— Меня закрывают, — плакала Таня на плече у мужа. — Они сказали, — всхлипывала она, — что много нарушений. Откуда они это взяли?
Илья молча выслушивал жену. Что он мог сказать? Он знал, сколько времени, сил, а главное, денег Таня вкладывала в свой бизнес.
Но если все рушилось, то так и должно быть. Да чего таить, Илья был счастлив, что жена осядет дома.
— Да что это за жена такая? — ворчала Таисия Викторовна, в очередной раз приходя к сыну в гости. — Она должна тебя кормить горячими ужинами, а не мать.
Илья прекрасно знал, что мама за другой устой в жизни, где жена должна быть хранительницей очага. Он и сам так хотел когда-то.
— Мама, прекрати, — попытался мужчина защитить жену. — Для Тани это важно, я не могу ей запретить.
— А надо бы, — вздохнула мама и присела на табуретку, серьезно посмотрев на сына. — Я не молодею, внуков хочется, хочется знать,что у тебя все хорошо.
— Мама, тебе еще жить и жить, опять начинаешь? Доживешь ты до внуков успокойся.
— Здоровье каждый день дает о себе знать. Говорила же тебе, женись на Светке.
У нее уже двое ребятишек бегают, — тяжело вздохнула Таисия Викторовна. — Вот оно счастье.
А ты..
— А он выбрал меня, — на кухне появилась Таня и улыбнулась.
Свекровь вздрогнула, не ожидала, что невестка придет так рано.
— Получилось пораньше освободиться, — быстро объясняла молодая женщина. — И я принесла горячий ужин.
Теперь вы довольный, Таисия Викторовна?
Илья улыбался, Таня улыбалась, а Таисия Викторовна злилась. Не по душе ей была невестка.
Возвращалась Таисия Викторовна домой злая. Не получилось в очередной раз убедить сына в том,что надо разводиться и задуматься о нормальной жене, которая родит ему и будет сидеть дома.
— Привет, Таисия, — услышала она скрипучий голос своей подруги. — Чего хмурая такая идешь? От сына опять?
— Привет, Мария, — пробурчала Таисия. — От сына, тебе-то чего? Наводилась с внуками?
— Ох, утомили они меня.
— Пожалуйся еще… — недовольно говорила Таисия. — Мне до внуков как до Парижа.
— Ой, я тоже когда-то так думала. Невестка то у меня совсем не хотела рожать. Для себя, говорит, поживем.
Представляешь? Они для себя собирались жить, а я чо? Без внуков должна сидеть?
Таисия с интересом посмотрела на подругу.
— И что ты сделала?
— А я тебе сейчас все расскажу…
Прошло чуть больше недели. Свекровь не приходила, Таня радовалась. Ведь мама мужа постоянно придумывала поводы, к чему придраться, но главный повод, естественно, был в том, что нет детей.
Но только дома все утихло, стало спокойно, как проблемы начались на работе Татьяны.
Сотрудники разных служб, которые только могли быть, приходили и проверяли ее заведение.
Причем придирались к таким мелочам, которые могли просто не заметить или закрыть глаза.
Еще и сухого таракана нашли под столиком. Откуда он там вообще мог появиться?
— Я все исправлю, — говорила, чуть не плача, Татьяна. — Мне нужна неделя.
— Согласно новому закону, времени исправлять у вас нет. Я выписываю вам штраф, работали с нарушениями, и прикрываю лавочку.
Таня вернулась домой в слезах. Илья, словно ждал ее.
— Что случилось?
— Закрыли меня, понимаешь? Закрыли. Я столько времени, сил и денег вложила в свое дело.
Они придрались к сухому таракану! Откуда он там взялся? С утра приходили и мыли полы. Его просто не могло там быть, — вытирала она слезы.
— Ну.. — начал муж аккуратно, издалека. — Значит был, просто прибрались плохо.Может, бизнес — это не твое?
Таня ничего не ответила. Неделю она была в себе, старалась пережить. Муж словно не замечал ее состояния.
— Ну и что такого, — равнодушно говорил Илья, жуя бутерброд, — отдохнёшь, займёшься домом. Может, оно и к лучшему.
Таня сидела, глядя в пустоту. Она уже не плакала. Грусть сменилась странным, холодным спокойствием.
И в этом спокойствии, как в стоячей воде, медленно, но верно поднималась одна единственная мысль:
«Это они. Это они сделали!»
Подтверждение пришло не сразу. Но Таня начала собирать улики, как собирают осколки разбитой посуды.
Первой заговорила бывшая официантка Лера:
— Тань, ты только не обижайся, но когда к нам пришли с проверкой, инспектор прямо спросил: «А у вас тут всё ещё невестка этой… Таисии Викторовны работает?»
Я ещё удивилась, откуда он знает.
Потом — звонок от старого знакомого, юриста:
— Таня, мне тут на глаза попал анонимный донос по твоему заведению. Формально — без подписи.
Но там была приписка: «Племянник работает в налоговой, не хочу, чтобы он пострадал от чужих махинаций».
Уж больно почерк узнаваемый. Я у тебя его как-то видел. В блокнотике.
И вот тогда всё встало на свои места.
Свекровь… И муж… Вместе подстроили всё.
Он знал. Он позволил. Он хотел, чтобы она сидела дома. И, скорее всего, знал о каждой мелочи. Он смотрел, как все рушится, и считал, что это «к лучшему».
Но Таня не была из тех, кто сидит годами и страдает. Она была упрямая. Умная. И теперь — злая. Очень злая.
План мести родился ночью.
— Угу, значит, хотите бабушкой стать, Таисия Викторовна? — улыбнулась Таня, глядя в зеркало. — Ну что ж… будет вам «внук». Такой, что запомните.
Через месяц Таня пришла к свекрови, сияя. Носила свободные платья, отказывалась от кофе и прятала живот.
— Танечка, ты… — начала свекровь, вцепившись глазами в живот.
— Нет-нет, рано ещё, — заливисто рассмеялась Таня. — Но мы работаем над этим. С врачом. Поддержка, процедуры, всё как надо.
Таисия Викторовна ожила. Стала приходить чаще, приносить бульоны и советы.
— Главное — не нервничать! Спи больше! Травки пей!
— Всё делаю, как вы говорите, — улыбалась Таня.
Илья был в смятении. Он не понимал, что происходит, но Таня снова была ласковой. Доброй. Даже слишком. Удивительно терпимой.
— Я тебя прощаю, — как-то сказала она ему. — Люди ошибаются. Главное — не повторять ошибок. Правда?
— Правда, — с облегчением выдохнул он.
Кажется, всё налаживается.
Через пару месяцев Таня уехала в санаторий для беременных, по крайней мере так сказала мужу и свекрови.
И, естественно, взяла у свекрови денег на отдых. Вернулась через двадцать дней, вся светилась от счастья.
— Вот что ребенок делает со мной, — говорила она с улыбкой мужу и свекрови.
Прошло еще чуть больше месяца.
Илья сидел дома, ворча на телевизор. С работы его сократили, а новую он найти не мог.
Сидел на шее у матери, а та, в свою очередь, всё чаще приходила «помочь Тане не навредить ребёнку».
— Где ты ходишь? — встретила Таню на пороге Таисия Викторовна. — Беременные жены так себя не ведут! Они отдыхают! А ты где шляешься?
Таня молча стянула плащ. Под ним был легкий сарафан, подчеркивающий фигуру. Ни малейшего намека на живот.
— Что это? — прищурилась свекровь. — Ты… Ты что, живот утягиваешь?
Таня усмехнулась:
— Не утягиваю. Просто его нет.
Илья поднялся с дивана:
— Чего? Подожди, ты же… Ты же была беременна!
— Нет. Я сказала, что мы «работаем над этим».
Ну так, и работаем. Я — над собой. А вы — над своей совестью, если она ещё жива.
— Таня, ты врёшь! — повысила голос Таисия Викторовна. — Ты играла с нашими чувствами! С моими! Ты же знала, как я жду внуков!
— Да-да, — перебила Таня спокойно. — Так ждёте, что решили разрушить мою жизнь, чтобы получить желаемое. Помните?
Доносы, таракан под столом, проверки от всех служб по 5 раз на дню.
Не волнуйтесь, я всё знаю.
Связи, «племянник в налоговой»… Удивительно, сколько можно нарыть, когда очень хочется узнать правду.
— Таня, подожди, — Илья подошёл ближе. — Ты… ты всё придумала? Чтобы нас унизить?
— Нет, — её голос был ледяным. — Чтобы вы почувствовали вкус потерь. Вы разрушили мой бизнес, мою мечту, просто чтобы я сидела дома и варила борщи.
Вы лгали, плели интриги, и при этом смотрели мне в глаза.
А теперь, внимание, сюрприз.
Она достала из сумки распечатку — фотографию нового кафе.
На фасаде — яркая вывеска «У Танечки», а рядом она — счастливая, в фартуке, с чашкой кофе в руках.
— Что это? — Илья взял листок, побледнел. — Ты… ты снова открыла кафе?
— Да. Но теперь там нет тебя. И нет мамы. Зато есть жизнь. Настоящая.
— Ты… Ты играла с нами! — визгнула Таисия Викторовна, метнувшись к Тане. — Это же низко! Так нельзя!
— А разрушать жизнь невестки — высоко? — спокойно ответила Таня. — Я просто показала, каково это — остаться с пустыми руками. Теперь вы знаете.
— Ты не имела права! — кричал Илья. — Мы — твоя семья!
— Семья? — она усмехнулась. — Семья не засовывает тараканов под столы. Не пишет доносы. Семья поддерживает.
А вы — просто два эгоиста, которые решили, что знают, как мне жить.
Она подошла к двери, надела плащ.
— А теперь я действительно беременна. Не ребёнком, нет. Мечтой. Своим делом. Своей свободой. И поверьте, рожу её с любовью.
И на будущее — бизнес оформлен на мою маму, так что урвать половину не получится.
— Ты пожалеешь! — прошипела свекровь. — Ты останешься одна!
— Лучше быть одной, чем с теми, кто в тебя не верит.
Таня открыла дверь, шагнула на крыльцо. Свежий воздух ударил в лицо. Позади остались крики, вопли, возмущения.
А впереди — кофе с корицей, запах свежеиспечённых булочек, гул довольных посетителей и собственная жизнь, в которой она никому ничего не должна. Только себе.
Ты мне не жена