— Нет, не жили бы мы так дальше! – сказала Инна. – Потому что я от вас ухожу, мама с папой — я твердо это решила! И свадьбу отменять ни за что не буду!
— Значит, бросаешь нас с отцом на произвол судьбы, доченька? – с презрением спросила Зинаида.
— Ты, Капуленция, ведешь себя как представитель агрессивного американского истэблишмента! – обиженно заметил одним утром Трофимыч.
— Это ты о чем? – натурально удивилась баба Капа.
— Ты зачем меня вчера одернула?
— Это на набережной, что ли? Когда ты пытался читать какую-то фигню под балалайку? И тебе уже даже стали бросать мелочь? Ты про это?
— Это не фигня, а рэп! И меня уже оценили по достоинству!
— Тебя явно переоценили, Баста ты недо.реза.нный! Ты сам-то себя слышишь? Уже за восемь десятков перевалило, а все никак не уймешься! Не стыдно тебе мелочь собирать?
— Вот видишь – с Бастой даже ты в тренде! Интересуешься, значит! И почему это мне должно быть стыдно? – удивился дед Сергей.
— Я же не на паперти побираюсь, а зарабатываю своим трудом, как автор и исполнитель! И если бы ты не кочевряжилась, а начала подтягУвать, нам бы стали бросать гораздо больше!
— ПодтягУвать тебе? – разозлилась Капитолина Дмитриевна. – Еще чего захотел! Хватит с меня, что я тебя весь день терплю с твоим неуемным аппетитом, так ты еще хочешь, чтобы я и вечером с тобой позорилась?
— Вот всегда ты так – сразу всю охоту отбить норовишь! Вот перестану с тобой дружить – локти себе будешь кусать! – пригрозил Трофимыч.
— Не дождешься, стендапер …! – огрызнулась бабуля. – Мои локти, сам знаешь, для чего: твою неуемную фантазию останавливать!
— Тогда я Степаниду позову! – надулся Трофимыч. – Она давеча меня зазывала!
— Зови! – согласилась баба Капа. – Только учти – она оладьи печь не умеет! Насчет подтягУвать – согласна: может, она и согласится позориться вместе с тобой! А дальше – извини-подвинься!
Так, обычно переругиваясь, соседи шли к причалу встречать очередной заезд.
Это оказалась семья: родители, которым было приблизительно по шестьдесят, и взрослая дочь – симпатичная тридцатилетняя Инночка.
И она собиралась вскоре выйти замуж. Что, собственно, и сообщила по дороге к бабе Капе.
— Еще ничего не решено! – запротестовала мама Зинаида Петровна в ответ на радостные высказывания дочери о предстоящем замужестве. Папа благоразумно хранил молчание.
— Уже все решено, мамочка! – запальчиво ответила девушка. – И ты это прекрасно знаешь!
Соседи переглянулись: интрига, однако! Ну, что – опять, как Чип и Дейл, идти на помощь?
— Ну, что, согласна тряхнуть стариной? – спросил тем же вечером Трофимыч.
— Если ты опять про набережную, то нет! Хотя это — самое место для тряски нашей стариной!
— Да успокойся ты – я сейчас не об этом: я про наших постояльцев! Ты заметила, что у них несколько не совпадают цели?
А это бывает чревато и грозит вылиться сама знаешь, во что! И, ведь, выльется, что характерно!
И вылилось, елы-палы: Трофимыч опять оказался прав!
С отдыхающими происходило то, что в русском языке называется словом лаяться — они все время переругивались: мама на чем-то настаивала, Инна огрызалась и отказывалась.
Оказалось, что родители, почему-то, были категорически против замужества дочери. И, хотя был уже назначен день бракосочетания, пытались отговорить ее не делать этого.
Точнее, пыталась мама: папа продолжал хранить молчание. Но, судя по всему, был полностью согласен со своей дорогой супругой.
— Как думаешь, почему? – поинтересовался у подруги Трофимыч. – Девке – тридцатник, давно пора иметь собственную семью и рожать детей.
Даже нам с тобой это ясно! А тут – такое откровенное противостояние мамы с папой! Ну не на ровном же все месте? Интересно, какие у них аргументы?
— Должны быть очень весомые! – отозвалась баба Капа. – Ведь они фактически рушат судьбу дочери! И не могут этого не видеть!
Значит, все делают сознательно и целенаправленно! Но почему? Может, имеется для этого серьезная причина, о которой мы пока не в курсе?
— Ну, что – погодим! – заключил сосед. — Думаю, скоро все узнаем!
Но узнать конкретику не удавалось: ругаться постояльцы ругались, но без указания причины.
И тогда Трофимыч не выдержал — во время очередной стычки подвалил к постояльцам и в упор поинтересовался:
— Из-за чего, собственно, сыр-бор, мамаша?
— Вам-то что, дедушка? – «срезала» деда Зинаида Петровна. — Идите, куда шли! Это – наше личное дело! И вы не имеет к этому никакого отношения!
— Ну да – все верно! – согласился Трофимыч. — Но вы же так кричите, что делаете свои личные дела достоянием общественности!
А мы с Капитолиной — ее представители! Ну, так что – может, поделитесь?
— Ну, родители настаивают, чтобы я не выходила замуж, а продолжала по-прежнему жить с ними и помогать! – сказала Инна.
— А в чем помогать, стесняюсь спросить? – поинтересовался дед Серега.
— Да во всем! – ответила девушка. – И материально, и по хозяйству, и на огороде: мы живем в частном доме!
— Теперь понятно! – ответил старик.
— А вы что – инвалидность имеете или как? – поинтересовалась баба Капа у Инниной мамы.
— Почему это инвалидность? – удивилась та. — Разве просто так нельзя помочь родителям? Тем более, что мы — на пенсии!
— Можно, конечно! – согласилась Капитолина Дмитриевна. – Но без ущерба для себя!
Даже в жертву можно себя принести, если разговор идет о жизни и смерти!
Но вы-то с мужем – вполне себе живы и здоровы! Вон, на пляже торчите по нескольку часов в самое пекло, которое даже молодежь не выдерживает! И ничего вам не делается!
Другие бы потом пластом лежали, а вы – прямиком на танцы! У нас там оркестр Трофимыча играет – он рассказывал, как вы отплясываете!
— И что с того? – подключился на защиту жены Леонид Аркадьевич.
— Да ничего! Значит, вы оба — вполне дееспособны и можете обойтись без посторонней помощи!
И неужели для вас судьба дочери ничего не значит? А если значит, то зачем вы все это делаете, мама с папой?
— Вот именно! – встрял Трофимыч. – Пусть девка выходит замуж! И по мере сил будет продолжать вам помогать, но уже без фанатизма!
— Ну да – я же не отказываюсь! – поддержала старика Инна. – К тому же, на этой же улице живут две моих младших сестры-близняшки: у нас разница в семь лет.
И, если что – они подстрахуют, когда я перееду! Они пока не замужем и уже обе работают, так что деньги у них есть!
Да и на огороде, и по дому вполне бы могли помочь, но, почему-то, этим занимаюсь только я!
— Это правда? – удивился Трофимыч.
— Да, правда! – подтвердила Зинаида Петровна. – Но какой спрос с девчонок, у которых возраст — всего-ничего? Мне даже просить их стыдно!
Да и рано им себя в хозяйство запрягать – успеют еще наработаться! Пусть еще погуляют!
— Но меня ты запрягла уже в двадцать, мамочка! – сказала Инна. – А им – по двадцать три: может, пора?
Но мама не услышала старшую дочь или не захотела услышать.
— Хорошо, но деньгами-то они помочь вам могут? – выдвинула весомый аргумент Капитолина Дмитриевна.
— Ой, да какие там деньги? – отмахнулась Зинаида Петровна. – Им самим не хватает: маникюры-педикюры нынче дорогие!
Баба Капа и Трофимыч переглянулись: им все стало ясно — опять детей разделили на любимых и нелюбимых! Ведь сказку о Золушке никто не отменял.
— Значит, выход один, мы так понимаем, – сказала Капитолина Дмитриевна. — Инке нужно забить бо..лт на замужество и продолжить коротать век с вами, мама с папой? Так?
— Ну, наверное! – согласилась после небольшого молчания Зинаида Петровна. – Желательно, чтобы так продолжалось, хотя бы, ближайшую пару лет!
— Вы серьезно? – удивился Трофимыч. – И ничего у вас не треснет? Беги от них, внуча: разве ты не видишь, что тебя ждет?
— Да вижу я, дедушка! – грустно ответила Инна.
— Как это – беги? Вы чему это ее учите, старый хр..ч? – взвилась мама Зина. — Я думала, вы нам поможете, а вы…
— И я тоже вам должен помочь, дамочка? – удивился дед Сергей. – Что же вы, два здоровенных лба, все от кого-то помощи ждете?
Мы, вон, с Капитолиной старше вас, а и то сами справляемся. Не стыдно?
— Чего это нам должно быть стыдно? – в свою очередь удивилась Инкина мама. – Дети должны помогать своим родителям!
— Но не в ущерб же себе! – сказала баба Капа. — И помогать, это вы правильно заметили, а не везти на своей шее! А вы уже туда сели и ноги свесили!
Так что, думаю, Инночка ваша правильно решила наконец-то устроить свою личную жизнь! Тем более, что она собирается помогать вам и дальше! Но по мере возможности!
— А нам крошки с барского стола не нужны! – вдруг выкрикнул папа Леня. – Мы ее растили, кормили, поили. А она…
— Так я уже давно с вами расплатилась, папочка! – закричала и Инка. – Я с двадцати лет работаю и всю до копейки зарплату вам отдаю!
Может, уже хватит? По-моему, у меня долгов перед вами уже нет!
— Да, избаловала ты их, внуча! – заключил Трофимыч. – Ну ничего: сейчас – самое время все исправить! Когда, говоришь, у тебя свадьба-то?
— Через три недели, дедушка!
— А чего тогда ты тут торчишь, а не с женихом?
— Да вот, решила, как всегда, вывезти их на отдых! И, ведь, все оплатила!
А они начали отговаривать от свадьбы. Знала бы, не поехала! Да и жених меня не пускал — как знал!
А я, все равно, потащилась: ну, как же, папенька с маменькой ведь без меня не обойдутся! Им же всегда моя помощь требуется!
— Это мы уже поняли, — сказала бабуля.
— Но теперь, понимаю, самое время поставить точки над Ё! – с пафосом произнес дед Сергей и получил привычный удар локтем в бок.
— Что вы все подговариваете-то? – окрысилась Зинаида Петровна. — Я чувствую, что это Инка не сама решила! Сама-то она – тише воды, ниже травы!
И мы бы и дальше жили, если бы не вы со своими советами, вездесущий дед Щукарь!
— Тут чувствуется рука опытного кукловода! – подключился и Леонид Аркадьевич.
— Нет, не жили бы мы так дальше! – сказала Инна. – Потому что я от вас ухожу, мама с папой — я твердо это решила! И свадьбу отменять ни за что не буду!
— Значит, бросаешь нас с отцом на произвол судьбы, доченька? – с презрением спросила Зинаида.
— Бросаю, мамочка! – легко согласилась Инна.
— Ты еще пожалеешь! – угрожающе произнесла мама. – Ты слышишь, отец? У нас с тобой больше нет дочери!
— Да слышу я, слышу! – тут же отозвался муж. – Не думал я, что доведется испытать такое на старости лет!
— Вот и зря не думал: думать всегда надо! – опять встрял Трофимыч.
— А Вас никто не спрашивает! – отрезала Зинаида Петровна. – Все – мы съезжаем: с этими людьми я не желаю больше иметь ничего общего!
— Ой, как страшно! – ехидно ответил дед Серега и, обращаясь, к Инне, спросил: Ну а ты, внуча? Надумала чего?
— Я, пожалуй, поеду домой к жениху! – сказала девушка.
— Вот умница! – одобрил старик. – Езжай, конечно – пора к свадьбе готовиться!
— Давай, милая – не пропусти свое счастье! – поддержала друга и баба Капа.
Через час дом опустел, и старики остались одни.
— Ты, Трофимыч, в каждой бочке затычка! – попеняла соседу бабуля: они возвращались тем же вечером домой с рынка. – Действительно, вездесущий: по-другому не сказать! Лезешь, как клоп, во все щели!
— Натюрлих! – согласился дед Сергей. – Только в слове вездесущий должно быть две буквы С.
— Что, неужели все так плохо? – поинтересовалась Капитолина Дмитриевна. – А как же ты собираешься со мной свадебный вальс танцевать с двумя С? Неужели – в памперсах? Ты же, вроде, сочетаться со мной задумал!
— Так я в памперсах на что хошь буду способный: хошь — на танцы, хошь — на манцы, хошь – на обжиманцы! Особенно, на обжиманцы! – ответил сосед.
— Что, и предварительные ла.ски будут? – поинтересовалась баба Капа.
— Ласки – завались! А вот норку у меня не проси: ты и без норки у меня — зе бест! Ну, что – согласна, невестушка? Поди, истосковалась по своему суженому?
— Не столько по суженому, сколько по ряженому, клоун! – огрызнулась Капитолина Дмитриевна. – Тебе памперсы на голову нужно надевать, чтобы мозги оттуда не утекали! Вон, уже под носом капля висит — вытри!
— А это – трудовой пот: жарко сегодня! – попытался реабилитировать себя опростоволосившийся перед дамой Трофимыч и вытер нос тыльной стороной руки: опять подруга задела его самолюбие…
– Ну, что полетели домой, пока памперс не промок! – предложила бабуля. – Или закосить от ла.ски хочешь, старый?
— Тебя я нас..мер ть заласкаю и по танцполу затаскаю, и в вихре вальса закручу… — начал было Трофимыч, но был остановлен привычным тычком в бок и неожиданным продолжением от бабы Капы: — Пусть даже памперс намочу!
И тут старушка неожиданно предложила:
— Сейчас забираем балалайку и идем на набережную, что ли: подтягУвать тебе буду, чепу..шило! Ведь пропадешь без меня, акын ты недо..деланный! Согласен?
— Натюрлих! – ответил дед Серега: все-таки не ошибся он в Капитолине-то – настоящая боевая подруга! Не то, что Степанида: даже оладьи печь не научилась…
Взамен ты переписываешь квартиру на меня, — потребовала дочь