— Ну у Вики возьми. Куда ей столько денег одной? Пусть тебе как бы поможет…
— Ты забыл, как она меня в прошлый раз отшила? Зубастая девка выросла.
— Слушай, па, — помолчав сказал Степан. — А, может, мы эту квартиру продадим? Деньги поделим. Я ипотеку закрою.
К маленькой Вике отец был равнодушен, и она никак не могла понять почему. Пыталась к нему ластиться, но мать быстро её забирала, занимала чем-нибудь.
А когда у четырёхлетней Вики появился братик Степан, отец обращал на неё внимание, если только ему было что-то нужно.
В духе: принеси, подай — отойди, не мешай.
— Пап, я тебе неродная, да? — решилась спросить шестилетняя Вика.
— Что ты такое говоришь? — всплеснула руками мать, Анна Яковлевна. — Конечно, родная!
— Что ещё за заявления? — приподнял брови отец, Анатолий Николаевич. — Ты — девочка, тебя мать должна воспитывать.
На мне сын, некогда мне с тобой сопли−слёзы разводить.
Вика тогда еле сдержалась, чтобы не заплакать.
По идее, она должна была возненавидеть брата, но он был такой маленький, такой беззащитный, смотрел на мир наивными голубыми глазищами…
«Весь в меня, красавчик!» — гордо заявлял всем отец.
Она удивлялась: отец был полноватым, с брюшком, ранней лысиной и маленькими глазками. Какой он красавец?
Но вслух Вика, конечно же, этого не говорила. К братику отец её близко не подпускал, а когда Стёпка сам пытался подойти к сестрёнке.
Анатолий Николаевич ревностно следил, чтобы дочь пацана не зацепила, ничем не обидела.
А она и не собиралась. Мама ей объяснила, что малыш не виноват в том, что его папа любит больше, — а маме Вика верила безоговорочно.
Всегда ей помогала во всём и жалела — видела, как Анна Яковлевна разрывается, стараясь угодить и мужу, и детям.
Но за себя всё равно было обидно.
Отец Стёпке: «Пойдём, сынок, в парк. Посмотрим футбол, и на карусели покатаешься».
А Вике: «В комнате брата пыль вытри и матери помоги с ужином».
И всё в таком духе.
Мать бы и рада была с дочерью погулять, но работала много, да и по дому дела никогда не заканчивались, пусть даже и Вика помогала.
Отец требовал, чтобы она им с братиком каждый день свежую еду и одежду готовила, идеальный порядок обеспечивала.
Ещё и за это барство Вика отца тихо ненавидела. Если бы не уговоры матери, давно бы уже отказалась прислуживать мужикам (так отец гордо именовал себя и сына).
Вика мечтала только об одном — выучиться, найти работу и съехать из квартиры, зажить наконец-то свободной жизнью.
Она и в институт сама поступила, хотя отец недовольно бурчал:
«Лучше бы работать пошла. Стёпка тренироваться в новой команде будет — деньги нужны».
Анатолий Николаевич страстно мечтал сделать из сына великого футболиста, только, судя по всему, Стёпке это было не дано.
Брат старался угодить родителю, но на его лице всё чаще мелькало недовольство. Казалось, что кроме Вики этого никто не замечал.
К её удивлению, всегда молчаливая мать за неё заступилась, и отец махнул рукой: «Делайте, что хотите!»
Следующие четыре года семья жила довольно спокойно, если не считать того, что Стёпка наконец взбунтовался и отказался играть в футбол.
Отец немного повозмущался, но быстро успокоился — он и сам давно понял, что не стать ему отцом чемпиона, просто упорствовал.
Теперь у него появилась другая цель — определить Степана в институт «на программиста».
Идея была хорошая, только в школе брат из-за тренировок появлялся не слишком часто, и средние оценки учителя ему ставили только из-за спорта.
Поэтому в лучшем случае парню грозило платное обучение в вузе, на которое у отца, всю жизнь проработавшего слесарем, денег не было.
Анатолий Николаевич тогда почти обезумел, пытаясь достать деньги. Даже собирался квартиру продавать.
К счастью, умные люди ему объяснили бесперспективность таких шагов. Кредит отцу тоже не дали.
— Ну и отлично! — выдал шестнадцатилетний Стёпа. — Я вообще хочу работать водителем. Мне все эти твои футболы и компьютеры нафиг не сдались.
— Да что ты понимаешь, бал.б.ес?! — взвился отец. — Я же для тебя стараюсь!
Брат фыркнул и просто вышел из комнаты. Он знал, что отец всё равно сменит гнев на милость ради него.
Вика даже немного завидовала брату. Она никогда не могла дать отпор отцу и до сих пор отдавала ему часть денег со своей зарплаты официантки.
Ей приходилось подрабатывать давно — родители её деньгами не баловали.
Степану едва исполнилось 18 лет, когда Анна Яковлевна огорошила домочадцев своим решением.
— Я устала, — заявила она. — Не могу здесь больше жить. Поеду в родительский дом в деревне.
Вы, дети, уже взрослые. Ты, Толя, самостоятельный. Так что никто не пострадает.
— Дом, — отец с усмешкой мотнул головой. — Да за 20 лет он уже развалился. Долго ты там проживёшь?
— Ничего подобного. За ним соседи приглядывали, а весь последний год я его ремонтировала. Всё нормально там — жить можно.
— Мам, а как же я? — растерянно спросила Вика.
— Ты справишься, — мать отвела глаза.
Сначала Вика на неё жутко разозлилась — бросила её тут, значит, прислуживать мужикам, а сама на вольные хлеба подалась!
Но потом остыла и даже порадовалась за мать — хоть свет белый увидит, а ей, Вике, надо уже начинать самостоятельную жизнь.
Ещё год Вика всё-таки прожила в родительской квартире, но как только устроилась на работу по специальности — менеджером в туристическую компанию — тут же сняла квартиру и съехала.
— Ещё одна предательница! — бросил ей в спину отец, но больше не возмущался.
Это уехавшую жену он долго проклинал, когда понял, что она не вернётся.
А дочь что? Отрезанный ломоть. Главное, что у него сын есть.
Правда, целый год ему пришлось жить без Стёпы, пока тот срочную службу проходил.
Тогда отец Вику задёргал: то привези, это сделай. Она после работы ехала к нему — выполняла всё в надежде, что когда брат вернётся, отец от неё отстанет.
Но всё оказалось не так.
Брат, едва вернувшись из армии, заявил, что женится. Мол, девушка Нина и до этого его невестой была, и из армии честно дождалась.
Теперь он просто жаждет сделать её своей женой.
Ох, как взвился Анатолий Николаевич! Он же не расстался с мыслью, что сын его всё-таки получит высшее образование.
А тут семья, потом дети пойдут — когда же Степану учиться?
Но, как обычно, отец быстро остыл, только невестку всё равно не принял. Фыркал недовольно при её появлении.
Как же! Его сынок−красавец достоин лучшего, а не этой вот серой мыши без высшего образования!
Вика с этими утверждениями отца не соглашалась. Нина была девушкой очень милой с виду, очень даже симпатичной, да и работала бухгалтером после колледжа.
Но говорить об этом отцу Вика, как обычно, не стала. Не её это дело вообще — сами пусть разбираются. А у неё работы полно, и на ипотечный взнос она копит.
Даже с матерью Вика выбор брата не обсуждала. Они регулярно перезванивались, и пару раз она даже ездила к ней в гости.
Анна Яковлевна превратилась в настоящую деревенскую жительницу — завела курочек, что-то там сажала, выращивала и казалась абсолютно счастливой.
Мать приезжала на скромную свадьбу сына, но с бывшим мужем (они развелись официально) почти не разговаривала и в тот же вечер уехала обратно в деревню.
Молодые было поселились у Анатолия Николаевича — в трёхкомнатной квартире места всем было достаточно, — но вскоре переехали в ипотечную «однушку».
Невестке не очень понравилось жить с отцом мужа, который и её пытался шпынять, как прислугу.
Деньги на первоначальный взнос дали её родители, а потом уже супруги сами выкручивались.
Ну как сами? Несмотря на то, что отец вроде бы обиделся на переезд сына, Степан то и дело просил у него денег, и отказа никогда не получал.
А потом сам Анатолий Николаевич пытался вытянуть деньги из дочери.
Она раз дала, два, а потом взбунтовалась.
— Пап, у тебя зарплата нормальная. Куда ты её деваешь? — возмутилась Вика.
— А это не твоё дело! — прикрикнул на неё отец. — Я тебя растил, кормил — теперь ты обязана мне помогать!
— Стёпку ты тоже растил, да ещё побольше, чем в меня вкладывал! Чего бы тебе у него денег не попросить?
— Да ты…
— Погоди! Так ты ему деньги отдаёшь? — озарило Вику. — С ума сойти! Я, значит, тут мечусь между тобой и работой, живу в съёмном жилье и ещё должна брата с женой содержать?
Отец что-то пытался ей тогда возразить, но она и слушать его не стала.
— Ты работаешь, вполне здоровый, дееспособный — справишься без меня, — поставила она точку.
Как будто сглазила… Спустя месяц у Анатолия Николаевича случился инсульт.
— Ему же всего 56 лет, — растерянно произнесла Вика, когда врач рассказал ей о состоянии пациента. — Он же был здоров как бык.
— Никто не застрахован, — развёл руками врач. — Да вы так сильно не переживайте. У вашего отца все шансы вернуться к нормальной жизни.
Мы его подлечим, потом реабилитацию пройдёт, и сможет даже на работу выйти.
Легче от этих прогнозов Вике не стало. Она чётко осознавала, что все эти заботы лягут на её плечи.
Мать, узнав о случившемся, тяжело вздохнула, пожелала бывшему мужу скорейшего выздоровления, но приехать даже не пообещала.
— А кто ещё будет за ним ухаживать? — удивился Степан. — Ты же женщина и дочь — это твоя обязанность.
— А у тебя никаких обязанностей нет? — разозлилась Вика. — Отец, между прочим, всю жизнь именно с тобой нянчился. На меня смотрел как на пустое место или за прислугу держал!
— И что ты предлагаешь? — не отступал брат. — На нас ипотека висит, Нина беременная — расходов выше крыши! Мне работать надо.
— Ничего не предлагаю, — буркнула Вика, поняв, что от брата она ничего не добьётся.
Делать нечего — пришлось ей переезжать к отцу и ухаживать за ним. На работе пошли навстречу и дали месяц отпуска внепланово, так что в первое время Анатолий Николаевич без присмотра не оставался совсем.
Он довольно быстро восстанавливался, особенно что касалось речи, и Вике не раз от него доставалось словесно. Пока однажды она не пригрозила отцу оставить его совсем одного.
Тогда он немного притих и даже ни слова не сказал, когда дочь вышла на работу, а присматривать за ним за скромное вознаграждение попросила соседку.
Степан к отцу иногда заглядывал, но надолго не задерживался — дела! — и всё равно Анатолий Николаевич прямо расцветал после его визитов.
Вике, конечно, было обидно, но она, сжав зубы, продолжала жить с отцом и помогать ему в надежде, что скоро её мучения закончатся: отец поправится, и она сможет вернуться к своей обычной жизни.
Когда Нина родила девочку, дед малышки уже чувствовал себя совсем хорошо. Только крякнул от досады: «Девка! Ну ничего — второй пацан будет. Сын весь в меня!»
Не понравилось ему, что внучку назвали Ангелиной, но тут уж он ничего поделать не мог.
Спустя год после того, как отец попал в больницу, Вика наконец смогла с чистой совестью съехать от него.
Она так устала от общения с родственником и забот о нём, что первое время после работы просто спала по 10 часов.
Удавалось ей это всё равно нечасто — привыкший к обслуживанию Анатолий Николаевич то и дело дёргал дочь по какой-то ерунде. То лампочка у него не горит, то рис закончился, то полотенце не может найти.
— Па, соберись уже! — однажды рявкнула на него Вика. — Ты же всё сам знаешь и умеешь. А нет — так позвони Стёпе. Он тоже тебе родственник — пусть поможет.
— У Стёпы семья и работа, — заявил отец. — А тебе всё равно делать нечего!
— Ну конечно…
И всё-таки она отучила отца звонить ей по любому поводу, но раз в неделю заглядывала к нему. Убирала, готовила под его ворчание, что она всё делает не так.
Скорее всего, это бы длилось бесконечно, если бы однажды Вика не решила заехать к отцу в неурочный день, без звонка.
Дверь открыла своим ключом, зашла потихоньку — вдруг отец спит, но на кухне раздавались голоса.
— Что ж ты совсем бросил меня, сынок? — как-то плаксиво говорил отец. — Приходится мне Вику терпеть, а без помощи мне никак.
Она задохнулась от возмущения — терпеть?!
— Па, ну чё ты начинаешь? — недовольно забубнил в ответ Степан. — Ты же знаешь, что у меня дел по горло.
Нинка пока не работает, а у нас ребёнок, ипотека… Кстати, не поможешь в этом месяце со взносом?
— Да я бы с дорогой душой, — шумно вздохнул отец. — Только я же теперь совсем мало получаю…
— Ну у Вики возьми. Куда ей столько денег одной? Пусть тебе как бы поможет…
— Ты забыл, как она меня в прошлый раз отшила? Зубастая девка выросла.
— Слушай, па, — помолчав сказал Степан. — А, может, мы эту квартиру продадим? Деньги поделим. Я ипотеку закрою.
— Вот купить некому, а продавать — все первые! — взвился Анатолий Николаевич.
— Да ты её не покупал, — возразил Степан. — Думаешь, я не знаю, что её тебе тётка в наследство оставила?
— Вот и тебе она в наследство останется, — твёрдо заявил отец. — А пока я тут живу и никуда переезжать не собираюсь.
— Да, конечно! Наследством с Викой придётся делиться! Не подумал? Может, дарственную оформишь на меня?
— Ты прав. Тогда дарственная даже лучше. Так я жив ещё… — отец осёкся, увидев в дверях Вику.
— И только благодаря мне, — ледяным тоном произнесла она. — Но больше такой ошибки я не допущу.
Не глядя на замолкнувших родственников, она поставила пакеты с продуктами прямо на стол между ними и, не проронив больше ни слова, вышла из квартиры.
Номера отца и брата она тут же заблокировала. Где она живёт и работает, они не знают — не интересно им это было, — в соцсетях она давно не отмечается. А даже если родственнички и найдут её, общаться с ними она не будет. Это точно.
Добра желаешь – добро и делай (рождественская история)