Ровно три секунды Ольга смотрела на высветившийся номер телефона. Свекровь. В девять вечера. Мобильник едва не выскользнул из руки — так не хотелось отвечать. Но Сергея не было дома, а у Нины Петровны в последнее время давление скакало.
— Алло, да, Нина Петровна.
— Олечка, ты дома? — голос свекрови звучал неестественно бодро. — Я тут мимо проезжала, думаю, дай зайду, чаю попьём.
«Мимо проезжала» — это чистой воды вранье, сил на которое даже не потратили. От дома свекрови до их района — три пересадки на метро. В десять вечера. «Мимо».
— Я… — начала было Ольга, но в трубке уже раздавались гудки.
Через пятнадцать минут раздался звонок в дверь.
— Ниночка Петровна, здравствуйте, — Ольга впустила свекровь, мысленно перебирая версии: что случилось? Что-то с деньгами? С Ириной, сестрой Сергея? Просто соскучилась? Нет, последнее точно нет.
Свекровь стряхнула с себя плащ прямо на пол прихожей, шагнула в комнату, оглядывая всё цепким взглядом.
— А Серёженьки нет дома? — она уже направлялась в сторону кухни, расстёгивая на ходу пуговицы кофты.
— Задерживается, будет поздно. У него курсы повышения квалификации.
Свекровь хмыкнула, словно эта информация её позабавила, и без приглашения уселась за кухонный стол.
— Чайку нальёшь? С дороги горло пересохло, — она достала из сумки пакет с пирожками. — Вот, с капустой, сама пекла. Сергей такие любит.
Ольга молча поставила чайник, достала чашки. Эту квартиру, доставшуюся ей от родителей, она привыкла считать своей крепостью. Здесь всё было сделано её руками, за её деньги.
Родители передали ей эту двушку, когда ей едва исполнилось восемнадцать: «Живи, дочка, сама, никому не сдавай. Это твоя стабильность». Она так и жила — работала, платила счета, делала ремонт. С Сергеем познакомилась в тридцать пять, когда уже перестала надеяться, что встретит человека, с которым захочется разделить жизнь.
У него тоже была квартира — купленная в ипотеку до их встречи, маленькая однушка в спальном районе. Жить решили в её квартире, а его сдавали, чтоб быстрее закрыть долг. Так и прожили первые пять лет брака.
Потом Сергей продал свою квартиру, часть денег вложил в новую совместную ипотеку — купили двушку поближе к центру, чтобы сдавать её и получать больший доход.
А часть денег от продажи он отдал дочери от первого брака, Кате, на первоначальный взнос за квартиру в новостройке — та как раз заканчивала институт и хотела жить отдельно.
Всё было правильно, всё было по совести. Сейчас они жили в Ольгиной квартире, а новую, ипотечную, сдавали квартирантам. Денег хватало и на платежи по кредиту, и на жизнь.
Так почему же от вида свекрови, по-хозяйски расположившейся на её кухне, внутри всё сжималось?
— Так что там с твоей работой, Оля? Всё на той же фирме? — спросила Нина Петровна, отпивая чай маленькими глотками. — И как платят? Хорошо?
— Нормально, — Ольга не любила говорить о деньгах. Особенно со свекровью, у которой был настоящий талант в любой момент разговора свернуть на тему финансов.
— А квартиру-то вашу почём сдаёте?
Вот оно.
— Ту, что в ипотеке? Сорок пять тысяч, — ответила Ольга, внутренне напрягаясь. — А что?
Свекровь покивала, словно ответ её вполне устроил, и продолжила невинным тоном:
— А ипотека сколько? Тысяч тридцать, небось?
— Тридцать восемь, — почему-то Ольге захотелось соврать, сказать, что платят больше, но она сдержалась. — Семь чистыми остаётся, плюс за ремонт и обслуживание регулярно платим, коммуналка дорогая.
— Ну-ну, — свекровь отложила пирожок, вытерла руки салфеткой. — Вот об этом я и хотела поговорить, Оленька. О деньгах.
Чайник внезапно засвистел, резко и пронзительно, заставив Ольгу вздрогнуть.
— Мне тут надо кое в чём разобраться, — продолжила свекровь, пока Ольга разливала кипяток по чашкам. — Вы с Серёжей квартиру сдаёте, денежки капают. А про меня как-то забыли. А я ведь тоже, между прочим, деньги туда вложила.
Ольга замерла с чайником в руке.
— Простите?
— Что «простите»? — усмехнулась свекровь. — Ты думаешь, я не помню? Когда Серёжа свою первую квартиру покупал, я ему на первый взнос дала. Двести тысяч. По тем временам — огромные деньги.
— Но ту квартиру он уже продал, — медленно проговорила Ольга, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и ровно. — И часть денег ушла Кате.
— Вот-вот! — свекровь назидательно подняла палец, словно Ольга сказала именно то, что она ждала. — Часть денег ушла Кате, часть вложили в новую квартиру. А моя доля где? А я, может, тоже на старости лет хочу что-то с этого получать!
В голове Ольги стучало. Какая ещё «доля»? Какие ещё «двести тысяч»? Сергей никогда не упоминал, что мать давала ему деньги на первоначальный взнос.
Она всегда думала, что он сам накопил, живя с родителями и откладывая с каждой зарплаты. Что там мать когда-то помогала с ремонтом, шторы покупала — об этом она знала. Но не про «долю».
— Нина Петровна, я первый раз об этом слышу, — Ольга потёрла висок, унимая зарождающуюся головную боль. — Сергей никогда не говорил…
— А ты думаешь, он всё тебе рассказывает? — перебила свекровь с каким-то мстительным удовольствием. — Не рассказывает, потому что знает — ты носом крутить начнёшь! У тебя же родители богатенькие были, тебе всё на блюдечке, а ему крутиться приходилось. Мать последнее отдавала!
— Ладно, — Ольга постаралась взять себя в руки. — Допустим. Но та квартира продана. И деньги уже вложены в другую. И если Сергей вам не вернул ваши двести тысяч, то это между вами…
— Ничего не между нами! — свекровь повысила голос. — Мои деньги в вашей квартире! А вы её сдаёте — и мне ни копейки! Я, между прочим, пенсионерка! А у вас денежки крутятся! Несправедливо это!
Ольга глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Вот оно что. Вот зачем свекровь явилась без предупреждения, вот почему выбрала момент, когда Сергея нет дома. Решила напрямую предъявить счёт.
— Нина Петровна, — произнесла Ольга максимально мягко, — прошло десять лет. Даже если вы дали Сергею деньги, от той суммы в нынешней квартире почти ничего не осталось. Инфляция, кризисы… Вы сами понимаете. Мы взяли новую ипотеку, платим сами.
— Деньги не пахнут! — отрезала свекровь. — Не делайся дурочкой! Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Вы с Серёжей живёте в шоколаде, две квартиры у вас. А я всю жизнь горбатилась, и что теперь — помирать в нищете, пока вы жируете?
— Мы не живём в шоколаде, — у Ольги сдавало терпение. — Мы оба работаем, платим ипотеку. А эта квартира, в которой мы сейчас, — от моих родителей. Я в ней с восемнадцати лет. Сама платила, сама делала ремонт, никто мне не помогал.
— Ты на что намекаешь? — свекровь подозрительно прищурилась. — Что Сергей твой альфонс, который на готовенькое пришёл? Нет уж, милочка! Если бы не мои двести тысяч, не было бы у вас сейчас второй квартиры и денег с аренды!
Эта абсурдная логика окончательно вывела Ольгу из себя.
— Хорошо, давайте считать, — она выпрямилась, придвинула к себе смартфон. — Десять лет назад двести тысяч — это был какой процент от стоимости той квартиры? От силы десять процентов, верно? А теперь, когда мы вложили эти деньги в новую квартиру, это сколько получается? Один процент? Плюс мы взяли большую ипотеку, за которую платим каждый месяц. Так что ваша доля…
— Ах, ты ещё и считать будешь! — свекровь хлопнула ладонью по столу. — Я Серёже мать! Я всю жизнь на него положила! А теперь на старости лет должна попрошайничать!
— Никто вас попрошайничать не заставляет…
— Да ты просто не понимаешь! — свекровь явно закипала. — Мне не только для себя нужно! Ирочке моей, доченьке, помочь хочу! У неё ипотека — платить нечем! Квартиру скоро отбирать начнут! А вам хоть бы что! Она же родная сестра твоего мужа! Неужели нельзя помочь?
Вот оно что. Ольгу словно холодной водой окатили. Вот в чём причина внезапного визита, вот к чему были эти разговоры о «доле». Иринина ипотека.
Ирина, младшая сестра Сергея, вышла замуж пять лет назад и взяла с мужем ипотеку на квартиру. Потом муж ушёл, оставив её одну с долгами. Ольга знала, что Ирине приходится нелегко, но она никогда не просила о помощи.
Свекровь периодически заводила разговоры о том, что «надо бы Ирочке помочь», но всё как-то вскользь, между делом. Сергей регулярно перечислял сестре деньги, но суммы были небольшие — на что-то серьёзное их не хватало.
— Девке тридцать пять, одна с ипотекой, перебивается с копейки на копейку, — продолжала свекровь, заметив замешательство Ольги. — А у вас деньги лишние есть, ясное дело! Вон, с аренды капает!
— Так вы хотите, чтобы мы Ирине помогали с ипотекой? — уточнила Ольга. — За счёт денег с аренды нашей квартиры?
— А что такого? — свекровь вскинула подбородок. — Это было бы справедливо! Тем более, что и мои деньги там есть! И вообще, она же Серёжина сестра! Родная кровь! Не чужой человек, как твоя Катька!
Ольгу кольнуло как-то особенно неприятно. Она всегда старалась наладить отношения с родней мужа, и с Ириной в том числе. Приглашала на праздники, поздравляла с днём рождения, подарки покупала не абы какие. Хотя общего языка они так и не нашли — Ирина была сложным человеком, замкнутым, необщительным.
— Нина Петровна, вы же понимаете, что это сложно, — Ольга покачала головой. — У нас свои обязательства. Ипотека на вторую квартиру, расходы… И потом, Ирина взрослая самостоятельная женщина. Сама взяла эти обязательства.
— Что?! — свекровь задохнулась от возмущения. — Ты отказываешься помогать родной сестре мужа? Его кровиночке? Да как твой язык повернулся такое сказать! Вы с бывшей-то его потратились на дочку! А на сестру жалко?
Ольга окаменела. Вот оно. Та самая болевая точка, по которой свекровь неизменно била каждый раз, когда чувствовала, что проигрывает в споре. Падчерица Катя.
Дочь Сергея, которую она приняла как родную — увезла с собой из общежития, когда они с Сергеем только начали жить вместе, потому что у девочки не складывались отношения с матерью. Купила ей компьютер для учёбы, оплатила курсы, помогла с переездом.
— Не смейте, — тихо произнесла Ольга, чувствуя, как внутри поднимается что-то тёмное, злое. — Не смейте сравнивать. Катя — дочь Сергея. Ребёнок. А Ирина — взрослая женщина.
— А по-твоему, честно, что у вас две квартиры, деньги с аренды, а Ирочке не на что ипотеку платить? — свекровь подалась вперёд, чувствуя, что нащупала слабое место. — Я вот что скажу. Или вы начинаете помогать Ире с ипотекой — хотя бы треть от вашей арендной платы ей отдаёте. Или пусть она к вам переезжает, поживёт, денег подкопит. У вас же места полно! Двушка!
— Что?! — Ольга чуть не поперхнулась. — Чтобы Ирина жила с нами?
— А что такого? — свекровь развела руками с таким видом, будто предлагала нечто совершенно логичное. — Родная сестра Серёжи! Места у вас много! Ира — девочка тихая, мешать не будет! Зато сколько денег сэкономит, если свою квартиру сдаст!
В этот момент входная дверь хлопнула — вернулся Сергей. Тут же послышались его шаги и удивлённый возглас:
— Мама? Ты чего здесь?
Он показался в дверях кухни — высокий, чуть располневший за последние годы мужчина с усталым, но добрым лицом.
— Сынок! — свекровь тут же изобразила умиление. — А я вот, мимо проезжала, думаю, дай загляну к вам! С Олечкой чайку попили, поболтали!
Ольга встала из-за стола, опираясь на столешницу — ноги вдруг стали ватными.
— Поболтали, ага, — прошептала она, глядя не на свекровь, а на мужа. — Очень душевно.
— Что-то случилось? — Сергей нахмурился, переводя взгляд с матери на жену.
— Спроси свою мать, — Ольга едва сдерживалась, чтобы не сорваться. — Спроси, зачем она на самом деле приехала.
— Мам?
Свекровь пожала плечами с наигранным недоумением:
— Да ничего особенного! Просто поговорили немного о финансах. О том, что у Ирочки проблемы с ипотекой. И что ей надо помочь. Что в этом такого?
— О финансах? — Сергей снял пиджак, повесил его на спинку стула. — Каких ещё финансах?
— Твоя мать утверждает, что вложила деньги в твою первую квартиру. И теперь требует либо долю от аренды нашей нынешней, либо чтобы мы Ирину к нам жить взяли, — Ольга говорила медленно, чеканя слова. — А ещё она сказала, что на мою Катю денег не жалко, а на твою сестру жалко. Особенно мне понравилась эта часть.
Сергей вздрогнул, словно от удара, и повернулся к матери:
— Мам, ты это серьёзно?
— А что? — свекровь театрально всплеснула руками. — Я разве не права? Ты же сам переживаешь, что сестра еле сводит концы с концами! Что она ипотеку тянет, что работы нормальной нет! А тут есть возможность помочь — деньги с аренды идут! Чем плохо? А если денег жалко, так хоть жильём помогите!
— Мам, — Сергей вздохнул, устало потирая лоб. — Мы с Олей в прошлом месяце дали Ире денег. Когда у неё сломалась стиральная машина. И на ремонт в ванной. И еду ей привозили, когда она болела. Ты же знаешь.
— Знаю, знаю, — свекровь махнула рукой. — Но этого мало! Совсем мало! Девочке еле хватает! А она всё-таки твоя сестра, Серёжа! Неужели ты можешь спокойно смотреть, как она мучается?
— Мама! — Сергей повысил голос. — Что ты несёшь? Ира не «мучается». У неё всё не так плохо. Да, с ипотекой напряжённо, но она справляется. Что происходит вообще?
Свекровь поджала губы, отвернулась.
— Она поругалась с Ириной, — вдруг поняла Ольга. — Верно? Они поссорились, и теперь ты решила нам её сбагрить?
— Да ничего подобного! — свекровь вспыхнула. — Просто… просто ей сложно сейчас. А я думаю, ну зачем ей деньги на съёмное тратить? Можно же у вас пожить, всё равно места полно…
— Ты же говорила про ипотеку, а не про съёмное жильё, — нахмурился Сергей. — При чём тут съём?
Свекровь смешалась, но тут же нашлась:
— Квартиру свою сдать может, если у вас жить будет. Денег больше станет, ипотеку легче платить. Всё просто!
— А, так вот зачем ты давила, — Ольга покачала головой. — Хочешь, чтобы сестра мужа к нам переехала. Тогда вы с Ириной помиритесь, и одновременно я получу ещё одну обузу на шею. Просто гениально.
— Ты кого обузой назвала? — свекровь вскочила. — Мою девочку?!
— Эгоистка, а ты подумала, как моей доченьке жить с ипотекой?! — свекровь внезапно сорвалась на крик, тыча пальцем в Ольгу. — Думаешь, мне нравится, что она одна бьётся? Зато твоя Катька на всём готовом!
Ольга застыла, шокированная этой внезапной вспышкой. А потом вдруг почувствовала, как внутри поднимается волна — горячая, тёмная, неудержимая. Это было уже слишком.
— Пусть ваша дочь замуж выходит, а не ко мне селится, — она произнесла это спокойно, глядя прямо в глаза свекрови. Абсолютно спокойно и твёрдо. Без злости, без сарказма. Просто факт. — Мы, конечно, поможем Ирине. Но жить у нас — нет. Это наш дом. Моя квартира. И точка.
Свекровь захлебнулась очередной тирадой, разинув рот от неожиданности.
— Ты вообще кто такая, чтобы решать? — она побагровела, сжимая кулаки. — Это всё благодаря нам вы теперь устроились! Моим деньгам!
— Нет, — Ольга покачала головой. — Благодаря «нам» я живу в том, что родители мне оставили. И сдаю то, за что каждый месяц плачу. А вы всё время хотите кусок — и ещё спасибо, чтоб сказали.
— Мама, хватит, — вмешался Сергей, вставая между ними. — На сегодня хватит. Поехали, я тебя отвезу домой. Завтра поговорим.
— Не надо меня отвозить! — свекровь вскочила, задев чашку, которая со звоном упала и разбилась. — Сама доеду! А ты подумай хорошенько, сынок! Как с родной матерью и сестрой обходишься!
Она почти выбежала из кухни. Через минуту они услышали, как хлопнула входная дверь.
Ольга молча наклонилась, стала собирать осколки.
— Осторожно, поранишься, — Сергей опустился рядом с ней на корточки, забрал из её рук острый кусок фарфора. — Оставь, я сам.
Она покачала головой:
— Всё нормально. Просто… она меня врасплох застала. Зачем она приходила? Зачем всё это?
— Догадываюсь, — Сергей вздохнул. — Они с Иркой крупно разругались. Неделю не разговаривают. Я не хотел тебе говорить, чтобы не расстраивать.
— И о чём они поссорились?
— Обычная история. Мать лезет с советами, как жить, как платить ипотеку, с кем встречаться. Ира психует, срывается. Мать обижается, требует уважения. В этот раз, видимо, всё серьёзнее, раз мама к нам приехала.
— Насчёт денег, которые она тебе якобы давала… — начала Ольга.
— В том-то и дело, что не было никаких денег, — Сергей покачал головой. — Ничего она не давала мне на первоначальный взнос. Помогала с ремонтом, да, шторы купила, какие-то мелочи. Но никаких двухсот тысяч не было и в помине.
— Я так и думала, — Ольга прикрыла глаза. — Но знаешь, самое страшное не в этом. Самое страшное, что я на секунду почти поверила. Подумала — ну а вдруг? Вдруг ты правда от меня что-то скрыл? Вдруг мы правда ей что-то должны?
— Не должны, — твёрдо произнёс Сергей. — Ни ей, ни кому-то ещё. Мы всё делаем правильно. С Катей мы больше помогаем, чем должны были бы. С Иркой тоже помогаем, но есть предел. С тобой мы всё честно разделяем. Мать… С ней я поговорю. Она не будет больше лезть, клянусь.
Ольга только покачала головой — слишком хорошо она знала, что эти разговоры и обещания ничего не значат. Свекровь не оставит попыток получить то, что, как ей кажется, ей должны. Это только начало.
Жестокая женщина