— Я вот тут подумал по поводу домика, — начал было Сеня за завтраком.
Таня едва не выронила из рук тарелку с едой, которую собиралась поставить перед мужем.
Может, лучше и выронить бы? Может, на голодный желудок эта идея его бедовую голову бы покинула?
— А дальше, там, где клумбы с пионами – сарай! И поленница такая красивая, Васька ее сам из бруса выпилил, да еще и узоры сделал.
Слева, значится, свежие дрова, справа – сухие. И рядом место для раскола. А дальше вдоль забора – баня.
Бочка, говорит, сразу такой и купил. И недорого, и с установкой возиться не надо особо. И самое главное – внутри все так… аутентично, вот. П
рямо ощущение, что туда заходишь – и сейчас из-под лавки этот самый банник из народных легенд вылезет.
Венички висят, а запах… Танька, ты бы чуяла этот запах!
Нет, надо и нам тоже дом покупать, а то все сидим в этой квартире, света белого не видим.
Таня, живущая в браке с Семеном уже семь лет, не покрутила пальцем у виска. И даже не стала отговаривать мужа от этой идеи. Вместо этого изрекла старое давнее всем известное:
— Ну давай на свежую голову об этом поговорим, утро вечера мудренее, иди пока спать ложись.
И сама, загрузив продукты в мультиварку и выставив таймер, тоже отправилась на боковую.
Очень сильно надеясь при этом, что муж наутро и не вспомнит свои нетрезвые восторги по поводу быта, налаженного старшим братом. Если же вспомнит…
Эта идея отзывалась в груди давящим ужасом и заставляла дышать через раз. Потому что Семен и «загородный дом» в сознании Тани составляли только одно сочетание: «катастрофа».
— Я вот тут подумал по поводу домика, — начал было Сеня за завтраком.
Таня едва не выронила из рук тарелку с едой, которую собиралась поставить перед мужем.
Может, лучше и выронить бы? Может, на голодный желудок эта идея его бедовую голову бы покинула?
Да маловероятно, ведь супруг если что вбил себе в голову, то никаким клином не вышибить.
Только ждать, пока перебесится. И надеяться, что за это время не натворит никаких серьезных дел.
Потому что если натворит… Самое ведь ужасное в том, что деньги на дачный домик у их семьи были.
Копили они их, правда, на новую машину с расчетом на то, что Сеня сядет на новую, Тане достанется его пятилетний «Фольксваген», и таким образом они не будут друг от друга зависеть и периодически кататься на общественном транспорте, которых в их районе ходил с большими перебоями.
И это идеей муж был одержим последние два года, пока вот, не переклинило.
— Сенечка, ну ты же помнишь, да, что я тебя просила ручку на окне заменить два месяца, а потом плюнула и сама все сделала?
И то, что капающий кран нам твой брат в итоге поменял, когда в гости заглянул на пару часов проездом.
— Ты к чему это говоришь? Ты на то, что я плохой хозяин, намекаешь.
— Я не говорю, что ты плохой. Ты у меня хороший, просто ремонт – это явно не твое. А в частном доме постоянно нужно делать какую-нибудь работу.
Вот те же дрова взять. Это же колоть, таскать, баню эту топить. А как ты ее топить будешь, если ты у меня только и делаешь после работы, что на диване тюленишь да футбол под пенное смотришь?
Нет, я не против твоего досуга, но давай будем реалистами…
Реалистом Сеня быть не пожелал, а от супруги отмахнулся, как от назойливой мухи.
— Ничего ты не понимаешь, Танька. Это только кажется, что сложностей там тьма, а на деле я смотрел, как у брата все обставлено: ничего там сложного нет. Все просто и понятно. И уставшим он не выглядел.
Ну естественно, что Василий не выглядел уставшим! В эти слова Таня, вот честно, верила безоговорочно.
Потому что есть люди, которым при рождении вместо педали тормоза достается второй «газ», после чего они весело и с ветерком газуют по жизни не зная и не умея останавливаться ни при каких обстоятельствах.
Вася был, со слов свекрови, основной проблемой большинства учителей в школе. И вроде неглупый, но настолько непоседливый, что ни минуты спокойно посидеть не умел.
Сейчас, наверное, ему бы поставили модный диагноз типа СДВГ или ему подобных, но вот в далекие девяностые мальчишку просто пытались худо-бедно воспитать и заставить вести себя «как все». А он не мог.
Не мог спать дольше пяти часов в сутки, не мог не бегать на переменах, не мог не делать что-то постоянно руками: хоть журавлей бумажных складывать, хоть рисовать на полях, а надо было ему постоянно.
И повезло парню, что попал он в армии в строительный батальон, где его энергию направили в нужное русло под четким и грамотным руководством.
Из армии парень вернулся со специализацией и каким-никаким опытом, после чего пристроился в строительную бригаду, а потом и сам набрал знакомых да принялся шабашить ремонтами по городу и окрестностям.
С его неуемной энергией этот загородный дом был еще одним бумажным журавликом, который он складывал просто потому, что не мог сидеть на месте и должен, обязан был хоть чем-то, но заниматься.
Поленница у него с фигурной резьбой, понимаешь ли… Вот поэтому она и с фигурной резьбой, что своя резьба немного… повернута, что сам Василий без труда признавал.
Но Сеня ведь, муж Тани, был полной его противоположностью. Не то что бы ленивый, нет – работу свою делал и делал хорошо. Но любую свободную минутку посвящал слиянию с любимым диваном, к которому подходил, как «инь» к «янь».
И все попытки Тани в прошлом вытащить супруга хоть в кафе, хоть в кино, хоть на прогулку в парк были обречены на провал.
— Танюш, возьми денюшку и сходи сама или с девочками, куда хочешь, ладно? А я как-нибудь в другой раз, — каждый раз отвечал супруг. И щелкал пультом телевизора, словно ставя точку в разговоре.
Таня не была против. Строго говоря, она не находилась ни дня в числе адептов культа «если вы семья, то должны приклеиться друг к другу и не отлипать».
Ей даже на руку было, что муж ее не контролирует и не навязывается на посиделки с подружками, ведь все ее окружение, наоборот, завидовало и жаловалось на своих «ревнивцев».
Да и вообще – она ведь видела, за кого выходила замуж, так что же теперь его переделывать пытаться на свой лад?
Переделывать было невозможно и энергозатратно. Поэтому Таня научилась направлять идеи фикс мужа в нужное русло. Одни поддерживать, а от вторых – окольными путями вынуждать отказываться.
Вот с тем же загородным домиком, на самом деле, к вечеру уже созрела у нее идея. Осталось только заручиться помощью Василия, ну да брат мужа при всей своей гиперактивности был очень адекватным и понимающим человеком.
— Да, с тобой я согласен, Тань, вот этот вот дом – это вообще не для Сеньки. А знаешь что? Приезжайте-ка вы ко мне на выходные.
— Ты серьезно сейчас? Он же только и говорит, что о твоем доме, а ты его еще и показывать ему повторно собираешься.
— Нет, Тань, — из трубки донесся смех. – Я не дом показывать буду, а жизнь в нем. Подорвется два дня с петухами, как раз прикупил парочку, потом крышу сарайки сделать мне поможет, дров поколет – и весь его энтузиазм закончится.
— А ведь точно! – согласилась Таня.
И даже не была против того, что два дня не самой лучшей жизни придется пережить и ей. Это стоило того, чтобы изгнать идею о «домике мечты» из головы мужа.
— Ку-ка-ре-ку!!! – поднял их на рассвете бодрый вопль «родного» петуха. Который тут же был подхвачен птицами по всей деревне.
— Три часа ночи, какого… — Семен высказал было свое мнение о режиме дня пернатых самым нецензурным образом, но в этот момент в дверь их комнаты постучали.
— Братец, доброе утро, пора вставать, мне тут помощь небольшая нужна. Раз ты все равно дом собрался покупать, заодно и поучишься с хозяйством-то обращаться…
Семена хватило только до вечера. За самый долгий день в его жизни невыспавшийся мужчина умудрился-таки наколоть дров, при этом едва не потянув спину и нацепляв в ладони кучу заноз.
Потом – упасть в канаву, когда помогал брату вскопать грядки. В завершение дня Семен едва не рухнул с крыши, когда помогал Василию чистить печную трубу.
И тут повезло, что наверх его брат не пустил без страховочного пояса, а то закончился бы день далеко не так нормально, как сейчас, когда Таня вела машину по трассе в сторону города, а засыпающий на заднем сиденье Семен сквозь сон бормотал, в каком гр.обу, в каких по зах и под каким углом видел он загородные дома.
— Знаешь, Таня, — на следующее утро произнес он жене, пока та обрабатывала ему поцарапанные ладони. – А мне кажется, что идея с машиной не такая уж и плохая. Все-таки дом – это как-то слишком экстремально.
— Хорошо, родной, машина, так машина. Будешь брать ту, что присмотрел в прошлом месяце?
— Да, ее, пожалуй. Тань, я тебя просто обожаю. Без всяких «я же говорила», «я ведь предупреждала» берешь – и принимаешь любое мое решение, — разоткровенничался муж.
— Милый, ну мы же семья. Правильно ведь говорят – муж и жена, одна сатана.
«И сатана эта – я», — мысленно про себя завершила Таня, набирая брату мужа благодарственное сообщение за содействие в нелегком деле избавления Семена от нерациональных и пагубных для семьи идей.
В ответ пришел смайлик и предложение обращаться, если вдруг помощь понадобится снова.
Таня была уверена, что понадобится, потому что она присмотрела симпатичную люстру в спальню, а Сеня, как обычно, будет все откладывать на потом, пока Таня не решит проблему сама.
Она решит, конечно, но хорошо, что решать приходится немногочисленные беды в квартире. Частный дом она бы точно не потянула – в этом женщина уверена на сто процентов.
Завещание есть — квартира моя