— Доченька, прости, я не хотела…
— Хватит, — отрезала Лида. — Извинениями ипотеку не заплатишь и мужа не вернешь. Я больше так не могу.
Я не могу быть вашей бесплатной службой спасения, теряя при этом все, что у меня есть.
— Почему чуть что, так сразу я? — Валя покосилась на сестру. — пусть она сделает, ей проще.
— Она всегда и все делает, — не унималась мать.
— Тем более, если она всегда и все делает, она знает как делать. Мама, не нуди, пожалуйста.
Валерия Дмитриевна грустно посмотрела, как старшая дочь скрылась в другой комнате и посмотрела на младшую.
— Лида, ну хоть ты не отказывай мне.
— Не переживай, мама, все сделаем. Давай свой листочек, я быстро забегу в аптеку и потом на работу.
— Вот, — мама протягивала назначения от врача. — Только у меня денег может не хватить на карте.
— Ничего, у меня есть, не надо мне твою карту.
Лида на работу опоздала всего на пятнадцать минут, но начальник ее уже ждал.
— Лидия Николаевна, опоздание в какой раз у нас?
— Простите, так получилось.
— Я уже устал слышать ваши глупые оправдания. Даже отрабатывать не надо, просто уходите, — он протянул Лиде его трудовую книжку с отметкой об увольнении и несколько наличных. — Это ваша зарплата. Остальное вычли за наши издержки.
Лида вышла в полном недоумении. Ей, конечно, грозили увольнением, но она не ожидала, что это действительно произойдет.
Работала в небольшом магазинчике у частника, он всегда ворчал, часто вычитал из зарплаты за что-нибудь. Но в общем, все было нормально. Увольнения она точно не ожидала.
Расстроенная женщина вернулась домой.
— Ты чего так рано? — муж встретил у порога.
— Уволили, — Лида бросила трудовую на комод.
— В смысле? Как уволили, Лида? Нам надо ипотеку платить!
— Я найду что-нибудь, — грустно сказала женщина и устало уселась на стул. Она ожидала поддержки от мужа,а получила только обвинения.
— Ладно, хотя бы скажи, за что?
— Опоздание.
— Опять к матери заходила? — закричал муж. — Сколько можно? Из-за нее ты лишилась дохода, нам нечем будет платить ипотеку!
Я не понимаю, Лида! У тебя есть своя семья! У нас есть дом, за который нужно платить! — не унимался муж, его лицо покраснело от гнева. — Твоя мама и сестра прекрасно сидят у тебя на шее!
— Игорь, прекрати, — устало проговорила Лида, потирая виски. — Я не из-за мамы опоздала… то есть, да, я зашла к ней, а потом за лекарствами, но…
— Но! Вечно у тебя эти «но»! — перебил он. — Я сейчас хотел платеж по ипотеке внести, раз уж ты дома. Давай свою карту, я с нее переведу, там же остаток зарплаты должен быть.
Лида замерла.
— Там… там почти ничего нет.
Игорь медленно повернулся к ней, его взгляд стал жестким и холодным.
— Что значит «ничего нет»? Лида, не говори мне, что ты опять… Ты все потратила на лекарства для нее?
— Нет… не все. Только то, что нужно было по списку, — пролепетала она, чувствуя, как к глазам подступают слезы.
— То, что нужно было! — взорвался он. — А нам что нужно? Нам, Лида! Нам жить на что? Я один теперь работаю!
Я один должен тащить на себе ипотеку, продукты, все, пока ты обслуживаешь свою мамочку и великовозрастную сестрицу, которая палец о палец ударить не хочет?
Он схватил свой телефон, яростно тыча пальцем в экран и открывая банковское приложение.
— Я так и знал! Пусто! На твоем счету ноль! Где деньги, Лида?
Она хотела крикнуть, что начальник вычел почти все из ее последней зарплаты, что те несколько купюр, которые он ей сунул, лежат в кошельке, что она не спускала все на мать.
Но слова застряли в горле комом обиды. Он просто набросился с обвинениями, будто она была не его женой, а злейшим врагом.
Не говоря больше ни слова, она молча встала, схватила с комода сумку и пошла к выходу.
— Ты куда?! Я с тобой разговариваю! Мы не закончили! — крикнул он ей в спину.
— К маме.
Лида выбежала в подъезд, глотая горькие слезы. Она шла, сама не зная куда, просто подальше от дома, который перестал быть ее крепостью.
В кармане завибрировал телефон. На экране высветилось «Мама».
Лида сбросила вызов. Телефон зазвонил снова и снова.
На пятый раз она сдалась и ответила, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Да, мам.
— Лидочка, доченька, ты можешь срочно прийти? Умоляю! Тут такое… — затараторила Валерия Дмитриевна.
— Мама, что опять случилось? Я только что от тебя, — устало выдохнула Лида.
— Это Валя! Она заперлась в комнате и кричит, что я ее не люблю, что она уйдет из дома! Я не знаю, что делать, у меня сердце прихватило!
Лида остановилась посреди тротуара. Ей показалось, что это какой-то дурной сон, издевательская шутка судьбы.
Она только что сбежала из своего дома, потому что ее не понимают, и теперь ей нужно было мчаться в другой, чтобы разрешать чужие, высосанные из пальца проблемы.
— Я иду, — процедила она сквозь зубы и, развернувшись, почти бегом направилась в сторону материнского дома, чувствуя, как внутри нее закипает ярость. Ярость на мужа, на сестру, на мать и, больше всего, на саму себя.
Ворвавшись в квартиру матери, Лида даже не стала разуваться. Из комнаты Вали доносилась громкая музыка и периодические всхлипы. Валерия Дмитриевна, бледная, с рукой на сердце, бросилась к ней навстречу.
— Лидочка, слава богу! Она меня не слушает, говорит, я ей жизнь сломала…
Лида не удостоила мать взглядом. Она подошла к двери сестриной комнаты и с силой забарабанила по ней кулаком.
— Валя, открывай!
— Уходи! Вы все меня ненавидите! — донеслось из-за двери.
— Мне плевать, что ты там себе придумала. Даю тебе десять секунд, чтобы прекратить этот цирк, иначе я вышибу дверь. И поверь, я это сделаю.
В комнате наступила тишина. Через мгновение щелкнул замок, и Валя, заплаканная и растрепанная, выглянула в щелку.
Увидев лицо Лиды — не сочувствующее, а злое и решительное — она испуганно отступила назад.
— Чего тебе? — прошептала она.
— Мне? — Лида горько усмехнулась. — Мне уже ничего не надо. Это вам вечно что-то нужно.
Она отвернулась от опешившей сестры и посмотрела прямо в глаза матери. Валерия Дмитриевна хотела что-то сказать, но Лида подняла руку, останавливая ее.
— Сядь, мама. Нам надо поговорить.
Сегодня меня уволили, — без предисловий начала она. — Потому что я опоздала, пока покупала тебе лекарства.
Мой муж, когда узнал об этом и о том, что на моей карте нет денег, устроил скандал.
Он считает, что я спустила все на тебя. Наш брак трещит по швам, мама.
У нас ипотека. И теперь у меня нет работы. Моя жизнь рушится.
Рушится, потому что я постоянно решаю ваши проблемы.
— Доченька, прости, я не хотела…
— Хватит, — отрезала Лида. — Извинениями ипотеку не заплатишь и мужа не вернешь. Я больше так не могу.
Я не могу быть вашей бесплатной службой спасения, теряя при этом все, что у меня есть.
Поэтому будет так — я тебе помогаю. Я буду и дальше покупать лекарства, решать проблемы с Валей, выслушивать твои жалобы, возить тебя по врачам.
Я, может быть, даже найду способ помочь с деньгами. Но взамен ты переписываешь квартиру на меня.
Валерия Дмитриевна ахнула.
— Лида! Как ты можешь? Это… это же наш дом! А как же Валя? Куда она пойдет?
— А куда пойду я, мама? Куда пойду я, когда банк заберет нашу квартиру, а муж выставит меня за дверь?
Валя взрослая девушка, ей давно пора слезть с твоей шеи и начать работать.
А я твоя дочь, которая всю жизнь кладет на алтарь вашего благополучия и впервые просит что-то для себя.
Гарантию, что когда моя жизнь окончательно полетит под откос из-за вас, мне будет, куда прийти.
Она взяла свою сумку.
— Думай, мама. Выбор за тобой. Либо ты обеспечиваешь мне будущее, и я продолжаю быть вашей опорой.
Либо вы с Валей учитесь жить самостоятельно со всеми вытекающими.
Телефон ты мой знаешь.
Прошло два дня. Лида не звонила, и ей никто не звонил.
Она сняла недорогую комнату на пару недель, чтобы привести мысли в порядок. Все это время она ждала.
На третий день телефон завибрировал.
— Я слушаю.
— Я не буду этого делать. Я не выгоню Валю на улицу и не отдам тебе квартиру, Лидия.
Не ожидала я от тебя такой жестокости, такой жадности. Ты позоришь память отца.
Лида молчала, слушая. Внутри не было ни боли, ни обиды. Только холодное, ясное спокойствие, будто ей зачитали очевидный диагноз.
— Я поняла тебя, мама, — тихо сказала она. — Это твое право.
— И не думай, что мы тут пропадем! — уже срываясь, кричала Валерия Дмитриевна. — Проживем как-нибудь! Без тебя!
— Я очень на это надеюсь, — абсолютно искренне ответила Лида. — Всего хорошего, мама.
Она, не раздумывая, занесла номера матери и сестры в черный список.
Вернувшись домой к мужу, она была готова к новому витку скандала. Но Игорь встретил ее у порога с виноватым видом.
— Лид, прости меня. Я был неправ. Орал, обвинял… Я переволновался из-за ипотеки и сорвался.
— Ты был прав в одном, Игорь. Я слишком много позволяла им сидеть на своей шее.
Но ты не дал мне даже слова сказать. Начальник вычел почти всю зарплату за «издержки», поэтому на карте не было денег.
Не потому, что я их отдала маме. Я покончила с этим, — добавила Лида. — С помощью маме и Вале. Нас для них больше нет.
Новая жизнь началась стремительно. Лида с головой ушла в поиск работы. Она больше не искала «что-нибудь», лишь бы платили.
Она сходила на экспресс-курсы по делопроизводству и нашла место офис-менеджера в небольшой, но стабильной юридической фирме.
Работа была сложнее, но и платили больше.
Они с Игорем стали гулять по паркам, ходить в кино, планировать отпуск.
Он смотрел на свою жену и не узнавал ее: из вечно уставшей, дерганой женщины она превратилась в спокойную, уверенную в себе и удивительно красивую.
Спустя пару месяцев Лида столкнулась у магазина с соседкой матери.
— Лидочка, здравствуй! А что ты к своим не заходишь? Валерия Дмитриевна жаловалась, что ты их бросила.
У них там беда. Валя пыталась на работу устроиться кассиром, через неделю уволили — недостачу повесили.
Теперь сидит дома, говорит, у нее депрессия. А мать твоя совсем сдала, давление скачет, по дому ничего сделать не может, все жалуется, что лекарства дорогие, а посоветовать, какие лучше взять, некому.
— Передавайте им привет и пожелайте здоровья, — улыбнулась она соседке. — Извините, меня муж ждет. Мы сегодня едем за город.
– Как тебе не стыдно! Займись внуками, мама, – стыдила ее дочь