Сынок, пора бы уже избавляться от неё, слишком долго я её терпела — прошипела свекровь. — Терпела? Сама ж в дом приползла, вот и выползайте

Знаете, когда ваша жизнь летит под откос? Когда на пороге возникает улыбающаяся свекровь с чемоданом. И тем самым вопросом:

— Детки, можно я у вас поживу? Совсем немножко. Пару месяцев, не больше!

Вы что-то мямлите про «конечно, мама», а внутри уже считаете дни до её отъезда. Только вот незадача — эти «пара месяцев» растягиваются на полгода. Год. Вечность.

А потом выясняется, что она не просто так пришла. У неё ПЛАН.

Тот день, когда всё началось.

— Даша, привет! Олежка дома? — свекровь, Татьяна Петровна, звонила редко. Обычно только по праздникам или когда ей что-то нужно было. Второй вариант случался чаще.

Я зажала телефон плечом, перемешивая соус для макарон. Лиза, моя дочь, корпела над учебниками за столом.

— Нет, задерживается. Что-то стряслось?

Пауза с той стороны. Я уже знала эту паузу — так Татьяна Петровна подбирала слова, чтобы выпросить что-то.

— Да так, ничего особенного… Просто, понимаешь, одной как-то пусто стало. А район наш совсем испортился, шумно, соседи новые — бог знает кто! И Лизочку совсем не вижу! Она у вас уже такая большая! А я пропустила как она выросла.

Лиза тихо фыркнула, даже не поднимая головы. В тринадцать лет она уже отлично просекала, когда бабуля включает режим «соскучилась по внученьке».

— Давайте прямо, Татьяна Петровна. Чего вы хотите? — я принципиально не звала её «мамой». Никогда.

— Хочу к вам пожить переехать! Пару месяцев всего-то. Квартиру пока знакомым сдам. Ну так что, Дашуль? Места хватит, спальное место свободное есть…

У меня лопатка застыла в воздухе. Наша двушка и так не дворец. Хотя гостевой диван действительно был…

— Надо с Олегом обсудить.

— Ой, ну конечно-конечно! Я просто так, предупредить. Но я уже завтра заеду, хорошо?

Вот же! Даже не спросила — поставила перед фактом!

Когда Олег ввалился с работы, я сразу встретила его с порога:

— Твоя маман к нам переезжает. Завтра.

Он только бровь поднял.

— В курсе. Звонила уже. Сказала, вы всё обсудили.

— Чего?! Ничегошеньки мы не обсудили! Она просто сказала, что приедет!

Олег с тяжким вздохом скинул ботинки.

— Даш, ну это ж ненадолго. Месяц-другой. Ты же её знаешь — она на шее у детей не сидит.

Я чуть не поперхнулась. Не сидит? А «одолжи десятку до пенсии» и «помоги с оплатой коммуналки»? А её «ремонт» в ванной, который мы потом месяц переделывали? Вызвала бригаду непонятно каких рабочих — они плитку криво положили и она даже слова им не сказала, а после ухода звонила и ревела, что теперь делать, сынок! Спаси-помоги! Но я сейчас промолчала.

— Твой дом — твои правила, — только и буркнула.

— Наш дом, Даш. И она всё-таки моя мать.

— Ага, которая при каждом удобном случае напоминает, что я тут на птичьих правах, в квартире, купленной на деньги от продажи квартиры твоей бабки.

— Но мы ведь и участок твоих родителей вложили. Квартира на двоих оформлена.

И ведь прав, как ни крути! Двушку брали вместе: 60% — деньги от продажи бабушкиной развалины, 40% — от продажи участка моих родителей. Всё честно, по бумагам. Только вот Татьяна Петровна в упор считала, что это Олежка «пустил нахлебницу пожить».

— Ладно, леший с ней. Пара месяцев — не больше!

Олег обнял меня, сияя как начищенный пятак:

— Спасибо, Дашуль! Вот увидишь — всё пучком будет!

И почему мужики такие лопухи, когда дело касается их мамаш?

Незваный гость хуже грязных носков

Татьяна Петровна заехала на следующий день. С двумя огромными сумками, пакетами и коробкой посуды («У вас же такие простые тарелки, Дашенька!») и своей любимой подушкой.

— Ой, а комнатка-то маленькая! Но ничего, я неприхотливая.

Она оглядела гкомнату так, словно оценивала номер в дешёвом отеле. Я сжала зубы.

— Вы же временно, Татьяна Петровна. Как вы и говорили.

— Конечно-конечно! Пока не разберусь со своими делами.

С какими «делами» нужно разбираться пенсионерке, у которой есть собственная квартира, я не спрашивала. Боялась услышать ответ.

Первую неделю всё шло относительно сносно. Татьяна Петровна сидела в комнате, иногда готовила (на удивление неплохо), общалась с Лизой (которая терпела бабушку из вежливости).

А потом начался захват территории.

Сначала исчезли мои кухонные полотенца. Вместо них появились «более практичные» полотенца свекрови.

— Дашенька, твои-то я в ведро отправила. Такие застиранные уже!

Потом она перерасставила всю посуду «по-умному». Теперь чашки стояли там, где раньше были тарелки, а специи переехали с полки над плитой в дальний шкаф.

— Так же логичнее! И безопаснее!

Я смолчала и считала дни.

Через месяц она полностью захватила кухню. Теперь там всё было «её». Её режим приготовления пищи, её правила, её расписание.

— Дашенька, а почему вы так поздно ужинаете? Это же вредно! Давайте в шесть часов, как положено! Может, наконец, и схуднёшь!

Она как-будто не напоминала, что мы с Олегом приходим с работы в семь, а иногда и позже.

Через два месяца она начала «улучшать» нашу жизнь полностью.

— А давайте Лизоньку в другую школу переведём? Тут недалеко есть гимназия, ближе к центру. Там уровень повыше будет!

— Лиза учится в математической школе с углублённым изучением английского. Это одна из лучших школ района.

— Ну так ведь к центру ближе! И там дети приличнее! Все из богатых семей.

Я смотрела на свекровь и понимала, что она даже не представляет, как звучат её слова. «Приличнее»? Серьёзно?

Олег отмалчивался. Когда я поднимала тему «поговорить с мамой», он всегда находил отговорки.

— Даш, ну дай ей время. Она же старенькая уже… Она скоро съедет.

Старенькая? Татьяна Петровна в свои 65 была бодрее многих сорокалетних. Она умудрялась проснуться в шесть утра, приготовить завтрак, сходить в магазин, переделать кучу дел и при этом ещё и всех вокруг построить.

А потом начались прямые требования.

— Дети, мне нужно новое кресло! Это вот скрипит ужасно, спина от него болит.

— Олег, нужно телевизор побольше в комнату поставить. Что ж я, по вечерам скучать буду? Я же почти ничего не вижу.

— Даша, купи новые шторы, чтобы свет не пропускали! Эти пропускают слишком много света!

И каждый раз Олег говорил: «Ну это же мелочи, Даш. Давай сделаем, чтобы она не расстраивалась». Он брал кредит и оплачивал мамины хотелки.

Через четыре месяца я не выдержала.

— Олег, пора поговорить с твоей матерью. «Пара месяцев» уже давно прошли.

Он вздохнул:

— Сейчас не лучшее время… У неё давление скачет.

— У неё всегда что-то «скачет», когда нужно решать неудобные вопросы! Либо давление, либо сердце, либо «плохое самочувствие»!

— Даша, ну не начинай…

— Нет, это ты «не начинай»! Она живёт у нас уже четыре месяца. ЧЕТЫРЕ! И даже не заикается об отъезде!

— Я поговорю с ней. Обещаю. На выходных.

Выходные пришли и ушли. Никакого разговора не состоялось. А потом случилось то, что всё изменило.

Тайна в конверте

Я убиралась в коридоре, когда задела сумку свекрови. Та упала, и из неё выпали бумаги. Обычно я не лезу в чужие вещи, но яркий логотип банка на конверте привлёк внимание.

Это была распечатка платежа по кредиту. Огромная сумма. И график погашения на пять лет вперёд.

Пять лет!

В голове сразу всплыли кусочки мозаики. Внезапный переезд. «Временно» сданная квартира. Нежелание уезжать…

Татьяна Петровна влезла в долги! И теперь использовала нас как бесплатную гостиницу, пока выплачивает кредит!

Я решила не устраивать скандал сразу. Дождалась вечера, когда мы все сидели за чаем. Олег листал новости в телефоне, Лиза делала уроки за столом, Татьяна Петровна царственно разливала чай.

— Татьяна Петровна, а как там ваши квартиранты? Не съезжают?

Она на секунду замерла.

— Нет, что ты. У них договор на год.

— На год? Но вы ведь говорили, что переезжаете к нам на пару месяцев.

— Ну, планы поменялись. Мне так удобнее. Мне так у вас нравится.

Я сделала глоток чая и спросила максимально невинным тоном:

— А я смотрю, вы кредит взяли в банке?

Чашка в её руке дрогнула. Олег поднял голову от телефона.

— Какой ещё кредит, мама?

Татьяна Петровна побледнела. Потом покраснела. Потом снова побледнела.

— Ты копалась в моих вещах? — прошипела она мне.

— Нет, просто убиралась в коридоре, и ваша сумка упала. И знаете, что интересно? График погашения на пять лет. ПЯТЬ ЛЕТ, Татьяна Петровна! Вы планировали жить у нас пять лет и не сказать ни слова?

Олег переводил взгляд с меня на мать:

— Мама, о чём она говорит?

Татьяна Петровна вздохнула так драматично, словно её приговорили к казни.

— Сыночек, я не хотела вас беспокоить… Понимаешь, твой дядя Витя предложил мне вложиться в один бизнес. Сказал, что можно хорошо заработать. Сначала всё шло отлично! Я даже получила первые проценты. А потом… потом всё закрылось. И теперь приходится выплачивать кредит.

— И поэтому ты переехала к нам?

— А что мне оставалось делать? Квартиру сдаю, чтобы платить банку. Но этого не хватает…

Я не могла поверить своим ушам:

— То есть вы влезли в долги из-за каких-то сомнительных «вложений» по наводке вашего брата, а теперь решили, что мы должны вас содержать? И даже не собирались нам об этом рассказывать?

Татьяна Петровна внезапно перешла в наступление:

— А что такого? Олег — мой сын! Это его долг — помогать матери! К тому же, вы живёте в квартире, которую я помогла купить!

— МЫ помогли купить, — поправила я. — Мои родители тоже вложили деньги. И квартира оформлена на нас обоих.

— Ну знаешь ли! Если бы не деньги от бабушкиной квартиры, вы бы жили в какой-нибудь хрущёвке на окраине!

Вот её истинное лицо. Всё, что она думала все эти годы.

— Мама, перестань, — наконец вмешался Олег. — Мы с Дашей купили эту квартиру вместе. И да, я благодарен за наследство от бабушки, но это не даёт тебе права…

— Права?! — перебила его Татьяна Петровна. — А кто дал вам право судить меня? Я всего лишь хотела обеспечить свою старость! Чтобы не быть вам обузой! А теперь вы меня попрекаете куском хлеба!

Она разрыдалась. Картинно, с подвываниями. Олег сразу сдулся. Похлопал её по плечу.

— Мама, успокойся. Никто тебя не выгоняет. Просто надо было сразу сказать…

Я смотрела на этот спектакль и не верила своим глазам. Он снова ведётся на её манипуляции!

— Татьяна Петровна, — сказала я максимально спокойно. — Дело не в деньгах. Дело в обмане. Вы приехали к нам под предлогом «пары месяцев», а сами планировали остаться на годы. Это нечестно.

— Жизнь вообще нечестная штука, деточка, — она промокнула сухие глаза платочком. — Когда-нибудь ты это поймёшь.

На этом разговор закончился. Олег увёл мать «успокаиваться», а я осталась сидеть как оплёванная.

Лиза, которая всё это время делала вид, что не слушает, подняла голову от учебников:

— Мам, а бабушка у нас теперь навсегда что ли поселилась?

В её голосе было столько ужаса, что я не выдержала и рассмеялась.

— Нет, солнышко. Не навсегда. Обещаю.

Хотя в тот момент я сама не знала, как выполню это обещание.

Следующая неделя прошла в холодной войне.

Татьяна Петровна демонстративно вздыхала каждый раз, когда я входила в комнату. А я… я решила пойти в контратаку.

Хватит терпеть. Хватит молчать. Раз уж мы выяснили её план пожить у нас пять лет, пора сделать её жизнь такой же «комфортной», как она сделала мою.

Сначала я начала готовить только жирное. Татьяна Петровна постоянно причитала о холестерине и пользе диетического питания.

— Ой, Дашенька, а можно что-нибудь полегче? — морщилась она, глядя на мою жареную картошку с котлетами. — Сердечко пошаливает от такой пищи.

— Конечно! Можете сами себе приготовить, а мы будем вкусно кушать — улыбалась я сладко. — Вы же у нас аж пять лет решили пожить — мы такими темпами исхудаем все. Так что готовьте на себя отдельно.

Ей приходилось готовить. А я добавляла масла «для сочности». Олег любил наваристое, Лиза тоже.

«Забывать» покупать продукты по её списку стало моим маленьким хобби.

— А мой творог? Я же тебя просила! — возмущалась она вечером, копаясь в пакетах с продуктами.

— Какой творог? — я делала удивленное лицо. — Не помню такой просьбы.

— Я что должна тебе напоминать каждый раз?!

— Странно, совсем из головы вылетело. Может, возраст? — я мило улыбалась, используя её же отговорку про «старую память».

Но самый гениальный ход я придумала после того, как случайно услышала, что свекровь жаловалась по телефону своей подруге:

— Представляешь, Нин, она даже не следит за собой! Разъелась как на дрожжах, а моему Олежке и слова не скажи… он её защищает и терпит не понятно из-за чего…

Прекрасно! Я начала заниматься «фитнесом» прямо в гостиной. Во время её любимого сериала. С музыкой. И обязательно перед телевизором.

— Дарья! Я же смотрю! — возмущалась она, когда я начинала делать выпады прямо перед экраном.

— А вы говорили, мне худеть надо, — парировала я невинно. — Помогаю вашему сыночку сохранить привлекательную жену.

— Можно же в другое время!

— Нет-нет, врач сказал — только в это время суток максимальный эффект! У меня строение тела такое — надо только вечером!

Олег удивлял. Кажется, он наконец-то начал видеть ситуацию моими глазами. Или просто устал от маминых манипуляций так же, как и я.

А телевизор в спальне чудесным образом сломался.

— Олег, твоя жена нарочно его испортила! — кипятилась свекровь.

— Мама, как она могла? Она даже не знает, что там внутри. Ты же сама вчера говорила, что с розеткой что-то не так.

А еще я начала приглашать своих подруг. Шумных. Веселых. И обязательно в дни, когда у свекрови «голова болит» и ей «нужен покой».

Но самый гениальный ход я придумала, когда заметила, как свекровь копается в моих бумагах на столе, «случайно перепутав» их со своими (хотя они лежали в разных комнатах!).

Я оставила на видном месте свой «ежедневник» с записями. Там я очень натурально расписала, какие «подлости» планирую сделать дальше для «дорогой мамочки». Например, «подсыпать слабительное в чай», «устроить сквозняк ночью, чтобы простудилась» и даже «подменить таблетки от давления».

Конечно, это был просто розыгрыш – я никогда бы не сделала ничего подобного. Но на первой странице я очень натурально жаловалась, как «невыносимо жить с этой старой каргой» и «как хочется, чтобы она сама свалила» по собственной воле.

Ничего экстремального – только эмоции. Но, видимо, это стало последней каплей.

В тот день я вернулась с работы раньше обычного. Головная боль мучила с самого утра, и начальник отпустил меня домой. Я тихо открыла дверь своим ключом — не хотелось никого видеть.

И тут услышала голоса из кухни. Олег не предупреждал. Странно.

Я осторожно двинулась по коридору. И замерла, услышав свое имя.

— …эта твоя Дашка просто невыносима! Она издевается надо мной! То жирную еду готовит специально, зная про мой холестерин, то подруг своих шумных водит, когда у меня голова болит, то прыгает перед телевизором, загораживая экран! Это же настоящее издевательство!

— Мама, но ты же сама…

— Молчи! Она планирует настоящие гадости! Я видела её записи! Она хочет меня простудить! И таблетки подменить! Она опасна, понимаешь? ОПАСНА!

— И давно ты читаешь чужие дневники?

— Да какая разница! Дело не в этом! Она меня со свету сживает! В моем же доме!

— Мама, это наш дом. Мой и Дашин.

— Глупости! Если бы не я, не видать бы вам этой квартиры! А она теперь мне указывает! Да я её с самого начала насквозь видела! Меркантильная девица, только о деньгах и думает!

— Мама, прекрати…

— Нет, ты послушай меня, сынок! — голос Татьяны Петровны стал тише, проникновеннее. — Пора бы уже избавляться от неё. Слишком долго я её терпела. Столько лет наблюдала, как она тобой манипулирует! Управляет всеми и всем! А теперь ещё и мать твою выгнать хочет! Родную мать! Да как он вообще даже смеет думать об этом!

Я стояла, не шевелясь. В голове пульсировало от боли и ярости. Вот значит как? ТЕРПЕЛА? ЭТО ОНА МЕНЯ ТЕРПЕЛА?! СЛИШКОМ долго ОНА МЕНЯ ТЕРПЕЛА?!

Я сделала шаг вперёд. Потом ещё один. И оказалась в дверном проёме кухни.

Они оба подскочили. Олег — с виноватым видом человека, пойманного на горячем. Татьяна Петровна — с испугом, который тут же сменился привычной маской оскорблённого достоинства.

— Дашка! Ты подслушивала?!

Я посмотрела на неё в упор. Спокойно. Очень спокойно.

— Терпела? — мой голос звучал неожиданно ровно. — Это ВЫ меня терпели, Татьяна Петровна?

Она выпрямилась, вздёрнула подбородок:

— А что, неправда? Сколько я для вас сделала! А ты…

— Нет, это вы послушайте меня. — Я шагнула вперёд. — Это ВЫ приползли в НАШ дом. С кредитами. С обманом. Живёте в квартире, которую МОИ родители помогли купить. Едите нашу еду. Пользуетесь нашими вещами. И ещё смеете говорить, что ВЫ меня терпели?!

Татьяна Петровна побагровела:

— Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Олег, скажи ей!

Но Олег молчал. Впервые за все годы нашего брака он не бросился выполнять приказ матери.

— Терпела? — я чеканила каждое слово. — Сама же в дом приползла, вот и выползайте. Пока сама. По-хорошему. Или поверьте, все узнают, кто кого на самом деле терпит. И про кредиты ваши. И про «инвестиции» с братцем. Интересно, что скажут ваши подружки, когда узнают, как вы на старости лет в финансовые махинации вкладываетесь?

Татьяна Петровна задохнулась от возмущения:

— Ты… ты мне угрожаешь?!

— Нет. Я просто ставлю вас перед фактом. Как вы привыкли делать со мной.

Я повернулась к мужу:

— Олег, я люблю тебя. Но так больше продолжаться не может. Либо твоя мать съезжает до конца недели, либо съезжаю я. И Лиза со мной. Решай.

И вышла из кухни, не дожидаясь ответа.

В ту ночь мы с Олегом спали в разных комнатах. Я легла в комнате с дочерью. Вернее, я не спала вообще. Лежала и смотрела в потолок, перебирая в голове варианты: куда пойти с Лизой, если придётся уйти? К родителям? Снять квартиру?

А утром случилось неожиданное.

Олег вошёл в спальню с подносом. Завтрак. Кофе, бутерброды, яичница.

— Прости меня, — сказал он тихо. — Ты была права. Всегда права.

Я села на кровати:

— В каком смысле?

— Я поговорил с мамой. Серьёзно поговорил. Как мужчина, а не как «сыночек».

Он присел рядом со мной:

— Я сказал ей, что помогу с остатком кредита, если она съедет. И если скажет тебе «спасибо» хотя бы раз в жизни.

Я не поверила своим ушам:

— И что она?

— Она согласилась съехать. Но насчёт «спасибо»… — он горько усмехнулся. — Этого, видимо, придётся ещё подождать.

Татьяна Петровна собрала вещи за два дня. Молча. Демонстративно не глядя в мою сторону. Олег помогал ей укладываться, а я… я наслаждалась предвкушением тишины.

Когда настал момент прощания, она обняла сына, поцеловала внучку и… прошла мимо меня, словно меня не существовало.

Я не ждала благодарности. Не ждала извинений. Но всё равно почувствовала укол разочарования. Неужели даже сейчас она не может просто быть человеком?

Уже в дверях она обернулась. Посмотрела на меня тяжёлым взглядом:

— Береги их, — бросила она и вышла.

Это не было «спасибо». Это даже не было примирением. Но это было… что-то. Признание, что они — моя семья тоже.

— Куда она поедет? — спросила я Олега, когда дверь закрылась.

— К дяде Вите. Сказала: «Пусть теперь он спасает, раз втянул».

Я рассмеялась. Ну конечно! Судьба вернула всё туда, где началось.

На следующей неделе Лиза подошла ко мне на кухне:

— Мам, а знаешь что?

— М-м? — я нарезала овощи для тушениы.

— Прикинь, бабушка в моём телефоне копалась. И в рюкзаке. Я сама видела.

Я чуть нож не выронила:

— Чего?!

— Ага. И своим подружкам по телефону говорила, что я «вся в мать — такая же избалованная», а папа — «тряпка бесхребетная».

— Да ты что?! — вырвалось у меня. — Вот же старая…

Я осеклась. Лиза ухмыльнулась:

— Да ладно, мам. Я и похлеще слова знаю.

Вечером рассказала обо всём Олегу. Думала, опять начнёт мать защищать. А он только головой покачал:

— Знаешь, пусть катится к своему Вите. Он её в эту аферу втянул — пусть теперь разгребает.

— И никаких «но она же мама»? — я прищурилась.

— Да замучила она уже, если честно. Сам не ожидал, что так легко дышать станет, когда она съедет.

— О, смотрите-ка — прозрение настигло!

— Не язви, — он ткнул меня в бок. — Лучше скажи, что на ужин?

Через месяц Татьяна Петровна позвонила. Не мне, конечно — Олегу. Мирилась. Говорила, что с братом вопрос решила, что кредит потихоньку гасит, что в своей квартире снова живёт.

И про Лизку спрашивала. И даже про меня.

Может, до неё наконец дошло, что нельзя вот так бесцеремонно вламываться в чужую жизнь? Сомневаюсь.

Иногда нужно просто послать человека туда, откуда он пришёл. Даже если этот человек — твоя свекровь. Особенно если этот человек — твоя свекровь, которая приползла в твой дом с тайным долгом и нахальным планом остаться навсегда.

А потом ещё имела наглость заявить, что «терпела» тебя.

Жми «Нравится» и получай только лучшие посты в Facebook ↓

Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Сынок, пора бы уже избавляться от неё, слишком долго я её терпела — прошипела свекровь. — Терпела? Сама ж в дом приползла, вот и выползайте