.
Конечно, работа была нелегкая, она очень уставала, но Вера училась и работала, сцепив зубы – она знала, что этот год надо вытерпеть.
Собрание по поводу выпускного