Стрелки часов показывали половину седьмого утра, а Марина всё ещё не могла заснуть. Она перевернулась на бок и уставилась в пустую половину кровати. Обычно в это время Женя уже вставал — собирался на работу, бренчал посудой на кухне, что-то напевал под нос.
А теперь квартира молчала.
Неделю назад он собрал свои вещи в спортивную сумку — ту самую, с которой ездил в командировки, — и сказал тихо: «Мне нужно время подумать». Не кричал, не швырял вещи. Просто ушёл к матери.
Марина поднялась, подошла к окну. Во дворе уже сновали люди — кто-то выгуливал собак, кто-то торопился к автобусной остановке. Жизнь продолжалась, как будто у неё не рушился мир.
Всё началось накануне того вечера. Женя пришёл домой позже обычного, усталый и какой-то потерянный.
— Опять задерживают зарплату? — спросила Марина, не отрываясь от ноутбука. Она проверяла рабочую почту — на складе вечно какие-то проблемы с поставками.
— Да нет, — Женя прошёл на кухню, налил себе чай. — Просто много работы.
— У тебе всегда много работы. А толку?
Он замолк. Марина подняла глаза — увидела, как сжались его губы.
— Что это значит?
— Ничего. Просто думаю иногда — может, стоило в отпуск пойти. Отдохнуть.
— На какие деньги? — Марина закрыла ноутбук. — Ты же сам говоришь, что зарплату задерживают.
— Мы же потихоньку откладываем…
— Откладываем? — она не удержалась, голос стал резче. — Три тысячи в месяц — это откладываем? Женя, это смешно!
Он поставил кружку, посмотрел на неё усталыми глазами:
— Значит, я плохой добытчик? Плохой муж?
— Не плохой. Но можешь лучше! — слова сами лились из неё. — Когда ты последний раз просил повышение? Когда на курсы ходил какие-нибудь? Когда вообще что-то менял в своей работе?
— Я стараюсь…
— Недостаточно стараешься! — Марина встала. — Смотри, что вокруг происходит! Пашка Светкин купил вторую квартиру сдавать. Колька из соседнего подъезда машину поменял на Иномарку новую. А мы всё в этой однушке сидим!
— А что в ней плохого? Мама помогла — полтора миллиона дала на первый взнос. Живём, ипотеку тянем…
— Вот именно! Твоя мама дала! А сам ты что?
Женя побледнел. Долго молчал, а потом тихо произнёс:
— Я не знаю больше, Марин. Не знаю, зачем мы вместе.
И тогда она поняла, что перешла грань. Но остановиться уже не могла:
— Зачем? Чтобы я жила в этой коробке до старости? Чтобы каждый месяц считала копейки на продукты?
Женя встал, пошёл к шкафу. Достал сумку.
— Мне нужно время подумать.
— Конечно! Беги к мамочке! Хоть у мамочки есть кваритра побольше — там есть куда уйти!
Но он уже не слушал. Собрал вещи и ушёл, даже не хлопнув дверью.
Теперь прошла неделя. Марина каждый день ждала — может, позвонит. Но телефон молчал.
На работе Катя, её сестра и владелица фирмы, только вздыхала:
— Мне на тебя страшно смотреть. Ты же его замучаешь скоро.
— Я хочу, чтобы мы жили нормально!
— Нормально — это как? Как у олигархов?
— Не как у олигархов. Просто… чтобы не приходилось экономить на всём подряд. Вот вы с Толей — компанию целую создали — хорошо живете, в отпуска летаете по 2 раза в год, а мы что? До Анапы-то только и можем доехать. И то, не в отеле жить а в комнате.
Катя покачала головой:
— Женя — хороший человек. Работящий, непьющий, любит тебя. Да, денег много не зарабатывает. Но таких — единицы.
— Мне мало «хорошего». Мне нужен мужчина, который развивается!
— И что — найдёшь лучше? В тридцать лет, с таким характером?
Марина промолчала. Знала сестра, как больно ударить.
В тот вечер она пришла домой раньше. Устала от склада, от постоянных проблем с поставщиками. Хотелось тишины и покоя.
Но вместо тишины её ждала Анна Павловна. Свекровь сидела на её кухне, как дома, в руках — чашка кофе.
Марина остолбенела:
— Как вы попали в квартиру?
— У Жени ключи взяла. Садись, поговорим.
Анна Павловна выглядела как всегда — собранно и строго. В свои сорок девять она могла дать фору многим тридцатилетним: ухоженная, стройная. Работала в мэрии, привыкла командовать.
— О чём говорить? — Марина села напротив, чувствуя, как учащается сердцебиение.
— О том беспределе, который ты устроила в моей семье.
— В вашей семье? Это наша с Женей семья!
Анна Павловна отхлебнула кофе, посмотрела на неё внимательно:
— Женя у меня живёт уже неделю. Рассказывает, как вы тут «мирно» существуете.
— И что он рассказывает? — голос предательски дрогнул.
— Что ты его не уважаешь. Что каждый день твердишь, какой он неудачник. Что сравниваешь с другими мужьями.
— Я не говорила, что он неудачник!
— Нет? А про то, что он мало зарабатывает? А про то, что не развивается? А эти ваши «Пашка купил», «Колька поменял»?
Марина почувствовала, как краснеет лицо. Всё это звучало гораздо хуже, чем она думала.
— Я хочу лучшей жизни для нас!
— За счёт унижения мужа?
— Я его не унижаю!
— Он сидит у меня на кухне и говорит: «Для неё я недостаточно хорош. Что бы я ни делал — всё не так». — Анна Павловна поставила чашку на стол. — Это унижение?
Марина закрыла глаза. Неужели Женя так думает?
— Он сам решит, возвращаться или нет, — попыталась она защититься.
— Нет. Не сам. — Анна Павловна встала, подошла к окну. — Я решила за него.
— Что значит «решила»?
— То и значит. Ты испортила ему жизнь. Хватит.
Марина вскочила:
— С чего вы взяли, что можете решать за взрослого мужчину?
— С того, что я его мать. И женщина, которая вложила в эту квартиру больше тебя.
— Квартира записана на Женю! И по закону половина моя!
— По закону — возможно. По справедливости — нет. — Анна Павловна обернулась. — Полтора миллиона я дала на первоначальный взнос. Продала дачу деда, чтобы сыну помочь. А ты что дала? Двести тысяч от продажи родительского гаража?
Марина молчала. Это была правда, и от этого становилось ещё больнее.
— В любом случае, половина квартиры моя по праву!
— Была твоя. — Анна Павловна взяла чашку, направилась к балкону. — До сегодняшнего дня.
Марина последовала за ней. Свекровь встала у перил, медленно потягивала кофе.
— Переписывай квартиру и уезжай. Невестка мне больше не нужна, — произнесла она спокойно, не поворачиваясь.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног:
— Что вы сказали?
— Ты меня прекрасно слышала. Завтра к семи вечера буду здесь с документами. Подпишешь отказ от прав на квартиру и съедешь.
— А если откажусь?
Анна Павловна повернулась, посмотрела ей в глаза:
— Ты работаешь у сестры. Заведующая складом. Знаю прекрасно, где склад находится. Большой. С продуктами.
— И что?
— А то, что у меня есть хорошие знакомые в Роспотребнадзоре. И санэпидстанции тоже. — Голос Анны Павловны стал жёстче. — Одного звонка достаточно, чтобы завтра вас проверили. А мыши на складах бывают. И крысы. Иногда даже специально заводятся. Для профилактики.
Марина поняла — это не пустые угрозы. У свекрови связи, она не блефует.
— Вы меня шантажируете, — прошептала она.
— Я защищаю сына. От женщины, которая его уничтожает.
— Я его люблю!
— Странная у тебя любовь. Каждый день говоришь, что он ни на что не способен. Требуешь, чтобы он был другим. Это любовь?
— Я хочу, чтобы он стал лучше!
— Женя уже хороший. Просто ты этого не видишь. — Анна Павловна допила кофе. — Завтра в семь буду с документами. Советую не испытывать судьбу.
Свекровь прошла через квартиру, остановилась у двери:
— А, и ещё. Жене я ничего пока не говорила. Пусть отдохнёт от твоих претензий.
Дверь закрылась. Марина стояла посреди комнаты и не понимала, что происходит.
Схватилась за телефон, набрала Женин номер. Долгие гудки.
— Марин? — голос настороженный.
— Женя, твоя мать у нас была!
— У нас? Зачем?
— Требует, чтобы я отказалась от доли в квартире! Говорит, что ты хочешь развестись!
— Что?! О чём ты?
— Она пришла с твоими ключами! Говорит, завтра приедет с документами!
— Я никогда не говорил о разводе! — в голосе Жени слышалась искренняя растерянность.
— Тогда что ты ей рассказывал?
Пауза.
— Я просто… устал. Говорил, что мне тяжело с тобой. Что не знаю, как дальше.
— И что?
— И ничего! Я не говорил, что хочу разводиться!
Марина почувствовала одновременно облегчение и панику:
— Значит твоя мать решила сама. Дала мне день на сборы.
— Она не может так поступить!
— Ещё как может. И будет. Мы же её знаем, Женя. Она не шутит.
— Что она ещё сказала?
— Что нашлёт на наш склад проверки, если не подпишу отказ.
— Боже мой… И что ты будешь делать?
— Не знаю.
— Марин, я попробую с ней поговорить утром…
— Нет! — Марина почти кричала. — Приезжай завтра в семь. Когда она придёт с документами.
— Зачем?
— Чтобы сказать ей при мне — ты НЕ хочешь развода. Чтобы объяснить — это твоя семья, твоя жизнь. И никого не касается.
Долгая пауза.
— Хорошо. Я буду.
Марина положила трубку, прошла на балкон. Воздух был прохладный, пахло дождём. С детской площадки доносился смех детей.
Вспомнила, как они с Женей покупали эту квартиру. Как радовались, когда получили ключи. Как планировали будущих детей.
Где всё пошло не так?
Опять не спала до утра. На работе была как в тумане — Катя несколько раз что-то спрашивала, но Марина не слышала.
— Что с тобой? — забеспокоилась сестра к обеду.
Марина рассказала о визите свекрови.
— Офигеть, — присвистнула Катя. — И что будешь делать?
— Жду Женю. Вечером всё решится.
— Марин, а если он её поддержит? А если он только тебе сказал, что не хочет развода, а на самом деле говорил об этом с матерью?
Марина посмотрела на сестру:
— Не поддержит. Не может.
— Может. Мужчины часто выбирают матерей.
— Женя не такой.
— Да все такие, — вздохнула Катя. — Слушай, а может, тебе стоит подумать? Что если мать права? Что ты действительно ему жизнь отравляешь?
— Ты серьезно сейчас?! Не отравляю! Хочу лучшего!
— А он этого хочет? Или ему хорошо просто с тобой быть?
Марина не ответила. Внутри что-то болезненно сжалось.
Домой вернулась к шести. Душ, переодевание, попытка успокоиться. В шесть пятьдесят зазвонил домофон.
— Поднимаюсь.
Марина открыла дверь, отошла к окну. Свекровь вошла с чёрной папкой в руках.
Анна Павловна села в кресло, положила папку на столик:
— Деньги время. Подписывай и забирай вещи.
— Я не Я в пути! ничего подписывать. Женя не собирается разводиться — я не верю вам.
— Конечно. Знаешь, что вчера сказал? «Мама, может, ты права. Может, нам действительно не по пути».
— Врёте.
— Хочешь — позвони. Спроси сама.
Марина потянулась к телефону, но тут дверная ручка дернулась.
Анна Павловна удивлённо посмотрела на дверь:
— Это что, Женя идет?
— Да, — спокойно ответила Марина.
Женя вошёл быстро, взволнованно. Посмотрел на мать, на папку.
— Мам, что происходит?
— Но ты же у меня дома… — начала было Анна Павловна. — Защищаю тебя от женщины, которая тебя уничтожает, — поправилась она.
— Мама…
— Женя, — перебила Марина, — скажи ей. Скажи, что не хочешь развода.
Он посмотрел на жену, на мать. Молчал долго.
— Не хочу, — наконец произнёс. — Не хочу развода.
— Но и счастлив не выглядишь, — заметила Анна Павловна.
— Это не твоё дело, мам.
— Вот именно! — вставила Марина. — Не её дело!
— Значит, я должна смотреть, как сына давят морально? — Анна Павловна встала. — Полтора миллиона в эту квартиру вложила!
— Это был подарок! — впервые за долгое время Женя повысил голос. — Ты сама предложила!
— Подарок сыну. Не этой…
— Хватит! — Женя подошёл к матери вплотную. — Хватит, мама. Это моя жизнь. Моя семья. Мои проблемы.
— Которые ты не можешь решить…
— Могу. И сейчас решаю. — Он взял папку, протянул матери. — Забирай это. Никто ничего не подпишет.
Анна Павловна смотрела на сына, и на лице её отразилось удивление. Впервые он так с ней говорил.
— Женя…
— Мам, я понимаю, ты хочешь мне помочь. Я ценю это. Но здесь ты не права.
— А если она снова начнёт тебя…
— Это мы решим сами. Без тебя.
Анна Павловна взяла папку, направилась к выходу. У двери обернулась:
— Хорошо. Ваш выбор. Но я всегда буду защищать тебя, сынок. Всегда.
— Знаю, мам. Спасибо.
Дверь закрылась. Женя и Марина остались одни.
Молчали долго.
— Она права, — наконец сказала Марина. — Во многом права.
— И я прав. Тоже во многом.
— Женя… я не хотела тебя унижать.
— А я не хотел разочаровывать.
Они смотрели друг на друга через пропасть недопонимания.
— Что дальше? — спросила Марина.
— Не знаю. Попробуем заново?
— Попробуем.
За окном начинался дождь. Где-то играла музыка, где-то люди смеялись. Жизнь продолжалась.
А они остались вдвоём. Попытаться понять друг друга. Простить. Начать сначала.
Может, у них получится. А может, и нет.
Сожительница диктует свои условия