— И что? — Ольга развернулась всем телом. — Это значит, что я не имею права потратить деньги на себя?
— Речь не о праве. — Максим обернулся, и в его глазах мелькнуло что-то усталое. — Речь о том, что мы семья. Общий бюджет. Общие цели.
— Это твои цели, — бросила Ольга. — Ипотека на двадцать лет, машина, которую ты выбрал, отпуск, который ты планируешь.
Ольга замерла у зеркала, разглаживая складки изумрудного шелка. Платье облегало фигуру так, словно сшито специально для неё — каждый изгиб, каждая линия. В отражении мелькнул Максим с белым чеком в руке.
— Двадцать восемь, — произнес он тихо.
Ольга развернулась. Муж стоял у комода, держал чек в вытянутой руке, будто боялся, что бумажка его укусит.
— Двадцать восемь тысяч за платье на один вечер, — повторил он медленнее.
— На корпоратив твоей фирмы, — уточнила Ольга, хотя в груди уже поселилась знакомая тяжесть.
Максим аккуратно положил чек на полированную поверхность комода.
— Мою зарплату помнишь? — спросил он, не поднимая глаз.
— Помню. — Ольга провела ладонью по шелку. Ткань приятно холодила кожу. — Но это особый случай.
— Особый. — Максим кивнул, словно продолжил внутренний разговор. — А сколько у нас таких особых случаев в году?
Ольга отвернулась к зеркалу. В отражении её лицо казалось бледнее обычного, глаза — больше. Платье действительно было дорогим. Слишком дорогим, если честно.
Но когда она увидела его в витрине… что-то внутри сжалось. От страха. Страха оказаться на корпоративе самой скромно одетой, страха услышать снисходительные комментарии.
— Ты же знаешь, как они там… — начала было она.
— Кто «они»? — Максим подошел ближе, встал за её спиной.
В зеркале они выглядели как пара из журнала — она в роскошном платье, он в строгой рубашке.
Ольга сглотнула. Объяснить ему? Рассказать про тот корпоратив, когда жена главного бухгалтера окинула её взглядом с ног до головы и сказала:
«Какое милое платьице, наверное, из «Зары»?» И как все остальные женщины засмеялись — не злобно, но покровительственно, словно над ребенком, который пытается играть во взрослые игры.
— Просто хочу выглядеть достойно, — сказала она тихо.
— За двадцать восемь тысяч.
— За столько, сколько нужно.
Максим отошел к окну, засунул руки в карманы брюк. Плечи у него были напряжены.
— У нас ипотека, Оль. Кредит за машину. Копим на отпуск.
— Я работаю, — напомнила она. — Я тоже зарабатываю.
— Меньше меня.
— И что? — Ольга развернулась всем телом. — Это значит, что я не имею права потратить деньги на себя?
— Речь не о праве. — Максим обернулся, и в его глазах мелькнуло что-то усталое. — Речь о том, что мы семья. Общий бюджет. Общие цели.
— Это твои цели, — бросила Ольга. — Ипотека на двадцать лет, машина, которую ты выбрал, отпуск, который ты планируешь.
Повисла тишина. Ольга слышала, как тикают часы на стене, как шумят машины за окном. Где-то в соседней квартире играла музыка — тихая, печальная.
— Знаешь, что самое обидное? — сказала она, садясь на край кровати. — Не то, что ты считаешь каждую копейку. А то, что ты не понимаешь, почему мне это важно.
Максим подошел, присел рядом. Матрас слегка прогнулся под его весом.
— Объясни.
Ольга посмотрела на свои руки. Короткие ногти, никакого маникюра — экономила на этом месяцами.
— Когда я прихожу на твои рабочие мероприятия, меня оценивают. Не как Ольгу. Как жену Максима из отдела продаж. И по тому, как я выгляжу, судят о тебе. О том, насколько ты успешен.
— Это глупо.
— Может быть. Но это реальность.
Максим взял её за руку. Его ладонь была теплой, привычной.
— А мне все равно, что они думают.
— Тебе легко говорить. Ты мужчина. Никто не смотрит на твой костюм и не делает выводы о твоем социальном статусе. А я… — Ольга всхлипнула. — Я просто хотела не стыдиться.
— Стыдиться чего?
— Того, что мы живем скромно. Что я покупаю одежду в масс-маркете. Что у меня нет брендовой сумки и дорогих украшений.
Максим отпустил её руку, откинулся на спинку кровати.
— И ты думаешь, одно платье это изменит?
— Не знаю. — Ольга пожала плечами. — Хотела попробовать. Один раз почувствовать себя… равной им.
— За двадцать восемь тысяч, — повторил Максим, но уже без прежней жесткости.
— За двадцать восемь тысяч.
Максим поднялся, прошелся по комнате. Остановился у письменного стола, где лежали счета за коммунальные услуги, кредитные квитанции.
— Давай посчитаем, — сказал он вдруг. — Ипотека — сорок две тысячи в месяц. Машина — четырнадцать. Коммунальные — восемь. Проезд, мелкие расходы — ещё тысяч двадцать. Еще продукты. Остается…
— Максим, не надо.
— Остается тысяч пятнадцать. — Он не слушал её, продолжал свои подсчеты. — Из них десять мы откладываем. На отпуск, на непредвиденные расходы. Пять тысяч — это наши личные деньги. На двоих.
Ольга молчала. Цифры висели в воздухе, тяжелые и неопровержимые.
— Твое платье стоит как наши общие расходы на полгода, — добавил Максим тише.
— А твой спортзал? — вспыхнула Ольга. — Пять тысяч за абонемент, каждый месяц. Это тоже наши общие деньги?
— Спортзал — это здоровье.
— А платье — это уверенность в себе!
— За двадцать восемь тысяч! — Максим развернулся, и в его голосе прозвучало отчаяние. — Оль, ты понимаешь, сколько это денег? Мы могли бы съездить в отпуск. Или досрочно погасить часть кредита.
— Или я могла бы купить себе красивое платье, — упрямо возразила Ольга.
— Одно платье!
— Единственное за два года!
Ольга вскочила с кровати, подошла к шкафу. Распахнула дверцы, показала на вешалки с одеждой.
— Смотри! Вот моя коллекция. Три блузки, две юбки, одни джинсы и этот пиджак, который я ношу уже четвертый год. А ты каждый месяц покупаешь себе новые рубашки!
— Для работы!
— А мне что, на работу в чем ходить? — Ольга чувствовала, как голос срывается на крик. — В одной и той же одежде, пока коллеги не начнут жалеть?
— Никто тебя не жалеет.
— Конечно, ты же не видишь. Ты не замечаешь, как они смотрят. Как шепчутся за спиной. «Бедная Ольга, муж не может обеспечить».
Максим застыл. На лице у него отразилась боль.
— Кто это сказал?
— Неважно кто. — Ольга отвернулась. — Важно, что так думают многие.
— И ты решила доказать им обратное?
— Я тоже работаю! — крикнула Ольга. — Я тоже устаю! Я тоже имею право на красивые вещи!
— Имеешь. — Максим сел на стул, опустил голову. — Конечно, имеешь. Только мы не можем себе это позволить.
— Не можем? — Ольга подошла к столу, взяла банковскую выписку. — У нас на счете сто двадцать тысяч. Отложенные деньги.
— На отпуск и на стоматолога.
— На наши мечты, — поправила она. — А моя мечта — хоть раз почувствовать себя красивой.
— Ты всегда красивая.
— В старых вещах. — Ольга грустно улыбнулась. — Знаешь, что я подумала, когда увидела это платье в витрине? «Наконец-то что-то для меня».
Не для квартиры, не для отпуска, не для накоплений. Для меня.
Максим поднял голову, посмотрел на неё. В его глазах больше не было гнева — только усталость.
— А я подумал о том, сколько месяцев мне придется отказывать себе в кофе по дороге на работу, чтобы компенсировать эту трату.
Они смотрели друг на друга молча. Ольга вдруг поняла, что спор давно уже не о платье. О том, чьи потребности важнее, чьи желания имеют приоритет. О том, кто в семье главный распорядитель денег.
— Мне жаль, — сказала она тихо. — Правда, жаль. Но я не могу его вернуть.
— Почему?
— Потому что уже представила, как буду в нем выглядеть. Как буду чувствовать себя равной другим женщинам. И не могу от этого отказаться.
Максим кивнул. Встал, подошел к ней, обнял за плечи.
— Надевай, — сказал он устало. — Но если поймешь, что я был прав, честно скажешь об этом. Ладно?
Ольга прижалась к его груди, вдохнула знакомый запах одеколона.
Корпоратив проходил в дорогом ресторане в центре города. Ольга шла по залу, чувствуя, как шелк платья шелестит при каждом шаге. Несколько женщин действительно обратили на неё внимание — одобрительные взгляды, кивки. Она выпрямила плечи.
— Ольга! — окликнула её Елена, жена главного менеджера. — Какое потрясающее платье! Где покупала?
— В «Эспри», — соврала Ольга.
— Божественно выглядишь!
Ольга благодарно кивнула и огляделась в поисках Максима. Он стоял у бара с коллегами, иногда поглядывал в её сторону.
— Ольга Сергеевна!
Она обернулась. К ней приближалась Анна Петровна — жена директора, элегантная женщина лет пятидесяти. На ней было простое черное платье, скорее всего дорогое, но выглядящее совершенно обыденно.
— Добрый вечер, — поздоровалась Ольга.
— Какая вы сегодня нарядная! — Анна Петровна окинула её оценивающим взглядом. — Праздничное настроение?
В голосе не было насмешки, только легкое удивление. Ольга внезапно почувствовала, как краска заливает щеки. Рядом с этой женщиной в простом наряде она выглядела… вычурно.
Слишком ярко. Словно пыталась произвести впечатление там, где достаточно было просто присутствовать.
— Просто… решила обновиться, — пробормотала она.
— Понимаю. — Анна Петровна улыбнулась. — В вашем возрасте это естественно. Хочется выделиться, показать себя.
«В вашем возрасте». Ольга сглотнула. Значит, она действительно выглядела как женщина, которая слишком старается. Как та, кто не уверен в своем месте и пытается компенсировать это дорогой одеждой.
— Извините, — сказала она и поспешно отошла к окну.
Максим нашел её через несколько минут.
— Что случилось? — спросил он тихо. — Ты бледная.
— Ничего. — Ольга смотрела на огни города. — Просто поняла кое-что.
— Что случилось?
— Ты был прав. — Она обернулась к мужу. — Платье не делает меня равной им. Наоборот, показывает, что я не понимаю правил их игры.
Максим взял её за руку.
— Плевать на их правила.
— Двадцать восемь тысяч, Макс. — Ольга горько усмехнулась. — За урок, который мне следовало выучить бесплатно.
— Да уж, дорогой урок, — ухмыльнулся муж.
Они стояли у окна, и Ольга думала о том, что завтра утром платье отправится в шкаф, а они будут считать деньги до следующей зарплаты.
И что в следующий раз она наденет что-то простое и удобное — не для того, чтобы произвести впечатление, а потому что впечатление не покупается в магазине.
Я вам не бесплатная нянька, — заявила падчерица