Даша почти ничего не помнила о том, как они жили, пока не переехали в город. И это совсем не удивительно: произошло все семь лет назад, а ей самой тогда только что исполнилось три года.
Правда, ее память сохранила какие-то несвязные картины: петух, от которого она убегала, большая мохнатая собака в будке, бабушка, хворостиной загоняющая во двор корову. Вот, пожалуй, и все.
Из рассказов родителей она знала, что в этот небольшой город они переехали, потому что в деревне, где семья жила до этого, не было ни работы, ни школы, ни больницы, ни почты. Был только небольшой магазинчик, на полках которого соседствовали пряники и веники.
А до «цивилизации» надо было идти пешком или ехать на самом распространенном в деревне виде транспорта – велосипеде – три с половиной километра. Летом и зимой дорога была нормальная, а вот весной и дождливой осенью на ней мог и трактор забуксовать.
Поэтому Даша была согласна с мамой, когда та радовалась, что им удалось не только выбраться из деревни, но и найти в городе и работу, и жилье.
Отец, у которого образования было всего девять классов, устроился подсобным рабочим на стройку, а мама стала работать дворником. А чтобы им дали однокомнатную служебную квартиру, ей пришлось согласиться убирать два участка.
Сначала Даше нравилась их квартира: ванная, кухня с газовой плитой и раковина с кранами холодной и горячей воды – в деревне они носили воду из колодца, и зимой топили печку, которая занимала полдома.
Особенно хороша была комната – светлая, с большим окном. Ее разделили шкафом на две части: в одной, маленькой, без окна, поставили кровать, где спали родители.
В другой стояли Дашина тахта, кресло и небольшой столик, за которым она рисовала, а когда пошла в школу, делала уроки. Напротив кресла, на стене, висел телевизор.
Но такая хорошая жизнь продлилась недолго. Как-то вечером, когда мама с Дашей шли из детского сада, их у подъезда остановил какой-то мужчина. Как потом узнала Даша, это был мамин начальник.
– Ты Ерофеева, имей в виду, – строго сказал он, – жилье это для дворника, а если мне сейчас из-за тебя придется нового работника искать, то я вас из квартиры попрошу.
– Не надо другого искать, Семен Петрович, – стала просить его мама. Я буду работать, а те дни, пока в больнице буду, муж оба участка убирать станет. Только не днем, а рано утром и после работы вечером. Недельку поубирает, а там и я вернусь.
А через пять месяцев, в конце мая, у Даши появился младший брат – Юра.
Кресло из светлой половины комнаты убрали и поставили туда детскую кроватку.
Первое время братик много спал, просыпался, только чтобы поесть, а потом стал требовать к себе больше внимания. Мама не могла уйти с работы, поэтому развлекать Юру пришлось Даше.
Бывало, что она часами сидела на тахте и качала кроватку с плачущим малышом – в садик девочка уже не ходила, осенью должна была пойти в первый класс. Мама прибегала, чтобы покормить Юру, и снова убегала на работу.
Если погода была хорошая, Даша катала коляску с братом во дворе, с завистью глядя, как играют на площадке другие ребята. Когда мама заканчивала работу, она готовила, стирала, гладила, а за Юрой снова смотрела семилетняя Даша.
В середине августа мама пошла в школу на собрание родителей будущих первоклассников и вернулась оттуда очень расстроенная:
– Коля, – сказала она папе, – ты знаешь сколько всего покупать надо – вот смотри, всем списки выдали. А форма! У них в школе у всех форма одинаковая. Надо до первого сентября выкупить. Я-то планировала только ранец купить и тетрадки. Придется почти всю мою зарплату на школу потратить.
– Надо, значит, надо, – сказал отец.
Даше школьная форма очень понравилась: темно-вишневая в клеточку юбка в складку, из такой же ткани жилетка, белая блузка и жакет вишневого цвета. Такой нарядной одежды у Даши еще никогда не было.
Правда, мама не купила ей розовый ранец с принцессой Эльзой – вместо него взяли дешевый черный рюкзак.
И другие школьные принадлежности мама покупала не на школьных базарах, которых в городе в это время было множество, а ездила за всем на какие-то склады. То, что она купила, не понравилось Даше: простые в зеленых обложках тетрадки без рисунков, самые обычные ручки, карандаши. И даже пенал был серого цвета с молнией.
Мама объяснила Даше, что надо экономить, потому что еще придется покупать спортивный костюм, кеды и сменную обувь.
Слово «экономить» семилетняя Даша знала уже очень хорошо, поэтому только вздохнула и стала укладывать в рюкзак свои школьные принадлежности.
Домашних заданий в первом классе много не задавали, поэтому девочка успевала написать пару строчек в прописи, пока Юра спал после обеда, а потом читала ему слова, предложения и маленькие рассказы из букваря. Юре очень нравилось слушать Дашу, и он радостно агукал ей в ответ.
Когда Юре было два года, в семье появился третий ребенок – мальчик Боря. Тут уже Даше стало сложнее – мама так же, как раньше, не брала отпуск, работала, а Даше приходилось смотреть уже за двумя братьями. Да и уроков в третьем классе задавали уже больше. И мама тоже работу давала: посуду помыть, картошки к ужину почистить. Несложно, конечно, а время-то забирает. Так что с подружками Даше гулять было некогда. А хотелось.
Первого сентября в четвертый класс к ним пришла новая девочка – Люся Нестерова. Оказалось, что она живет в том же доме, что и Даша, только в другом подъезде.
– А ты в какой квартире живешь? – спросила одноклассницу Даша.
– В сорок седьмой.
– Я знаю, там тетя Наташа и дядя Вася живут. Но у них никаких детей не было, – сказала Даша.
– Не было, а теперь есть. Они меня удочерили. Я раньше в детском доме жила, – ответила Люся.
– В детском доме?! – удивилась Даша.
Она решила сегодня ни о чем больше не спрашивать новую знакомую, хотя ей очень хотелось узнать, как там живут дети, потому что мама иногда грозилась, что, если они с Юрой не будут слушаться, она их сдаст в детский дом.
Позже, когда девочки уже подружились, Даша все-таки стала выспрашивать Люсю о том, как ей там жилось.
– Да нормально жилось. У нас хорошие воспитатели были. А в школу мы ходили в самую обычную, которая рядом была. Приходили из школы, обедали, делали уроки, а потом кто хотел, телевизор смотрел, кто-то гулять шел или в игровую. Иногда нас куда-нибудь водили – в театр, например, или в цирк. А еще раза два-три в месяц – в бассейн.
– А я в цирке никогда не была, – пожаловалась Даша. – Наш класс ездил в прошлом году, а мне родители денег на билет не дали. Мама сказала, что дорого.
– Нас каждый год на Новый год или в цирк, или в театр на елку возили, – продолжала рассказывать Люся. – Но мне в цирке больше нравилось. Когда мы там в прошлом году были, там во втором отделении показывали тигров и львов.
– А я думала, что в детском доме плохо, – сказала Даша.
– Ты не понимаешь. Вот ты носишь сапожки и куртку, которые твоей маме кто-то отдал. Зато живешь с родителями. А там все есть – одежда, игрушки, летом в лагерь отправляют, кормят нормально – даже мороженое дают. Но там одиноко. Поэтому все дети хотят, чтобы их усыновили или чтобы родители домой забрали. Все хотят жить дома, даже если в цирк никогда в жизни не ходить. Поняла?
– Поняла, кажется, – ответила Даша.
Спала девочка теперь на кухне, на топчане, который папа сколотил из досок от старого шкафа, которые кто-то из жильцов выбросил в мусор. На ее тахте спал Юра, а в детской кроватке – Боря.
Перед сном Даша вспомнила рассказ Люси. Конечно, детям плохо без мамы и папы. Но ей хотелось какое-то время, хоть месяц, пожить в детском доме: после уроков не торопиться домой, чтобы присматривать за братиками, а погулять с подружками, потом спокойно сделать уроки, посмотреть телевизор, и хотя бы один раз побывать в цирке.
В мае Даше показалось, что мама вроде снова поправилась. Девочка внимательно посмотрела на нее и спросила:
– Мама, ты что, еще одного братика родишь?
– Почему братика, а может, сестренку? – ответила мама, немного смутившись.
– Зачем? У нас и так места нет, а мне уроки делать совсем некогда! – со слезами воскликнула Даша.
– Ну что ты так переживаешь? Лето пройдет, Юра осенью снова в садик будет ходить, а через год и Боря, – легче станет, – ответила мама.
Наверное, она рассказала об этом разговоре папе, потому что вечером он решил сам поговорить с дочерью:
– Даша, посмотри, мы с мамой работаем, чтобы было на что жить. Ты старшая, почему бы не помочь нам? Тебя ведь не заставляют работать из всех сил – всего лишь присмотреть за братьями, немного помочь маме по хозяйству. Тебе уже одиннадцать лет. В деревне твои ровесники наравне со взрослыми в огороде работают, а ты слезы по пустякам льешь и маму обижаешь. Чтобы я этого больше не слышал!
На следующий день после ужина папа ушел куда-то и вернулся домой через час. Вместе с ним пришел еще какой-то мужчина – они вдвоем притащили в квартиру разобранную двухъярусную кровать. Папин приятель попрощался и ушел, а папа стал объяснять маме, как он думает собрать эту кровать, чтобы в комнате получилось еще одно спальное место.
Даша поняла, что она не ошиблась, и в семье скоро появится еще один малыш.
На следующий день она на большой перемене решила поговорить с Люсей:
– Скажи, а как дети в детский дом попадают?
– По-разному, – ответила подруга. Некоторых, как меня, прямо в роддоме оставляют. У кого-то родители есть, но они в тюрьме или пьют и детьми не занимаются. У таких детей забирают. А бывает, что родители умерли.
– А может быть, чтобы ребенок пришел и сам в детский дом попросился? – поинтересовалась Даша.
– Не знаю, я такого не слышала. Однажды к нам привели двух мальчиков, которые на вокзале жили. Они сказали, что у них родителей давно нет. Но их родителей потом нашли, оказывается, мальчишки просто из дома убежали, путешествовать хотели. Родители приехали и их забрали. А зачем это тебе?
– Люся, ты только никому не говори – я хочу в детский дом уйти.
– Почему? – удивилась Люся.
– Мама опять беременная. Она родит, будет работать, а мне снова с ребенком сидеть. А я уже не могу! Я устала!
– Так этот детдом в другом городе, туда полтора часа на электричке ехать, а потом на автобусе, – объяснила Люся.
– Я до лета доучусь, за месяц денег скоплю на билет, а потом уеду, ты мне только адрес скажи, – попросила Даша.
Девочки пошли к Люсе, включили ноутбук, и подруга показала Даше, как от вокзала добраться до детского дома.
В последний учебный день Даша положила в свой рюкзачок вместо учебников кое-какие вещи и вышла из дома. Но она направилась не в школу, а на вокзал. Родители хватились ее только после обеда, когда дочь не вернулась из школы.
Люся, к которой сразу побежала Дашина мать, сказала, что Даши сегодня в школе не было. Это подтвердили учителя и одноклассники.
А в областном центре в два часа дня к воротам детского дома подошла девочка лет десяти-одиннадцати и спросила, как найти директора.
– Здравствуйте, меня зовут Даша, я хочу жить у вас, – сказала она удивленному мужчине.
Евгений Николаевич – так его звали – впервые за все время столкнулся с ситуацией, когда ребенок сам просится в детский дом.
Понятно, что ему надо было выяснить, кто эта девочка, откуда она приехала, не ищут ли ее. Поэтому он пригласил Дашу в свой кабинет и стал расспрашивать. Она не стала ничего скрывать. Рассказала о своей жизни и о своей подруге Люсе Нестеровой, которая дала ей адрес детского дома.
Вечером вместе с полицейским за Дашей приехал отец. Но девочка домой ехать отказалась. Ее не могли убедить никакие слова.
После нескольких звонков в органы опеки было принято решение временно поместить девочку в реабилитационный центр.
А условия, в которых проживает семья Даши, теперь будет изучать комиссия по делам несовершеннолетних.
Вернется ли девочка домой, что будет с двумя младшими детьми этой семьи, пока, к сожалению, неизвестно.
– Я не буду его забирать из роддома, – сказала Ирина матери