— Ну что, … ? Нагулялась, или так и будешь шляться неизвестно где, пока мать и брат пропадают?
Вся в папочку и брата, а ведь на тебя у меня вся надежда была.
— С днем рождения, если еще раз назовешь меня … – положу трубку и заблокирую, — тут же рыкнула Полина.
Бывают моменты, когда жизнь можно разделить на «до» и «после». Проводится черта, после которой так, как раньше, уже не будет.
В жизни Полины такой чертой стало в общем-то радостное для большинства людей событие – рождение брата.
Вот только…
Вот только матери еще во время беременности сказали, что ребенок будет с патологиями.
Что заболевание неизлечимо и никогда не получится добиться надлежащего качества жизни как для самого малыша, так и для родителей, что вынуждены будут круглосуточно следить за ребенком.
Даже когда он вырастет, поскольку дееспособности, хотя бы частичной, диагноз не предусматривал в принципе.
— Врут они все, — качала головой мать, поглаживая хорошо видимый к тому времени живот. – Мне Зинаида Петровна, соседка, рассказывала, что у них план по абортам стоит, вот и хотят за мой счет его догнать.
А что, пришла вся такая …рочка деревенская, они ей лапши на уши навешали, она же им все, что надо, подписала, и куда надо пошла.
— Мам, если и есть такой план, то он стоит на здоровых новорожденных детей, — попытался урезонить родительницу старший Полин брат Максим. – Может быть, хотя бы в двух других клиниках проверишься, чтобы точно знать, есть патология, или нет?
— Зачем это?
— Ну как, зачем? Чтобы вовремя избавиться, — прямо ответил брат.
— Избавиться?! От родной кровиночки избавиться? Макс, а что, если бы я от тебя вот так вот избавилась. Или от Польки. Полька, хотела бы, чтобы от тебя избавились?
Поля, которой к тому моменту было уже двенадцать лет, а поэтому – в жизни она хоть немного, но понимала, вскинула подбородок и отчеканила.
— Да, хотела бы. Я бы предпочла не жить, чем жить в виде кабачка безмозглого.
Надо ли говорить, что за эти слова Польку до конца учебного года лишили всех развлечений?
Но это была лишь половина беды. Терпеть беременную мать, которая читала миллионы статей про «солнечных» детей и готова была делиться этой «радостью» со всеми (а прежде всего – с Полиной, которая не могла сбежать в колледж, как сделал брат после девятого класса), было сложно, но возможно.
А вот терпеть новорожденного «братца»…
— Хорошенький какой, — умилялась мать, глядя на уже сейчас выглядящего неправильно мальчишку.
Поля стискивала крепче зубы, потому что сама в младенцах ничего хорошего не видела. Особенно в ТАКИХ.
Она, в отличие от матери, изучила тему более тщательно, поэтому понимала, какие проблемы ждут их всех в будущем.
Почему их всех? Да вот хотя бы потому, что Макс, умница такая, свалил, к моменту окончания колледжа ему как раз надо будет в армию идти служить.
Там еще годик перекантуется, потом вернется – и уже совсем взрослый, может работать где угодно, со специальностью, опять же, проблем не будет.
А Поле как быть? Ей еще до конца девятого класса четыре чертовых года!
А учитывая, что мать все чаще заводит с ней разговоры о том, что «девочкам образование не нужно» — как бы не вышло так, что после девятого ее документы из школы заберут, а саму посадят дома взаперти.
Следить за этим вот… Солнечным.
В начале девятого класса мать так ей и сказала. Мол, заканчиваешь последний год в школе – и будешь дома сидеть.
А то отец, … такой, бросил семью, благо что хоть денег дает в достатке, а маме помощь с сынишкой младшим нужна.
Это же решение было озвучено приехавшему навестить семью Максу. Тот уже вернулся из армии к тому моменту и даже нашел работу в соседнем городе.
— Мать, а ведь была бы у тебя дома медсестра твоя – и на куче вещей получилось бы экономить, — словно в пустоту произнес брат.
Мать встрепенулась и, пожевав губу, произнесла задумчиво.
— А ведь прав ты, Максик. Можно будет Полинку в медицинский колледж отдать, чтобы помощь с Димочкой была.
— Ты какого черта творишь?! – накинулась Полина на брата, как только они остались наедине.
Уже хотела даже кулаком ему отвесить за то, что так поиздеваться решил, но Макс перехватил ее кулаки в воздухе и проникновенным голосом произнес:
— Даю тебе первый и единственный шанс получить хоть какую-то «корочку». И, вдобавок – отдохнуть на время учебы от этого вот звездеца, — он красноречиво обвел рукой комнату вокруг.
Да, Полине приходилось делить помещение с «солнечным» братом, воспитанием которого мать заниматься даже не думала.
Поэтому помещение имело ну очень уж неприглядный вид.
Конечно, девочка старалась поддерживать порядок, как могла, но получалось плохо.
А из-за слов Макса, получается, у нее получится…
— Спасибо, — тихо прошептала она.
— Да не за что, обращайся.
И Полина обращалась. Потому что во время учебы мать никак ей не помогала.
А на стипендию в пару тысяч даже при наличии запаса вещей и комнаты в общежитии особо не проживешь.
Макс сестру, в отличие от матери, деньгами не попрекал – наоборот старался помочь и копейкой, и продуктами при случае.
Мать же только все чаще и чаще заводила речь о том, что как только у Поли будет диплом, та сразу же обязана явиться перед материнские очи и оказывать помощь с братом.
Да вот сейчас прямо! Да вот разбежалась!
Сразу после получения диплома Поля ухватилась за первую попавшуюся возможность работать, предоставленную по распределению.
Услали ее, конечно, знатно – в деревню на три тысячи населения. Но при этом предоставили на месте жилье, да и отнеслись к молодой медсестре по-человечески, а не так, как пугали порой выпускники прошлых лет.
— Тебе бы на врача выучиться, — качал головой хирург, к которому девушку снарядили в помощницы.
Поля кивала, соглашаясь, но понимала, что еще один сеанс с учебой и жизнью впроголодь не потянет. А брата напрягать опять, чтобы ее содержал, было слишком стыдно.
Так что остаться ей придется с корочкой медсестры, впрочем… Поля не жаловалась.
Более того, даже в деревне она нашла, как заработать, используя свое образование и знания.
Сначала были подработки в частном порядке.
Поухаживать за чьей-то бабушкой, поскольку родственники не особо-то и хотят менять вонючие подгузники, но готовы заплатить за это другому человеку.
Походить поделать уколы за лишнюю копейку.
Поля хваталась за любую подработку и в итоге смогла скопить на оплату курсов и на нужное оборудование.
А потом – сделала косметологический кабинет. Не сказать, чтобы деньги потекли рекой, но женщины, ранее ехавшие на процедуры в город, стали приходить к Полине.
Поскольку ближе, да и у девушки медицинское образование, а значит – точно заразу не занесет и не испортит ничего.
Полина старалась. Обрастала клиентурой. И даже в какой-то момент хотела уволиться из больницы, но поняла, что прикипела к коллективу и напарнику, так что заявление писать не стала.
Через пять лет после выпуска у нее уже был собственный домик с небольшим участком, налаженная клиентура и даже планы на дальнейшую жизнь с симпатичным участковым терапевтом, который так же, как и сама Поля, в деревню попал случайно, но в итоге решил здесь и остаться.
Вот тогда в жизни Полины снова появилась мать. Она позвонила ей в свой день рождения и Полина даже понять не могла, откуда взялся у матери ее номер.
— Ну что, … ? Нагулялась, или так и будешь шляться неизвестно где, пока мать и брат пропадают?
Вся в папочку и брата, а ведь на тебя у меня вся надежда была.
— С днем рождения, если еще раз назовешь меня … – положу трубку и заблокирую, — тут же рыкнула Полина.
За прошедшие годы она стала еще более язвительной, чем была раньше, а мать больше не могла у нее что-то отобрать или наказать, так что в выражении своей неприязни теперь можно не сдерживаться.
— Я в этом не сомневаюсь. Тебе ведь отрезать семью и выкинуть ее – как два пальца известной жидкостью облить, да, Полечка?
А ведь я тебя растила, кормила, воспитывала, ночей с тобой не досыпала.
— И что? Если ты помощи какой от меня хочешь, то пожалуйста, по закону четверть зарплаты отдавать готова.
Ну, это пока у меня своих детей нет, если будут, то тогда, уж извини, они в приоритете окажутся.
— Каких еще детей, Поля? Каких еще детей? Дима плохо переносит, когда рядом есть другие объекты заботы.
Знаешь, как он ревновал, когда бабушка твоя с другим внуком приезжала?
— Стоп, а это при чем сейчас?
— А вот при том, зачем я тебе вообще звоню, Поля. Сердце у меня больное. Лекарства нужны, лечение, это само собой.
Да только за Димой смотреть сложно будет. А у тебя, я видела, дом большой – уж комнатку брату найдешь.
Так что я на выходных соберу его вещи…
— Так, стоп! – крикнула в трубку Полина.
И, стоило матери замолчать, процедила.
– Никаких вещей, никакого Димы и никакой тебя в моем доме нет и не будет. Помочь могу только деньгами и в разумных пределах.
— А если со мной что-то случится, что с сыном моим будет, ты подумала?
— Сына твоего заберут в спецучреждение.
— Там ужасные условия! Ты, как любящая сестра.
— Мам, я ни черта не любящая сестра. Мне этот не упал на одно место. И это твоя идея была его родить и воспитывать, не надо на меня последствия своих решений переваливать.
Мать бросила трубку. А потом Полине позвонила ее давняя знакомая, которая, как оказалось, жила в той же деревне. Вот откуда мать узнала ее номер! И вот откуда узнала о том, что у Полины есть свой дом.
Знакомая давила на те же точки, что и мама, пытаясь найти у девушки сострадание и сопереживание, а также «немного совести».
В ответ Полина предложила той принять на ПМЖ умственного инвалида у себя, раз уж ей так небезразлична его судьба. И уже вечером Полина четвертой по счету посетительнице в больнице сделала замечание.
И всем посоветовала передать, что еще раз с ней заговорят о ее взаимоотношениях с родными – и они дружно всей деревней будут искать и медсестру, и косметолога, потому что Полина просто соберется, продаст дом и уедет куда подальше.
Удивительно, но угроза подействовала. Вполне возможно, что Полине еще перемывали кости за спиной какое-то время, но воспитывать больше ни одно животное в окрестностях ее не смело. А ей только этого и надо было.
Мать умерла пять лет спустя. Возможно, прожила бы дольше, если бы не приходилось постоянно следить за Дмитрием, ну да это был ее выбор и ее решения.
Полина помогать расхлебывать их последствия не собиралась: сразу после смерти родительницы они с братом поместили Дмитрия в специнтернат.
Квартиру, в которой прошло их общее и не особо радостное последние годы детство, они продали с разрешения органов опеки и попечительства.
Деньги за Димину долю положили на специальный счет, с которого ему смогут покупать все необходимое, а свою часть суммы Полина подарила брату в честь рождения его первенца.
Ну а что? Дом у нее есть, деньги тоже имеются, машина ей не особо-то и нужна…
А если бы не Макс и одна вскользь сказанная фраза – так бы и была она до сих пор привязана к любимому маминому «кабачку».
Если бы, конечно, выдержала все это и не вышла в окно от такой «хорошей» жизни еще после девятого класса…
Жизнь порой делится на «до» и «после». И у Полины было две таких черты. Одной стало рождение брата с диагнозом, а второй – тот день, когда она смогла вырваться из ужасной комнаты, где обитала вместе с этим самым братом, и поехать учиться в другой город.
Девушка теперь лишь надеется, что все остальные черты, если вдруг им случится встретиться, будут менять ее жизнь только в лучшую сторону, поскольку бед и проблем ей уже хватило и больше не хочется.
Мамина квартира