— Ну, и что, зато противоположности притягиваются! – не уступала внучка.
— Притягивайся, — разрешила педагог французского. – Но не прописывай.
— А можно так не орать?
— А никто, кроме тебя, здесь не орет, милая!
— Ты продуй уши, Шварценеггер: тебе просто плохо слышно! Или их тебе штангой придавило?
Интересная полемика и содержательные беседы, подобные этой, стали повторяться регулярно. И происходили они между хорошенькой Янкой и ее бойфрендом Артемом. С которым они с некоторых пор стали жить вместе.
В одном рассказе говорилось, что двух влюбленных привязали лицом друг к другу. Зачем – вопрос второй. Может, эксперимент какой ставили. А может, для прикола: сказать трудно. Но привязали.
Сначала оба испытывали огромную радость и наслаждение от общества друг друга. Еще бы, ведь рядом – дорогое лицо и милые черты: можно бесконечно целовать и любоваться!
Но потом, спустя относительно короткий промежуток времени, оказалось, что такая постоянная близость приносит существенный дискомфорт. И совершенно неожиданно выяснилось, что это – даже неприятно!
Ни тебе – уединения, ни тебе – личного пространства. А ведь существуют вещи, совершенно не предназначенные для посторонних глаз и ушей. Даже если это глаза и уши любимого человека.
И не все нужно ему демонстрировать. Точнее, вот любимому-то, как раз, и не нужно все демонстрировать!
Подобная фиг..ня произошла и с Яной. Нет, не стоит думать, что ее кто-то привязал к Теме на..сильно: все произошло по обоюдному согласию.
И девушка сама предложила молодому человеку пожить вместе — так сказать, порепетировать совместную жизнь: ведь предполагалось, что пара поженится.
Они дружили уже два года, и не только дружили. Как там у сатирика: не можешь любить – сиди и дружи!
Ребята умели и могли любить, а это же – главное! Чего еще нужно для счастья? Только большая и светлая любовь! А она у них была.
Поэтому они по доброй воле, в трезвом уме и твердой памяти, как говорится, оказались вдвоем в закрытом помещении: квартире-студии Янкиной мамы, которую та любезно предоставила мОлодежи и пОдросткам, как прикалывался папа.
Янка, к тому времени, училась на четвертом курсе филологического. «Понаехавший» Артем тоже учился на последнем курсе экономического. С деньгами обоим помогали родители: поэтому на жизнь хватало.
Яночка была хрупкой, тонкокожей и чувственной девочкой из интеллигентной московской семьи, увлекающейся русской народной песней и собиранием частушек.
А что? Хорошее интеллектуальное хобби!
И, если бы вы знали, до чего изобретательны русские люди! Уже, вроде, все частушки придуманы, ан, нет: появляется такое, что диву даешься! А это – новые горизонты, интересы, развитие личности и расширение лексикона. Цензурного, конечно!
К тому же, у девушки обнаружился неплохой голос. И она записалась в фольклорный ансамбль. Кстати, тут и увлечение ее пригодилось: как говорится, приятное с полезным!
Тема был попроще: из хобби предпочитал походы в спортзал, где строил свое тело, и просмотры бокса.
Короче, вода и камень, лед и пламень. И ничего, что они были разные: противоположности притягиваются! Вот они и притянулись…
А когда любишь, хочется делиться этой радостью с остальными. Ведь когда поделишься горем, это будет половинка горя, а когда радость, это будет две радости.
Кто любил, тот знает, что еще очень хочется показывать своего любимого всем и постоянно говорить о нем. Говорить и показывать. Ведь не зря же существует это: говорит и показывает Москва!
И Яночка привела своего суженого домой – познакомить с родителями и жившей с ними маминой мамой: жених же!
— И что ты с ним будешь делать? Он же – действительно, суженый и чрезвычайно упрощен! – изрекла продвинутая интеллигентная бабушка после ухода кавалера: пожилая женщина еще вела уроки французского онлайн, будучи глубоко на пенсии. – У него интеллект – на уровне табуретки!
— Дорогая теща, отстаньте от девочки, — подключился зять. — Упрощен и хорошо: зачем сегодня усложнять и без того сложную жизнь?
— Хорошо, — смилостивилась бабушка, — только замуж не спеши! — внучка уже сообщила про женитьбу. – Но думаю, до этого не дойдет!
— Почему это? — удивилась Янка.
— Так он даже ножом не умеет пользоваться – такое впечатление, что всю жизнь ел ложкой, как в местах не столь отдаленных. Он что – с периферии?
— Что вы все так ненавидите периферию-то? – встрепенулась девушка.
— Значит, с периферии, — удовлетворенно хмыкнула бабушка. – И где ты его нашла? В какой-нибудь едальне?
Так она называла места общественного питания, не отличающиеся качеством еды и обслуживания. Да, бабуля и тут была права: в едальне…
Девушка понравилась симпатичному немногословному качку, вкусно хлебавшего двойную порцию первого: забежавшая на перекус Янка тоже обратила на него внимание. Ну, а дальше – как у всех.
К моменту решения жить вместе они уже встречались два года: поэтому вариант был проверенным!
— Ну, и что, зато противоположности притягиваются! – не уступала внучка.
— Притягивайся, — разрешила педагог французского. – Но не прописывай. И смотри, чтобы он не обрадовал тебя внезапно каким-нибудь св..инг..ом…
Да, теща – всегда была в тренде. Точнее, в тренде-бренде, как шутил Янкин папа.
Пазл сложился: даешь семью! Правда, пока, без росписи. Но это уже – дело решенное!
И симпатичный светловолосый хлопчик с небольшим рюкзачком и большой шестнадцатикилограммовой гирей заехал в место, которое с сегодняшнего дня должно было стать местом их общего проживания и трамплином в счастливую совместную жизнь.
Но студия – это не две, пусть маленькие, но раздельные комнаты. Куда забился, закрыл дверь и наслаждайся: чик – трак, я в домике!
А одна большая – базар-вокзал. И тут стало все происходить, как в известной песне: от людей на деревне не спрячешься.
А спрятаться стало хотеться все чаще.
Раньше, когда ребята встречались, они тоже проводили время здесь. Но эти встречи происходили не каждый день и продолжались непродолжительное время.
А тут им приходилось все время торчать друг напротив друга: ведь в студии отдельным помещением является только совмещенный санузел, или гованна, как называют его смекалистые россияне.
Сейчас многие занятия шли онлайн. И у ребят часто они совпадали: приходилось говорить одновременно. Причем, на разные темы.
С лекциями еще было туда-сюда, но вот остальное…
Значит, кому-то надо было уходить в туалет. Для этого Янка даже вешала там на стенку тканевую занавеску, на фоне которой велся урок, и следила, чтобы толчок с бачком случайно не попали в кадр…
Ведь потом стыда и срама не оберешься, и тебя будут троллить в интернете.
А длительные разговоры по телефону, которые обожал Артем? Они не могли идти одновременно: у нее ведь тоже был свой круг общения и подружки! Значит, опять туалет.
А противный бокс, когда два, вроде, нормальных мужика, бь..ют друг друга, пока один не отбросит лыжи. И это — спорт? Я вас умоляю!
И что кому ты хочешь доказать? Что ты хорошо дерешься? Иди в ближайшую подворотню и успокойся! Ведь спорт должен вызывать положительные эмоции. А тут что?
И даже наушники не спасали девушку от появившегося негатива: лучше бы кружку за собой помыл!
Но выяснилось, что и частушки не всем нравятся: это же – прошлый век! Да, а еще — полный от стой, кринж, и не надо портить вайб! И, вообще, в натуре, не пой, красавица при мне!
Ни фига себе, – удивлялась Янка: петь теперь ей приходилось только во время приема душа. И это – у себя дома?
Сначала все неурядицы компенсировались чувствами и интенсивными ин тим..ными отношениями.
Как там, в частушке-то поется: Ни о чем, кроме либ..Идо даже думать не моги: как включается ли…до – отключаются мозги!
Нет-нет: не стоит думать, что с этими частушками ансамбль собирался выкатиться на сцену и там, водя хоровод, радовал бы зрителей подобными непотребствами!
Ни в коем разе: после этого их лавочку, уж точно бы, прикрыли. Хотя сегодняшний юмор ниже пояса был в явном фаворе, как говорила бабушка.
И в этом заключался сакральный смысл: частушка часто отражала истинное положение дел. И отразила в случае Темы и Яны.
А потом, когда первый лю..бо.вный голод был утолен и ребята «насытились» друг другом, розовые очки начали потихоньку спадать. И выяснилось, что они совершенно разные люди: как неожиданно!
Поэтому, притягиваться друг к другу никто не собирается. Более того, даже на малейшие уступки идти не хочет!
И, вообще, вся эта чепуха работает где-то в другом месте, а не в жизни. А когда живешь в одной «избе», нужно уметь договариваться и стремиться к этому самому загадочному консенсусу.
И настал день икс, когда девочка из хорошей семьи на предложение не драть глотку и прекратить озвучивать эту фиг.ню из интернета – да, Тема так и сказал! – остроумно посоветовала ему ва лить по месту временной регистрации.
И уже там качать свои права — попеременно между качанием гири: других-то дел у него сроду не водилось!
— Можно подумать, что ты чем-то занята, кроме поиска зарифмованной чепухи! – отпарировал кавалер.
И костяшки домино повалились с огромной скоростью: оказалось, что они – действительно разные люди!
И встреча их была случайностью, даже недоразумением! И никто ни на ком жениться сроду не собирался, а уж замуж выходить – тем более.
— А тебе никто не говорил, что ты …ра? – внезапно поинтересовался Тема, чувствуя, что вопрос – явно риторический. И, увидев удивленный взгляд девушки, добавил: — Значит, я буду первым!
Ах, ты, хам…ло! Причем, периферийное!
Надо было ответить. Причем, достойно – не глотать же это все, я вас умоляю!
Янка думала даже спеть кавалеру что-нибудь подходящее случаю: сразить, так сказать, глаголом! И выжечь на его толоконном лбу метку, которая будет всю жизнь напоминать этому ба…ну, какое сокровище он потерял…
Но ничего на ум не шло, кроме этого: Милый мой, не уходи — не стучи копытами! Сердце рвется из груди – полностью разбитое!
А это было вовсе не то: тут-то девушка просит остаться! Это – точно не о ней: она же Темку выгоняла…
И Яне нужно было показать, что не больно-то и хотелось!
В результате, Тема ушел неотомщенным: много чести! Ну, и ладно: пусть катится колбаской по малой Спасской.
А Янка, оставшись одна, испытала облегчение: никто не тягал перед глазами гирю, не разбрасывал упаковки от протеиновых батончиков, не орал «давай левой!» и не сидел часами в туалете.
Да, и не съедал все содержимое кастрюли сразу в одно горло: я должен питаться калорийно! Будто она не должна…
Я опять живу одна: выгнала лю.бов.ника! Сразу села у окна – щи хлебать половником, – наверное, это надо было спеть Темке! Хотя, разве бы он понял? С его-то интеллектом…
Это был вариант известной истории со св.инь ей, которую привели на неделю в хату. Только тут неделя немного затянулась. Хорошо, что не прописала…
А Янке ничего уже не надо было: ни любви – большой и чистой, ни этого самого ин..тима, ни совместных вечеров и мечтаний о детях.
Ведь как поется в частушке: Счастье – вовсе не в любви, не в сово…лении: одиночество – не св…, это – избавление!
Простите, люди добрые. Но какие мудрые слова! А смекалки у нас, действительно, не отнять…
Увидела мужа рядом с другой