— Заведи своих и воспитывай! – произнесла Алиса обычную в таких случаях фразу.
И, конечно же, ударила по-больному: тридцативосьмилетняя золовка была не замужем, и вопрос о детях оставался наболевшим и открытым.
Или, как говорят сегодня, имелся незакрытый гештальт.
И, ведь, Алиска прекрасно все знала! Но, ударила! Специально, конечно.
Как говорила одна известная и любимая всеми поэтесса: никому не говори, где у тебя болит – бить будут прямо туда.
Вот и невестка совершенно преднамеренно надавила на любимую мозоль: в семье прекрасно знали о положении вещей.
И о двух неудавшихся Марининых браках, и о так и не случившейся беременности, и о страстном желании родить ребенка – а время поджимало.
А она-то, наивная, считала невестку подругой!
Алиса вышла за брата три года назад: молодые поселились у родителей в их квартире, где жила еще и сестра мужа. И девушки сразу подружились, несмотря на разницу в возрасте.
Да, совместное времяпрепровождение, общие праздники, помощь в мелочах – всем было уютно и комфортно в обществе друг друга.
А потом в семье произошло радостное событие: Алиска забеременела! И это еще более сплотило родню: Марина с удовольствием слушала рассказы невестки об ощущениях, представляя себя на ее месте…
Казалось, что так будет всегда.
Но все изменилось после появления в семье первенца – симпатичного бутуза Сашки: в семье начались разногласия, или терки, как принято сейчас говорить.
И касалось это всего, что имело отношение к появившемуся на свет новому члену ячейки общества.
Вот что может вызвать споры в семье? В очень дружной?
Оказалось, все, даже мелочи. Из которых, как из крохотных искр, стало разгораться это самое пламя недоразумений.
Все силы и средства, конечно же, сразу были брошены на него — любимого сына, племянника и внука: ах, ты, мутеньки-путеньки! Какой хоЛесенький!
Холесенький лежал в кроватке и, чмокая губами в поиске вожделенной маминой си…си, совершенно не подозревал, что стал семейным яблоком раздора.
Потому что методы воспитания Марины шли в разрез с представлениями о воспитании у жены брата: опять пропустила время кормления!
— Ты роди своих и воспитывай! – произнесла Алиса обычную в таких случаях фразу.
И прекрасно же знала, что родить своих никак не получается!
— Да мне просто племяша жалко – вы же его замучаете! – остроумно, как ей показалось, ответила Марина. — А что дальше будет – даже представить стр ашно! Ты же, первая, это и сделаешь — Антон Семеныч недорезанный!
— Какой такой Антон Семеныч? – удивилась девушка. – Почему я не в курсе? Семен Семеныча знаю – это из фильма. А ху из Антон Семеныч?
— Вот-вот, – удовлетворенно хмыкнула золовка. – Это я и имела в виду! Ты даже не в курсе, что это — великий педагог Макаренко! И о чем после этого с тобой говорить!
Мы считаем умными людей, который с нами соглашаются. А золовка была совершенно не согласна с методами воспитания Алиски. Поэтому, мысля логически, невестка сделала правильный вывод.
Не согласна? Да и фиг с тобой!
Не выносишь меня? Пусть все будет, как в анекдоте: не надо меня никуда выносить – иди, куда шла!
А если ты не знаешь направления, я могу и подсказать! Ну, что – дать компас?
Или ты ограничишься ускорительным пенделем?
Свекры благоразумно помалкивали: плавали – знаем! И только предлагали посильную помощь.
А Марина Ивановна лезла, как клоп, во все щели.
Пока дитя лежало, как говорится, поперек кровати, все ограничивалось недовольствами только по поводу прикорма, гигиены и режима дня.
И это можно было еще пережить.
А когда Сашка стал садиться, ползать, а потом ходить, тут и началось. Оказалось, что неумная Алиска вообще все делает не так!
Сказывалась значительная разница в возрасте, отсутствие знаний по этому поводу и некоторая безалаберность у представительницы младшего поколения.
Правда, у Марины знания тоже были не подкреплены практикой, как говорится. Но она, в свое время, хотя бы готовилась, штудируя нужную литературу! А эта Бал..да Ивановна все пустила на самотек.
И как ловко втерлась в доверие, зм.ею.ка подколодная! Да, Мариночка – то, Мариночка – это! Давай я тебе челочку помогу подровнять, тьфу! А они и повелись – пригрели ее на своей груди!
Все претензии высказывались дружка дружке. Да и, скорее всего, уже не дружка дружке – хорошие отношения постепенно стали сходить «на нет».
Потому что Алиса не захотела молча слушать «советы постороннего» — привет тебе, дедушка Ленин! – а реагировала соответственно: мы — «сами с усами», а ты иди… Ну и далее – по тексту.
А это уже попахивало некоторым оскорблением личности и неуважением по отношению к родне: ты что, собственно, себе позволяешь?
— А я тоже имею право голоса! – пыталась качать свои права Алиса.
— Что-то быстро у тебя прорезался этот самый голос! Смотри, не охрипни! – а это уже — Марина.
Это был явный намек: да, про быстрое прорезывание голоса. Дескать, без году неделя в столице, деревня понаехавшая, а уже рот начала разевать! Причем, на чужой каравай – квартирка-то хорошая!
И скрытое указание на свое место в иерархии общества: мол, всяк сверчок знай свой шесток, не по Сеньке шапка и другая лингвистическая лабуда.
Алиска смекнула: ей указали, что она никто, ничто и звать никем! Ах, ты, кр..ыса по..моечная! А она еще ей голову помогла красить! Ну, лысая белочка, погоди! Фиг тебе в следующий раз, а не челочка!
Вот уж точно говорят: золовка – зм.еи.ная головка! А добрые люди врать не будут!
Алиска была гораздо моложе, да и психика у нее была покрепче. Но и ей все стало надоедать.
Как там, в любимом фильме: девушки, уймите вашу мать!
— Ты же брат, — выговаривала Алиса мужу. – Сделай же что-нибудь!
— А что я сделаю? – недоумевал Виктор. – Какие варианты? Кляп, скотч или вообще – зашить ей рот?
— Ну, не знаю! Найди ей кого-нибудь! Или, может, в чай ей чего-нибудь будем подмешивать для спокойствия, как в армии?
— Цианистого калия? – ласково поинтересовался Витька.
— Не смешно! – ответила расстроенная жена. — Все же понимают, откуда ноги растут! Бабе скоро сорок, а Германа все нет!
И фиг бы с Германом – никого нет! Даже самого завалященького!
Алиска была права! И в плане роста ног, и в плане отсутствия в обозримом пространстве претендентов на руку и сердце Марины. И, ведь, не глу пая и симпатичная девка, а поди ж ты!
А если бы ее занять соответствующим образом, то и времени лезть в чужие дела бы существенно поубавилось.
Все наши мысли материальны. Да, и нечего спорить! А скептиков просят удалиться!
Потому что на их лестничной клетке вскоре появился довольно симпатичный мужчина – отставной военный! Но относительно молодой – Михаилу оказалось около сорока.
То ли кто-то сверху услышал их общие мольбы, то ли кончилась эта вечная фиг ня с затмениями, но факт оставался фактом: вот он – Герман-то, сеструха!
Поэтому, давай, шевели копытами, Маринка: тебе даже ходить никуда не придется – все находится в шаговой доступности!
— А разве в таком возрасте можно уходить в отставку? – поинтересовалась Мариша, которую чем-то зацепил этот, по-видимому, одинокий и очень аккуратный сосед: они уже стали не только здороваться, а и разговаривать, встречаясь у лифта.
В представлении девушки, отставниками могли быть только лысые и пузатые пожилые дядьки, в любое время года носящие папаху и штаны с лампасами. И требующие, чтобы им все отдавали честь.
А тут – такой нестарый симпатяга…
О себе Миша не распространялся: сказал только, что был ранен в Колчаковских боях, поэтому его и комиссовали.
И это приятно поразило – Марине тоже очень нравилось это выражение из любимого произведения про собачье сердце: кавалер оказался не только начитанным, но и с чувством юмора…
А глаза-то, глаза – утонуть можно!
И она утонула.
Он тоже обратил внимание на симпатичную и очень неглупую даму:
Как это, Вы – и до сих пор одна? Да не может этого быть! Ни за что не поверю!
Это же – не порядок в танковых войсках! И все нужно срочно исправлять.
Ну, что – начнем боевое слаживание?
И, что характерно, исправил: а она оказалась совершенно не против!
И вскоре Маринка переехала к нему — точнее перешла: квартиры-то были рядом!
А родне послышался гудок свадебного лимузина…
Бинго!
И у них все было: и лимузин, и развевающаяся фата, и поцелуи под крики «Горько!» — часть мечты уже была исполнена.
А потом исполнилось и остальное: вскоре Мариша родила девочку!
И хотя отношения между золовкой и невесткой оставались прохладными, несмотря на присутствие Алиски на их свадьбе, в один прекрасный день Марина ей позвонила:
— Привет, Алисон! – назвав девушку давно забытым именем.
— У моей зайки зубы режутся – не подскажешь?
Конечно же, она подскажет! И не только подскажет, а даже занесет – у нее есть непочатая упаковка отличного средства!
Да, и срок годности еще не истек, Маришка!
— Ну, все – иду, открывай!
Вот на такой радостной ноте и закончилась эта история.
Нет-нет, в хорошем смысле: конечно же, все будет развиваться по нарастающей и пойдет на новый виток! И, без сомнения, позитивный.
Да и этот самый гештальт теперь оказался закрытым.
И, хотя не все еще знают, что это такое, главное, все вовремя закрыть. Как и двери в дом: чтобы счастье ненароком не ускользнуло…
Развод, так развод