— Людмила Викторовна, почему Вы меня отдали обратно? – спросила Рита при встрече эту женщину, которую язык не повернулся назвать мамой: это мучило ее долги годы. – Дядя Вася был против?
— И это тоже! – спокойно ответила та. – А еще – слишком ты оказалась самостоятельная. А мне бы — что-нибудь попроще да поспокойнее…
Как же у некоторых все легко…
Когда ты попадаешь в детдом – это предательство и трагедия. А когда дважды попадаешь – это что? Есть этому какое-нибудь разумное название?
Мамы не стало, когда Ритке было пять. Кто-то скажет, что в таком возрасте ребенок ничего не понимает и его очень легко можно отвлечь игрой: дай игрушку, заговори и все.
Ритку отвлечь не удалось: она будто заледенела.
Да, практически перестала говорить – только да и нет — и не очень реагировала на окружающее.
Папа и раньше любовью девочку не баловал: все мама, да мама. А она сгорела очень быстро: агрессивный лейкоз.
Отец после ухода жены стал пить интенсивнее, объясняя это стрессом: дескать, скорблю по безвременно ушедшей любимой супруге и не могу остановиться. Хотя при жизни ее даже поколачивал.
Первое время их страховала баба Оля — папина мама. А потом она заболела, а папа пропал.
И маленькая Ритка оказалась никому не нужна: она же — чисто змееныш! Ни слова не вытянешь! Вот пусть теперь государство с ней и тетешкается!
Поэтому, девочку быстренько определили в детский дом: мама улетела на небо, папа смылся, а бабушка болеет.
— Так что, девочка, поживи пока здесь!
«А пока – это сколько?» – думала маленькая Ритка, которой очень хотелось полететь к мамочке: ей на прошлый Новый год подарили «фейные» крылышки.
И там они будут вместе летать между облаков. Там-то ей точно будет хорошо!
А в детдоме было плохо: галдящие круглые и не очень сироты старались напакостить молчаливой новенькой. Ведь обиженные люди могут быть очень жестокими. А других здесь просто не было.
И часто люди, которым плохо, постараются сделать, чтобы и другим было не очень хорошо. Да, такие, конечно, не все. Но неожиданно оказалось, что таких — очень много.
Ситуация была сходна с армией, где были деды и новобранцы со всеми вытекающими отсюда последствиями.
И тут ей несказанно повезло: молчаливая Рита очень понравилась одной даме, пришедшей для усыновления.
Красивая тридцативосьмилетняя Людмила Викторовна, разочаровавшаяся в мужском поле, решила взять из детского дома девочку и обратила внимание на тихую Ритку, сидящую в одиночестве на подоконнике: то, что надо!
— Счастье тебе выпало, девочка! – говорила воспитательница Анна Ивановна. – Многие-то у нас по нескольку лет торчат и – ничего! А тебе – все и сразу!
Людмила Викторовна оказалась одинокой и небедной женщиной, врачом — терапевтом, работающей завотделением в поликлинике.
И в, принципе, неплохой теткой: Рите понравилось то, что она не настаивала, чтобы девочка называла ее мамой.
Да, женщина была строгой, но справедливой, как говорится. Хотя и требовала безоговорочного подчинения.
Но, в принципе, все требования были адекватными: закидонов у новой мамы не оказалось, и жизнь в семье шла относительно неплохо и спокойно — раньше-то у них все время буянил папа.
А у Люды мужа не было: так оказалось даже лучше! И девочка потихоньку стала оттаивать.
После детского сада Ритка пошла в школу. И к окончанию начальных классов превратилась в симпатичную и живую девчонку, умную и смешливую. Да, и с хорошими отметками!
А потом мама Люда познакомилась с дядей Васей. И, через месяц после этой роковой встречи, Рита неожиданно вернулась…
И тут началось по новой – многие прежние обидчики еще находились в детдоме: смотрите на это не понять что!
Да, ей счастье привалило, а она не смогла ужиться с приемной мамочкой! Это что же нужно такого натворить, чтобы тебя вернули обратно?
И девочка опять замолчала: да и что можно было сказать в свое оправдание? Наверное, она действительно, мягко говоря, непривлекательная…
Но дети потихоньку отстали: чего травить, если на все отвечают молчанием – так не интересно! Вот если бы плакала, жаловалась, огрызалась – тогда другое дело!
Время шло. Рита повзрослела и превратилась в симпатичную девушку.
А так как все закладывается в детстве, то мама Люда успела привить ей основы нормальной жизни: ведь шесть лет девочка провела в семье.
Да, в неполной, но в нормальной.
Поэтому, Маргарита выгодно отличалась от своих сверстников и умела, в отличие от них, делать многое.
К моменту выпуска девушка получила от государства однокомнатную квартиру.
В двадцать два года закончила колледж и успешно вышла замуж. А к двадцати трем успела стать мамой: в семье подрастал сын.
Но почему же ее, все-таки, вернули обратно? Это вопрос мучил Риту долгое время. Ведь у них с мамой Людой было все хорошо!
Она уже победила на школьной олимпиаде по математике и даже получила приз: ей можно было гордиться!
И на физкультуре она быстрее всех пробегала шестьдесят метров: тогда еще занятия шли не онлайн – напиши реферат и все.
Да и педагог по танцам ее хвалил. А как она делала на льду пистолетик! — Людмила Викторовна денег на дочь не жалела.
И вдруг все это оборвалось, и мама Люда отвела ее обратно. А она уже стала ее называть мамой…
Воспитатели удивились:
— Как? Почему? И, главное, за что?
Ведь привести усыновленного ребенка обратно можно только за что-то очень серьезное!
— Своровала что-нибудь? Попала в полицию? Стала неуправляемой? Нет? Тогда что?
Но, видимо, серьезная причина была, — решили все: не могла нормальная и адекватная тетка просто так привести обратно сироту!
И не надо тут ля-ля!
Что Людмила Викторовна сказала по этому поводу директрисе, осталось загадкой.
А двенадцатилетняя Ритка стала заново учиться жить в детдоме…
Прошло одиннадцать лет, но Рита ее узнала сразу — Людмила мало изменилась: да, уже немолодая! Но все та же гордая осанка, ухоженное лицо и спокойный взгляд.
Женщина стояла напротив витрины в торговом центре, и откусывая по кусочку, ела мороженое: она всегда любила эскимо.
Сомнений не было: это ее бывшая мама Люда…
— Простите, Вы – Людмила Викторовна?
А «вторая мама» даже не смогла вспомнить ее имя:
— Да, а мы знакомы? Я вас когда-то лечила?
— Можно сказать, что да, знакомы!
А когда узнала, кто перед ней, даже не удивилась:
— Ну, да — Рита. Ну, и что? Сейчас-то что тебе надо, Рита?
И никаких эмоций на ухоженном лице!
— А почему вы отдали меня обратно, Людмила Викторовна? – спросила девушка, у которой язык не повернулся назвать эту тетю мамой: этот вопрос мучил ее долгие годы. – Дядя Вася был против?
— И это тоже! – спокойно произнесла та, откусывая эскимо. – А еще – уж слишком ты оказалась самостоятельная!
А мне бы – что-нибудь попроще и поспокойнее. Ведь тобой-то я бы управлять точно не смогла…
Да, причина была в этом! Просто, девочка уже тогда стала проявлять некоторую твердость в поступках.
Нет, она, конечно же, слушалась маму Люду, но высказывала, по каждому поводу, свое мнение.
И, вполне возможно, речи о подчинении в будущем идти бы не могло. А зачем ей такая непокорная дочь?
Правильно – незачем! А тут и Васька со своим «рацпредложением» подоспел – все, пазл сложился!
И все! Как же все оказалось просто! – оцепенела Рита. — И, ладно бы, что-то было серьезное. Но вернуть привыкшего к тебе ребенка из-за такого пустяка…
— Ну, ладно, мне пора! – сказала девушка: говорить больше было не о чем, и добавила: — Привет дяде Васе.
А Людмила Викторовна, смотря на удаляющуюся Ритку с искривившимся лицом, осталась стоять у витрины: неожиданно девушка ударила по больному – Васька-то ее бросил!
Да, ее — умную, красивую и самодостаточную!
И не посмотрел, что она для него – все! Даже девчонку эту сдала обратно:
— Все, как ты хочешь, любимый котик!
А котик неожиданно ушел. Причем, без объяснений причины: прими, как факт!
Тогда она, не верящая в приметы, подумала, что эта самая карма, все-таки, существует: ведь она так же, без объяснений, отвела Ритку в детдом!
И вот – на тебе!
Но забрать девочку обратно желания не было: пусть все идет, как идет!
Да и эта своевольная малолетняя особа могла бы, скорее всего, отказаться к ней возвращаться: девочка уже тогда стала проявлять свой характер.
А с мужчиной они тогда собирались пожениться — Василий был выбран властной Людой из толпы многочисленных представителей мужского пола: одни слизняки кругом – глаз не на кого положить!
А он сразу зацепил женщину: надежный, с хорошей профессией – мужчина работал в сфере логистики – рукастый и разведенный. Чего еще желать-то?
И тут жених узнал, что Рита – не родная дочь, а удочеренная: Люда посчитала, что у нее от будущего мужа не должно быть секретов.
И неожиданно взбух. Хотя, было непонятно, из-за чего.
— А ты понимаешь, во что ввязываешься? И какая это ответственность?
К тому же, у девчонки может быть дурная наследственность!
Запаришься потом из полиции вызволять!
И зачем тебе это надо?
Да и своего можем родить: ты же у меня – огонь!
Насчет «своего» было чистой воды враньем, ну, или преувеличением, если хотите: в сорок четыре первые роды – это чревато…
Но Люда тогда задумалась: честно говоря, девочка оказалась немного не тем, чего ей хотелось.
Ведь тогда она выбрала молчаливую и кажущуюся забитой девочку только потому, что ей нужна была исключительно покорная дочь.
Потому что женщина хотела, чтобы ей подчинялись безоговорочно и бесповоротно.
А Рита уже начала высказывать свое мнение: что-то рановато!
И зерно сомнения упало на благодатную почву. А Васька каждый день давил. Ну, она и вернула удочеренную девочку обратно в детдом…
Удивительно, но та не плакала, хотя Люда ожидала именно этого. Поэтому, все прошло относительно спокойно.
А директрисе сказала все, как есть: будущий муж против! А что – причина уважительная! Не говорить же, что характер у девочки не тот – не поймут!
Женщина еще немного постояла у витрины. И впервые у нее появилось сомнение: а правильно ли она тогда поступила?
Ведь теперь рядом с ней была бы очень красивая и чем-то даже похожая на нее дочь: какая вы молодая мама! Наверное, вы очень гордитесь дочкой?
А теперь – что? Только и остается, что гулять в одиночестве.
Ну, да ладно: что сделано, то сделано! И, вряд и, эта красивая и гордая девушка ее бы по-настоящему полюбила.
А ей нужно идти: кошки, наверное, уже заждались. Да, ее любимицы – целых три!
И ничего не много!
Вот, кто действительно, ее любит! И, конечно, от нее зависит.
Ну, скажите, чем не счастье?
Ведь об этом можно было только мечтать…
Не надо делать мне «как лучше» (часть 1)