— Мама! — Константин схватил ее за руку. — Ты добилась своего!
— Я… — начала Софья Аркадьевна и замолчала. В глазах сына была такая боль, что ей стало страшно. — Я хотела как лучше.
— Как лучше? — Константин отшатнулся. — Ты прогнала единственную женщину, которую я любил!
Софья Аркадьевна разглядывала незнакомую девушку поверх хрустальных бокалов и мысленно подбирала подходящие определения.
Светлые волосы — крашеные, безусловно. Маникюр — аккуратный, но явно салонный, не домашний. Платье — недорогое, хотя и со вкусом подобранное. Улыбка слишком открытая, почти детская.
— Мама, познакомься — это Настя, — произнес Константин, и в его голосе прозвучала непривычная торжественность. — Анастасия Валерьевна Комарова.
«Комарова», — отметила про себя Софья Аркадьевна. Фамилия как фамилия. Ничего не говорящая. Она поднялась из-за стола, натянув дежурную улыбку хозяйки дома.
— Очень приятно, дорогая. Костя столько о вас рассказывал.
Это была ложь. Константин не рассказывал ровным счетом ничего, ограничиваясь туманными фразами о «замечательной девушке» и просьбами «не задавать пока лишних вопросов».
Софья Аркадьевна протянула руку, и девушка пожала ее — крепко, по-мужски. Руки рабочие, с короткими ногтями.
— Настя работает в салоне красоты, — добавил сын, словно угадав материнские мысли. — У нее золотые руки.
«Салон красоты». Софья Аркадьевна почти физически ощутила, как рушатся ее давние планы.
Все эти годы она готовила единственного сына к достойному браку.
Анна Петровна Стрелкова, дочь заведующего кафедрой терапии — вот кого она видела рядом с Константином. Умная, образованная, из хорошей семьи. А тут — парикмахер.
— Располагайтесь, пожалуйста, — проговорила она, указывая на кресло напротив. — Костя, помоги Анастасии… простите, как вас по отчеству?
— Можно просто Настя, — смущенно ответила девушка.
Софья Аркадьевна поморщилась. В их доме всегда обращались на «вы» и по имени-отчеству — так было принято в профессорской среде. Но возражать не стала.
Ужин протекал в напряженной атмосфере светской беседы. Настя отвечала на вопросы односложно, явно стесняясь богатой обстановки и строгого взгляда хозяйки. Константин нервничал, то и дело поправляя галстук.
— А где вы учились, Настя? — поинтересовалась Софья Аркадьевна, разрезая перепелку. Вопрос прозвучал мягко, но девушка вздрогнула, словно от удара.
— В училище, — тихо ответила она. — После школы сразу пошла работать. Семья… ну, материальные трудности были.
— Понятно, — кивнула Софья Аркадьевна.
Понятно было действительно все. Никакого высшего образования. Никаких перспектив.
Константин положил вилку на тарелку. Движение резкое, почти вызывающее.
— Мама, у нас есть новость, — сказал он, и голос его прозвучал тверже обычного. — Мы решили пожениться.
Софья Аркадьевна почувствовала, как в висках застучала кровь. Она медленно отложила нож, сложила руки на коленях.
— Как неожиданно, — проговорила она ровным тоном. — И когда же вы планируете это радостное событие?
— Через три месяца, — ответил Константин, не сводя глаз с матери. — Я хотел, чтобы ты узнала первой.
Настя сидела, потупив взгляд, и Софья Аркадьевна вдруг поняла — девушка чувствует фальшь в ее поздравлениях.
— Ну что ж, поздравляю вас, — сказала она. — Костя, принеси шампанское.
Когда сын вышел, женщины остались наедине.
— Софья Аркадьевна, — начала Настя, и голос дрожал от волнения. — Я понимаю, что я не такая, как вы ожидали.
Но я очень люблю Костю. И постараюсь стать достойной женой.
«Достойной», — мысленно повторила Софья Аркадьевна. Наивное дитя. Она даже не представляет, что значит быть женой врача, кардиолога, продолжателя династии.
Приемы коллег, научные конференции, светские рауты — сможет ли эта простушка не ударить в грязь лицом?
— Любовь — это прекрасно, дорогая, — ответила она мягко. — Но в браке важны и другие качества. Понимание, общие интересы, одинаковый уровень культуры.
Настя вспыхнула, но промолчала. А Софья Аркадьевна продолжила, словно рассуждая вслух:
— Костя — человек с высшим медицинским образованием, кандидат наук. Его окружают коллеги-врачи, профессора, деканы.
Жене приходится участвовать в научной жизни мужа, принимать гостей соответствующего уровня. Это большая ответственность.
— Я буду учиться, — тихо сказала девушка. — Костя поможет.
В этот момент вернулся Константин.
— О чем беседовали? — спросил он, разливая шампанское.
— О семейных традициях, — ответила мать. — Рассказывала Насте, как у нас принято встречать гостей.
Константин нахмурился — он уловил в словах матери некий подтекст, но понять его не мог.
— За молодых! — произнесла Софья Аркадьевна, поднимая бокал. — За их счастье и взаимопонимание.
Они выпили молча. Настя только пригубила — видимо, не привыкла к дорогому алкоголю. Константин допил залпом, что было на него совершенно не похоже.
— Мне пора, — сказала девушка, поднимаясь. — Завтра рано утром смена.
Софья Аркадьевна проводила гостей до прихожей.
— Приходите еще, дорогая. Будем знакомиться поближе.
Когда дверь закрылась, Константин обернулся к матери. На лице его было написано ожидание — он хотел услышать одобрение, благословение.
— Что ж, — медленно произнесла Софья Аркадьевна, — она… милая девушка.
— Только и всего? — В голосе сына прозвучало разочарование.
— А что ты хочешь от меня услышать, Костя? Что я в восторге от твоего выбора?
— Я хочу услышать, что ты рада за меня.
Софья Аркадьевна повернулась к сыну. В полумраке прихожей его лицо казалось осунувшимся, постаревшим. Тридцать четыре года, а все еще ждет материнского одобрения, как школьник.
— Рада? — повторила она задумчиво. — Знаешь, Костя, я всегда мечтала о том, что ты женишься на женщине, которая станет не просто супругой, а спутницей жизни.
Человеком, способным разделить твои интересы, поддержать в трудную минуту умным советом.
Я представляла рядом с тобой образованную, интеллигентную девушку.
— Настя именно такая.
— Настя хорошая девочка, не спорю. Но, Костя… парикмахер и кардиолог? Ты не находишь это сочетание несколько… неожиданным?
Константин выпрямился. В нем вдруг проснулось что-то новое — упрямство, готовность к конфликту.
— Я не женюсь на профессии, мама. Я женюсь на человеке.
— Профессия — это показатель уровня развития, Костя. Амбиций и стремлений.
— А любовь?
— Любовь приходит и уходит. Остается то, что связывает людей на годы — общие ценности, похожее воспитание, одинаковое понимание жизни.
Они стояли друг против друга в полутемной прихожей, и Софья Аркадьевна вдруг поняла, что сын впервые готов ей противоречить.
Впервые он выбирает не то, что одобрит мать, а то, что хочет сам.
— Я принял решение, — сказал Константин тихо. — И надеюсь на твою поддержку.
— Ты ее получишь, — ответила Софья Аркадьевна после паузы. — Разумеется, получишь. Ты мой сын.
Но когда Константин ушел в свою комнату, она долго стояла у окна, глядя на ночной город. Столько планов рухнули за один вечер.
Династия прервется на сыне — дети от этой девчонки вряд ли пойдут в медицину. Да и сможет ли Настя вписаться в их круг?
«Надо что-то делать», — подумала Софья Аркадьевна, и в этой мысли не было ни злобы, ни ненависти.
Только холодная решимость человека, привыкшего добиваться поставленных целей.
Три недели Софья Аркадьевна разворачивала операцию с хирургической точностью.
Внезапные визиты в неподходящее время. Приглашения на мероприятия, где девушка теряется среди профессорской элиты.
Невинные вопросы о семейных традициях, на которые у невесты не находилось ответов.
— Мама, прекрати, — сказал Константин после очередного «тестирования» невесты. — Ты ведешь себя как следователь.
— Я просто хочу узнать девушку получше, — отвечала Софья Аркадьевна невинно. — Разве это неестественно?
Но сегодняшний ужин должен был стать финальным аккордом. Анна Стрелкова сидела напротив Насти, излучая спокойную уверенность.
Высшее медицинское, аспирантура, публикации в престижных журналах. То, что нужно.
— Анечка только что вернулась из Швейцарии, — невзначай заметила Софья Аркадьевна. — Стажировалась в кардиологическом центре.
Константин побледнел. Он понял материнскую игру, но отступать было поздно.
— Да, интересное место, — сухо ответил он.
— Представляешь, Анна изучала там те самые новые методики! — продолжала Софья Аркадьевна, словно случайность. — Вам есть о чем поговорить.
Настя молчала, нарезая мясо на микроскопические кусочки. Анна Стрелкова улыбалась снисходительно — улыбкой человека, знающего себе цену.
— А чем занимается ваша невеста? — обратилась Анна к Константину, игнорируя Настю. — Простите, я не расслышала при знакомстве.
— Настя мастер в салоне красоты, — ответил Константин, и голос его прозвучал вызывающе.
— Ах, как интересно! — воскликнула Анна с фальшивым восторгом. — Должно быть, творческая работа.
Хотя я всегда считала, что в браке важно интеллектуальное равенство партнеров.
Настя положила вилку.
— Извините, — тихо сказала она. — Мне нужно отойти.
Когда девушка вышла, Анна наклонилась к Константину:
— Костя, ты серьезно? Эта малышка — твоя невеста? Но ведь вы из совершенно разных миров!
— Анна права, сынок, — вмешалась Софья Аркадьевна. — Эта девочка… она милая, но что с нее взять? Будет сидеть дома, стричь соседок.
Константин поднялся из-за стола. Лицо его исказилось от ярости.
— Довольно! — рявкнул он. — Ты устроила это представление специально!
— Костя, успокойся, — начала мать.
— Нет! Ты всегда решала за меня — где учиться, с кем дружить, в какой клинике работать. Но жену я выберу сам!
— Жену? — Софья Аркадьевна встала, глаза ее сверкали гневом. — Ты называешь женой эту безграмотную девчонку?
Она не знает элементарных вещей! Не умеет поддержать интеллигентный разговор!
— Заткнись!
— Что ты сказал? — прошипела мать.
— Я сказал — заткнись! — повторил Константин, и голос его сорвался. — Ты высокомерная, черствая женщина!
Всю жизнь манипулируешь людьми, считаешь себя лучше других!
Софья Аркадьевна побледнела, схватилась за спинку стула.
— Я тебя растила… лучшее отдавала…
— Отдавала? — Константин засмеялся зло. — Ты подавляла любое проявление самостоятельности! А теперь хочешь выбрать мне жену по собственному вкусу!
В этот момент в столовую вернулась Настя. Увидев разгоряченные лица, остановилась как вкопанная.
— Что происходит?
— Ничего особенного, — холодно ответила Софья Аркадьевна. — Мой сын объясняет мне, что предпочитает необразованную девицу культурной женщине.
Настя посмотрела на Константина, потом на его мать. В глазах ее стояли слезы.
— Я поняла, — сказала она тихо. — Костя, прости. Но я не могу стать причиной ссоры между тобой и мамой.
— Настя, нет! — Константин кинулся к ней.
— Не могу, — повторила девушка, снимая с пальца кольцо.
Она положила его на стол и направилась к выходу.
— Настя, стой! — закричал Константин.
Софья Аркадьевна молчала.
— Мама! — Константин схватил ее за руку. — Ты добилась своего!
— Я… — начала Софья Аркадьевна и замолчала. В глазах сына была такая боль, что ей стало страшно. — Я хотела как лучше.
— Как лучше? — Константин отшатнулся. — Ты прогнала единственную женщину, которую я любил!
Он выбежал из дома, не взяв пальто. Анна Стрелкова сидела ошеломленная, не понимая, что делать.
— Аня, милая, — сказала Софья Аркадьевна устало. — Простите за… неловкость.
Когда в доме наступила тишина, Софья Аркадьевна взяла кольцо.
«Что я наделала?» — подумала она, и впервые за много лет почувствовала настоящий страх.
Константин не появлялся три дня. Софья Аркадьевна металась по пустому дому, представляя худшие варианты развития событий.
На четвертый день он пришел. Осунувшийся, небритый, в мятой одежде.
— Костя… — начала она.
— Я ухожу из дома, — сказал он, не глядя на мать. — Снял квартиру.
— Сынок, давай поговорим…
— О чем? — Константин поднял глаза.
Софья Аркадьевна почувствовала, как перехватывает горло.
— Я думала о твоем будущем. О династии…
— К черту династию! — взорвался сын. — С Настей я был счастлив!
— Был?
— Она не хочет меня видеть. Считает, что ей не место в нашей семье.
Константин сел в кресло, уронил голову в руки.
— Ты знаешь, что она мне сказала? Что не хочет отнимать у матери единственного сына.
Софья Аркадьевна молчала. В груди росло удушающее чувство вины.
— А знаешь, что самое страшное? — продолжал Константин. — Она права. Мы действительно из разных миров.
Только я понял это не тогда, когда сравнивал ее образование с Анниным.
А тогда, когда увидел, какая она добрая. Как она готова отказаться от счастья ради твоего спокойствия.
Он поднялся, направился к двери. Дверь закрылась. Софья Аркадьевна осталась одна в холодном доме.
Подошла к зеркалу. Элегантная женщина, профессор, уважаемый человек. И полная неудачница как мать.
«Стол друида» и «Вбитые камни» — это интересно, но «Манские болваны» — это круто