Вера задыхалась от жары и собственных мыслей. Июнь в этом году выдался особенно липким — ещё не успела открыть окна в квартире, а пот уже стекает по спине. Она снова задержалась на работе: отчёты, звонки, чужие просьбы — привычно ложились на её плечи. С детства привыкла не отмахиваться — надо помочь? Значит, надо. Только вот в собственном доме последнее время казалось, что помощи просят слишком часто.
Дома её ждал Тимур — муж, с которым вместе уже девятый год. С ним всё просто: оба работают, оба стараются. Но теперь в их однушке неожиданно поселились ещё двое — его двоюродный брат Ренат с женой Леной. Приехали «на недельку», «передохнуть от родителей и снимать жильё дорого». Неделя растянулась на четвёртую.
Когда Вера увидела в коридоре чужие ботинки — грязные, растоптанные — она поняла, что Ренат опять пригласил друзей. Сняла обувь, открыла дверь — и застыла. В прихожей стояли две пары мужских кроссовок, чужие куртки валялись прямо на полу. Из кухни слышался смех.
Вера вздохнула, аккуратно задвинула сумку под вешалку и зашла.
— О, Вера! — обрадовалась Лена, сидя на подоконнике и попивая чай из Вериной любимой кружки. — Мы тут ребят позвали, посидим до вечера, ты ж не против?
Вера кивнула. Сказать «нет» — значит устроить сцену прямо при этих мужиках, которые уже начали орать песни под гитару. Тимур стоял у плиты, виновато улыбаясь:
— Ты поешь? Я разогрею тебе пельмени.
Пельмени — это был её обед на завтра. Вера закрыла глаза. «Ладно. Это мелочь. Главное — не наговорить лишнего при всех».
Вечером гости ушли далеко за полночь. Вернее, Ренат с парнями перешли на балкон — курить, пить пиво и рассказывать байки. Лена уснула на диване в обнимку с подушкой. Вера молча застелила для себя постель в комнате — Тимур сидел рядом, пытался обнять.
— Потерпи чуть-чуть, — шепнул он. — Найдут они жильё, разъедутся.
Вера хотела спросить, почему всё это время никто не шевелится, но сил не было. Она отвернулась к стене.
На следующий день Вера заехала после работы в магазин. Сумка с продуктами весила как два мешка картошки. В доме опять никого — только тарелки в раковине и грязные кружки на полу под столом. Ренат и Лена притащили в квартиру ещё и раскладной стол — для «удобства гостей».
Соседка Тамара Фёдоровна перехватила её у лифта:
— Ох, Вера, у вас там что, хостел открылся? Народ ходит, шумит, мусор на площадке. Смотрю — не твоя это компания.
Вера не знала, что ответить. Она всегда старалась поддерживать с соседями нормальные отношения, здороваться, помогать донести сумки. Её смущало, что теперь на лестничной клетке начали скапливаться пустые банки, пачки из-под сигарет. Но Ренат только хмыкал:
— Да ладно тебе, с Тамарой ещё советоваться! Подумаешь — пара друзей пришла. Веселей же!
В тот вечер Вера попробовала поговорить с Леной. Та сидела на кухне, перекладывала косметику в новом рюкзаке.
— Лена, вы же говорили — на недельку. Уже почти месяц. Вы решили что-то с жильём?
Лена подняла брови:
— Да мы смотрим, Вера. Но ты ж знаешь — снимать дорого, Ренат ищет работу. Мы пока не потянем. Ты ж не выгонишь нас на улицу?
Голос её был масляный, с такой натянутой добротой, от которой Веру передёрнуло. Она промолчала.
Что она могла сказать? Выгнать? Ссориться с роднёй мужа?
Ночью Вера лежала, уткнувшись в подушку, и думала: «А почему я стесняюсь? Чего я жду? Пока они вынесут всё из дома?» Но утром всё снова возвращалось на круги своя — работа, уставший Тимур, пустые слова «ещё чуть-чуть».
Прошло ещё две недели. Ренат устроился работать курьером — «временно, чтобы не напрягаться». Лена подрабатывала чем-то на телефоне — сидела с ноутбуком, но чаще листала соцсети и громко смеялась над роликами. Тимур всё чаще задерживался на работе — домой шёл с неохотой.
Однажды вечером он пришёл раньше. Застал Рената с компанией в зале. Парни ели Верины вареники прямо из кастрюли, сидя на полу. Тимур не выдержал:
— Ренат, а может, вы начнёте снимать квартиру? Мы ж договаривались — неделя максимум!
Ренат махнул рукой, усмехнулся:
— Ты что, братишка! Нам пока удобно. Считай, помогаешь семье. Мы ж не чужие.
Тимур выдохнул, не зная, что сказать. Вера подошла к нему на кухне, шёпотом:
— Ты видишь, что они делают? Мы остались у пустой плиты. Они даже не покупают продукты. Твоё молчание — это приглашение для них.
Тимур взял её за руку:
— Я поговорю. Дай ещё пару дней.
А у Веры уже не было этих «пару дней» — внутри всё горело.
В пятницу Вера пришла домой раньше. На работе дали отгул за переработки — решила прибраться и хотя бы пару часов побыть в тишине. Но вместо тишины её встретил громкий смех из спальни. Она зашла и увидела Лену с подругой. Обе сидели на кровати Веры и Тимура, перебирали какие-то шмотки.
— Это что? — голос у Веры задрожал. — Почему вы здесь?
Лена даже не обернулась, только хохотнула:
— Да мы просто примеряем! Тут твой жакет такой классный, я Лизе показываю. Он тебе всё равно маловат, а мне в самый раз.
Вера опустила взгляд на кресло — её вещи были свалены одной кучей. Одежда мятая, кое-где с пятнами тонального крема.
— Лена, ты с ума сошла? Это мои вещи! — Вера впервые за всё это время повысила голос. Лиза вскинулась, смерила её взглядом.
— Ну что ты орёшь, Вера? Чего ты такая нервная? — Лена говорила лениво, тянулась к заколке в волосах. — Сама посуди, мы ж почти как семья. Ну подумаешь — кофту примерили.
Вера резко вышла из комнаты, хлопнув дверью так, что в коридоре дрогнуло зеркало. На кухне села за стол и сжала голову руками.
«Они живут у меня. Едят мою еду. Спят на моём диване. Теперь ещё и по вещам лазают. И всем весело, кроме меня».
В тот вечер Вера пошла ночевать к подруге Инне. Инна всегда стояла за неё горой — на кухне, попивая вино, выслушала всё без перебиваний.
— Вер, ты чего их терпишь? Ты ж не гостиница. Хочешь — я завтра сама приеду и выгоню эту Лену под белы рученьки.
Вера горько усмехнулась:
— Спасибо, но ты ж знаешь Тимура. Ему потом будет неловко. Скажет, что мы семью разругали.
Инна фыркнула:
— Семью? Это ты им дом и семью даёшь, а они по тебе ходят ногами. Вот увидишь — не сьедут они сами. Ты им слишком удобная.
В понедельник Вера взяла отгул, дождалась, когда Тимур вернётся с работы, и села с ним говорить серьёзно. Говорила тихо, но каждое слово отдавало болью.
— Я устала. Это не дом — проходной двор. Я не хочу так жить. Ты или говоришь с Ренатом, или я сама всё решу.
Тимур кивал, держал её за руку. Он выглядел уставшим — эти гости выжимали из него силы не меньше, чем из неё.
Он пытался поговорить с Ренатом вечером. Тот сидел в зале с Леной, они что-то смотрели на телефоне.
— Ренат, Лен, давайте всё-таки решать вопрос с квартирой. Мы с Верой устали. Нам нужно пространство. Вы говорили — на неделю.
Ренат медленно повернулся, поджал губы:
— Тимур, я не понял — это ты меня с сестрой выгоняешь, что ли? Ты вообще забыл, как мы тебе помогали в универе? Кто тебя к себе брал, когда ты сам без жилья был? Быстро ты забыл добро.
Лена поддакнула:
— Да, Тимур, что ты как чужой? Мы же не на улицу к тебе лезем, мы родственники. Семья должна помогать.
Вера стояла в коридоре и слышала каждое слово. Сердце стучало так громко, что уши заложило. Тимур молчал, что-то бормотал — но Ренат быстро заглушил его разговорами про «своих» и «чужих».
Через пару дней Ренат устроил дома «маленький вечерок». Было середина недели, Вера вернулась с работы и застала полный зал — какие-то новые люди, громкая музыка, пустые бутылки на столе. Вера заглянула в холодильник — там осталось два яйца и кусок сыра. Всё остальное «гости» подъели.
Она вышла в коридор. Там стояла соседка — та же Тамара Фёдоровна, только теперь с жалобным взглядом.
— Вера, милая, ты уж прости, но я вызову участкового, если это не прекратится. Днём шумят, ночью шумят. Детям спать не дают. Ты ж хорошая девочка, ты чего это терпишь?
Вера стояла, слушая её, и чувствовала, как внутри всё рушится. Она кивнула, закрыла дверь — и впервые за долгое время не заплакала. Просто холодно подумала: «Всё. Хватит».
Той же ночью Вера пошла спать к Инне снова. Тимур пришёл за ней — сел на кухне Инны, пытался оправдываться:
— Ну что я сделаю? Это же брат…
Инна не выдержала:
— Тимур, брат братом, но у жены твоя семья — ты, а не Ренат с этой куклой. Ты кого выбрал? Ты чего ждёшь?
Вера молча слушала — и понимала, что в этот момент выбирает сама. Она устала быть «удобной».
— Тимур, я дам им срок. Если за неделю они не съедут — я сама их соберу. И тебя заодно, если надо. Я не шучу.
Он молчал, прятал глаза.
Срока хватило ровно на то, чтобы Ренат и Лена разгулялись ещё больше. Каждый вечер кто-то приходил, кто-то оставался ночевать. Лена начала вытаскивать из кухни Верину посуду на балкон — «чтобы удобнее было пить кофе». Вернулась грязная посуда обратно только спустя три дня — обгаженная окурками.
Инна позвонила:
— Ты что решила?
Вера посмотрела на мусорный пакет в коридоре — Лена снова просто поставила его под дверь соседям, «чтобы не пахло». Вера знала: всё, осталось совсем чуть-чуть.
Вера в тот день пришла домой рано и молча. С порога почувствовала: что-то не так. Было тихо, слишком тихо. На кухне пахло чем-то жареным — и запах был противный, прогорклый. Вера заглянула — на столе стояла сковорода с какой-то подгоревшей яичницей, вокруг разбросаны хлебные крошки. Раковина — гора посуды.
В зале Ренат спал прямо на диване в одежде, рядом Лена лежала, уткнувшись в телефон. На ковре валялись пустые банки из-под энергетиков. Рядом сидела какая-то девчонка — Вера её не знала.
Девчонка смотрела сериал на ноутбуке. Увидела Веру — даже не поздоровалась.
— Лена, — Вера сказала тихо. — Нам надо поговорить.
Лена не оторвалась от телефона, только фыркнула:
— Чего ты всё время пилишь, Вера? Чего ты хочешь-то? Мы тебя трогаем, что ли? Мы сами по себе.
Вера не сразу поняла, что сказать. Она посмотрела на Рената — тот спал, храпел. Девчонка снова хихикнула, на пол с глухим стуком упала пустая банка.
В этот момент дверь открылась — пришёл Тимур. Смотрел на Веру и будто ждал, что она что-то скажет ему — что всё уладится, что всё потерпится.
Но Вера только молча пошла в спальню. Открыла шкаф, достала большой спортивный рюкзак Рената, который тот когда-то кинул под кровать.
Вернулась в зал. Остановилась. Посмотрела прямо на Лену:
— Вставай.
Лена подняла глаза, лень скривила её губы.
— Ты чего, Вера? Чего ты как чужая? Чего ты лезешь?
Вера подошла ближе, сунула рюкзак Лене под нос:
— Собирай. И Рената тоже поднимай. И эту свою подругу. Собирайте всё. Прямо сейчас.
Лена медленно встала, будто не верила. Посмотрела на Тимура — тот молчал. Смотрел на пол, не решался поднять голову.
— Ты что, серьёзно? — Лена выдохнула. — Мы ж семья! Ты с ума сошла? Ты хочешь нас выкинуть?
Вера почувствовала, как внутри вдруг стало холодно и пусто. Как будто кто-то снял с неё огромный мешок. Она улыбнулась — впервые за долгое время спокойно.
— Да. Хочу.
Она повернулась к Тимуру:
— Если ты не поможешь им собрать вещи — я начну собирать тебя.
В этот момент в дверях показалась Тамара Фёдоровна — видимо, снова пришла пожаловаться на шум. Но она замерла, увидев, как Вера стоит с этим рюкзаком посреди комнаты.
Из соседней квартиры выглянул Денис — молодой сосед с этажа ниже. Он когда-то помогал Вериной матери с покупками. Его взгляд был полон любопытства — и скрытого уважения.
Лена вскрикнула — наигранно, жалобно:
— Тимур! Ты чего молчишь? Скажи ей что-нибудь! Пусть успокоится!
Тимур всё ещё стоял, опустив глаза. Ренат проснулся, поднял голову, посмотрел на Веру мутным взглядом:
— Ты чего орёшь, Вера? Что ты там собираешься? Ты думаешь, ты кто вообще в этой семье?
Вера не отступила. Она сделала шаг ближе к дивану и сказала тихо, но так, что Ренат мгновенно заткнулся:
— Собирай своих гостей из моей квартиры прямо сейчас — или я начну собирать тебя, — Ирина сказала с раздражением.
В комнате повисла глухая, липкая тишина. Лена моргала, словно ждала, что кто-то начнёт её защищать. Ренат натянул одеяло до подбородка и смотрел на Верину руку — сжатую в кулак.
Вера знала — дальше всё будет некрасиво. Ренат будет орать, Лена будет выть, Тимур будет мямлить что-то о «родственных узах».
Но сейчас ей было всё равно. Потому что в первый раз за долгое время она не боялась, что будет дальше.
Сосед Денис тихо прикрыл дверь, но через секунду снова выглянул — посмотреть, не прогонит ли Вера всех прямо сейчас.
А Тамара Фёдоровна так и стояла в коридоре — старая, уставшая, но с глазами, в которых мелькнуло что-то одобрительное. Она лишь тихо сказала:
— Молодец, доченька. Давай.
Вера вздохнула. Перед ней всё ещё стояли эти люди — её муж, его брат, чужие друзья, чужие подруги. И никто не собирался уходить сам.
Значит, придётся собрать их самой.
Проучила шефа