Катя
В четверг Катя встала рано, пересмотрела вещи и решила, что сегодня наденет. Девушка выбрала тонкие синие бриджи и серую блузку с рукавами до локтя. Их не будет видно из-под абаи.
Сто долларов и оставшиеся динары она положила в карман брюк, а остальные деньги и все золото, завернутое в тот же носовой платок, – в обычный пластиковый пакет. Туда же бросила никаб – она наденет его сегодня последний раз. Пакет девушка положила в тканевую сумку, с которой они обычно ходили за покупками.
Катя оглядела комнату: кажется, все, ничего не забыла. Остальные вещи останутся здесь.
Аппетита у нее не было, но Галя почти силком заставила ее поесть.
Из дома вышли около десяти. Бахтияр ворчал, что ему надоело каждый день куда-то возить женщин, покупать продукты на всю семью и ждать в машине, пока они ходят по магазинам или развлекаются. Вчера только ездил за продуктами, а сегодня должен опять тащиться на базар из-за женских прихотей. Девушки молчали.
Автобус уже стоял на площади в противоположном углу от входа в торговые ряды. Бахтияр с ними не пошел, сказал, что подождет в кафе у входа:
– Закончите, подойдете к машине, я вас увижу.
Лучшего и желать было нельзя. Девушки завернули в узкий проулок между торговыми лавками. Там никого не было. Катя быстро сняла платок и надела никаб. Теперь открытыми у нее остались только глаза. Она вытащила из сумки пакет, где лежало все ее имущество, сунула туда же платок – он еще пригодится, и посмотрела на Галю:
– Вот и все.
Девушки обнялись и быстро пошли к выходу. Из ворот Катя вышла одна. Если бы Бахтияр и увидел ее, то вряд ли бы узнал: мимо уличного кафе деловой походкой прошла женщина в черной абае (что здесь не редкость), в никабе, скрывающем лицо от посторонних взглядов, с пластиковым пакетом в руках.
Катя пересекла площадь, подошла к автобусу. Мохаммед узнал ее и показал на место прямо за водительским креслом. На нее никто не обратил внимания, потому что в это время к автобусу подкатил минивэн, из которого вывалилась компания из пяти или шести человек. Это их все ждали. Мохаммед быстро уложил в багажник вещи, новые пассажиры уселись, и автобус тронулся с места.
Пейзаж за окном не радовал: песок, вдоль дороги – пыльные пальмы, иногда просто кустарник или оливковые рощи.
Прошло часа полтора, и пассажиры запросили «зеленую» остановку. Водитель сказал, что скоро будет кафе, где можно перекусить и выпить кофе. Минут через пятнадцать он подъехал к стоянке. Катя вышла первая.
– Быстрее, – бросил ей Мохаммед.
Пока пассажиры толпились в очереди сначала в туалет, потом за кофе, Катя уже вернулась к автобусу.
– Сразу налево, за чемоданами – бочка. Влезешь в нее. Там я положил бутылку воды. Будет жарко – лицо оботри. Здесь кондиционера нет. Следующая остановка на границе. Там сиди тихо.
Катя кивнула. Мохаммед открыл багажник, она юркнула внутрь. Пробравшись через сумки и баулы, несколько раз больно ударившись, Катя увидела синюю бочку, которая лежала в самом углу. Чтобы поместиться в ней, девушке пришлось скрючиться. Ехать в таком положении придется полтора часа, а может, и больше.
– Все? – услышала она голос водителя. – Закрываю.
Вокруг стало темно. Зато вскоре раздались голоса пассажиров, которые ждали тех, кто еще не вернулся из кафе, и ругали персонал бара за нерасторопность. Когда все собрались, поехали дальше.
Было жарко. Бочку покачивало. Затекла спина. Катя вылезла, села, оперлась спиной о стену, обняла руками колени.
– Когда автобус остановится, я быстро спрячусь, – решила она.
Ехали долго. Духота усиливалась. Несколько раз девушка обтирала водой лицо, это мало помогало. Но Катя была готова терпеть и жару, и бензиновую вонь, только бы все закончилось хорошо.
– Пусть сегодня дежурит самый ленивый пограничник или полицейский! — просила она.
Автобус затормозил. Слышно было, как пассажиры выходили.
Кто-то спрашивал, надо ли брать на паспортный контроль вещи. Оказалось, что надо. Услышав, что Мохаммед открывает багажник, Катя быстро залезла в бочку. Пассажиры разобрали свои вещи, водитель снова закрыл багажник. Все стихло, люди ушли. Кате показалось, что прошло полчаса.
Неожиданно автобус тронулся с места, немного проехал и снова остановился.
Багажник открыли. Катя сжалась в комок. Их с Галей план уже не казался ей таким хорошим. Надо было просто уехать в Аннабу и через русских туристов связаться с родителями. А те бы обратились в посольство.
До сегодняшнего дня она могла утверждать, что ее привезли в Алжир насильно, в бессознательном состоянии. А сейчас? Ведь если ее вытащат из багажника автобуса, кем она станет? Преступницей, которая пыталась нелегально попасть в страну. Почему умные мысли всегда приходят в голову с опозданием?
Совсем рядом послышались голоса. Это Мохаммед разговаривал с другим мужчиной, наверное, пограничником. Они говорили на арабском, поэтому Катя ничего не понимала, но голоса были веселые. Мохаммед что-то рассказывал, второй мужчина смеялся.
Вдруг Катя увидела луч, скользнувший по стене, которую она могла видеть из укрытия. Потом второй, третий.
– Это он фонариком светит, – поняла девушка.
Наконец кто-то стукнул кулаком по кузову автобуса и громко сказал: «Окей!» Мохаммед что-то ответил и закрыл багажник.
Автобус проехал несколько метров и опять остановился. Минут через десять Катя услышала, как стали возвращаться пассажиры. Еще немного постояли, подождали, пока придут все и снова положат вещи в багажник, и поехали.
Катя боялась вылезти из бочки, хотя уже не чувствовала спины. Наконец она все же выползла и улеглась прямо на пол, покрытый столетней пылью. Девушка не могла поверить, что их абсолютно дурацкий план сработал. Через пару часов она будет уже на вокзале, а еще через два часа в Суссе.
Автобус снова затормозил, пассажиры вышли и направились в придорожное кафе. Когда все стихло, Мохаммед открыл багажник:
– Вылезай. Ну и перепугался же я, когда этот стал фонариком внутрь тыкать.
– А я вообще чуть от страха не померла, – ответила Катя.
– Ты очень грязная, у тебя вся абая в пыли. Надо почистить. У меня где-то щетка была, – сказал Мохаммед.
– Не надо, – ответила Катя и прямо около двери автобуса стащила с себя и никаб, и абаю. – Полей мне пожалуйста из бутылки, я лицо умою.
Умывшись, Катя зашла в салон, села на свое место, достала платок – тот самый, нежно-голубой, что купил ей Фарид, и повязала голову:
– Расческу не взяла, – пояснила она Мохаммеду, который удивленно наблюдал за ее превращением. – Возьми, пожалуйста, спасибо тебе большое, – девушка протянула водителю узелок.
Он развязал платок. Простенькие Катины украшения не произвели на мужчину впечатления, но когда он увидел подарки Фарида и Ларисин браслет, лицо его расплылось в довольной улыбке:
– С этим я женюсь на год раньше. А тебе не жалко такие дорогие вещи?
– Нет, – честно ответила Катя. – На свете есть вещи подороже.
Стали возвращаться пассажиры, и вскоре автобус уже скользил по гладким дорогам Туниса.
Когда въехали в столицу, Мохаммед притормозил на одной из улиц и рукой ткнул в переулок, отходящий влево. Катя вышла и направилась в указанном направлении. Два раза она останавливалась на перекрестках, сомневаясь, куда свернуть и, на удивление, оба раза выбрала правильную дорогу и минут через двадцать вышла к железнодорожному вокзалу.
– Мой ангел-хранитель работает сегодня изо всех сил, – подумала девушка и, войдя в здание вокзала, стала искать расписание поездов. Вот оно! Всего четыре рейса в день до Сусса? И последний ушел – Катя посмотрела на вокзальные часы – полчаса назад.
Она на всякий случай подошла к кассе и спросила, когда ближайший поезд до Сусса.
–Завтра утром в 5.45, — ответил кассир.
–Извините, – продолжила девушка, – а на чем еще сегодня можно уехать?
– Попробуйте на автобусе, автовокзал здесь недалеко.
Поблагодарив кассира, Катя вышла на улицу. Автобусная станция, действительно, была совсем рядом, через дорогу.
Но Катин ангел-хранитель на сегодня свою работу закончил. Ближайший автобусный рейс до Сусса тоже только завтра.
–Без паспорта в отель не сунешься, ехать на такси я боюсь. Придется ночевать на вокзале. А если его на ночь закрывают? – растерялась Катя.
В это время от соседней кассы отошли две девушки. Они разговаривали между собой на арабском, но Катя уловила слова «Сусс» и «луаж такси». Луаж такси – это же междугородние маршрутки, они как-то ездили на них, когда она была в Тунисе с родителями. Катя бросилась вслед за девушками:
– Извините, вы в Сусс поедете? – спросила она по-французски.
Девушки остановились и удивленно на нее посмотрели.
– Я отстала от экскурсии, поезд и автобус будут только завтра, а мой отель в Суссе. Вы не могли бы мне показать, где останавливаются луаж такси?
Оказалось, что девушки тоже идут туда, и Катя облегченно вздохнула. Уже по дороге она поняла, что сама в жизни бы не нашла эту остановку. Одна улица, вторая, поворот налево, направо, а потом еще надо было пересечь строительный рынок. Наконец девушки вышли к стоянке – большому крытому ангару.
Попутчицы объяснили Кате, что желтые машины – это для местных маршрутов, а им нужны белые с красной полосой. Но просто так в машину сесть нельзя: надо сначала купить в кассе билет, а на нем будет номер машины.
Когда девушки уже с билетами подошли к маршрутке, водитель, стоящий рядом, сразу сел за руль. Оказалось, что в машине было ровно три свободных места.
Они ехали мимо пальмовых рощиц, маленьких домиков, уличных лавочек, в которых продавались овощи и фрукты. И Катя вдруг почувствовала, как сильно она проголодалась: ведь после завтрака, который впихнула в нее Галя, весь день она только пила воду.
– Ничего, – подумала девушка, сейчас приеду в отель, что-нибудь придумаю.
И тут она поняла, что не знает, что делать дальше. Все их с Галей планы заканчивались именно на этом месте: Катя придет в отель. И что? Вряд ли ей там будут рады. Ночевать не пустят и кормить уж точно не будут.
Интересно, врал ли Гани, когда сказал, что он разговаривал с частным детективом, которого нанял папа? Мог и соврать. А если нет, то надо найти этого человека. Но в любом случае меня искали, значит, полиция в отель приходила. Надо попросить, чтобы они дали мне позвонить родителям, а там уже все как-нибудь устроится.
Как все устроится, Катя не представляла, но точно знала, что теперь ей ничего не грозит. Главное, сообразила она, не надо упоминать про Алжир.
Маршрутка остановилась на набережной, как раз около магазина, где они с Юлькой покупали сувениры. Катя попрощалась с девушками, вышла из машины и направилась в отель.
С каждым шагом тревога усиливалась, Катя шла все медленнее, а перед большой стеклянной дверью вообще остановилась.
– Вот сейчас я зайду и что скажу? – подумала девушка. – Они меня, наверное, и не вспомнят.
Но выбора не было, и Катя открыла дверь, которая вдруг показалась ей ужасно тяжелой.
Пройдя два шага, она замерла: со стороны лифта прямо к ней шел отец.
– Папа!
Он тоже остановился, а потом бросился к Кате и крепко сжал ее в объятиях.
– Катька! Ты где была? Ты откуда?
Но Катя не могла говорить. Она в голос рыдала на плече отца, не в силах сказать ни слова. Несколько служащих отеля окружили их, кто-то принес стакан воды.
Отец усадил Катю на диван и, прижав к себе, гладил по спине, повторяя:
– Как же ты нас напугала, как напугала…
Наконец Катя немного успокоилась, и отец смог достать из кармана телефон:
– Алексей, – он позвонил сыну. – Ты дома? Катя нашлась. Жива, здорова, ничего пока не сказала, ревет только. Маме скажи, но поаккуратней.
– Потом он набрал еще один номер, сказал несколько слов, и вскоре в фойе отеля вошел человек и направился прямо к ним.
– Катя, это Керим – частный детектив, он искал тебя здесь, в Тунисе. Пойдемте в номер, ты нам все расскажешь.
Они направились к лифту, но их остановил дежурный:
– Эта девушка не может подняться к вам в номер, она не зарегистрирована у нас в отеле, – сказал он по-французски.
Керим перевел.
– Это моя дочь, которую ваша полиция не могла найти почти месяц.
Дежурный настаивал:
– Мы не знаем, кем она вам приходится. Она не может остаться в нашем отеле.
– У вас есть с собой российский паспорт? – обратился к Константину Марковичу Керим.
Взяв документ, он прошел к стойке регистрации и попросил вызвать начальника. Они долго разговаривали на повышенных тонах, однако детектив добился своего, и в результате они все втроем поднялись в номер.
– Как вы их уломали? – поинтересовался Константин Маркович.
–- В паспорте у вас дочь записана. А все ее данные есть у них в компьютере, и ксерокопия ее загранпаспорта тоже есть. Она же недавно тут жила. Завтра они подготовят дополнительный счет, вы его оплатите, и живите спокойно.
– Понятно. Долго не проживем, нам бы поскорее домой.
– А это уж как получится: придется пообщаться с местной полицией и получить выездные документы. Паспорта, как я понял, у тебя нет?
Катя покачала головой.
– Я привез ее российский паспорт, — сказал отец.
– Папа, у тебя тут нет ничего пожевать? Я так есть хочу, – спросила Катя.
Отец открыл мини-бар:
– Тут только шоколадки и aл.кoголь.
Керим встал:
– Вы пока поговорите, а я схожу в кондитерскую напротив и что-нибудь принесу.
Пока Катя ела, мужчины тихо беседовали. А потом отец сказал:
– Все, что было до того момента, как вы сели в такси, мы знаем от Юли. Давай рассказывай, что было дальше.
– Юлька в Москве?
– Да, давай.
Они слушали Катю, не перебивая. Но она заметила, что у отца несколько раз сжимались кулаки.
Когда девушка закончила свой рассказ, Керим сказал:
– Местной полиции про Алжир знать точно не следует. Еще неизвестно, как они отреагируют на то, что ты нелегально пересекла границу. Я вообще в шоке, как тебе это в голову пришло! Если бы тебя поймали, лет пять в тунисской или алжирской тюрьме были бы обеспечены.
– Надо было доехать до Аннабы, раз там бывают русские, и просто позвонить домой. Семен бы помог вытащить тебя оттуда, – добавил отец.
– Я уже на границе поняла, какая я дура, но было поздно.
– Ладно, — сказал Керим, – вот что ты скажешь завтра полиции.
Он отредактировал всю историю так, что вышло, будто Катю держали в сарае не одну неделю, а три, а потом она убежала (дверь забыли закрыть) и еще несколько дней пробиралась в Сусс.
– Места, где тебя держали, ты не знаешь. Можешь нарисовать план, как на этой заправке дома и сараи расположены. А то, что до города в конце концов доехала в багажнике автобуса, сказать можно. Случайно, мол, услышала, что туристов везут в аэропорт в Монастир, влезла, а когда из отеля в Суссе кого-то забирали, вылезла. Откуда ехала, – не знаешь, но точно с юга, из пустыни.
Керим достал блокнот и попросил:
– Расскажи о девочках, которые с тобой в сарае сидели. Надо о них тоже полиции сообщить. Во-первых, их наверняка ищут, а во-вторых, если в полиции есть заявления об их пропаже, это будет подтверждать Катин рассказ.
Утром Катя с отцом отправились в ближайший магазин, чтобы купить зубную щетку и кое-что из одежды.
Когда они вернулись, в холле их уже ждали Керим и двое полицейских. Для разговора прошли в ту же комнату за стойкой, где разбирались после кражи. Администратора, к большому его неудовольствию, попросили выйти.
Так как отец не знал французского, на все вопросы отвечали Катя и Керим.
Катя медленно, чтобы ее рассказ не выглядел, как заученное стихотворение, иногда путаясь и возвращаясь к тому, о чем уже говорила, изложила полицейским ту версию, которую вчера разработал Керим. Она ничего не сказала о семье Гани, об Алжире, Гале и Мохаммеде.
Полицейский все записал, потом достал из папки десяток фотографий молодых женщин. Катя сразу узнала среди них Машу, Полину, ее сестру Леру и француженку Моник.
– Я забыла, как звали молодого человека, с которым приехала Моник, – добавила Катя, – но в прошлом году он уже был в Тунисе, работал аниматором в каком-то отеле.
Полицейский ответил, что парень и заявил о пропаже девушки.
– Как долго вы еще пробудете в Тунисе? Нам, может быть, понадобится кое-что уточнить в показаниях.
– Завтра они поедут в посольство за свидетельством на возвращение, как только документ будет готов, улетят в Москву, – ответил за Катю Керим.
– Сегодня Кате надо будет сфотографироваться, в посольстве потребуют две фотографии, – повернулся он к Константину Марковичу, – а завтра отправляйтесь пораньше, по-моему, они работают до обеда. Надо позвонить и уточнить приемные часы.
Следующие два дня были суматошными: в столицу пришлось ездить дважды, в первый день успели только сдать документы.
Работник посольства долго не мог решить, как записать причину утраты загранпаспорта – ей пришлось рассказать ему сокращенный вариант ее «приключений», потому что он обратил внимание, что она должна была улететь больше трех недель назад.
– Напишите, что паспорт у нее украли, – сказал отец. Ведь его вытащили из сумочки без ее ведома.
Тот не стал заморачиваться, и вопрос был решен.
Вечером второго дня Катя с отцом пришли на пляж. Здесь ничего не изменилось: люди загорали, купались, играли в волейбол.
Катя сидела на песке и смотрела на море. Сегодня оно показалось ей совсем не ласковым.
– О чем задумалась? – отец, выйдя из воды, сел рядом с ней.
– О том, какая я была наивная и доверчивая дура. Ведь были у меня сомнения насчет Гани. Хотя он ни разу не проявил интереса ни ко мне, ни к Юльке, но как-то так получалось, что он будто случайно всегда был рядом. Он нас развлекал, знакомил со своими друзьями, катал на яхте и ничего не требовал взамен, даже не намекал. Подошел к нам сразу же, как мы приехали, сам подошел на дискотеке.
– Ну, может, вы ему понравились?
– Я, конечно, знаю себе цену, но там точно были девушки поинтереснее нас. Джонни еще сказал, что Гани никогда до этого дня не ходил на дискотеки, а с нами не пропустил ни одной. Такое впечатление, что он ждал нас.
– Почему ты так решила?
– Я же тебе говорю: диджей сказал, Гани никогда раньше не ходил на дискотеки, значит, он уже жил в отеле какое-то время, а нам сказал, что только что приехал и взял в аренду яхту на две недели.
– Надо Кериму сказать, пусть побольше в отеле разузнает. У меня сильно чешутся руки устроить этому Гани хорошую баню.
– А что ты ему предъявишь? В Алжир он меня ввез легально: те четыре дня, пока я его на заправке ждала, он мне визу делал. Галя сказала по секрету, что у него там знакомый есть. Согласие на брак с Фаридом я подписала, один экземпляр бумаги у нотариуса лежит. А вот как я в Тунисе оказалась – это вопрос. Так что это он меня сдать в полицию может, а не я его.
– Ладно, приедем домой, начнешь учиться и все забудешь. Иди искупайся напоследок, и пойдем. Встать надо в три часа, я такси на четыре утра заказал.
Машина уже ждала их у входа в отель, отец подошел к стойке дежурного, чтобы отдать ключи. Молодой человек протянул ему какую-то бумагу. Константин Маркович передал ее Кате:
– Посмотри, что написано.
Катя глянула и засмеялась:
– Папа, это «черная метка». Тут написано, что я никогда не смогу забронировать номер в их отеле.
– Конечно, – объяснил Керим, который пришел их проводить, – за один месяц из-за тебя в отеле трижды побывала полиция.
Катя вышла на улицу и остановилась около такси. Вдруг кто-то схватил ее за руку и резко развернул – перед ней стоял Гани.
– Я так и знал, что ты сюда явишься! – прошипел он и потащил ее к своей машине.
В этот момент из отеля вышли мужчины. Гани волоком тащил Катю, она сопротивлялась изо всех сил. Отец, бросив вещи, одним прыжком оказался около них и нанес Гани сильный удар. Тот клацнул зубами, выпустил Катю и стал оседать на асфальт, но его подхватил подоспевший Керим.
–Классический апперкот, – прокомментировал он, поддерживая голову хрипящего Гани. – Боксом занимались?
– Давно, в юности, — ответил Константин Маркович, потирая кулак. – Он жив?
– Жив, что ему сделается, сейчас в себя придет. Вы поезжайте, самолет ждать не будет. А я тут разберусь.
– Водитель, косясь на пассажиров, засунул вещи в багажник, и машина рванула с места.
Ехали молча. Катя видела, что отец здорово нервничает, волнение передалось и ей.
Они зарегистрировались, прошли паспортный контроль. К удивлению Кати, ее бумаги не вызвали вопросов. Видно, туристы нередко, расслабившись на отдыхе, теряют документы. Ожидая приглашения на посадку, отец позвонил Кериму.
– Все нормально. Сначала он в полицию хотел бежать, но я ему сказал, что есть три свидетеля того, как он напал на девушку, и еще это зафиксировали наружные камеры наблюдений двух отелей. На них видно, что отец защищает дочь. Он, как услышал «отец», сел в машину и умчался. Ваше поручение насчет отеля я выполню. Прямо сегодня приду. Тем более, что повод есть – парни с рецепшена сцену на улице видели.
Во время полета Катя никак не могла успокоиться, и только когда увидела встречающего их Лешку, поняла, что теперь она дома. А через час девушка уже обнимала маму.
Прошло уже два дня, и каждый день Юлька приходила к подруге. Сначала Катя рассказывала, а Юлька слушала, не перебивая, лишь иногда охая или всхлипывая. Ей казалось, что подруга пересказывает содержание какого-то ужастика, что на свете не бывает таких людей, как Гани, таких грязных сараев, где одни люди спокойно могут запереть других.
– Как ты все это вытерпела? Как не побоялась ехать через границу в какой-то бочке?
– Очень боялась. Когда офицер на границе стал фонариком по багажнику шарить, я подумала, что он сейчас увидит бочку и полезет проверять. У меня в этот момент сердце биться перестало, так чуть трепыхалось от страха. Керим сказал, что вероятность, что меня не заметят, была равна одной тысячной процента и что эта авантюра удалась только потому, что так не делал никто и никогда, поэтому проверяющим даже в голову не могло такое прийти.
– Если бы мне рассказали эту историю, я бы подумала, что все это сказка, — сказала Юля.
– Да, только очень страшная сказка, ответила Катя.
Катя исполнила просьбу Гали и позвонила по двум телефонам.По первому номеру никто не ответил. На второй звонок отозвался старший брат Гали. Он удивился, получив весточку от сестры — они считали ее погибшей. К сожалению, мать девушки умeрла почти года назад. А сам он не в состоянии что-то сделать для сестры — у него семья и нет постоянной работы. Он поинтересовался, не сможет ли она время от времени высылать им хоть немного денег. Получив отрицательный ответ, он положил трубку.
На третий день отец с утра предупредил всех, что Владимир Николаевич пригласил их к себе. Придет его друг Семен, который помогал искать Катю.
– Алексей, ты тоже поедешь, – сказал он сыну.
– Я с Ларисой приду.
– Нет, он сказал – только члены семьи.
– Лариса обидится.
– Объясни так, чтобы не обиделась – взрослый уже. Учись разрешать семейные конфликты, жениться собрался.
Вечером в гостиной в доме Филипповых сидели восемь человек.
–Ну что ж, – начал Семен, – все в сборе. Начнем. Так как Катя нашлась, наша полиция прекратила разыскное дело. В Тунисе следствие еще идет, там нашли заправку, где держали девчонок. У местной полиции к этим людям, кроме похищения, есть еще вопросы – там, кажется, и контрабанда была. Кроме того, у полиции большие подозрения, что Гани не только строительством зарабатывал, но и торговлей живым товаром. Правда, доказательств нет, а сообщники его молчат.
– Семен Михайлович, а девочки нашлись? – спросила Катя.
– Маша погибла. Она на ходу открыла дверь и выпрыгнула из машины. Попала под грузовик, который шел по встречке. Пока приехала полиция, обе машины, как пишут в сводках, скрылись с места происшествия. Но одна из них очень похожа на ту, в которой девочек увезли с заправки. Про остальных пленниц ничего сказать не могу. Полиция связалась с посольствами их стран, а что дальше, не знаю.
Юля заметила, как тетя Надя, которая сидела рядом с дочерью, обняла Катю и прижала ее к себе.
– Но это еще не все. Катя правильно задавала себе вопрос, почему Гани сразу же приклеился к ним и две недели провел в их обществе. Исчезал он дважды: первый раз после отъезда питерцев – готовил для Кати темницу на заправке, и второй – перед вашим отъездом. Очевидно, согласовывал с помощниками детали операции.
– А капитан яхты тоже в этом участвовал? – поинтересовалась Юля.
– Нет, а вот Джонни и таксист, который якобы должен был отвезти вас в аэропорт, да.
– Это узнал Керим? – предположил Константин Маркович.
– И не только это. Вас, девушки, в Тунисе ждали.
– Кто?
– Гани и ждал. Вчера мне позвонил Керим. Слушайте, что он рассказал.
Семен включил и поставил на стол диктофон.
«Днем я вернулся в отель, чтобы узнать, сообщат ли они в полицию о ночном происшествии. Тут же вышел главный администратор и спросил, что мне здесь надо. Девушка нашлась, улетела, и детективам в отеле делать нечего. В общем, грубо дал понять, что мне здесь не рады. И полиции тоже. Так что претензий Константину Марковичу никто не предъявит.
Я уже садился в машину, когда меня догнала девушка гест-релейшн из отеля. Она спросила, правда ли я частный детектив, а не полицейский. Оказывается, работникам отеля запретили общаться с полицией под угрозой увольнения.
А мне Рита – так ее зовут – хочет все рассказать, потому что этот алжирец ей очень не нравится. Он часто здесь останавливается и всегда цепляется к девчонкам.
Чуть больше месяца назад она слышала очень подозрительный разговор. Рита уже закончила работу и ждала другую девушку, с которой вместе снимает комнату. Она сидела в холле в кресле с высокой спинкой, а сзади нее на диване этот алжирец по-русски разговаривал с женщиной.
Рита не слышала начала разговора, но поняла, что женщина описывает какую-то девушку: «Она точно вам подойдет, симпатичная блондинка, белокожая, с отличной фигурой, но не тощая, очень скромная, знает языки – французский и немецкий». Он спросил, как у девушки с кавалерами. – «Никаких кавалеров, абсолютно домашняя девочка». Алжирец уточнил, когда это «чудо» приезжает в отель. –Женщина назвала дату, но Рита не запомнила. «Вы знаете, она как будто продавала ее, расхваливала, как товар», – сказала она.
Через неделю или чуть больше Рита заметила, что алжирец постоянно ходит с двумя девушками, и одна точно подходит под это описание. А когда прошел слух, что одна из девушек пропала, она почему-то сразу решила, что без этого парня тут не обошлось.
Я спросил Риту, почему она сразу не сказала все полиции.
– А как я докажу, что речь шла именно о пропавшей девушке, он бы сказал, что знакомая рассказывала о своей подруге, нахваливала ее, потому что жениха ей ищет. Да и работу терять не хотелось. Это потом уже, когда я узнала, что случилось сегодня ночью, что алжирец опять появился, я подумала, что надо эту девчонку предупредить.
Я вернулся в отель и немножко пошантажировал администратора: предложил выбрать, что он хочет. Первый вариант – про эту историю ничего не появляется на российских туристических сайтах. Второй – море раздирающих душу историй об отеле, где воруют в номерах, пристают к туристкам и даже крадут их, об отеле, куда полиция наведывается не реже двух раз в неделю.
Короче, он показал мне записи с камер наблюдения за десять дней до приезда в отель девушек. Запись я вам посылаю».
Семен выключил диктофон и достал из кармана флешку:
– Есть, куда вставить?
Владимир Николаевич принес ноутбук. На экране появилось изображение холла отеля. Открылась дверь и вошел Гани, посмотрел вокруг и сел на диван. Минуты три или четыре он сидел один, поглядывая на часы – явно кого-то ждал. И тут из бильярдной вышла Лариса и направилась к Гани.
Несколько минут они просто разговаривали, потом Лариса достала телефон и стала что-то показывать Гани. Скорее всего, это были фотографии, мужчина рассматривал их с большим интересом и, судя по всему, остался очень доволен.
Кроме того, камера зафиксировала, как во время разговора Ларисы и Гани к креслу, стоявшему позади дивана, подошла девушка и села – за высокой спинкой они не могли ее видеть.
Катя посмотрела на брата – его лицо напоминало серую застывшую маску.
– Зачем она это сделала? Чем могла Катя помешать Ларисе? – спросила Надежда Петровна.
– Я знаю, чем, – сказал Алексей. – Все банально до неприличия. Дня за три до того, как Катя нашлась, Лариса попросила меня поговорить с вами, чтобы вы разрешили нам пожить в Катиной квартире. Квартира, говорит, пустует, а мы по съемным мыкаемся. Я ей ответил, что квартира не пустует, она сдается. Что Катя в любой момент может туда переехать, когда захочет жить отдельно. А Лариса заявила: не факт, что Катя вообще вернется.
– Так что, она Катьку в рабство этому упырю хотела продать из-за квартиры? – не выдержала Юлька.
– Ужас какой! – поддержала Юльку мать.
Некоторое время никто не произнес ни слова.
– Ладно, если это все новости, то я пошел, – сказал Алексей.
– Леша! – окликнула его мать.
Но дверь за ним уже закрылась.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – сказал Семен. – А вы обсудите ситуацию в кругу двух семей.
Владимир Николаевич вышел в коридор проводить Семена. Уходя, тот сказал:
– Для того, чтобы официально обвинить Ларису, материала мало, но брать в семью такого человека я бы поостерегся.
Вернувшись в комнату, Владимир Николаевич спросил:
– Костя, вы на машине приехали?
– Да.
– Жаль, а то бы мы сейчас грамм по пятьдесят кoнь.ячку.
– Можно. Надежда отлично водит, а на aлкoголь, как ты помнишь, у нее аллергия. Так что доставай кoнь.ячoк.
Катя и Юля накрыли стол для чая, и в этот момент у Надежды Петровны зазвонил телефон.
– Это Алексей, пояснила она.
– Ларисы больше нет, – сказал он.
–Как нет? – переспросила мать.
– Я пришел, а ее вещей в квартире нет. Забрала все: даже зубную щетку и грязное белье из стиральной машины. Ушла. И записку оставила.
– Какую записку?
– Тебе лучше не знать, – ответил Алексей.
Эпилог
Катя сидела за столом и приводила в порядок вчерашнюю лекцию по немецкой грамматике.
За окном с самого утра лил дождь. Крупные частые капли сбивали с веток пожелтевшие листья. «Середина сентября, а погода как в конце октября», – подумала она.
– Катя! – позвала мама, – тут тебя какой-то француз спрашивает.
Девушка взяла телефон, в трубке раздалось пиканье, а потом она услышала:
– Катя, здравствуй, это Фарид. Я очень хотел услышать твой голос.
– Фарид? Как ты узнал этот номер?
– Взял у Гани твой телефон, а там контакт «мама». Катя, не бросай трубку, послушай. Мне очень жаль, что все так получилось. Я узнал обо всем, когда ты уже была в Алжире.
Катя помолчала, потом задала вопрос:
– Как там Галя? Гани не наказал ее за мой побег?
– Нет, он поверил, что она ничего не знала, они ждут третьего ребенка, — ответил Фарид и спросил:
– Скажи, а если бы мы встретились где-нибудь в другом месте, я мог бы рассчитывать… – он замолчал.
– Не знаю, Фарид. Я хочу тебе сказать: твои подарки я отдала человеку, который помог мне вернуться в Тунис.
– Не надо об этом. Катя, а если я приеду в Москву, мы сможем увидеться? Просто увидеться?
– Не надо, не приезжай, Фарид, – Катя нажала кнопку и положила телефон на стол.
– Кто это звонил? Откуда? – заглянула в комнату Надежда Петровна.
– Один человек. Из сказки. Звонил хороший человек из очень страшной сказки.
– Инна Петровна, я вашему сыну не мать, а жена, – сказала Ульяна