— Что притихла-то? Думаешь, я совсем ничего не знаю и не понимаю?
— А что вы тогда за нами хвостом-то прицепились, если такая умная?
— Я прицепилась? Ну уж нет, я вас пожалела и взяла с собой.
Если ты забыла, то квартиры были моими.
Все, что принадлежало Степке, государство-то забрало.
Я вас пожалела, не дала пойти по миру без куска хлеба.
— Ты надзирательница, а не мать, — возмущалась Тамара Степановна, недовольно поглядывая на невестку. — Да сколько можно, совсем затюкала парня. Ты кого хочешь вырастить?
— Я хочу вырастить нормального человека! — Таня пыталась отстоять свою позицию, но сил уже не хватало.
Скандалы со свекровью случались каждый день, а иногда и не по разу.
Причин и поводов было немало: то Таня не так посуду сложила в шкаф, то Таня неправильно воспитует сына.
— А вы хотите, чтобы вырос такой же, как ваш сынок? — Таня знала, что это запрещенная тема и они ее не поднимают, но сил больше не оставалось. И это остался единственный аргумент.
Тамара Степановна побледнела и медленно опустилась на стул. Прикрыла лицо руками.
Таня молча наблюдала, понимая, что виновата сама, но ничего не говорила в свое оправдание.
— Так, значит, — свекровь убрала руки от лица, которое все так же оставалось белым. — Мои ошибки мне решила припомнить…
Я к ним со всей душой… А в итоге что? Мне еще и выговаривать будешь? Думаешь, не знаю, что ребенок не от моего сына?
Теперь пришлось Тане удивляться.
Таня познакомилась со Степой, когда была беременна. Срок небольшой, но уже в тот момент отец от ребенка отказался, как и от Тани.
Она не знала, что делать. Мать бы не приняла с пузом. И тогда она встретила Степана. Отнеслась к нему как к другу. Выговорилась, а Степан помог.
Приютил, не выгнал на улицу, а потом и женился. Своей матери он сказал, что ребенок его.
Так и жили, хоть свекровь и недолюбливала невестку, но появлялась в их доме крайне редко.
Когда сыну Грише исполнилось пять лет, в семью пришла беда. Точнее, все узнали о Степане правду.
Он оказался обычным мошенником, который обманул много порядочных людей.
Жизни Тане, Грише и Тамаре Степановне в их небольшом городке просто не дали. Пришлось бежать. И бежать подальше.
Продали квартиры за копейки и купили двушку в другом городе. Вроде немного все успокоилось. Но совместное проживание со свекровью не получалось.
Скандалы были каждый день. То Тамаре Степановне не нравилось, как Таня общается с Гришей, то она требовала, чтобы Таня на развод не подавала…
Первые полгода были совсем невыносимыми. Но тогда женщины сумели сесть и договориться.
— Гриша не должен знать, какой у него отец, — первая претензия Тани была обоснована. И Тамара Степановна кивнула.
— Хорошо. Мы ему ничего рассказывать не будем. Но и ты не будешь мне выговаривать, что у меня такой сын. Моей вины в том нет.
Таня кивнула в ответ. В договоренности было еще много мелочей, все-таки жить вместе получалось плохо. И часть договоренностей все же соблюдалась.
Они старались уважительно относиться друг к другу, не хамить в открытую и никогда не выяснять отношения при Грише.
Но обиды скапливались, и через год все же было разрушено все, что так долго строилось.
— Да с вами невозможно жить, — возмущалась Таня. — Вы дышать спокойно не даете.
— Это когда я тебе дышать спокойно не давала? Тогда, когда ты гулять намылилась, а я тебя не отпустила?
— А вы мне не мать, чтобы командовать.
— Я бабушка твоего ребенка. Или не бабушка? — свекровь сузила глаза и пристально посмотрела на невестку. — Может, сделать ДНК-тест?
Таня промолчала.
— Что притихла-то? Думаешь, я совсем ничего не знаю и не понимаю?
— А что вы тогда за нами хвостом-то прицепились, если такая умная?
— Я прицепилась? Ну уж нет, я вас пожалела и взяла с собой.
Если ты забыла, то квартиры были моими.
Все, что принадлежало Степке, государство-то забрало.
Я вас пожалела, не дала пойти по миру без куска хлеба.
Таня не ответила. В каком-то смысле это была правда.
Правда, квартиры все же были куплены на деньги отца Степана. Но все же принадлежали они свекрови.
Все, что было у Тани и Степана, отобрали. Даже вещи не дали вывезти, тоже изъяли.
Таня бы хотела уйти от свекрови, но не могла. Да и идти было особо некуда.
Мать с отцом от нее отвернулись, внука даже знать не хотели.
Только свекровь ее понимала раньше. А после того, как Таня захотела построить новые отношения, познакомилась с мужчиной, все и полетело.
Свекровь отрицательно отреагировала на такое поведение невестки. Устроила скандал, рассказала потенциальному жениху, что Таня ждет мужа из тюрьмы.
В общем, он больше не приходил. Но злость и обида между Таней и Тамарой Степановной только разрастались.
— Ты надзирательница, а не мать, — возмущалась Тамара Степановна, недовольно поглядывая на невестку. — Да сколько можно, совсем затюкала парня. Ты кого хочешь вырастить?
— Я хочу вырастить нормального человека! — Таня пыталась отстоять свою позицию, но сил уже не хватало. Скандалы со свекровью случались каждый день, а иногда и не по разу. — Не как вы…
— Так, значит… Мои ошибки мне решила припомнить? Я к вам со всей душой… А ты мне — в лицо? Думаешь, не знаю, что ребёнок не от моего сына?
Таня застыла. Секунда — и всё рухнуло. Она не знала, что Степан давно всё рассказал матери.
— Да, — медленно произнесла она. — Не от него. Но он знал. Он всё знал и сам решил остаться.
— А я?! — голос Тамары Степановны дрогнул. — Я, значит, годы на вас потратила, а ты мне вот так? Он мне не родной внук!
Таня не ответила. А через два дня исчезла. Взяла две сумки, захватила документы только свои.
А Гриша остался.
На кухне Тамара Степановна смотрела, как мальчик старательно складывает тетради в портфель.
— Мама скоро вернётся? — спросил он, не поднимая глаз.
— Не знаю, — ответила она и выпрямилась. — Но пока она не вернулась, будешь делать, как я скажу.
Гриша кивнул. Без слов. Только снова стал грызть ногти — привычка, от которой Таня долго отучала.
Через неделю пришло письмо.
«Я не могу больше быть с вами. Я выдохлась. Я не справилась. Но ты — бабушка. Единственная. И он тебя любит. Прости».
Сначала Тамара Степановна скомкала письмо. Потом развернула. Перечитала. И положила в коробку с детскими поделками.
Прошло два месяца. Гриша стал тише, будто повзрослел на несколько лет. Иногда он спрашивал о родительнице:
— Она мне больше не мама?
— Нет. — Тамара Степановна поднимала глаза. — Она тебе мама. Но иногда взрослые устают. Не справляются. Дай ей время.
Но времени было не так много. В школе узнали, что мама у Гриши «пропала» и вызвали бабушку.
— Возраст у вас уже не тот, — говорила женщина в сером костюме и очках. — Скорее всего, вы не подходите как опекун.
Нам нужен кто-то другой из родственников. Где его отец?
Тамара Степановна опустила глаза. Сделала глубокий вдох и рассказала правду.
— Здравствуйте, мы пришли изъять мальчишку из семьи.
— Как так?! Хотите забрать моего внука? На каких основаниях?
— Но он ведь не ваш внук, — заметила женщина из органов опеки. — У нас есть свидетели ваших скандалов с невесткой.
Вы что думаете, Тамара Степановна, мы пришли просто так? Нет, мы собрали на вас все данные. И на вас, и на Татьяну, и на вашего сына.
Тамара Степановна вспыхнула.
— Он — мой. И никто у меня его не заберёт.
Бабушку уже никто не слушал. Гришу забрали. Потом было много судов, доказательств. Но один суд вынес отказ, второй тоже не торопился с одобрением.
— Вам бы мать родную найти, пусть она напишет доверенность на вас. Так будет быстрее и проще.
Тамара Степановна искала, даже звонила Тане. Раза с десятого женщина ответила.
— Чего вам?
— Доверенность на меня напиши, Гришку забирают.
— Знаю, — равнодушно ответила Таня. — Нечего ему с вами жить, воспитатель из вас никудышный
— Да как ты смеешь…
— Смею, Тамара Степановна, смею. Это я написала заявление, чтобы у вас отобрали Гришу. С собой его взять не могу, но и вам оставлять не хочется.
Тамара Степановна вытирала слезы с лица и слушала гудки в трубке. Невестка отключилась и больше не желала разговаривать. А внука надо было спасать.
Через три месяца ей все же удалось допиться опеки над Гришей..
— Бабуль, а меня больше не заберут? — с тревогой спрашивал внук.
— Я тебя никому не отдам. Мы сделаем всё, чтобы не забрали.
Когда Таня вернулась (через год, неожиданно), Гриша стоял в дверях, вытянувшись как солдат.
— Мама… Бабушка, тут мама вернулась, — в голосе ребенка чувствовалась радость.
Таня стояла с чемоданом. Вид у неё был неважный.
— Я… — начала она, но Тамара Степановна не дала досказать.
— Он не спал ночами, когда ты ушла, заикаться начал.
Он несколько месяцев жил в интернате.
А сейчас ты вернулась и хочешь, чтобы мы сделали вид, что ничего не было? Приняли тебя обратно с распростертыми объятиями?
Ты ограничена в правах, тебе тут нечего делать.
Таня села на корточки перед сыном.
— Пусть Гриша решает. Прости меня, Гришенька.
Он ничего не ответил. Только вдруг обнял. Сильно, с силой, как не обнимал давно.
— Я больше не уйду.
— А мы посмотрим, — пробурчала свекровь и ушла на кухню.
Голос у неё дрожал. Но спина была прямая.
Тамара Степановна очень боялась, что Таня опять ей может что-нибудь сделать, отобрать внука или вообще бросить.
Предательства матери мальчик мог и не пережить снова. Выбор оставался только один: рассказать Грише правду. Сейчас. И пусть он сам решает, как быть дальше.
За совместным ужином бабушка молчала, собиралась с духом, а потом начала говорить.
— Гриша, ты уже большой мальчик, пережить тебе пришлось много. Но я никогда тебе не рассказывала… Сейчас расскажу…
Женщина рассказала всё, как было. И про то, что он ей не родной по крови, и про мать, которая бросила.
— А теперь ты сам должен решить, остается ли она с нами.
Гриша ушел в комнату. Между женщинами снова произошел скандал.
Пока те выясняли отношения, мальчик вышел из комнаты.
— Я останусь с бабушкой, — негромко сказал он.
Таня ушла со скандалом и криком, но ушла.
А Гриша остался с тем, кто его любит и будет о нем заботиться еще много лет.
Виноват в разводе