— Да будь ты человеком, — не унимался Павел. — У меня семья рушится, а ты все одно и тоже твердишь.
Настя ухмыльнулась и ничего не ответила, но Павел не успокоился.
— Поможешь?
— Но у меня есть условие, — ухмыльнулась Настя.
Настя и Паша были знакомы очень давно, даже когда-то встречались. Но до серьезного дело так и не дошло. Уж слишком они оказались похожи и не готовы были уступать друг другу.
Оба с амбициями и огромными требованиями ко второй половинке. Оба карьеристы. В общем, тогда у них не сложилось.
Разошлись спокойно, можно даже сказать не врагами. Но друзьями точно не остались.
Павел за десять лет, пока они не виделись, женился. Двое детей у него родилось.
Он отдавал себя всего карьере, а жена сидела дома и подрабатывала в свободное время.
В общем, мужчина считал себя счастливым человеком. Его жизнь удалась.
Карьера ползла вверх и в ближайшей перспективе он должен был занять место руководителя отдела.
Но все потихоньку стало рушиться, когда к ним в отдел пришла Настя.
Паша ее даже не сразу узнал.
— Не помнишь? — ухмыльнулась она. — Мы с тобой встречались.
Вспоминай — парк, качели до утра.
Паша улыбнулся. Вспомнил.
— Ничего себе, а ты изменилась, — пробормотал он. — И что, тоже на место руководителя метишь?
— Конечно, — Настя улыбнулась еще шире, показывая белоснежные идеальные зубы собеседнику. — Зачем я еще пришла?
У меня все шансы. Тебе советую отойти в сторону.
— Иначе что? — Павел скрестил руки на груди.
— Я пойду по головам, но добьюсь должности, понятно?
Настя неторопясь возвращалась в свой кабинет, а Павел смотрел ей вслед молча.
— И как это интересно? — думал он про себя. — У тебя нет шансов.
Целый день прошел словно на войне. Настя то и дело появлялась рядом, портила настроение Павлу.
— Ой, случайно, — сказала она, когда из-за нее у Павла из рук вывалилась папка с документами.
— Да сколько можно? — процедил он сквозь зубы. — Ты специально меня доводишь? Не выйдет.
Настя лишь улыбнулась и скрылась.
Павел вернулся домой расстроенный.
— Что-то случилось? — Лена, жена, сразу заметила, что муж не в настроении.
— Да ерунда, рабочие моменты. Теперь придется задерживаться на работе.
Павел начал задерживаться на работе. Сначала — полчаса, потом час, два. Начальство бросало взгляды с одобрением, а он только кивал в ответ, как бы между прочим.
Но на самом деле каждое одобрение начальника он складывал в копилку своих шансов.
Он знал — в следующем месяце решат, кто возглавит отдел. И Паша был готов выложиться по полной.
Лена сначала терпела. Готовила ужин, накрывала на стол. Садилась ждать.
Но еда остывала, дети начинали капризничать, а Паша все не возвращался.
На ее вопросы он отмахивался:
— Ты же знаешь, какой у нас сейчас завал. У меня есть шанс. Надо потерпеть. Месяц. Два максимум.
Настя наблюдала за этим с холодным интересом. Она прекрасно понимала, почему Павел так вцепился в кресло начальника.
Семья, ипотека, репутация. А еще — гордость. Он не просто хотел победить. Он хотел обойти её, Настю.
Она приходила на работу с идеальной укладкой, в строгих, но подчеркивающих фигуру платьях.
Улыбалась начальству, приносила кофе, остро шутила на летучках.
Павел знал: она играет на публику.
Но публика аплодировала, особенно руководитель отдела, который уже пару раз с улыбкой похвалил Настю при всех.
Павел почувствовал, как у него внутри сжимается что-то.
Он стал дёрганным, напряженным. Иногда даже дома не мог переключиться — ужинал молча, глядел в никуда, просматривал отчёты на телефоне.
Сын однажды спросил:
— Пап, ты нас больше не любишь?
Павел лишь пробормотал: «Глупости…»
Настя всё это время выжидала. И когда увидела, что Паша совсем вымотан, предложила:
— Знаешь, — сказала она как бы между прочим, — мне кажется, мы с тобой перегнули палку.
Давай просто поговорим, по-человечески.
Я тебя уважаю, правда. Хочешь, сходим поужинаем. Вспомним старое, развеемся.
Павел колебался. Сердцем понимал, что не стоит. Но было уже поздно.
Он чувствовал себя одиноким, измотанным.
А Настя — вдруг такая добрая, такая понятливая. Почему бы не выдохнуть на пару часов?
Ресторан был уютный. Настя заказала бутылку вина. Павел не собирался пить, но она настояла — «за примирение».
Он выпил бокал. Потом еще. Он не чувствовал себя пьяным, но становился всё более расслабленным, даже начал смеяться.
Настя щелкала пару раз телефоном, якобы проверяя сообщения. Потом еще раз, с другого угла.
— Ты хорошо выглядишь, Паш, — сказала она мягко. — Всегда был настоящим мужчиной.
Он улыбнулся, хотел что-то ответить, но в голове уже немного плыло. Вино, усталость, стресс.
Он не заметил, как Настя положила руку ему на плечо. И не видел, как в этот момент снова сработала камера её телефона.
Позже, уже ночью, она пересматривала снимки. На одном он улыбается, глаза чуть мутные. На другом — её рука на его груди. И ещё одно — ракурс таков, будто они сидят в обнимку.
Настя прищурилась.
— Если не я — никто. Добьём его личной жизнью.
Снимки Настя не показала сразу. Она выждала.
Павел, проснувшись утром после ужина, чувствовал себя неуютно. Голова гудела, воспоминания были обрывочными.
Он помнил только, что смеялся, что Настя сидела рядом слишком близко. Но ничего предосудительного, он был уверен, не случилось.
По крайней мере, он бы запомнил.
— Как ужин? — спросила Лена за завтраком, наблюдая, как он вяло ковыряет яичницу.
— Просто поговорили. Коллега, всё-таки. Поняла, что погорячилась. Я тоже, наверное, был резок, — солгал он, не поднимая глаз.
Лена лишь кивнула. Но женская интуиция цепко держалась за каждую мелочь: странное сообщение от Насти с «спасибо за вечер», запах духов на рубашке, которую Павел бросил в стирку.
На работе Павел снова собрался. Проект, отчет, переговоры. Он хотел выжать максимум.
С Настей держался отстраненно, но та действовала иначе.
— Павел, — как бы случайно бросила она при коллегах, — не забудь — вечером как договаривались. Продолжим…
Он побледнел. Коллега за соседним столом приподнял бровь.
Настя улыбнулась невинно, как ни в чём не бывало.
Он догнал её в коридоре:
— Ты что творишь?
— Я? Ничего, — пожала плечами. — Ты не помнишь? Мы же так мило посидели. Не бойся, я не кусаюсь.
С того дня она начала делать намёки. При коллегах, между строк, взглядами. Павел чувствовал, как почва уходит из-под ног, но главное было впереди.
Через пару дней, вечером, ему пришло сообщение с неизвестного номера. Несколько фотографий. На них он — с Настей, в ресторане.
Его рука на её плече. Настя наклонена к нему, как будто шепчет на ухо.
На другом — он улыбается ей с каким-то странным выражением лица, которое, вырванное из контекста, легко можно принять за нежность.
И подпись:
«Интересно, что подумает твоя жена?»
Павел понял — это шантаж. Он чуть не разбил телефон об стену. В голове шумело.
Он не знал, что страшнее — что Лена увидит это или что Настя теперь держит его на крючке.
Он набрал её номер.
— Ты перешла черту, — сказал он, сдерживая ярость.
— Я предупреждала, Паш. Ты мешаешь. Сними свою кандидатуру — и всё забудем.
Не хочешь? Ну, тогда жди.
На следующее утро, Лена не встретила его на кухне. Дети были уже собраны, но молчаливы. На столе стояла его чашка — пустая. Рядом лежали распечатанные снимки.
Паша сел. Сердце стучало в горле.
Он смотрел на снимки. И не знал, что сказать. Он-то знал: ничего не было. Но фотографии говорили другое.
Он снова опоздал на работу. Начальство намекнуло на перегруз. Коллеги косились. Настя — сияла. Она добивалась своего.
А Паша вдруг понял: если сейчас не выстоит — потеряет не только должность, но и всё, ради чего он, собственно, и боролся.
Он думал всю ночь. Лена не разговаривала с ним, избегала взгляда. Павел чувствовал, как всё рушится.
И понял: молчать — хуже всего. Утром он сам собрал детей в школу, сварил кофе, поставил перед Леной.
— Я не изменял тебе, — сказал он просто.
Лена долго молчала. Потом тихо спросила:
— Она тебе ещё дорога?
Он посмотрел ей в глаза:
— Только как ошибка. Очень дорогая.
В офис он вошёл напряженный, как перед битвой. Подошёл к начальнику отдела и, не дожидаясь, пока тот начнет совещание, положил перед ним заявление.
— Я отказываюсь от участия в конкурсе на руководящую должность.
Руководитель вскинул брови.
— Почему?
— Конфликт интересов. Личное и рабочее смешались. Я подвел команду, лучше отойду в сторону.
Настя слушала всё это с удивлённой улыбкой. Но уже через полчаса улыбка сменилась злостью.
— Ты что, сдался? — догнала она его в коридоре.
— Нет. Я перестал играть по твоим правилам.
— Думаешь, теперь ты чист?
— Я не чист. Но хотя бы честен. Перед собой и своей семьёй.
Настя смотрела ему вслед. Её игра закончилась не так, как она планировала. Она выиграла должность. Но проиграла главное — контроль.
Через неделю Павел взял отпуск. Поехали с Леной и детьми в небольшой домик за городом. Без телефонов, ноутбуков и напоминаний о прошлых ошибках.
Вечером, сидя на веранде, Лена спросила:
— А ты бы вернулся, если бы не она?
Павел пожал плечами.
— Не знаю. Я бежал за успехом, забыв, зачем вообще бежал. Для меня главное семья, а работа подождет.
Лена вздохнула, взяла его за руку.
А в офисе Настя сидела в кресле начальника. Просматривала отчеты, ставила задачи. Всё как мечтала.
Но радости не было, она доказала Павлу, что лучше, но счастья от этого не прибавилось.
Не на ту напали