— Вот, значит, как?! Прогнулась под Маринку? Вечно ты ее больше любила! Постоянно и деньги ей суешь, и помогаешь во всем.
Что, внуков она тебе родила – и сразу святая стала? Да между прочим, я бы…
Что там сын смог бы сделать, Наталья дослушивать не стала.
Заключение
— Леша, мне надо с тобой серьезно поговорить.
— Ну че там тебе еще надо?
Бывший Наташин муж явно не был настроен на длинные беседы, поэтому женщина выдохнула и скороговоркой произнесла:
— Чтобы ты поговорил с Женей и объяснил ему, что вести себя, как царь в моем доме неправильно, неприлично и самое главное – больше не прокатит.
Ты меня знаешь – я пойду на крайние меры.
Вот ей-богу если не изменит свое поведение раз и навсегда – выгоню его из дома.
— Ага, ну да, куда ты денешься, выгонишь ты. Сына вот так возьмешь – и выставишь за порог с вещами? И типа думаешь, что это будет нормально?
Впрочем, ты и семью разрушила в святой уверенности, что поступаешь правильно.
— Семью разрушил ты. И именно из-за твоего влияния сейчас Женя катится по наклонной. Уже бросил работу, сидит целыми днями и не делает ничего.
— А что он должен делать по-твоему, что? Бабскую работу? Или пилеж вас слушать?
Я же знаю и тебя, и Маринку, вы ему там продыху не даете, как ты мне когда-то.
Мужчину нужно мотивировать, обеспечивать надежный тыл, чтобы он понимал, ради чего старается. Тогда все будет – и бабки, и мир в семье.
А когда ты к нему цепляешься со своими грязными носками, то это все желание что-то делать для семьи в ноль кладет.
Муж отчитывал Наталью и та понимала, что с такой риторикой иного выхода из ситуации просто нет.
Не дослушав очередную тираду о том, как «ба бы обнаглели», она бросила трубку.
И принялась скидывать вещи сына в те самые два чемодана, с которыми он переехал к ней три года назад.
Вот сейчас она даже немного радовалась тем войнам при разводе, из-за которых она сделала мужу напоследок мелкую пакость.
Строго говоря, это была даже не пакость. Это было что-то в духе «дорогой, я пошла туда, куда ты послал и вела себя так, как ты меня назвал. И почему я, глупая, раньше тебя не слушалась?»
Когда они только начинали развод, Наталья беспрекословно выписалась из квартиры мужа, поскольку он доставал ее звонками буквально каждый божий день из-за того, что ему, бедному, квартплату за лишних людей начисляют.
— Ты мне никто и больше здесь не живешь, какого черта я должен за тебя платить?!
Претензия показалась отчасти справедливой. Да только следом за выпиской Натальи посыпались требования убрать и прописку детей.
И вот тут женщина взбунтовалась.
Во-первых, средний сын хотел продолжать ходить в старую школу. И большой вопрос, смог бы он там остаться без прописки учитывая, что классы были переполнены и от любого лишнего человека избавлялись с большой радостью.
Во-вторых, для выписки дочери потребовалось бы оплатить ей лишний приезд домой с паспортом, потаскать день по очередям и… И Наталья решила, что ни за каким чертом ей это вот все не нужно.
Хочет выписывать – пусть выписывает сам, а она не будет делать то, что требует от нее кучу усилий и создает дополнительные сложности ей же.
Марина, конечно, выписалась потом сама и зарегистрировалась в своей квартире.
А вот младшие дети до сих пор были прописаны в квартире отца.
Вот и получалось, что юридически нахождение Жени в доме матери было не то что бы сильно обязательным, а при ее на то нежелании становилось и вовсе незаконным.
Все это в самых резких и грубых выражениях объяснила Наталья Евгению, вернувшемуся под утро из клуба в обнимку с очередной баночкой, которую сын спокойно собирался распить у телевизора.
— Ты права не имеешь меня вот так вот выгонять! Я подам на тебя в суд, я…
— Удачи! Денег на юристов и оплату судебных издержек тебе много понадобится.
— Вот, значит, как?! Прогнулась под Маринку? Вечно ты ее больше любила! Постоянно и деньги ей суешь, и помогаешь во всем.
Что, внуков она тебе родила – и сразу святая стала? Да между прочим, я бы…
Что там сын смог бы сделать, Наталья дослушивать не стала. Выставила чемоданы за ворота и закрыла их.
Код на замке они поменяли, так что внутрь Евгений теперь попасть не смог бы.
Не прошло и двух часов, как на ее телефон обрушилась куча сообщений с угрозами и оскорблениями от бывшего мужа.
Естественно, что по его мнению выходило, будто бы Наталья специально сама придумала, как бы подмазать жизнь несчастного мужчины известной субстанцией.
Ведь тот, оказывается, наладил отношения с женщиной своей мечты и уговорил ее съехаться. А тут на его голову свалился средний сын с двумя чемоданами, из-за которого избранница развернулась и сбежала, сверкала пятками.
Наталья не поинтересовалась, было это до того, как она увидела, во что рыцарь на белом коне превратил квартиру за время холостяцкой жизни или уже после.
В любом случае, от себя она пожелала бедной женщине удачи, которая избавила ее от всего того ада, через который в свое время прошла Наталья.
А еще два дня спустя на ее пороге снова появился сын. На этот раз без чемоданов, но с просьбой «дать кэша».
Послав страждущего на юг, Наталья снова поставила телефон на беззвучный, чтобы некоторое время не слышать звонки и сообщения, приходящие от бывшего.
— Да заблокируй ты уже его, как будто не знаешь, что с ним у нас никто не общается, — буркнул Алекс, наблюдающий за всеми манипуляциями матери.
— Сынок, ну так мы хотя бы узнаем, если что-то вдруг случится. Да и периодически общаемся о важных вещах.
— Это когда ты ему напоминаешь, чтобы не забыл меня с днем рождения поздравить? Можешь не париться, я и без его фальшивых пожеланий переживу.
— Может, хотя бы сейчас расскажешь, из-за чего вы поссорились?
— Да он на тебя и Маринку начал гнать. Мол, все женщины плохие, не выполняют свои обязанности, должны так и эдак, а они вот так и так.
Мне и надоело. Я-то, конечно, не помню, как вы разводились, но суть улавливаю.
А еще вижу, что когда Жэка сва.лил, всем лучше стало, а когда Марина болела – это катастрофа была, потому что мы с тобой вообще ничего почти не успевали.
— Это да, — работы в доме всегда хватало, а уж с присмотром за детьми и вовсе приходилось из кожи вон лезть, чтобы управиться хотя бы втроем.
Была надежда у Натальи на среднего сына, когда он вернулся, да не срослось.
— Мама, меня отец из дома выгоняет! Грозится, что через суд выпишет в никуда, что так можно, потому что у меня и в его квартире доли нет, только прописка, которую снять не проблема, — пожаловался на отца матери Евгений еще неделю спустя.
А заодно и рассказал, как плохой папа начал гнать «бедного ребенка» на работу, а также перестал покупать домой какие-либо продукты и сам начал питаться в столовой.
— Я со вчерашнего дня ничего, кроме гречки, что в доме оставалась, не ел.
— Бедный, — покачала головой Наталья. – Ну иди, разгрузи магазину какому-нибудь машину, уж заплатят тебе достаточно, чтобы и пообедать, и поужинать.
— Вообще-то я надеялся, что ты меня накормишь.
— Вообще-то, ты мужчина и должен мамонта добывать, которого мы, женщины, будем тебе готовить.
Но что-то я мамонта не вижу. Да и мужчины, честно говоря, из тебя не вышло, как и из отца твоего, — это был первый раз, когда Наталья вслух признала бывшего мужа никчемным человеком.
Признала – и сразу все встало на свои места. Ведь она до сих пор, десять лет спустя после развода, еще слышала порой эти упреки и какой-то частью души нет-нет да и думала: а вдруг и правда она виновата?
Вдруг и правда недостаточно мотивировала, не давала чувствовать себя настоящим мужчиной, не была достаточно мудрой и слишком сильно придиралась?
Но сейчас, вспоминая все годы хамства от мужа, а следом и от среднего сына, понимала: нет, дело абсолютно не в ней.
Просто есть такой сорт людей, которые присаживаются на шею и свешивают ноги, а когда «носители» возмущаются – начинают обосновывать свое поведение с потолка притянутыми аргументами.
Ведь на самом деле лучшая мотивация – это полное понимание, что за тебя твою работу не сделает никто.
Что если ты не принесешь деньги и продукты в дом – их не принесет никто.
И хочешь ты там, не хочешь, фаза Луны другая или энергетика не в Меркурии, но идешь ты и работаешь порой ненавистную работу.
И дома делаешь все необходимое, чтобы жить в чистоте, так как никто за тебя не уберет.
И хорошо, когда у «носителей» находятся силы рано или поздно (но лучше рано) сбросить со своей шеи паразитов.
У Натальи и Марины вот, нашлись.
Так что Женя от них ушел несолоно хлебавши.
А потом целый месяц звонил и жаловался, что пришлось ему устроиться на тяжелую работу, да еще и в другом городе, так как там хотя бы давали жилье.
Что ему сложно одновременно вести какой-никакой быт и зарабатывать деньги, а женщины, как на подбор, давно перестали быть настоящими и стали какими-то требовательными да меркантильными.
И что не видит он бедный теперь для себя никакого просвета в этой суровой жизни.
— А вот если бы ты меня не выгнала, до сих пор все было бы хорошо, — завершает он каждый свой звонок этими словами.
Наталья лишь ухмыляется в трубку, потому что знает: нельзя позволять существовать такому «хорошо», которое делает «плохо» сразу нескольким людям вокруг.
И пусть лучше «хуже» будет одному Жене, чем пяти людям, которые после его ухода из материнского дома наконец-то вздохнули свободно и стали гораздо спокойней спать.
Прижимистый жених