— Сережа, какой смысл устраивать спектакль, если мы оба знаем, что ты ехать на море не хотел.
— Смысл хотя бы в том, что мы все-таки муж и жена. Да, я бы не поехал, но мне было бы приятно убедиться, что ты хотя бы формально со мной считаешься.
Скажи, хотя бы, куда ты конкретно едешь.
Последние рабочие дни перед отпуском всегда кажутся особенно длинными и напряженными.
Ни раньше, ни позже, а именно сейчас всплывают какие-то незавершенные старые дела, или неожиданно, как черт из табакерки, возникают новые.
А усталость, накопившаяся за весь год, как будто концентрируется в эту последнюю неделю.
Такой суетливой и беспокойной была для Анны неделя перед отпуском. Она отвечала за организацию тематической выставки в музее, где работала заместителем директора и была научным сотрудником.
Нужно было проверить экспозицию и переделать десятки других больших и маленьких дел.
Но, наконец, свет в конце тоннеля забрезжил. Кажется, все было готово, и можно было заняться подготовкой к поездке.
Всю зиму, то морозную, то сырую и слякотную, Аня мечтала о ласковом море, горячих камешках крымского пляжа, уютных прохладных аллеях Никитского ботанического сада.
Вещи для отдыха были собраны, билет на самолет заказан. Оставалось самое трудное — разговор с мужем.
Аня давно сообщила ему о желании провести отпуск в одиночестве. Надоело делать вид, что у них счастливая семья, и она не представляет себе отдыха без любимого мужа.
Анна была уверена, что и Сергей вздохнул с облегчением, услышав, что жена не будет уговаривать его ехать на море вместе с ней.
Но так уж он был устроен, что по его представлениям, все должно быть прилично, так, как принято. Жена должна хотеть поехать с мужем, и муж должен страстно желать провести отпуск вместе с ней.
А если они такого желания не испытывают, то это нужно просто показать, сыграть, как в театре.
— Поэтому, — думала Аня, — прощального скан дала избежать не удастся.
Он был любителем другого отдыха, коллективного — на какой-нибудь турбазе, в компании друзей, с застольями, шашлыками.
Против шашлыков Аня ничего не имела, но провести две недели в компании не очень близких ей людей и непременно быть участницей их шумных пикников, бурных увеселений с дикими плясками и песнями под караоке ей не хотелось.
Все поездки вдвоем на море сопровождались спорами, разногласиями и недовольством обеих сторон.
Анна выбирала тихий пансионат подальше от крупных курортных городов.
Сергей же убеждал:
— Надо снять комнату в центре, где вечером светятся фонтаны, фонари и яркая иллюминация украшают улицы и скверы, где ходят толпы нарядных отдыхающих, где жизнь кипит и днем, и ночью. Это создает настроение, поднимает тонус.
По вечерам после купания в море и отдыха на пляже Ане хотелось тихо посидеть вдвоем под южным небом, помечтать, глядя на звезды, или побродить по самому краю берега, когда ласковые волны набегают и облизывают ноги солеными яз ыками.
Сергей тянул ее в ночные клубы и рестораны, где потные отдыхающие отплясывали, выплескивая остатки энергии, нерастраченной в дневных увеселениях.
Впрочем, недовольство друг другом выбором отдыха не ограничивалось. Несмотря на то, что они работали в очень близких профессиональных сферах, и, казалось бы, их должна объединять общность интересов, именно эта сфера и стала первым камнем преткновения в их отношениях.
Аню тяготила властность и категоричность Сергея во всем. Их отношения завязались, когда Аня проходила практику в редакции газеты, где Сергей был уже признанным журналистом.
Он во многом помог начинающей корреспондентке. Но позже, когда девушка стала работать самостоятельно, у нее сформировались свои взгляды на события и явления, появился свой стиль письма, Сергей продолжал навязывать ей свои методы и приемы, с которыми она была не согласна.
К тому времени они уже успели пожениться, и авторитарное отношение в работе Сергей перенес и в семью. Иногда он бывал даже не авторитарным сно бом, а просто грубым и даже агрессивным.
В большой степени из-за этого Аня сменила направление своей профессиональной деятельности и перешла работать в музей, занялась исторической наукой.
— Ты даже не предложила поехать вместе, — с обидой выговаривал Сергей, пока Анна упаковывала чемодан.
— Сережа, какой смысл устраивать спектакль, если мы оба знаем, что ты ехать на море не хотел.
— Смысл хотя бы в том, что мы все-таки муж и жена. Да, я бы не поехал, но мне было бы приятно убедиться, что ты хотя бы формально со мной считаешься. Скажи, хотя бы, куда ты конкретно едешь.
— Еду в Крым, в небольшой поселок в 20 километрах от Ялты. Забронировала домик в небольшом частном пансионате.
— И не страшно ехать одной?
— Сергей, я не собираюсь, ходить одна по вечерам. Это место мне посоветовала наша сотрудница.
Она отдыхала там с внуками. Частные домики, никаких отелей. Один ресторанчик, который в 10 уже закрывается, несколько кафе работают днем на пляже.
Отдыхающие — в основном пожилые пары и семьи с детьми. В пансионате 5 небольших коттеджей. Это частная закрытая территория с сигнализацией.
— Все в твоем духе.
— Да, в духе моего представления об отдыхе.
— Не найди там какого-нибудь престарелого капитана Грея, не запутайся в алых парусах, мечтательница.
«Надо обязательно сказать га..дость на прощание», — подумала Аня, а вслух сказала: — И не надейся!
Горький осадок после прощания с мужем понемногу забывался. Он окончательно рассеялся, когда Аня заселилась в уютном домике, сменила дорожный костюм на пляжный сарафан и помчалась к морю по дорожке, спускавшейся по крутому склону.
Вечерело. В середине июня море еще не прогрелось, и вечером на пляже было немноголюдно. Молодая пара с малышом, мирно сопевшим в коляске, прогуливалась по пирсу. На ярком цветастом покрывале сидела тучная дама в тесноватом для ее комплекции сарафане и кокетливой широкополой шляпе с бутоньеркой.
Два озорника лет 8-10, уже мокрые по пояс, резвились в воде, делая вид, что не успевают убежать от набегавших волн и испытывали на прочность нервную систему деда, мужчины лет 60. Поодаль какой-то отдыхающий бродил вдоль берега.
Аню устроила столь немногочисленная компания, и она расположилась на большом валуне, заросшем снизу мохнатыми водорослями и прочно обосновавшемся примерно в метре от берега.
Обхватив колени руками, она сидела, мечтательно глядя вдаль. Волны разбивались о камень, брызгами долетали до ее ног и струйками стекали вниз, встречая новую волну.
— Вот оно, счастье! — сказала Анна чайке, пролетевшей почти над ее головой, и полной грудью вдохнула влажный пахнущий морем и свободой воздух.
Она не заметила, как пляж опустел, и густые южные сумерки уже спускались на побережье.
— Надо возвращаться. Пока, море! Завтра приду опять! — крикнула девушка, уверенная, что ее никто не слышит.
Она легко поднялась по склону, на вершине оглянулась на море. Оно дышало, то опуская, то поднимая бирюзовую толщу воды. Оно казалось Анне живым существом, огромным великаном, добрым и грозным одновременно.
Какое-то необыкновенное чувство восторга охватило ее и захотелось полететь над крутым берегом и над морем далеко-далеко и не возвращаться.
При мысли о невозвращении Аня вспомнила, что до сих пор не сообщила мужу о том, что доехала и устроилась. Состояние полета мгновенно исчезло. Она тяжело вздохнула и отправила СМС. Слышать его голос совершенно не хотелось.
Утром она снова пришла на пляж, искупалась, забралась на камень и сидела, всматриваясь в морскую даль. Мысли медленно текли, рисуя картины кораблей, плывущих где-то далеко-далеко, разных стран, скрытых от нее огромным морским простором.
Чувство свободы и счастья, которое она вдохнула вместе с морским воздухом в первый вечер, вернулось и уже не отпускало ее.
На третий день Аня повторила уже сложившийся утренний ритуал и приготовилась к медитации на своем камне, когда ее блаженное уединение было нарушено.
Таинственный одинокий отдыхающий, замеченный девушкой в первый вечер на пляже, подплыл к валуну и, не выходя из воды, обратился к ней:
— Здравствуйте, Аня! Узнаете меня?
Загорелый, подтянутый, с аккуратной ухоженной бородкой, темными, коротко подстриженными волосами, карими смеющимися глазами.
Аня внимательно смотрела на него и не могла понять, где она слышала этот голос и видела его глаза. Она с ним уже встречалась.
Не покидало странное чувство, что с этим человеком в ее прошлом было связано что-то хорошее. Но сколько было встреч и людей!
Учеба, работа в газете, сотни интервью, аспирантура, конференции, выставки. Нет, все не то. Знакомое лицо. Но где? Когда?
— А я Вас сразу узнал! Ничуть не изменилась! — сказал знакомый незнакомец и улыбнулся.
Улыбка. Она, как вспышка, мгновенно осветила память. Поздний вечер. Немногочисленных пассажиров высаживают из электрички на станции из-за аварии на железной дороге.
Аня не доехала две остановки. Сотовая связь не работала. До трассы 5 километров. Кто-то из пассажиров пошел ловить попутную машину. Кто-то нашел ночлег в ближайшем поселке.
Она осталась в маленьком станционном вокзале. Было страшновато и холодно. Тогда он и подошел к ней. В то время он был худее, моложе и без бороды.
Познакомились. Нашли много общих тем, хотя Аня училась на историка-филолога, а он в водной академии на факультете судовождения. Проговорили всю ночь. Утром разъехались.
Она на раннем автобусе в свой город к родителям, а он, так и не повидав родных, должен был утром вернуться в академию. И больше они не встретились.
— Вспомнила! — воскликнула Аня. Поезд дальше не идет!
— Пассажиров просим покинуть вагоны, — продолжил мужчина.
Они засмеялись.
— Александр! Как же я рада Вас видеть!
— Просто невероятно, а я ведь искал Вас тогда.
— Я знаю, Вы приходили в общежитие, не застали меня. Вахтер передала мне только через 2 дня. По описанию я поняла, что это был ты, ой, Вы.
— Нет, нет, давай на ты, если не против.
— Я потом тоже ходила в вашу общагу. Мне сказали, что у вас практика, международный рейс на несколько месяцев.
—Да, а после практики, в вашей общаге уже не было тебя.
Они помолчали. Каждый думал о своем.
— Так. Давай о сегодняшнем дне, — предложил Александр, — Я уже третий день за тобой наблюдаю, и понял, что ты здесь одна. Я прав?
— Да. Одна, — ответила Аня с ноткой грусти.
Весь день они гуляли, долго разговаривали о прошлом, о настоящем. Только о будущем старались не говорить и не думать.
Аня удивилась сама себе. Она рассказывала о самом сокровенном человеку, с которым в юности провела в полутемном маленьком вокзале несколько часов.
И он слушал ее, понимал, сопереживал. А ведь она ничего не знала о нем, не знала даже его фамилии.
Если бы они так же внезапно расстались сейчас, она не смогла бы его найти.
— Мы все обо мне, — спохватилась Аня, — а ты? Чем занимаешься?
— Ну, как чем, на что учился, тем и пригодился. Капитан второго ранга российского торгового флота. Сейчас в отпуске.
— Послушай, я тебя заболтала совсем, тебя ведь ждут, наверное?
Он внимательно посмотрел ей в глаза и прочитал в них истинный смысл вопроса.
— Нет, Анюта, я — одинокий морской волк, и никто меня не ждет. Ну, ждут, конечно, родители, сестры. Но они не здесь. Они там, куда нас не довезла та электричка.
— Ну, все равно. Пора по домам. «Погасло дневное светило».
— «На море синее вечерний пал туман…», — продолжил Александр цитату из Пушкина. — Где ты остановилась, Анечка?
— В «Морской волне».
— Я знаю этот пансионат, я тут старожил. Не первый год отпуск провожу.
Анна удивилась и подумала:
— Капитан второго ранга, одинокий. Мог бы в шикарном санатории отдыхать, еще и заграницей.
Александр, словно прочитав ее мысли, объяснил:
— Мне нравится здесь, мало таких уголков осталось на побережье. Я нашел этот поселок случайно.
Однажды зимой мы застряли в Ялтинском порту во время шторма, и сослуживец пригласил меня пару дней погостить с ним у его бабушки, которая жила, да и сейчас живет, тут.
Мне здесь так понравилось даже зимой, что стал приезжать сюда каждый отпуск.
— Сам не понимаю, откуда у меня такая тяга к морю. Ведь в детстве я на море и не был ни разу, но еще мальчишкой начитался про морских путешественников, заболел морем.
Когда несколько месяцев болтаешься по морям, под конец рейса уже на сушу хочется, сил нет.
А поживешь в городе неделю, и опять душа в море просится. А здесь место тихое, никакой суеты, ты вроде и на суше, а вроде и на море.
— А где ты здесь останавливаешься? Всегда у одних хозяев или у разных?
— А пойдем, я тебе покажу, где я остановился, — сказал Александр.
— Да поздно уже, Саша. Проводи меня лучше.
— Аннушка, это ведь совсем рядом с твоим пансионатом, немного подальше, на этой же улице. А потом я тебя обязательно провожу.
Они подошли к красивому ухоженному домику с мансардой. Перед домом в палисаднике был разбит виноградник.
В небольшом дворике вдоль забора росли розы, вокруг скамейки на полукруглой шпалере завивались ветви клематиса.
Резное крыльцо украшали лианы плюща. Сад был не виден за домом, но из-за крыши выглядывали ветви яблонь и груш.
— Прямо пряничный домик из сказки, — с восхищением произнесла Аня. — И ты один снимаешь весь дом?
— Да ты пройди во двор, не бойся.
— Ну что ты, неудобно. Что хозяева скажут?
— Анечка, это мой дом. Сначала снимал у хозяйки комнату, потом ее забрали к себе дети, и я купил у них дом несколько лет назад. Перестроил, подремонтировал. Тебе нравится?
— Очень здорово! Ты молодец.
Александр настойчиво предлагал зайти в дом, но Аня отказалась, хотя хотелось посмотреть, как все выглядит внутри.
— Саша, провожай меня, а то моя хозяйка, запирает на ночь ворота очень основательно. Если задерживаешься, нужно предупреждать заранее.
— Отпущу, если пообещаешь, что завтра обязательно зайдешь.
Каждое утро Александр приходил к морю еще до появления отдыхающих, «на утренний заплыв», как он говорил, и встречал Аню то с корзиночкой свежей клубники, то черешни, то с букетом цветов.
Они плавали, разговаривали или, молча, сидели на Анином валуне. Дневную жару пережидали, обедая в ресторанчике или сидя в беседке у него в саду, где к ним присоединялась соседка баба Шура, бабушка того самого приятеля, «подарившего» Саше это уютное местечко, еще не освоенное акулами курортного бизнеса.
Баба Шура, бодрая и шустрая, несмотря на свой возраст, присматривала за домом во время рейсов Александра. Обычно она приносила тарелку с оладьями или пирожками и приговаривала:
— Угощайтесь, дети. Съедите, я еще напеку.
А однажды, уходя, внимательно посмотрела на них и смутила неожиданным пожеланием:
— Ну, дай вам Бог, дай Бог.
Две недели отпуска пролетели, как одно мгновение. Уже давно Аня не чувствовала себя так хорошо. Ей дышалось легко и свободно, вернулось из детства и юности ощущение счастья, спокойствия и ожидания непременно чего-то хорошего, светлого.
Они разговаривали целыми днями, не надоедая друг другу, и, о чем бы ни говорили, их суждения и мнения почти всегда совпадали.
Даже если Александр и был в чем-то не согласен с ней, он доказывал свою точку зрения тактично и аргументировано, без агрессивного и пренебрежительного тона, каким говорил с женой Сергей.
В предпоследнее утро Аня встретила Александра без улыбки с такой тоской в глазах, что он испугался:
— Анюта, что случилось?
— Послезавтра рано утром у меня самолет, я улетаю.
— Как? Так быстро? Останься, возьми отпуск за свой счет, за мой счет, увольняйся.
— Нет, Саша, спасибо тебе за все. Остаться дольше я не могу. Меня ждут на работе, я не могу подвести людей.
Давай не будем о грустном, проведем этот день так же, как все прошедшие наши дни.
Вечером он попросил ее:
— Анечка, не убегай сегодня так рано, побудем вместе подольше. Побродим по волнам, посидим на твоем камне.
Аня подумала о том же и почти теми же словами, но вернуться в пансионат нужно было вовремя. Как ни торопились, они все же опоздали.
Анна уже хотела нажать на кнопку звонка и разбудить хозяйку, но спутник, перехватив ее руку, предложил:
— Анюта, пойдем ко мне. Клянусь, я не посягну на твою честь. Будешь спать в летней комнате, у нее отдельный вход, закроешься на ключ, если хочешь.
Аня колебалась. Хозяйку будить было неудобно, Александр уже неоднократно доказал свою порядочность, но сама мысль о том, чтобы ночевать в доме постороннего мужчины, казалась ей неприличной.
— Ну, решайся, в этом нет ничего неприличного. Я ведь мог просто сдать тебе эту комнату. А потом, я надеялся, что стал тебе не посторонним за эти дни, хотя бы другом.
Аня вздрогнула. Он опять говорил так, словно она произносила свои мысли вслух.
— Саша, ты экстрасенс? — совершенно серьезно спросила она.
— Никакой я не экстрасенс, просто, мне кажется, я знаю тебя всю жизнь, и не расставался с тобой на эти 14 лет. Был бы экстрасенс, загипнотизировал бы тебя, чтобы ты забыла все, что было после того, как я посадил тебя в тот автобус, и осталась бы со мной.
Этой ночью они оба не спали. Она в летней комнате с отдельным входом, он за стеной в своей спальне.
— Что это? Что за подстава судьбы? — думала Аня, — Я ведь тогда влюбилась, долго не могла забыть его. Так жаль было, что мы так и не нашли друг друга.
Тогда, 14 лет назад мы были молоды, свободны, но жизнь развела нас. Теперь, когда мой брак трещит по всем швам, и я должна думать, как спасти его, за что мне посылается такое испытание?
Может быть, это испытание на прочность, я должна побороть искушение? Нет, нет, надо бежать отсюда, пока я не натворила бед.
— Анечка, Аннушка, Анюта — предательски звучало в голове ее имя, произносившееся Александром с разными интонациями, но всегда с теплотой и нежностью.
Сергей за 10 лет их жизни ни разу так не назвал ее. То, что Анна называла бедой, видимо, уже произошло в ее душе.
Расставание было мучительным. Шутили, говорили ни о чем, избегали смотреть друг другу в глаза. Не было ни обещаний, ни признаний. Только перед самой посадкой в аэропорту Александр все же сказал:
— Аня, я не призываю тебя разрушить семью. Но все же, вспомни притчу о том, как завистливые боги разделили счастливые сильные существа на две половинки, и они стали слабыми и несчастными.
Подумай, как мало людей, которым удалось найти свою половинку. Мы с тобой уже одно целое, и останемся им, даже когда ты улетишь. Я искал все эти годы такую, как та озябшая девушка в темном вокзале, и не нашел, потому что таких больше нет. Помни, я всегда жду твоего звонка.
Сергея не было дома, когда Анна вернулась из поездки. Она долго стояла под душем, словно стараясь смыть чувство вины за те счастливые мгновения жизни, которые она прожила за эти короткие две недели.
Аня не слышала, как вошел муж, и, выйдя из ванной, увидела Сергея, проверяющего ее телефон.
— Что это? Кто это? — закричал он, побагровевший от возмущения, и швырнул смартфон на стол.
На экране были ее фото, пересланные абонентом «Саша», фото Александра на фоне горных и морских пейзажей.
К его удивлению, Аня не задрожала от страха, не упала на колени, не запросила в слезах прощения. Она спокойно продолжала сушить феном волосы.
— Это мой очень старый знакомый. Мы случайно встретились и иногда вместе проводили время. Он, кстати, как ты и предрекал, капитан дальнего плавания. Накаркал, — позволила себе шутить ничуть не смутившаяся жена.
— Не такой уж он и старый. Представляю, как вы проводили время, если рожа у него такая довольная. Подумать только, моя жена, моя! Загуляла на курорте и привезла мне «рога»! Прямо чувствую себя героем анекдота! — распалялся Сергей.
— Успокойся, твоя мужская честь не пострадала. Мы действительно давно знакомы и только проводили вместе время.
Как бы уничижительно ни относился Сергей к жене, в ее порядочности и неспособности врать он не сомневался.
— Так что, между вами, правда, ничего не было? — уже явно смягчаясь, спросил Сергей.
— В том смысле, в каком ты имеешь в виду, нет, — ответила Анна, складывая в большой чемодан свои вещи.
— А куда ты собираешься? Опять куда-то уезжаешь?
— Знаешь, у нас не было физической близости. Но я тебе изменила. За эти две недели он стал мне близким человеком по духу, по мироощущению. Я говорила ему о таких сокровенных вещах, о каких никогда не сказала бы тебе, потому что натолкнулась бы на непонимание и насмешки.
С ним я поняла, что отношения мужчины и женщины должны и могут быть другими, не такими, как у нас с тобой. Эта духовная измена глубже и страшнее, чем физическая.
Для меня, во всяком случае. Мне горько, что с человеком, с которым я прожила 10 лет, у меня не было и не будет того, что я пережила с ним за 2 недели.
Не знаю, встретимся ли мы с ним когда-нибудь, будем ли вместе. Но я точно знаю, что уже не хочу быть с тобой.
— Бред какой-то. Из-за романтической слезливой болтовни разрушить брак, уйти от нормального мужика. Остановись, пока не поздно, я тебя прощаю.
Аня насмешливо посмотрела на Сергея, не удостоила ответом, и закрыла за собой дверь.
Привез с курорта беременную любовницу