Зазвонил мобильник. На экране высветилось: «Мама (Артём)». Юля вздохнула и ткнула в зелёную кнопку — ежемесячный ритуал, к которому она привыкла за восемь лет брака. Раз в неделю свекровь звонила, чтобы узнать, как дела у детей, а между делом — похвастаться «успехами» младшего сына Паши. Успехами, которые, как выяснялось через месяц-другой, оказывались очередным пшиком.
— Да, Алла Николаевна, здравствуйте, — Юля включила громкую связь, продолжая нарезать овощи для салата.
— Юленька, доченька! — голос свекрови звенел от радости. — Как там мои сокровища? Как Ванечка, как Светочка? Дети-то не болеют?
— Нормально с детьми, — Юля улыбнулась против воли. За всеми своими недостатками Алла Николаевна действительно искренне любила внуков. — Ванька математику подтянул, четвёрку за контрольную принёс. А Света рисунок на конкурс отправила, ждём результатов.
— Умнички мои! — восхитилась свекровь. — Вся в дедушку пошла, тот тоже по математике в своё время… А Тёмка дома?
— На работе ещё, — Юля быстрым движением перекинула овощи в салатник. — Говорил, задержится сегодня.
— Ну ничего, ничего, — в голосе свекрови на миг мелькнуло и пропало разочарование. — А как там ипотека ваша? Выплатили уже?
Юля улыбнулась — этот вопрос тоже был частью ритуала. С того самого дня, как они с Артёмом взяли ипотеку на трёшку в новостройке, Алла Николаевна регулярно интересовалась, не закрыли ли они кредит.
«Всё ещё нет, осталось два года», — хотелось ответить Юле, но она сдержалась.
— Скоро, Алла Николаевна. Осталось чуть больше года.
— Ой, так быстро время летит! — неискренне восхитилась свекровь. — А Пашка-то мой звонил вам? Рассказывал про свой новый бизнес?
Юля закатила глаза.
— Нет, не звонил.
— Ну он такое затеял, такое! — свекровь понизила голос, словно выдавала государственную тайну. — Участки под городом купил, землю хорошую, в лесу! Говорит, построим дома брусовые, продадим — и я тебя на Мальдивы отправлю! Мне уже и купальник показывал модный — говорит, тебе, мама, в самый раз будет, ты ещё ого-го!
Юля молча помешивала рагу. Что сказать? Что уже пять «ого-го» проектов Алла Николаевна пережила, а на Мальдивы так и не попала? Что очередной бизнес-гений поднимет бабла — и снова прогорит?
Откуда что берётся у двух родных братьев. Артём — старший, собранный, чёткий. Финансист, каждый шаг выверяет, семью обеспечивает, долгов лишних не копит.
И Пашка — младший, вечно как взлохмаченный, с горящими глазами и планами на миллиард. Инвестор недоделанный. Каждый месяц — новая идея, как обогнать Рокфеллера. Только вот проекты стабильно прогорают, а денег забирают немало.
Была история с доставкой суши — офисы завалим, всю Москву накормим! Вложили четыреста тысяч на кухонный инвентарь, потом ещё триста на рекламу — прогорело.
Было с криптой — вот где настоящие деньги, мать! Продал недавно купленный Фольксваген — а через неделю курс упал, и привет. Была затея с производством гамаков для офисов — вещь, каждый захочет! Там уже на двести тысяч накупили материалов — и тоже мимо. И вот теперь, значит, загородная недвижимость.
— Здорово, что у Паши новый проект, — дипломатично ответила Юля. — Надеюсь, всё получится.
— Да уж конечно получится! Там серьезные люди помогают — свекровь говорила с такой уверенностью, словно сама заглянула в будущее. — Пашка — он ведь умница. Он пробивной! Не как твой, прости Господи. Тёмка у меня мальчик хороший, но — приземлённый. А Пашка — он с размахом мыслит — широко! Вот увидите, ещё Тёмке завидно станет, когда Пашка на Мерседесе подкатит!
«Ага, подкатит, — подумала Юля. — Как в прошлом году — занял у брата пятьдесят тысяч на «бизнес по дропшиппингу» да так и не вернул. Говорил, это инвестиция, вложитесь — не пожалеете. Вложились — пожалели».
— Очень рада за Пашу, — улыбнулась она в трубку. — Алла Николаевна, простите, у меня тут дети из школы пришли, мне нужно бежать.
— Ой, ты детишек-то обними от меня! — всполошилась свекровь. — И Тёмке привет передай. Скажи, жду его звоночка!
Юля отложила телефон и покачала головой. Хорошо, что не начала выпрашивать денег на новый проект Пашки. Хотя… дело в том, что Юля всё чаще замечала закономерность: когда Паша начинал новый «проект» — свекровь тут же активизировалась и начинала «прощупывать почву» насчёт финансовой поддержки.
Впрочем, сегодня пронесло.
Прошло три месяца, и ситуация с новым бизнесом Павла развивалась удивительно неожиданным образом — то есть точно так же, как и все предыдущие его затеи.
Сначала звонки свекрови стали восторженными — Паша купил землю, Паша начал строительство, Паша заключает контракты с поставщиками материалов. Они даже ездили с Артёмом смотреть на эти участки — и правда, место было неплохое, у леса, хоть и далековато от города.
— Вот, — хвастался Паша, размахивая руками в своей обычной экспрессивной манере. — Здесь будет первый дом! Мы уже заливку сделали. А там — второй. Всего двенадцать домов. Как продадим — считай, по лимону на каждого поднимем!
Артём тогда молча кивал, а на обратном пути сказал Юле:
— Не нравится мне всё это. Опять вляпается. Только теперь суммы не те — не тридцать тысяч, не пятьдесят и даже не семьсот. Тут миллионы. А у него с документами, сам видел, каша полная. Участки какие-то уж слишком хорошие с лесом, разрешений пока нет…
— Ничего, — вздохнула Юля. — Он взрослый мальчик, разберётся.
Не разобрался.
Через две недели Паша ворвался в их квартиру поздно вечером, глаза дикие, волосы дыбом.
— Тёмыч, труба! — он почти упал в кресло, закрыл лицо руками. — Проверка нагрянула, какой-то доброжнелатель настучал. Выяснили, что земля не под ИЖС оформлена. Строить нельзя. А я уже авансы строителям отдал, материалы закупил… Разорение! Опять!
Артём нахмурился:
— Сколько?
— Восемь лямов, — Паша сглотнул. — Я машину продал, всё что было вложил… И кредит ещё на пять.
— Сколько?! — Артём побледнел. — Откуда у тебя кредит на пять миллионов?
— Да вот, братишка, — Паша вдруг улыбнулся, мгновенно переключившись. — Я уже другую тему придумал. Знаешь, сколько сейчас на установке зарядок для электромобилей поднять можно? Я уже с чуваками переговорил, они…
— Пашка, — Артём сел прямо напротив брата. — У тебя долг пять миллионов. Это не шутки. Это не «придумаем новую тему». Это серьёзно.
— Да понимаю я! — отмахнулся Паша, снова моментально став серьёзным. — Думаешь, не переживаю? Но учти, у меня там коробки уже поставлены! Мы же продадим их! Хоть что-то отобьём. Да и то, что уже вложено, не пропадёт. Я найду другой участок, с правильными документами.
Когда Паша ушёл, Артём долго молчал, глядя в стену.
— Понимаешь, что будет? — наконец спросил он жену.
— Что?
— Мать попробует его спасти. А потом придёт к нам, — он потёр переносицу. — Это же Пашка. Её любимчик, её «будущий миллионер».
— Не паникуй, — Юля обняла мужа. — Может, они как-то сами разберутся.
Да, наивность — страшная вещь.
Звонок раздался спустя месяц. Телефон Артёма надрывался в прихожей, а сам он был в душе. Юля подняла трубку.
— Тёмочка? — голос свекрови звучал непривычно напряжённо. — Сыночек, ты?
— Нет, Алла Николаевна, это я, — ответила Юля. — Артём в душе. Что-то случилось?
— А, Юленька, — на том конце явно разочаровались. — Да нет, ничего особенного… Просто хотела с Тёмой поговорить. По-матерински.
— Он скоро выйдет, подождите пару минут, — Юля положила телефон на стол и крикнула в сторону ванной:
— Тём, твоя мама звонит! Говорит, срочно поговорить надо!
Артём вышел через пять минут, с мокрыми волосами, наспех вытершись полотенцем. Взял телефон, включил громкую связь.
— Мам, что случилось?
— Ой, сынок, — голос свекрови мгновенно перешёл в режим «мировая скорбь». — Такое дело серьёзное. Ты присядь.
— Я сижу, мам. Что случилось?
— Пашеньке моему… нашему… помочь надо, — голос дрогнул. — Он этот… с этими участками… в общем, ему нужно кредит закрыть. Я тут у Валентины своей спросила — она говорит, что если не платить, то приставы придут, имущество опишут, а потом… а потом ведь и посадить могут!
Артём закрыл глаза.
— Мам, за долги не сажают. Это не уголовное преступление. Приставы придут, да. Но…
— Вот-вот! Приставы! — свекровь повысила голос. — А чем он платить будет? Он же всё вложил! Квартиру свою в залог отдал!
— Что?! — Артём аж подскочил. — Квартиру в залог? Но там же Ленка с ребёнком!
— Они к тёще переехали пока, — сказала свекровь виновато. — На время. Пока Пашенька разберётся. У него новый проект, он вот-вот поднимется, и тогда…
— Ты знаешь, сколько у него долг, мам? — Артём вдруг успокоился, и его голос стал почти ледяным. — Пять миллионов. Пять миллионов, которые он теперь вкладывает во что-то новое, даже не попытавшись решить проблему с участками.
— Он пытается! — свекровь вдруг всхлипнула. — Он уже часть материалов продал, часть долга закрыл. Но там осталось ещё… много. А ему для нового дела деньги нужны, стартовый капитал. И потом, он же всё вернёт! С процентами! Он обещал!
Юля встретилась глазами с мужем. Тот покачал головой, словно говоря: «Я же предупреждал».
— И что, мам? — спросил он. — Что ты хочешь от нас?
— Ну как что… — свекровь сделала паузу. — Помогите брату. Родному. Вы же семья. У вас вон, ипотека почти выплачена, работы хорошие…
— И что? — Артём оборвал её. — Мы, значит, горбатились, экономили, детям каждую копейку считали — чтобы теперь отдать всё Пашке на его новую авантюру?
— Да какая авантюра! — возмутилась мать. — Это бизнес! Дело! Он же не просто так деньги просит — он их преумножит! Он в этом разбирается, в отличие от…
Она осеклась, но Артём и так всё понял.
— В отличие от меня? — тихо закончил он. — Ну да, куда мне. Я ведь просто офисный планктон. Восемь лет работы, три повышения, ипотека, семью содержу — так, ерунда. Не чета великому бизнесмену, который каждые полгода новую тему придумывает.
Свекровь снова всхлипнула:
— Тёмочка, ну зачем ты так? Я же не говорю, что ты… Просто у Паши дар. Он чувствует, где деньги. Ему только толчок нужен. Помоги ему, сынок. Ради мамы.
— Сколько, мам? — устало спросил Артём. — Сколько ты хочешь, чтобы мы дали?
— Ну не я, а Паша, — тут же поправилась свекровь. — Ему бы сейчас миллиончик… ну хотя бы пятьсот тысяч! Он бы закрутился! А потом всё вернёт! С процентами!
Юля, слушавшая разговор, чуть не поперхнулась водой. Миллион! Запросто! Вынь да положь!
— Мам, у нас нет таких денег, — ответил Артём. — Всё, что мы накопили, уйдёт на последние выплаты по ипотеке. И потом, я не буду подписываться на новую авантюру Паши. Извини.
— Ну хотя бы на первое время, — не унималась свекровь. — Месяц-другой! Пусть банк подождёт, пока он раскрутится!
— Нет, мам, — отрезал Артём. — Я не могу рисковать благополучием своей семьи. У меня дети, ответственность. И потом, Паша уже занимал у нас — и где эти деньги? Все пошли в никуда.
— Ах так! — свекровь внезапно перешла от мольбы к атаке. — Значит, брату родному помочь жалко? А сколько я тебе в своё время помогала? А? Кто тебе на первую машину добавил? Кто на свадьбу деньги давал? Кто тёще твоей на операцию скидывался?
— Мам, но это было сколько лет назад? — Артём покачал головой. — И ты же не просила вернуть. А тут…
— Конечно, — обиженно протянула свекровь. — На твою семью деньги не жалко. А на брата — жалко. Эгоисты вы оба. Думаете только о себе.
И повесила трубку.
Прошло три месяца. Свекровь не звонила, что было необычно — обычно после таких конфликтов она дулась максимум пару дней, а потом непременно появлялась с пирогами и причитаниями «как же я могу на деточек своих обижаться!»
А тут — тишина.
— Она что-то задумала, — сказала Юля, убирая посуду после ужина. — Не нравится мне это молчание.
— Да ладно, — отмахнулся Артём. — Просто обиделась сильнее обычного. Отойдёт.
Прошло ещё две недели. А потом раздался звонок.
— Юленька, — голос свекрови звучал надтреснуто, измождённо. — Тёмочка дома?
— Да, сейчас позову, — Юля нахмурилась. — Алла Николаевна, что-то случилось?
— Да так, — неопределённо вздохнула та. — Поговорить надо.
Артём взял трубку, включил громкую связь:
— Привет, мам. Как дела?
— Ой, сынок, — свекровь перешла на драматический шёпот. — Беда у меня. С работы уволили.
— Как уволили? — удивился Артём. — Ты же вахтёром в ДК работала, там не увольняют без причины.
— Сократили ставку, — объяснила свекровь. — Теперь только два человека на всё здание, а было четверо. Меня и Галину Петровну под сокращение.
— Мне жаль, мам, — Артём вздохнул. — Но у тебя хоть пенсия есть…
— Да какая там пенсия! — возмутилась свекровь. — Тринадцать тысяч! Разве ж это деньги? На коммуналку и еду еле хватает!
Что-то в её голосе заставило Юлю насторожиться. Обычно свекровь не жаловалась на пенсию — тем более, что последние три года она подрабатывала в ДК и на жизнь хватало. К тому же, в свои пятьдесят пять она была ещё довольно бодрой и всегда говорила, что «работа не волк, в лес не убежит». А тут вдруг такое отчаяние в голосе.
— Мам, ты чего-то не договариваешь, — вдруг сказал Артём, словно прочитав мысли жены. — Давай начистоту. Что происходит?
На том конце повисла тишина. Потом послышался тяжёлый вздох.
— В общем, так, — голос свекрови стал деловым. — Я всё-таки помогла Паше. Взяла кредит. На два миллиона.
Юля ахнула. Артём прикрыл глаза.
— Когда? — только и спросил он.
— Три месяца назад. Паша обещал расплатиться за год — максимум полтора. Сначала он половину платежа давал, пятьдесят три тысячи в месяц кредит, он двадцать шесть с половиной платил, остальное я. А теперь… теперь он в Казахстан уехал. Говорит, там какая-то сделка намечается, большая. Денег пока не присылает. Только голосовые: «Мам, скоро всё будет, я на пороге успеха!»
— А сколько у тебя платёж по кредиту? — спросил Артём, хотя уже предполагал сумму.
— Пятьдесят три тысячи, — упавшим голосом сказала свекровь. — На десять лет… А после увольнения у меня только пенсия. Её даже на еду не хватит, если всю на кредит отдавать.
Повисла тяжёлая тишина. Юля встретилась глазами с мужем. Тот покачал головой, словно говоря: «Я же предупреждал».
— И что, мам? — спросил он. — Что ты хочешь от нас?
— Ну как что… — свекровь сделала паузу. — Помогите мне. Хотя бы временно. Пока Паша не вернётся и не начнёт снова платить. Это же ненадолго! Он обещал, что скоро разбогатеет, и тогда весь кредит закроет сразу.
— Он и за два года не разбогател, и за пять, — Артём говорил спокойно, но Юля видела, как побелели костяшки его пальцев, сжимающих телефон. — С чего ты взяла, что теперь что-то изменится?
— Так проект у него хороший! — свекровь говорила почти умоляюще. — Технологии какие-то новые, он объяснял… Я не всё поняла, если честно, но звучало солидно! И потом, он вернёт! С процентами! Он обещал!
— И что ты хочешь, мам? — снова спросил Артём. — Чтобы мы платили пятьдесят три тысячи каждый месяц, пока Паша не соизволит вернуться из своего Казахстана?
— Ну не обязательно всю сумму, — свекровь мигом перестроилась. — Хотя бы половину… Хотя бы треть! Мне бы только самое необходимое на жизнь оставить, а остальное — всё на кредит. Я же не бездельничаю, я работу ищу! Но пока… пока сложно.
Юля, молча наблюдавшая за этим разговором, внезапно поняла: свекровь взяла кредит — и теперь ставки выросли. Если раньше речь шла о «помощи брату», то теперь — о «спасении матери».
Гениально. И подло.
— Зачем ты это сделала? — спросила она внезапно.
— В смысле? — свекровь явно растерялась, услышав голос невестки. — Как это зачем? Я сыну помогла! Он бы без меня пропал!
— Неправда, — Юля покачала головой. — Ты взяла кредит, чтобы мы не могли отказать. Чтобы теперь, когда Паша перестал платить, мы чувствовали себя виноватыми и взяли платежи на себя.
Повисла тяжёлая тишина. Когда свекровь наконец заговорила, её голос дрожал от возмущения.
— Ты на что намекаешь? — прошипела она. — Думаешь, я специально? Я, мать двоих сыновей, устроила всё это, чтобы…
— Именно, — спокойно ответила Юля. — Вы просили денег — мы отказали. Теперь вы взяли кредит на своё имя — чтобы у нас не было выбора. Чтобы мы не могли отказать. Ведь если что-то пойдёт не так, пострадаете вы. А мы — мы же не сможем бросить мать на произвол судьбы. Верно?
Свекровь задохнулась от возмущения.
— Юля! — она наконец обрела дар речи. — Да как ты можешь! Я, мать…
— Вам сколько лет, Алла Николаевна? — перебила её Юля.
— Пятьдесят пять, — растерянно ответила свекровь. — А что?
— И вы взяли кредит на десять лет. То есть выплачивать его будете до шестидесяти пяти. Вы уверены, что это под силу вам?
— Паша будет помогать, — упрямо повторила свекровь, но уже без прежней уверенности. — Он обещал.
— Конечно, обещал, — кивнула Юля. — Как обещал вернуть те деньги, что занимал у нас. Как обещал, что его проект с участками принесёт миллионы. Как обещал…
— А ты-то чего лезешь?! — вдруг взорвалась свекровь. — Я к сыну обращаюсь! К Тёме! А ты мне тут нотации читаешь? Да кто ты такая? Это семейное дело!
— Юля и есть моя семья, мам, — Артём положил руку на плечо жены. — Моя жена. Мать моих детей. И она права. Ты взяла кредит на Пашу, не посоветовавшись с нами. Теперь, когда он кинул тебя, ты хочешь, чтобы мы расхлёбывали.
— Он не кинул! — отчаянно воскликнула свекровь. — Он вернётся! Он обещал! Он на пороге большого успеха!
— Мам, — Артём говорил мягко, но твёрдо. — Всю жизнь ты верила в Пашку и его «большой успех». И всю жизнь в итоге платила ты, я, моя семья. Но сейчас — всё. Я не могу рисковать благополучием жены и детей ради иллюзий младшего брата.
— Значит, бросаешь мать? — свекровь перешла на драматический шёпот. — Оставляешь одну с долгами? А если банк отберёт квартиру? Если приставы придут? Я на улице окажусь, а тебе и дела нет?
Он замолчал. А потом выпрямился:
— Вот что. Хватит давить. Мы переведём тебе один платёж. Один. Пятьдесят три тысячи — чтобы у тебя была передышка. Но это всё, на что ты можешь рассчитывать. А дальше — сама. Ты натворила дел. И расхлёбывать их будешь тоже сама.
— Но Тёмочка… — свекровь как запищала. — Как же так… я всю жизнь…
— Нет, мам, — покачал головой Артём. — Тут не прокатит. Я тебя люблю, ты моя мать. Но ты сделала выбор — вложилась в Пашкины аферы. Теперь живи с этим решением.
Свекровь резко бросила трубку, не попрощавшись.
Через день пришло сообщение: «Вы подведёте родного человека. Когда судьба отвернётся — не жалуйтесь».
Артем показала его жене. Юля лишь вздохнула и сказала:
— Свекровь натворила дел. Но теперь — пусть платит сама.
Не сказали свекрови адрес съемной квартиры