— Сердечный приступ матери устроить на старости лет?!
— Ой, да с твоим сердцем в космос запускают! А с твоим характером ты еще меня похоронишь и на могиле моей спляшешь.
Ноги моей больше в твоем доме не будет и, так и знай – ни помощи какой, ни денег у меня больше не проси.
— Я мог бы и один пожить, ничего бы со мной не случилось, — всю дорогу бурчал Стас, сидя на заднем сиденье отцовской машины.
— Знаем мы ваши «ничего бы не случилось». Сколько уже с такими вот всякого случалось, — в привычной манере парировал отец. – Было бы тебе еще лет пятнадцать-шестнадцать – там можно о самостоятельных ночевках говорить, а вот в десять, уж прости – никаких «пожить сам».
Тем более, что нас не будет две недели. Уж извини, на этот раз ни в какой лагерь тебя пристроить не успеем, да и спасибо, что хоть бабушка Люда согласилась присмотреть.
— Лучше бы это была бабушка Вера. Ту я, по крайней мере, знаю, а с этой вижусь раз в год и то только для того, чтобы она меня избалованным назвала.
— Вот не надо с ног на голову переворачивать. Мама говорила, что мы тебя слишком балуем. Это не то же самое, — покачала головой женщина, сидящая на переднем сиденье.
— А по-моему, то же самое. Какое ей вообще дело, балуют меня, или нет?
— Вот, кстати, да. Не за ее счет банкет, а почему-то ее это все волнует. Как бы проблем не было, — Арсений метнул на супругу красноречивый взгляд.
Вика лишь закатила глаза и со вздохом произнесла.
— Мама меня растила в довольно тяжелое время. Вторая половина девяностых и нулевые – не то что бы сильно радостное время было, если помнишь.
— Я и первую половину помню, вот это вообще жесть была, нулевые у нас были уже нормальные – отец неплохо получал, так что не бедствовали.
— А меня мать одна тащила. Ну и, естественно, привыкла и каждую копейку считать, и лишнего ничего не позволять ни себе, ни мне.
Но со Стасом-то проблем не будет, мы на его содержание с запасом денег оставим, так что ей и тратиться не придется.
— Хорошо, если бы так. На всякий случай, если вдруг что, звони матери, телефон мы тебе оплатили, там и минут, и интернета – всего должно на месяц с запасом хватить.
— Вы же на неделю всего уезжаете, зачем мне на месяц?
— Уезжаем на неделю, но звонки и минуты у тебя до конца месяца, просто чтобы ты имел это в виду.
— Ладно, — судя по всему, настроение Стаса портилось по мере приближения к дому той самой бабушки.
Парня можно было понять. Одноклассники уже хвастались, что остаются сами, когда матери уходят работать в ночную смену.
Да, за некоторыми «приглядывают» соседки, но они скорей на случай форс-мажора, чем для постоянного присмотра.
В смысле, дети сидят сами, смотрят телевизор, играют в приставку, делают уроки…
И почему его родители так не захотели? Ну и что, что на неделю. Стас ведь умный уже, а не мелкий совсем.
И квартиру бы не спалил, и не гулял бы, и все, что на лето задали, он уже сделал, поэтому что-то контролировать в его жизни не надо.
И ладно бы еще отдали его бабушке Вере, так нет же – маминой маме везут. А Стас ее и видел-то несколько раз за всю жизнь.
И, как понимал он по обрывкам разговоров взрослых – бабушку тоже не радовало, что внука придется отправить к ней.
Но другого выхода нет, потому что у родителей совпали командировки, а значит – Стасу придется смириться со сложившимися обстоятельствами и попытаться поладить с почти незнакомой бабушкой.
— Ну, явились не запылились. Заходите в дом, раз уж пришли, — встретила их она не особо-то и дружелюбно.
— Мам, ну ты прости, что так получилось, — тут же принялась оправдываться Вика. – У Арсения командировка была согласована еще месяц назад, а меня срочно отправили, потому что коллега заболела, а больше некому ехать – все, кто мог бы ее заменить, по отпускам.
— Конечно, они по отпускам, а я из-за них отдувайся. Вот у меня, можно подумать, ни работы, ни других дел нет. Тебе лишь бы проблем создать на ровном месте.
— Мама, ну перестань, не создаю я тебе никаких проблем. Вот готовая еда, тут замороженное, на неделю ему хватит, просто разогревай и корми.
Денег тоже оставлю, купишь ему фруктов, ягод каких. Стасик, а ты бабушку слушайся, понятно?
— Да понятно, мам, — судя по всему, ребенку происходящее нравилось все меньше и меньше.
Но деваться было некуда, поэтому Вика еще раз извинилась за неожиданный «подарочек», пожелала матери и сыну удачи, а потом вернулась в машину к мужу, который даже в дом заходить не стал, поскольку теща его не особо-то и любила.
Она, строго говоря, никого не любила. Вот и стоило ли такому человеку доверять своего сына? Ну да ладно, выбора у них особо-то и нет.
Перед перелетом Вика, как и любой законопослушный гражданин, поставила телефон в авиарежим.
И отключила его только шесть часов спустя. Шесть пропущенных от Стаса, с чего бы это вдруг? Не иначе как не поделили что-то… Неужели Арсений был прав?
— Мама, бабушка меня не кормит, — прокричал в трубку ребенок. Тут же раздался какой-то шум и бурчание на фоне «давай, давай, жалуйся матери, прячься к ней под юбку, избалованный ты…».
— Стасик, что значит «не кормит»? – возмутилась Вика.
— Она нарочно приготовила суп с тыквой, овсянкой и свининой. И сказала, что пока не съем – ничего другого мне не даст.
А ту еду, которую ты оставила, она нарочно разморозила и собакам бродячим скормила.
Сказала, что научит меня нормально себя вести и отучит харчами перебирать.
— Стасик, а ну дай-ка маме трубочку, — потребовала женщина. И тут же выслушала поток ругательств от матери за то, что, дескать, разбаловала сына.
— Мама, я же сказала тебе, что тыкву, овсянку и свинину он не ест! Три продукта всего, которых он не ест, а ты непонятно, зачем, именно ими решила его накормить.
И что это за самоуправство с моей едой? Я тебе деньги и продукты оставила не для того, чтобы ты на моем сыне эксперименты ставила.
— Вот приезжай, забирай своего сына и больше его мне не приводи, раз я такая плохая.
— Ты знаешь прекрасно, что я на другом конце страны уже. Что, специально решила поиздеваться, зная, что я ничего сделать не смогу?
— Не выдумывай, никто не над тобой, ни тем более – над ним, не издевается. Просто ты его разбаловала до невозможности, вот и выдрючивается.
А была бы ты нормальной матерью – ел бы все, что не приколочено. Вот ты у меня в детстве…
— Мама, в моем детстве и картошка на столе была за счастье, а сейчас другие времена и другой уровень жизни.
И если я могу себе позволить кормить ребенка не теми продуктами, которые он ненавидит – я буду это делать. И ты должна была это делать, потому что мы тебе специально…
— Ой, все, заладила. Вернешься – сама посмотришь, как он у тебя овсянку и тыкву со свининой не любить перестал. Все излечимо и все поддается дрессировке.
Вика готова была расплакаться от собственного бессилия. С Арсением не посоветоваться – тот до сих пор вне зоны доступа и, скорей всего, там же и останется на ближайшую неделю.
Его мать в санатории на юге, тоже ничем помочь не сможет. Разве что…
Мысль пришла в голову спонтанно. Ведь с одной стороны – подруги говорили, что могут, если вдруг что, забрать ее ребенка к себе на несколько дней и приглашали даже, хоть одного, хоть с ней вместе.
Но стоит ли воспринимать всерьез это предложение? За годы жизни Вика уже успела усвоить, что далеко не всегда радостный вопль «заходите в гости» означает это самое приглашение – скорей, дань традиции, которую, люди в этот момент подсознательно надеются, эти самые потенциальные гости не сочтут нужным соблюсти.
То есть мы вас вроде бы как пригласили, лицо сохранили, показали себя гостеприимными и вежливыми, а теперь покажите, пожалуйста, такими же вежливыми себя и не приходите больше. Впрочем… Если не захотят помочь – найдут отговорки.
Изложив в групповом чате ситуацию, Вика тут же получила сообщение в личку от единственной подруги, которая была в это время онлайн.
«А Стас твой ветрянкой болел уже? А то у меня младшая притащила из садика, сидит теперь дома и зеленая».
«Болел, еще три года назад. Вот помнишь, когда садик закрыли на карантин из-за ветрянки? Это было из-за нас в том числе».
«О, ну спасибо вам за тогда, меня Леха чуть с ума не свел за эти две недели. Где ребенка забирать?»
Вика назвала адрес и заверила, что оплатит и стоимость бензина на дорогу, и расходы на проживание Стаса, и просто за беспокойство, раз уж так вышло.
«Да забей. Еще за каждую тарелку супа высчитывать не хватало. Запара у тебя – я помогу, если вдруг у меня что случится – ты подскочишь, друзья для того и нужны, чтобы выручать. Звони мелкому, говори, что я за ним приеду».
Вика позвонила и обрадовала расстроенного Стаса.
— К Лешке в гости? Вот это другое дело. Тетя Аня хорошая, не то что бабушка. Мама, почему ты сразу меня к ним не отправила?
— Стасик, у тети Ани сейчас тоже много хлопот. Там дочка младшая ветрянкой болеет, так что сам понимаешь – вести себя надо тихо, не хулиганить, не шуметь и…
— Мама, если у меня есть телефон, а в доме интернет – шума не будет гарантированно, ты же меня знаешь. И почитать, и поиграть, и мультики посмотреть – мировая вещь и залог спокойствия.
Бабушка, кстати, его отобрать пыталась, но я не отдал, — похвастался Стас. – А еще я голодный. Она сказала, что пока суп не съем, ничего другого не даст, а я его не хочу вот совсем.
Бабушка говорит, что значит – не такой уж я и голодный, хотел бы есть – камни был бы готов грызть. А я камни уже готов, а этот ее суп отвратный – нет. И…
Выслушав жалобы ребенка и пообещав, что теперь все будет хорошо, Вика дождалась Аниного звонка с подтверждением, что Стаса с вещами она забрала и сейчас они дружно едут к ней домой. А потом, уже четыре часа спустя, получила звонок от матери.
— Твой ребенок пропал! Взял – и куда-то сбежал, еще и вещи с собой забрал! Я уже всю деревню оббегала, даже на кладбище зашла, вдруг там решил отсидеться, да только нигде не видно и…
— А что ты хотела? Если над детьми издеваться – они сбегают.
— Ты знаешь где он! – тут же по ее голосу поняла мать. – Ах ты… Проучить меня решила?! Сердечный приступ матери устроить на старости лет?!
— Ой, да с твоим сердцем в космос запускают! А с твоим характером ты еще меня похоронишь и на могиле моей спляшешь.
Ноги моей больше в твоем доме не будет и, так и знай – ни помощи какой, ни денег у меня больше не проси.
Первый раз за несколько лет тебя помочь попросила, причем по факту – только быть со Стасом в одном доме ночью, чтобы вроде бы как под присмотром был, а ты и эту задачу умудрилась превратить непонятно, во что. Так и знай…
Мать бросила трубку. Вика мысленно выругалась, поставила телефон на беззвучный режим и попыталась уснуть.
В конце концов, ей завтра еще работать и нужно это делать со свежей головой. Ане она непременно привезет коробку хорошего шоколада и каких-нибудь игрушек ее детям, вот уж непонятно, что бы без нее делала.
Когда Арсений вернулся домой и узнал, через что пришлось пройти жене и сыну из-за внезапного тещиного воспитательного перфоманса, он целиком и полностью поддержал решение Вики никогда и ни в чем больше теще не помогать.
Раз уж она с ними так – пусть не надеется теперь, что ей зять крыльцо починит и в бане крышу поправит.
Про денежную помощь и говорить нечего – им деньги и самим пригодятся, нечего их давать человеку, который за их же финансы над их же ребенком будет издеваться.
Стас решению родителей только рад – он и раньше желанием общаться с этой бабушкой не горел, а уж после ее пищевого терроризма и вовсе демонстративно даже не здоровается при встрече.
Мать же Вики считает, что дочь растит маменькиного сыночка, которому во всем потакает, а потому – из внука не выйдет ничего хорошего.
Ну да и из дочери не вышло, раз она на старости лет родительницу решила сначала поэксплуатировать от души, а потом – взять и вычеркнуть полностью из своей жизни. Суп она не тот сварила им, ишь ты!
Как Яна замуж сходила