Едва переступив порог квартиры мужа, Татьяна замерла. На кухне раздавались голоса — свекровь и Сергей. То, что донеслось до её ушей, оборвало дыхание.
Голова раскалывалась. В глазах мутилось. Еще днём начальница, глянув на её серое лицо, отправила домой:
— Танюш, ты еле на ногах стоишь! Иди домой, отлежись. Никуда эти бумажки не денутся.
У двери квартиры, где они с Серёжей жили три года, она услышала голоса. «Странно. Серёжа сегодня должен быть на работе». Она тихонько провернула ключ и вошла в прихожую. Голос свекрови пригвоздил её к месту.
— Серёжа, сынок, ну сколько можно терпеть? Сам же видишь — не пара она тебе.
Таня застыла у двери, вжавшись в стену. Сердце заколотилось как бешеное.
— Да уж, мам… ты, как всегда, права, — голос Сергея звучал неожиданно твёрдо.
— Наконец-то дошло! — В голосе свекрови послышалось торжество. — Три года я тебе твержу одно и то же. Смотри, как ты живёшь — вечно один, жена на работе пропадает, домой приползает никакая. А выходные? Либо спит до обеда, либо с подружками треплется. А о тебе кто подумает?
Таня зажала рот рукой. Каждое слово било под дых. Три года в двушке Сергея, доставшейся от бабушки. Три года копить на первый взнос за новую квартиру. И вот как, оказывается, это выглядит для них.
— Знаешь, мам, я всё чаще думаю… может, пора что-то менять, — Сергей говорил негромко, но уверенно. — Устал я так жить. Будто чужие уже.
— Вот! — свекровь аж подпрыгнула. — Наконец-то заговорил как мужчина! Я же давно говорю — присмотрись к другим девчонкам. Вон, Вера из соседнего подъезда. Культурная, спокойная. Или Алёнка, помнишь, с дядей Мишей работает? Хоть поговорить будет о чём!
— Не знаю, мам… — В голосе Сергея слышалось сомнение. — Как-то неудобно…
— Что тут неудобного? — фыркнула свекровь. — Никто ж не говорит сразу разводиться. Пообщайся для начала. В кино сходи, в кафе посиди. Что такого-то? Не маленький уже! А дальше видно будет. Может, поймёшь, что Танька твоя — не единственная женщина на свете.
— В этом ты права, — неожиданно согласился Сергей. — Я, наверное, слишком привязался к ней. А она этого не ценит совсем.
Таня чувствовала, как к горлу подкатил ком. Сергей? Её Серёжа, с которым прожили три года, строили планы на будущее? Он вот так запросто обсуждает с мамой других женщин?
— Вот и молодец! — свекровь не скрывала радости. — Давно пора! Я тебе всегда говорила — ты достоин лучшего. А она… обычная. Ни особых талантов, ни красоты выдающейся, ни ума острого. Так, серая мышка.
— Да она даже готовить толком не умеет, — вдруг рассмеялся Сергей. — Помнишь тот борщ на день рождения папы? Кислятина такая была!
Они засмеялись вместе. Этот смех полоснул Таню по сердцу. Они смеются над ней? В её доме? За её спиной?
— Но как-то надо это сделать… нормально, — продолжил Сергей, отсмеявшись. — Не хочу никаких истерик и скандалов.
— А чего церемониться? — отрезала свекровь. — Скажи как есть — не сложилось. Найдёшь себе нормальную девушку, создашь семью. Настоящую! А не это… недоразумение.
Таня невольно отступила назад, и старая половица предательски скрипнула. Разговор на кухне оборвался.
— Кто там? — окликнула свекровь.
Таня секунду помедлила, а потом решительно шагнула на кухню. Сергей побледнел и привстал. Свекровь замерла с чашкой в руке.
— Танюша? Ты чего дома? — Вера Павловна попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривая.
— Заболела, — коротко ответила Таня. — Отпустили пораньше.
— Ох, горе-то какое! — наигранно всполошилась свекровь. — Давай чайку налью!
— Не надо, — Таня не отрывала взгляда от мужа. — Я всё слышала.
На кухне повисла мёртвая тишина. Сергей смотрел куда угодно, только не на неё.
— И что ты там якобы слышала? — Вера Павловна тут же пошла в атаку. — По углам подслушивать нехорошо!
— А за спиной обсуждать жену с мамочкой — хорошо? — тихо спросила Таня, не сводя глаз с Сергея. — «Ни особых талантов, ни красоты, ни ума». «Серая мышка». Правильно я запомнила?
Сергей наконец поднял глаза. В них не было ни капли раскаяния — только раздражение и что-то похожее на облегчение.
— А что, неправда, что ли? — он вдруг расправил плечи. — Сколько можно притворяться? Да, мы с мамой говорили о тебе. И что? Всё равно пришлось бы когда-то этот разговор завести.
Таня почувствовала, как земля уходит из-под ног. Это не её Серёжа. Не тот парень, который три года назад клялся в любви. Перед ней сидел чужой человек.
— Так значит, всё правда? — она сама не узнавала свой голос. — Ты действительно собирался… искать мне замену?
— Зачем так драматизировать? — поморщился Сергей. — Просто отношения себя изжили. Ты вечно на работе. Я вечно один. Что тут хорошего?
— А ты забыл, для чего я столько работаю? — Таня с трудом сдерживала слёзы. — Мы же вместе решили копить на новую квартиру! Ты сам просил взять подработку! Говорил — потерпим, зато потом заживём как люди!
— Да какая квартира, Тань? — Сергей закатил глаза. — Ты посмотри вокруг — все живут сегодняшним днём, радуются жизни. А мы с тобой как белки в колесе. Я так больше не хочу.
— Ты мог просто сказать мне. Обсудить, — Таня чувствовала, как внутри что-то ломается. — А не обсуждать с мамой за моей спиной других женщин!
— Вот! — свекровь словно ждала этого момента. — Опять истерика! Никаких спокойных разговоров! Только обвинения!
— А вы вообще молчите! — Таня впервые повысила голос на свекровь. — Три года вы меня пилили! Три года искали недостатки! А теперь нашли повод избавиться!
— Не смей так разговаривать с моей матерью! — Сергей стукнул ладонью по столу. — Видишь, мам? Я же говорил — никакого уважения к старшим!
Эти слова решили всё. Таня молча развернулась и пошла в спальню. Руки дрожали, но она методично стала собирать вещи.
— Эй, ты чего делаешь? — Сергей нарисовался в дверях.
— Ухожу, — спокойно ответила она. — Туда, где меня не считают серой мышкой. Где не обсуждают за спиной.
— Ну и скатертью дорога! — крикнула из кухни свекровь.
— Мам, ну погоди, — бросил Сергей через плечо, а потом снова повернулся к Тане. — Слушай, ну чего ты кипятишься? Ну поговорили мы, и что? Все так делают.
— Все изменяют жёнам? Все обсуждают с мамами, какая Вера из соседнего подъезда хорошая замена? — Таня горько усмехнулась. — Нет, Серёж, не все. Только те, кто ни черта не уважает свою семью.
— Да какая ты семья? — вдруг выпалил он, и в глазах его блеснула злость. — Ни детей, ни нормального быта! Вечно на работе, вечно усталая, вечно не до меня! Разве это семья?
Таня замерла. Эти слова ударили больнее пощёчины.
— Значит, вот как ты всё это время думал, — она кивнула каким-то своим мыслям. — А я-то, дура, верила, что мы вместе строим будущее. Что временные трудности стоят того. Что ты… любишь меня.
Она сняла с пальца обручальное кольцо и положила на тумбочку.
— Таня, ну ты чего? — Сергей растерянно смотрел на кольцо. — Давай не будем спешить, а?
— А чего тянуть? — она застегнула чемодан. — Ты всё решил. И свекровь твоя всё решила. Я вам больше не нужна.
— Ты куда пойдёшь-то? — В его голосе не было заботы — только раздражение.
— Не твоя забота, — отрезала она.
Таня взяла чемодан и оглядела комнату, в которой прожила три года. Здесь ничего не было её. Даже шторы выбирала свекровь. Даже постельное бельё.
По пути к выходу она бросила ключи на полку в прихожей.
— Таня, не дури! — Сергей преградил ей путь. — Ну давай хотя бы завтра поговорим. Когда оба успокоимся.
— О чём говорить? — она посмотрела ему прямо в глаза. — Ты только что при мне обсуждал с мамой, как найти мне замену! Смеялся надо мной! Назвал меня никчёмной! Что тут ещё обсуждать?
— Я не говорил, что ты никчёмная…
— Нет? «Ни особых талантов, ни красоты, ни ума». А ты согласился! Рассмеялся! Добавил про борщ! Ты помнишь тот день? Я тогда температуру под сорок сбивала, но всё равно готовила, чтобы не испортить праздник твоему отцу. А ты… ты теперь вспоминаешь это как повод посмеяться?
В глазах Сергея мелькнуло что-то похожее на стыд. Но быстро исчезло.
— Тань, ну хватит этих сцен, а? Мы взрослые люди.
— Именно. Взрослые, — она отодвинула его с пути. — Поэтому я ухожу. Раз уж я такая обуза для тебя.
— Давно пора! — раздался с кухни голос свекрови. — Разнылась тут! Иди, иди, голубушка! Найдёт мой сынок себе девушку получше!
Таня посмотрела в сторону кухни, потом на Сергея, ожидая, что он хоть что-то скажет матери. Одёрнет. Но он молчал, опустив глаза.
— Прощай, — только и сказала она, выходя за дверь.
На улице накрапывал дождик. Таня поморгала, привыкая к серости дня, и набрала номер подруги:
— Лиз? Привет. Слушай, можно я к тебе приеду? Прямо сейчас… Нет, всё… не в порядке. Кажется, я от мужа ушла.
В автобусе телефон разрывался от звонков Сергея. Она не брала трубку. Внутри была странная пустота. Ни обиды. Ни злости. Просто осознание — всё кончено.
«Как я могла не видеть этого раньше?» — думала она, глядя на дождь за окном. Все эти годы она жила с человеком, который её не уважал. Который стыдился её. Который при первой возможности готов был заменить её кем-то «получше».
У Лизы её встретили горячим чаем и объятиями. Подруга молча выслушала всю историю.
— Знаешь, я всегда чувствовала, что твоя свекровь тебя терпеть не может, — наконец сказала она. — Но чтоб Серёга вот так… за твоей спиной… мерзость какая!
— Самое страшное, Лиз, — Таня смотрела в чашку, — я ведь сама во всём этом виновата. Слишком много работала. Уставала. Забыла, что мы не только ради будущего живём, но и сегодняшним днём.
— Эй, не смей себя винить! — возмутилась Лиза. — Да, ты много работала. Но ради чего? Ради вашего общего будущего! А он? Он даже словом не обмолвился, что ему что-то не нравится! Просто за спиной с мамочкой перемывал тебе косточки! Трус и маменькин сынок!
Телефон Тани снова зазвонил. На этот раз она ответила:
— Да, Серёж. Нет, я не вернусь. Ни сегодня, ни завтра. Незачем… Что? Поговорить? О чём? Ты уже всё сказал. И твоя мама тоже… Нет, я не скажу, где я… Прощай.
Она отключила телефон и повернулась к подруге:
— Знаешь, я вспомнила! Мне же предлагали работу в Краснодаре, помнишь? В новом филиале? Я отказалась, потому что не хотела расставаться с Серёжей…
— И?
— Может, ещё не поздно? — Таня впервые за день улыбнулась. — Новый город. Новая работа. Новая жизнь.
— Как в той песне — «начать сначала, жизнь начать с нуля!» — пропела Лиза. — Звони им прямо сейчас! Давай!
Таня нерешительно достала телефон:
— А вдруг я пожалею?
— О чём? — Лиза подняла брови. — О муже, который смеётся над тобой за спиной? О свекрови, которая тебя в грош не ставит? О трёх годах, когда ты пыталась стать для них «своей»? Тань, ты заслуживаешь лучшего. Правда.
— Правда, — эхом откликнулась Таня.
И набрала номер начальника.
За окном сквозь тучи пробились лучи солнца. Может, и правда пора было начать жизнь заново? На своих условиях. Без оглядки на чужое мнение. Без попыток стать для кого-то «достаточно хорошей».
Просто быть собой. И быть счастливой.
Что за шоу ты пытаешься устроить: скрытые камеры понаставила, не предупредив, позорница! – свекровь отчитывала Катю