— Как что? — удивлённо произнесла мать. — Это я тебя воспитала и хорошо, как ты верно заметил, поэтому теперь ты должен мне помочь.
Мне просто негде жить. Не могу же я до конца жизни напрягать своим присутствием подруг и их семьи.
— Интересно, а как ты собираешься жить с моей семьёй, которую столько лет и видеть не желала?
Его отец был не последним человеком в большой строительной компании. Если честно, то Гриша толком и не знал, чем там занимается его родитель.
Ясно было только одно: Иван Григорьевич свою семью обеспечивал достойно.
Его жена, и, соответственно, мать Гриши, Мирослава Андреевна, когда-то давно трудилась лаборанткой, но те времена безвозвратно канули в Лету.
По крайней мере, она сама так считала.
Подросший Гриша удивлялся: как матери не надоедает целыми днями болтать по телефону с подружками, торчать в салонах красоты или прохлаждаться в ресторанах?
Именно так проводила своё время Мирослава Андреевна.
Ах, нет! Ещё командовала приходящей помощницей по хозяйству и пыталась поучать няню Гриши.
И то, и другое она делала неохотно и лениво, но надо же было показать, что она очень занята, и весь дом на ней держится.
— Понимаешь, сынок, есть женщины для работы, а есть — для любви, — объяснил отец, когда Гриша задал ему вопрос, почему мама ничего не делает, даже книжки с ним не читает. — Вот наша мама создана для последнего. Это нужно просто принять и не требовать от неё слишком много.
Гриша ничего толком не понял, но отметил в своей голове, что папа маму любит и не бросит её, как отец Кольки бросил свою бездельницу жену. Этого ему было достаточно.
Удивительно, но вечно занятый на работе отец проводил с ним больше времени, чем не обременённая каким-либо трудом мать.
Они выбирались в парк аттракционов, катались на катере, ходили в кино и музеи, и даже в лес по грибы.
Мирослава Андреевна при упоминании этих развлечений только брезгливо морщила нос и никогда к ним не присоединялась.
Зато периодически она придумывала Грише новые занятия:
— Сын Жанны учит английский язык, и тебе тоже это надо!
— Дочь Веры делает успехи в плавании — это тебе просто необходимо!
— Внук Анны Владиславовны получил оранжевый пояс по дзюдо!
— Племянник Андрея Борисовича стал лауреатом на конкурсе скрипачей!
Гриша просто ненавидел всех этих знакомых матери! Бесспорно, какие-то из этих навыков были ему полезны, но нельзя же всех копировать!
Почему навыков? Потому что каждое из этих занятий прекращалось месяца через три, когда мать про него просто забывала.
И лишь от английского Гриша сам не стал отказываться — пригодится в жизни.
Поступление Гриши в технический вуз они с отцом отстаивали вместе, долго и упорно: мать хотела, чтобы он стал переводчиком.
Бог весть почему. Только отпуск в Испании на шикарной вилле на месяц примирил Мирославу Андреевну с действительностью.
Но вот отстоять право на личную жизнь — в частности, на отношения с ровесницей Катей — Грише до конца не удалось.
— Фу! Какая-то она страшненькая и глупенькая! — в своей обычной брезгливой манере заявила мать. — И вообще, какая-то там учительница совсем тебе не пара. Не смей с ней встречаться.
— Мама, Катя очень хорошая, и я её люблю, — поначалу Гриша вяло отмахивался от этих заявлений родительницы.
Потом уже стал злиться:
— Не лезь в мою личную жизнь!
Увещевания отца по этому поводу на мать тоже не подействовали, и в итоге Гриша и Мирослава Андреевна разругались вдрызг.
«Никчёмному» сыну было запрещено появляться на пороге, пока он не одумается, но он и не собирался.
Они с Катей поженились сразу после окончания института и первое время жили в общежитии.
Молодому специалисту нашлось место в скромной компании, а Катя пошла работать в школу.
Гриша отказался от помощи отца, который втайне от Мирославы Андреевны с ним периодически общался.
Ему казалось унизительным принимать помощь родителя в какой-то страшной тайне.
Впрочем, через пару лет, когда они с Катей уже намыкались по общагам и съёмным квартирам, и захотели ребёнка, Гриша уступил уговорам отца.
Иван Григорьевич подарил им однокомнатную квартиру и устроил сына в приличную компанию.
Правда, на должность среднего уровня, но с хорошими перспективами.
С матерью Гриша так и не общался, а она сама попыток к примирению не делала.
В последующие восемь лет Гриша с Катей приобрели трёхкомнатную квартиру в ипотеку, родили двоих детей — Верочку и Димку, и жили вполне себе счастливо.
Только вот дети знали лишь дедушку. Мирослава Андреевна их видеть даже не захотела, хотя супруг ей предлагал помириться.
— Сколько можно сердиться, дорогая? Гриша же наш сын, и дети его — наши внуки, — увещевал Иван Григорьевич супругу. — Неужели ты не скучаешь по сыну? Неужели тебе не хочется познакомиться с детьми?
— Григорий пошёл против моей воли, — вскинула голову жена. — И Катя эта ему совсем не пара. Какое мне теперь дело до них? А ты? Ты что, с ними общаешься?!
— Нет, что ты… Просто знаю.
— Иван, давай прекратим этот разговор.
Прекратили. А через год Иван Григорьевич неожиданно скончался от инфаркта. И тогда на голову Гриши обрушились новые обвинения со стороны матери.
— Это ты свёл отца в могилу! — театрально восклицала она. — Довёл его своим поведением!
Хорошо, хоть сцену Мирослава Андреевна устроила уже после того, как на поминках остались самые близкие люди.
Они все были в курсе предыдущей «семейной драмы», и многие Грише и теперь сочувствовали. И всё равно действо получилось отвратительное.
Он поклялся себе, что больше с матерью встречаться не будет никогда.
И следующие два года он про неё ничего не слышал. Сама она тоже не давала о себе знать. Ну и замечательно!
— Вы даже наследство делить не стали? — удивился приятель Гриши, которому он однажды в подпитии рассказал об отношениях с матерью.
— Нет, — мотнул головой Гриша. — Отец завещание написал исключительно на любимую жену. Мне, видимо, уже помог, чем смог, — усмехнулся он.
— Подожди, но можно, наверное, оспорить? Папаша твой не бедным человеком был, как я понял…
— Не нужно мне ничего! Пусть она подавится! Да и поздно уже об этом рассуждать…
А потом до Гриши стали доходить слухи, что 58-летняя Мирослава Андреевна нашла себе мужа моложе на 22 года.
Нет, Гриша, конечно, помнил, что его мать сроду на свой реальный возраст не выглядела.
Она даже на похоронах умудрилась предстать перед всеми с тщательным макияжем, стильной укладкой и в дизайнерском чёрном одеянии.
Но всё равно — ровесницей сына она прикидываться уже не могла!
— Ей просто одиноко, — сочувственно сказала Катя, узнав от него эти новости. — Может, если бы вы помирились, она бы, например, занималась внуками…
— Ха−ха−ха! Ты совсем не знаешь мою мать! — рассмеялся Гриша. — Внуки! Я даже представить себе эту картину не могу!
Впрочем, по большому счёту ему не было до этого никакого дела — у него своя семья, вот о ней он и продолжит думать.
Так и было весь следующий год, а потом Грише вдруг позвонила приятельница матери, Вера.
И откуда только его номер взяла?
— Григорий, — царственно заявила она. — Я, конечно, понимаю, что с Мирославой у вас особые отношения, но всё-таки ты её сын.
Она в тебя столько вложила, и сейчас с твоей стороны просто кощунственно бросить её в беде.
— Вера Валентиновна, — Гриша с трудом вспомнил её отчество, — не могли бы вы выражаться яснее?
Женщина многозначительно помолчала, и не дождавшись больше реплик от него, продолжила:
— Твоя мама вот уже несколько месяцев вынуждена искать приют у нас, её подруг. Больше ей помощи взять негде. Ты мог бы для начала её просто выслушать.
Гриша тяжело вздохнул и согласился встретиться с матерью. Она явилась в кафе, как обычно, при полном параде, но выглядела не очень: как-то резко постарела, немного осунулась.
— Наконец-то ты соизволил вспомнить про родную мать, — вместо приветствия произнесла она.
— Мам, давай без спектакля! Ты тоже обо мне не вспоминала. Даже наследством не поделилась.
— А почему я должна была с тобой делиться? — искренне изумилась Мирослава Андреевна. — Ванечка всё оставил мне. Он знал, кто больше нуждается…
— Ладно, мам. Давай ближе к делу. Почему ты живёшь у тёти Веры? И не только у неё.
— Понимаешь, сын, судьба обошлась со мной очень жестоко, — мать промокнула платком несуществующую слезу.
— Давай покороче, пожалуйста. У меня нет времени.
Короче у Мирославы Андреевны, конечно, не получилось, но если отбросить все трагические восклицания и ненужные подробности, то картина вырисовывалась следующая.
Целый год мать успешно изображала вдовствующую королеву (между прочим, оставшись и без поддержки сына!), а потом познакомилась с Олегом.
Да, он моложе её, но это никогда не было препятствием для настоящей любви!
Олег окружил её заботой и любовью. Был мил, добр, ласков и обходителен, чем добился от неё ответных чувств.
Они поженились. Любимый ничего не требовал — упаси бог! — но она и сама знала, что он достоин лучших нарядов, отдыха на хороших курортах, дорогого автомобиля.
А потом любимый попал в беду. Он хотел просто поиграть в карты, отвлечься от проблем (интересно, каких?), но нарвался на настоящих шулеров и бандитов в одном лице.
Они обобрали его до нитки, а ещё заставили написать расписку о долге в пару десятков миллионов. «Бедняжка» всё подписал и стал с уж.асом ждать см..ерти, поскольку платить ему было нечем.
Безусловно, любящая жена не могла отдать Олежека на растерзание бандитам! Она продала квартиру, вручила наличность обожаемому супругу и с неимоверным волнением в душе стала ждать его возвращения.
Олег повёз деньги бандитам. Но почему-то не вернулся и на связь выходить перестал.
Не успела Мирослава Андреевна скончаться от переживаний о пропавшем супруге, как объявился его адвокат и быстро организовал расторжение их брака.
Она и глазом не успела моргнуть, как оказалась на улице. Квартиру она продала со всем содержимым, только личные вещи сдала на хранение.
Как потом выяснилось, любимый перед побегом ещё и все её драгоценности забрал.
— Ты в полицию обращалась? — требовательно спросил Гриша.
— Да, — отвела глаза мать. — Но мне кажется, что там надо мной просто посмеялись. Общались так снисходительно…
И заявили, что ничем помочь не могут — я всё отдала добровольно.
— Не буду это всё комментировать, поскольку на ум приходят только матерные выражения, а я всё же хорошо воспитан, — протянул Гриша. — От меня-то ты что теперь хочешь?
— Как что? — удивлённо произнесла мать. — Это я тебя воспитала и хорошо, как ты верно заметил, поэтому теперь ты должен мне помочь.
Мне просто негде жить. Не могу же я до конца жизни напрягать своим присутствием подруг и их семьи.
— Интересно, а как ты собираешься жить с моей семьёй, которую столько лет и видеть не желала? — презрительно осведомился Гриша. — Впрочем, это неважно, поскольку жить ты с нами не будешь. Сама виновата — сама и выкручивайся.
Он решительно поднялся и направился к выходу, не обращая внимания на опешившую Мирославу Андреевну.
Дома он рассказал всё жене и категорически запретил ей пускать мать на порог.
— Думаешь, она к нам придёт?
— Кать, моя мать способна на всё, если это касается её интересов. Просто не открывай ей дверь.
Как в воду глядел. Спустя пару дней ему позвонила встревоженная Катя.
— Твоя мать очень настойчиво звонит в дверь. По-моему, она уже переполошила всех соседей.
— Я сейчас приеду.
Мирослава Андреевна со скорбным видом восседала на собственном чемодане у двери его квартиры.
— Наконец-то! — воскликнула она с осуждением. — Твоя жена не открывает мне дверь! Что за воспитание, ей-богу?
— Это я так распорядился. И тебе я уже сказал, что ничем помочь не могу. Зачем ты пришла?
— Григорий, ты думаешь, я не знаю, что эту квартиру ты приобрёл с помощью своего отца? — надменно спросила мать. — Он же подарил тебе «однушку».
Купил, между прочим, на семейные деньги! А значит, и на мои! Так что я имею полное право…
— Ничего ты не имеешь! — прошипел Гриша. Кажется, скандала избежать не удастся, и они точно повеселят соседей. — Уходи, пожалуйста, пока я полицию не вызвал.
И тут вдруг Мирослава Андреевна расплакалась. Всё гораздо хуже, чем он думал.
— Ты очень жесток, — всхлипывала мать. — Мне негде жить. Да и не на что! Пенсия копеечная. Я даже снять жильё не могу.
— Иди работать. Ты вполне способна это делать.
— Работать?! Кто меня возьмёт без опыта и в таком возрасте? И вообще…
— Да-да, я уже давно понял, что работать — это не про тебя. Но придётся менять свои установки. Кстати, откуда у тебя пенсия?
— Твой отец всю жизнь обо мне заботился. И об этом тоже подумал. Я числилась лаборанткой в том же НИИ, где работала до замужества. Пенсия, конечно, минимальная…
— Всё! Ладно! — раздражённо оборвал Гриша её речь. — В любом случае, у меня семья, и содержать ещё и тебя мне не на что.
Он быстро соображал. Выставить мать просто на улицу ему сейчас точно не удастся. Придётся найти ей какой-то кров.
Он снял для неё номер в гостинице на три дня и принялся обзванивать друзей и знакомых.
Ему повезло. Приятель уезжал за границу на целый год и с радостью согласился поселить в своей квартире Мирославу Андреевну за чисто символическую плату.
Она, конечно, нос поморщила — и район не очень, и квартирка не ахти! — но, глянув на окаменевшее лицо сына, быстро согласилась.
Гриша получил отсрочку, но через год нужно будет снова решать вопрос с местом проживания матери…
А спустя месяц его вызвали в суд, где Мирослава Андреевна слёзно просила назначить ей алименты в размере 50 тысяч в месяц, но добилась только 15 тысяч.
Ему пришлось их выплачивать. Куда деваться? По закону она его мать, и он ей должен.
Кажется, его спокойной жизни пришёл конец…
Света и её ребенок — ваша ответственность и вы обязаны о них позаботится, жить будут у вас, — твёрдо сказала Марина сестре