Квартиру купил, на твою не претендую

— Совсем уходи! – крикнула Люда через дверь.

— Дочка, если ты занята, я позже зайду, — разочарованно произнес Никита Иванович.

— Не надо! В смысле, не надо заходить! – ответила Люда. – Больше не приходи!

— Дочка, что-то я совсем не понял. Ты чего? – Никита Иванович заколотил в дверь. – Толком-то объясни, что случилось!

— Не смей меня так называть! Ты предатель!

— Люда! Открой дверь! Давай поговорим! – настаивал Никита Иванович.

— Мне не о чем с тобой разговаривать! Я все узнала! – в голосе послышались слезы.

— Люда, дочка! Мы ж так хорошо поговорили, все выяснили! Нормально же все! Что у тебя накренилось?

— Ты мне все время врал!

— Правду я говорил! – Никита Иванович снова забарабанил в дверь. – Люда, открой! Если я плохо объяснил, так я постараюсь иначе! Но давай глаза в глаза!

Люда рывком распахнула дверь:

— Ну! Ври мне в глаза! Тебе не привыкать!

— Людочка! Доченька! Каюсь и винюсь! Плохо поступил! Признаю! – Никита Иванович опустился на колени. – Сначала тяжело было очень.

А потом легче не становилось. Я ж так маму твою любил! У тебя глаза ее! А я не мог! Вообще не мог!

И все эти годы как вспомню, так душу на части! Еле пересилил себя! Думал, отпустит боль, если вернусь!

Хочу наверстать и искупить! Все, что хочешь, для тебя сделаю!

Никита Иванович, стоя на коленях, бросал обрывистые фразы. То в глаза Люде посмотрит, то в пол уставится. То в остатки шевелюры вцепится, то кулаки от бессилия сожмет. А под конец речи, слезу пустил.

Люда смотрела на отца и не верила ни единому его слову.

— Я с дядей Борей познакомилась, — холодно произнесла Люда.

— И что? – слеза испарилась с небритой щеки, а в глазах появилось непонимание.

— Он с тобой контакта на двадцать лет не терял, а ты ему рассказывал, как жил все это время! А еще я фотографии видела! Я все поняла!

— Господи, да что ты могла понять? – воскликнул Никита Иванович, поднимаясь с колен.

— Что все твои слова ложь! – ответила Люда. – От первого и до последнего слова!

— Дочка, да ты чего? – отступил на шаг Никита Иванович. – Я ж вернулся! Как скажешь, так и искуплю! Деньги, квартиру, машину, дачу! Что скажешь, то и куплю!

— Двадцать лет мне купи? А еще правду! – зло бросила Люда.

Чуть больше тридцати лет назад двадцатилетняя Яна собралась замуж за Никиту. Ее подруги ей завидовали, а родственники были категорически против.

Никита был инструктором экстремальных видов спорта. Соответственно фигуру имел и стать, а еще шарм и обаяние.

Фигура – это дань постоянной физической нагрузке, а шарм – чтобы клиентов обрабатывать.

Никита бы старшим инструктором уже в двадцать пять лет. И он курировал сразу все направления в фирме, в которой работал.

А инструктировал он и пешие походы на лоно дикой природы, и сплавы на лодках по рекам, и скалолазание по местным невысоким горам.

В планах развития фирмы были еще парашютный спорт и подводное плавание. Так незадолго до свадьбы Никита как раз прошел обучение и сдал на инструктора.

Подружки Яны буквально млели, когда Никиту видели. Там не только стать, но и статус. Экстремальный спорт не для низшего класса.

Никита постоянно фотографиями хвастался со знаменитостями, бизнесменами, чиновниками.

А еще помимо зарплаты чаевые ему отваливали такие, что не на каждом заводе за месяц заработаешь!

Родители и сестра смотрели совсем с другой стороны.

— Яна ты же в любой момент можешь без мужа остаться! – говорила мама.

— И шансов без мужа остаться намного больше, чем с ним! – поддержала сестра.

— Ой, не говорите глупостей! – отмахнулась Яна. – Как я могу без мужа остаться?

— Так он не прогулками по парку занимается, — сказала мама. – Это же по краю пропасти каждый день!

— Мама, он инструктор! – ответила Яна с улыбкой. – Он знает все тонкости и особенности! Он же учит, а не сам судьбу пытает!

— Яна, ты голову включи! – старалась отговорить сестру Инна. – Если на него какая-то богатая клиентка глаз положит, долго он еще с тобой проживет?

— Если бы он хотел с богатой клиенткой связаться, давно бы уже связался! А так он меня любит! – заявила Яна. – Он даже рассказывает, как к нему подкатывают, чтобы мы потом посмеялись!

— И все равно ты рискуешь, — сказала Инна. – Сегодня расскажет, а завтра… Яна, это ж еще не все! Кто у твоего Никиты клиенты?

Люди богатые и серьезные. А если он им не угодит? А если кто-то из-за него пострадает? Твоего Никиту моментом уволят с волчьим билетом, а еще посадить смогут!

Яна задумалась, но лишь на минуту. Влюбилась она в Никиту так сильно, что плевать хотела на все предостережения. Даже ультиматум поставила, что Никиту выберет, а про семью забудет!

Родня сдалась, хотя боялись ежедневно, что Яна позвонит с плохой новостью.

За десять лет плохих новостей не было. А за это время у Яны с Никитой дочка родилась, которую Людой назвали.

Молодые обзавелись квартирой, которую сразу на дочку записали. Две машины было в семье. Думали дачу покупать лет через пять.

Но плохая новость не только разрушила все планы, жизни рушила направо и налево.

На фирму, где работал Никита, пришел богатый клиент. Точнее говоря, группа из десяти человек. Они посчитали, что местные высоты слишком незначительны для их эго. И они были готовы оплатить все расходы, чтобы покорить Кавказ.

Фирма предоставила двух инструкторов: Никиту и его напарника, а клиент был готов оплатить даже левые расходы, включая оборудование и сопровождение для инструкторов.

— Пусть жен с собой возьмут, детей, хоть знакомых! Но чтобы у нас все прошло по высшему разряду!

Напарник Никиты взял с собой жену, как ответственную по хозяйственной части. А Никита взял Яну, как еще одного члена группы.

Он давно ее уговаривал испытать на себе экстремальный отдых, но Яна как-то отнекивалась. А тут дочке уже десять лет, ее спокойно можно было оставить с сестрой Инной.

Полетели двое, а вернулся Никита один.

— Никита, ты в своем уме? – Инна кричала в лицо мужчине. – У тебя сердце есть?

— Да хоть на части меня разорви! – ответил Никита безжизненным голосом. – Я виноват! Во всем виноват! Сам себя казню! И что я могу? Что я теперь могу?

Официальным виновником в трагедии был назначен форс-мажор. Сошедший сель затронул группу лишь краем. Прихватил троих в хвосте. А замыкающей шла Яна, как жена опытного инструктора. Только она не была опытным скалолазом.

Никиту уволили, едва он вернулся. Но не это было самым страшным.

Официальная версия и неофициальная были разными. Никита не инструктировал группу, если с селем встретятся. Так в местных горах его и не бывало. А тут паника, метания, а в итоге трагедия.

Как бы официальная версия не звучала, но Никита считал виноватым именно себя. Во всем сразу. Он мог не брать с собой Яну, мог оставить ее в лагере с женой второго инструктора, мог поставить за собой, а не замыкающим.

Чувство вины его разрывало и уничтожало. А дома дочь.

Он всегда замечал, что она – вылитая мать. А теперь он даже смотреть не мог ей в глаза. Он видел немой укор Яны, что Никита ее не уберег.

Три дня он дома с дочкой кое-как провел, а потом привел ее к сестре жены. Отдал документы на Янину машину, на Людину квартиру, на счет в банке. А сам собирался уехать куда-нибудь далеко-далеко.

— Люда маму потеряла, чтобы теперь еще и отца потерять? – укоряла Инна Никиту.

— А как мне теперь с ней быть? – качал головой, как в кататонии, Никита. – Работы нет, сил нет. Я ни в квартире, ни с Людой находиться не могу! Что, лучше будет, если я сорвусь? Хватит уже бед!

Он оставил дочку с тетей, а сам пропал на двадцать лет.

Инна Люду вырастила, как родную дочь, хотя обе знали, что это не так. Инна объяснила десятилетней девочке, почему та должна остаться с ней. Как могла, так и объяснила.

Инна никого не обвиняла и Люду против отца не настраивала, но в десять лет хватает ума, чтобы все понять. Да и потеря матери заставила как-то быстро вырасти.

Люда выросла не приветливым солнышком, а скорее хмурой тучкой. Людей больше сторонилась и отношений избегала.

А как ей восемнадцать исполнилось, ушла жить в квартиру родителей, хотя Инна говорила, что ее никто не гонит. А перед переездом заверяла, что Люду всегда будут ждать, и всегда будут ей рады.

Но Люда визитами и общением не злоупотребляла.

Выросла, выучилась, пошла работать.

Со временем поняла, что нельзя отрываться от коллектива и выглядеть отщепенцем. Играла в приветливость и отзывчивость, но с замужеством ничего не вышло.

Влюблялась, встречаться пыталась, но до конца поверить и довериться не могла.

Тридцать ей исполнилось, когда на пороге появился смутно знакомый мужчина и назвался ее отцом.

Первым порывом стала захлопнутая перед его носом дверь. Но он пришел на следующий день. Умолял его выслушать.

Люда неделю от него бегала и пряталась, а в итоге дала шанс. Согласилась выслушать его в парке на лавочке.

Никита Иванович был многословен и эмоционален, а вся его речь сводилась к тому, что он сожалеет о тех двадцати годах, что находился где-то, а не рядом с дочкой.

Одного сожаления Люде было недостаточно, чтобы его простить, поэтому он пустился в еще более пространные объяснения.

— После той трагедии я сам себя возненавидел! Меня не посчитали виновным, но я сам считал себя именно таким!

Вообще не думал, что смогу с этим жить! Черная тоска меня взяла. Боялся, что руки на себя наложу. А тут ты!

Подумал, что если и сделаю что-то с собой, так хоть, чтобы ты об этом не узнала, да не дай Бог, не увидела!

Я ж потому тебя к Инне и отвез! И все отдал! А сам в машину и на край света!

— Но смирился, значит? – спросила Люда, намекая на цветущий вид.

— По сей день себя грызу, — покачал головой Никита Иванович. – Но в самом начале вообще ужасно было! Жить не хотел. По инерции несколько лет прожил.

Себя не помнил от горя. А во сне только та трагедия! И еще твои глаза! Грустные, обвиняющие! Я ж и не отрицаю!

Недавно только с силами собрался, да решил вернуться. Не могу, когда единственный родной человек далеко!

А сейчас понимаю, что и перед тобой виноват! И вообще виноват!

Там же на лавочке, а потом, когда Люда домой его к себе позвала, Никита Иванович рассказывал, как он жил эти двадцать лет.

И рассказы были его полны горя, отчаяния, обреченности и боли. Безрадостными прошли двадцать лет. А радость свою он видел только рядом с дочкой.

А потом обмолвился, что приехал с хорошими деньгами, так что, если дочке нужно что-то, пусть только скажет. Да и добавил:

— Я сейчас квартиру купил, на твою не претендую. А пока там ремонт, я у брата живу.

Про брата отца Инна пару раз упоминала вскользь. Мол, приходил как-то, деньги передавал по просьбе отца. Но сам не знал, ни где Никита, ни чем занят.

Но адрес оставил, если с нуждой, так он поможет.

Этот-то адрес Люда и взяла у тети Инны. А через пару недель, как с отцом помирилась, решила к нему в гости заглянуть, заодно и с дядей Борей познакомиться.

Потрясение за потрясением! Именно так можно назвать знакомство с дядей Борей. Отца дома не оказалось, а дядя Боря скучал в одиночестве. Вот его словоохотливость и прокатила Люду на карусели потрясений.

Выяснилось, что со своим братом Никита контакта не терял. Всегда сообщал, где живет и чем занимается.

А исколесил Никита всю страну. И везде работал по специальности, инструктором экстремального отдыха. Зарабатывал хорошо, жил кучеряво. А еще он брату слал фото.

Дядя Боря целый альбом собрал. А там и клиенты, и праздники, и красивые места. И везде, абсолютно везде Никита Иванович сиял счастливой улыбкой.

А дядя Боря еще добавил:

— Такая яркая жизнь у Никитки получилась, что обзавидуешься! Думал, что не вернется уже! У него ж еще три семьи было. Но не совпало. Но детям помогает. А ты для него все равно любимая, иначе бы не вернулся!

И последние слова уже ничего не могли исправить. Люда поняла, насколько сильно она обманулась. Поверила, понять постаралась, простила. А зря!

Никита Иванович ошеломленно смотрел на дочь.

— Все твои слова, что тебе плохо было – ложь! Я видела, как ты весело и счастливо проводил время! Там же фотографии с подписанной датой!

Уже через две недели ты отчитался дядя Боре, что в баре познакомился с милой девушкой!

А твои три семьи – это тоже от отчаяния? Или ты так погибшую жену и брошенную дочь оплакивал?

Никита Иванович потупил взгляд.

— Ты вообще можешь представить, что чувствует десятилетняя девочка, у которой мамы не стало, а отец ее бросил? – перепрыгивала Люда с одного на другое. – Мне тогда нужна была твоя любовь и поддержка, а ты предпочел сбежать! А как сбежал, сразу нас с мамой забыл!

— Но я же вернулся, — глухо произнес Никита Иванович.

— А зачем? – спросила Люда. – Зачем нам тут такой тр.ус? Мне зачем?

— Но я же люблю тебя, — выговорил Никита Иванович. – Я к тебе вернулся…

— А я тебя презираю! – твердо ответила Люда, совладав с эмоциями. – А трусость и предательство я не смогу ни понять, ни простить! Уходи! И больше не приходи ко мне!

У меня двадцать лет назад поги…ли оба родителя! А ты всего лишь недоразумение, которое безуспешно пыталось стать мне отцом!

Люда больше никогда не видела своего отца, и никогда не сожалела, что выгнала его из своей жизни. Но кое-что от встречи с отцом у нее все же случилось.

Она пошла на психотерапию и смогла отпустить эту проблему, снять блок недоверия к мужчинам.

Если ее отец оказался таким мерзким человеком, еще не значит, что все такие. А через полгода она познакомилась с хорошим мужчиной, за которого вышла замуж.

И как же она радовалась каждый раз, когда понимала, что ее муж не такой, как ее отец!