Катя сидела на диване, подобрав под себя ноги, и с усмешкой наблюдала, как Егор нервно мерит шагами комнату.
— Ну и что страшного? — спросила она с искренним недоумением. — Я же сказала, что мне нравится скромная свадьба. Только самые близкие, без лишней суеты.
Егор остановился у окна и вздохнул.
— Дело не в этом. Мама настаивает на ресторане, тамаде и куче родственников. Говорит, что иначе нас «неправильно поймут» наши родственники.
Катя рассмеялась и покачала головой:
— Твоя мама думает о том, что скажут другие, а не о том, чего хотим мы.
Она окинула взглядом небольшую, но уютную двухкомнатную квартиру. Квартира досталась ей от бабушки — единственное наследство, но какое ценное в наше время. Именно поэтому они с Егором и могли не тратиться на съёмное жильё или ипотеку, а копить на машину.
Когда речь заходила о будущей свекрови, Катя всегда чувствовала легкую тревогу. Лидия Степановна была в целом нормальной женщиной. Правда иногда её забота граничила с контролем, особенно когда дело касалось её детей. Егора и младшей дочери Ани.
Двадцатипятилетняя Аня до сих пор жила с матерью, нигде толком не работала и не училась, меняя курсы макияжа на курсы маникюрщицы. Но нигде надолго не задерживаясь.
— Ладно, — Егор присел рядом с невестой и взял её за руку. — Давай сойдёмся на компромиссе? Небольшой ресторан, но только самые близкие. Без дальних родственников, которых я в последний раз видел лет десять назад.
Катя улыбнулась и поцеловала его в щёку:
— Договорились.
День свадьбы выдался солнечным и тёплым. После официальной церемонии в ЗАГСе гости переместились в уютный ресторанчик на окраине города. Лидия Степановна весь вечер суетилась, контролируя каждую мелочь, но Катя старалась не обращать на это внимания. В конце концов, это был её день.
Во время застолья Лидия Степановна поднялась с бокалом в руке:
— Дорогие мои дети! Егор, сынок, и Катя… — она сделала паузу, прочищая горло. — Я хочу вам пожелать счастья и любви. Чтобы всегда были вместе и никогда не знали бед.
Свекровь говорила еще почти 10 минут и только потом достала из сумочки конверт:
— А это мой подарок. Триста тысяч на обустройство вашей семейной жизни. Я знаю, что подарки — это хорошо, но деньги важнее. Сами решите, на что потратить.
Катя не ожидала и была даже тронута, хотя сумма, конечно, была не такой уж и большой по нынешним временам. На нормальную новую машину не хватило бы, но на первый взнос на приличную подержанную — вполне. Егор обнял мать и поцеловал её в щёку:
— Спасибо, мам!
После свадьбы так и решили, что раз жилье есть6 то как раз на машину и вложат подаренное.
Следующие недели были заполнены поисками подходящего автомобиля. Егор проводил вечера на автомобильных сайтах, а выходные — в автосалонах.
— Смотри! — воскликнул он однажды вечером, показывая экран ноутбука Кате. — пробег небольшой, состояние отличное. И как раз в наш бюджет укладывается!
— Выглядит здорово, — согласилась Катя. — Когда поедем смотреть?
— Завтра после работы?
Они позвонили свекрови, чтобы поделиться радостью:
— Мам, мы нашли отличную машину! Завтра едем оформлять покупку.
— Это… хорошо, — голос Лидии Степановны звучал странно. — Егор, я могу к вам заехать сегодня вечером? Нужно поговорить.
Через час свекровь уже сидела у них на кухне. Выглядела она встревоженной. Взгляд был потухший, руки нервно сжимали чашку с чаем.
— Ребята, у нас беда, — начала она, тяжело вздохнув. — Дядя Борис в больнице. Срочно нужна операция. Сложная. Без наших денег ему не выжить.
Катя почувствовала, как внутри всё напряглось.
— А что случилось с дядей? — спросил Егор, нахмурившись.
— Сердце, — Лидия Степановна прижала руку к груди. — Врачи говорят, состояние критическое. Нужна срочная операция. Квота будет только через полгода, а ждать он не может.
— И сколько нужно денег? — осторожно спросила Катя.
Свекровь опустила глаза:
— Все триста тысяч. Операция дорогая.
— Что? Все деньги? — Катя не смогла скрыть возмущения. — Может, можно найти другой выход? У него нет сбережений? Страховки?
Лидия Степановна покачала головой:
— Откуда у него такие деньги? Пенсия небольшая. Я уже всех обзвонила, никто столько дать не может.
Егор потер лоб:
— Мам, ты же понимаешь, что мы уже выбрали машину? Завтра собирались ехать за ней.
— Сынок, я понимаю, как вам важна машина, но речь идёт о жизни человека! — в голосе Лидии Степановны появились слезы. — Неужели машина важнее?
Катя недоверчиво посмотрела на свекровь:
— А другие родственники? Они сколько дают?
— Сколько могут, — уклончиво ответила та. — Но основная сумма… я думала, может вы…
— Подождите, — Катя встала. — Это же свадебный подарок! Наши деньги!
Егор вздохнул и взял жену за руку.
Лидия Степановна всхлипнула.
— Триста тысяч — не шутка. Мы имеем право знать все детали.
— Какие ещё детали? — голос свекрови дрогнул. — Человек умирает!
— Егор, я хочу поговорить с тобой наедине, — твёрдо сказала Катя и вышла в другую комнату.
Когда они остались одни, Катя зашептала:
— Ты не находишь это странным? Вчера всё было нормально, а сегодня вдруг срочно нужны все деньги?
— Это моя мать, Катя, — нахмурился Егор. — Зачем ей врать?
— Я не знаю. Но давай хотя бы позвоним в больницу, узнаем подробности. Или сами поедем туда!
— И что ты скажешь? «Здравствуйте, мы не верим, что ваш пациент при смерти»?
В комнату без стука вошла Лидия Степановна, вытирая слезы:
— Я всё понимаю. Конечно, вам жалко денег. Я бы на вашем месте тоже сомневалась. Но время идёт, каждый день на счету. Спасите дядю, без вас ему не выжить. Если вы не верите — можем прямо сейчас поехать в больницу.
Катя заколебалась. Если свекровь сама предлагает поехать…
— Но сегодня уже поздно для посещений, — тут же добавила Лидия Степановна. — А завтра могут начать готовить к операции…
Егор положил руку на плечо жены:
— Кать, если с дядей что-то случится, а мы не помогли из-за машины… Ты сможешь с этим жить?
Катя смотрела в окно, чувствуя, как её загоняют в угол. С одной стороны, интуиция кричала, что здесь что-то не так. С другой — а если действительно человек в опасности?
— Хорошо, — наконец сказала она. — Но с одним условием: мы хотим расписку и чёткий план возврата денег.
Лидия Степановна неожиданно замешкалась:
— Расписку? Но мы же семья…
— Именно поэтому, — твёрдо ответила Катя. — Чтобы потом не было недопонимания.
После долгих споров Лидия Степановна согласилась написать расписку о том, что берёт деньги в долг и обязуется вернуть их в течение года. Егор чувствовал себя неловко, но Катя была непреклонна.
Когда свекровь ушла с конвертом, Катя разрыдалась:
— Прощай, машина. Надеюсь, хоть дядя выживет.
Егор обнял её:
— Ты поступила правильно. Мы всё равно не смогли бы радоваться новой машине, зная, что могли спасти человека и не сделали этого.
Первые месяцы они регулярно справлялись о здоровье дяди Бориса.
— Как там дядя? Как его самочувствие после операции? — спрашивал Егор мать.
Лидия Степановна каждый раз отводила взгляд:
— Да как сказать… Восстанавливается потихоньку. Процесс тяжёлый, знаешь ли. Врачи говорят, нужно время.
— А что конкретно говорят врачи? — допытывалась Катя. — Какие прогнозы?
— Ой, Катюша, ты же знаешь этих докторов — то одно, то другое. Говорят, реабилитация может затянуться.
Катя недоверчиво смотрела на свекровь, но молчала. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ей, что тут что-то не так.
— Может, навестим его? — предложила она однажды.
— Нет-нет! — испуганно воскликнула Лидия Степановна. — Он… он сейчас в специализированном центре. Туда не пускают. Я сама-то не могу к нему попасть.
Так было каждый раз, когда они задавали вопрос про здоровье больного.
Через несколько месяцев Катя перестала задавать вопросы. Егор иногда интересовался здоровьем дяди, но всё реже и реже. Жизнь брала своё — работа, бытовые проблемы, своя жизнь.
Однажды, примерно через год после свадьбы, Лидия Степановна пришла к ним с небольшим конвертом. Вид у неё был виноватый.
— Вот, смогла наскрести пятьдесят пять тысяч, — сказала она, протягивая конверт. — Остальное… ну, как получится.
Катя вскинула брови:
— Как получится? А как же расписка? Там ведь чёткие сроки.
— Катя! — одёрнул её Егор. — Не начинай.
— Почему это не начинать? — возмутилась она. — Мы отдали все необходимые деньги по первому требованию, а теперь «как получится»?
— Доченька, — Лидия Степановна вздохнула, — ты же понимаешь, времена сейчас сложные. Я бы рада всё сразу вернуть…
— Ладно, мам, не переживай, — Егор взял конверт. — Спасибо и на этом. Остальное вернёшь, когда сможешь.
Катя фыркнула и вышла из комнаты. За дверью он услышала, как свекровь говорит:
— Катя всё ещё сердится на меня, да?
— Нет, мам, она просто устала. У неё на работе проблемы.
И Катя прикусила язык, чтобы не закричать от несправедливости и не высказать свекрови все, что они думает о ней.
Жизнь шла своим чередом. Катя и Егор на свои сбережения и небольшой кредит всё-таки купили машину — не ту, о которой мечтали, а намного скромнее. Да и с кредитом пришлось повозиться, урезав расходы на отпуск и прочие удовольствия.
Егор за эти годы не услышал от матери ни слова о возврате оставшихся денег. Когда Катя осторожно напоминала об этом, он хмурился:
— Ну что ты, в самом деле? Человек болел, потратились на лечение. Сейчас у мамы и так не лучшие времена.
И Катя замолкала. В конце концов, это его мать, и он вправе решать, как поступить. Но неприятное чувство где-то глубоко внутри не проходило.
Время шло. Прошло почти пять лет с момента свадьбы. Катя и Егор уже почти забыли историю с деньгами — жизнь шла своим чередом. Они купили уже новую машину в кредит. Планировали завести ребенка.
Однажды вечером Егору неожиданно позвонила двоюродная сестра Наташа:
— Привет! Ты слышал? У дяди Бориса юбилей в эту субботу, семьдесят лет. Большой праздник. Ты с Катей придёте?
Егор удивлённо приподнял брови:
— Нет, не слышал. Нас никто не приглашал.
— Странно, — протянула Наташа. — Там вся семья будет. Тётя Лида точно знает. Наверное, забыла вас предупредить. Так вы придёте?
Егор прикрыл трубку рукой и шепнул Кате:
— У дяди Бориса юбилей в субботу. Представляешь, мама нас даже не позвала.
Катя пожала плечами:
— Может, она думает, что нам неинтересно?
— Нет, там все родственники будут. Пойдём?
Катя задумалась. Ей не очень хотелось проводить выходной в компании малознакомых людей, но, с другой стороны, дядя Борис, по сути, был спасён их деньгами.
— Ладно, давай сходим, — согласилась она. — Интересно всё-таки, как он себя чувствует после такой серьёзной операции, столько времени прошло…
В субботу они приехали по адресу. Праздник был в самом разгаре — играла музыка, столы ломились от угощений, гости смеялись и танцевали. Дядя Борис, виновник торжества, бодро расхаживал между столами, принимая поздравления.
Увидев их, он искренне обрадовался:
— О, Егор! Какими судьбами? Сто лет не виделись! А это твоя жена? Очень рад, проходите!
Егор неловко пожал дяде руку:
— С юбилеем вас. Как здоровье?
— Отлично! — дядя Борис хлопнул себя по груди. — В моём возрасте, конечно, то одно заболит, то другое, но в целом грех жаловаться!
Лидия Степановна, заметив их появление, заметно удивилась и даже как-будто занервничала. Она сидела за дальним концом стола рядом с Аней, сестрой Егора. Та была в новом модном платье и с ярким макияжем.
Когда Катя и Егор сели за стол, свекровь нервно улыбнулась им:
— Егор, Катя… Не ожидала вас увидеть.
— Наташа позвонила, сказала, что семейный праздник, — сухо ответил Егор. — Странно, что ты нас не оповестила.
— Я думала… вы заняты, как обычно — пробормотала Лидия Степановна и быстро отвела глаза.
Аня, сидевшая рядом с матерью, с вызовом посмотрела на брата:
— А что такого? Подумаешь, не пригласила. Вы же вечно заняты своими делами.
Катя молча смотрела то на дядю Бориса, то на Лидию Степановну. В голове крутились обрывки фраз, сказанных свекровью пять лет назад. «Срочная операция», «без наших денег не выживет»…
Вскоре начались тосты. Сначала за юбиляра, потом за его детей, внуков. Один из гостей, старый друг дяди Бориса, поднял бокал:
— За твоё здоровье, Борис! Чтобы на столетие так же отплясывал!
— Спасибо, Петрович! — засмеялся дядя Борис. — Я всю жизнь спортом занимался, правильно питался. В больницу только раз в год на обследование хожу, и то врачи удивляются — говорят, мол, организм как у пятидесятилетнего!
Все гости разом рассмеялись.
Катя переглянулась с Егором. Он тоже нахмурился — что-то здесь не то.
После пятого тоста Катя не выдержала. Раздражение, копившееся годами, выплеснулось наружу:
— Дядя Борис, вы бы хоть спасибо сказали! — она ударила ладонью по столу. — Вы6, можно сказать, благодаря нам здесь юбилей свой справляете — гостей вот сколько собрали! Это мы на вашу операцию на сердце пять лет назад отдали все свадебные деньги! Триста тысяч! А вы и в ус не дуете, пляшете тут как молодой!
Гости за столом замерли. Кто-то замер с вилкой на полпути ко рту, кто-то с полуоткрытым ртом.
Дядя Борис непонимающе нахмурился:
— О чём ты говоришь, девочка? Какая операция?
— Это как это какая операция, — Катя была на взводе. — Лидия Степановна клялась, что вам срочно нужны деньги на операцию на сердце. Что без них вы не выживете. Мы отдали всё до копейки, а вы даже спасибо не сказали! Ни вы, ни ваши дети, ни внуки — никто!
— Операция на сердце? У меня? — дядя Борис оторопело посмотрел на Лидию Степановну. — Да у меня со здоровьем всё отлично! Я вообще наркоз не перенесу, если что!
За столом повисла тишина. Егор, не отрываясь, смотрел на мать:
— Мама, объясни, что происходит?
Катя замерла. Внутри всё похолодело. Она медленно перевела взгляд с дяди Бориса на свекровь.
— Что? — только и смогла произнести она. Та сидела с застывшим лицом, вцепившись пальцами в скатерть, не смея поднять глаза.
Аня, сидевшая напротив, вдруг нервно захихикала и поправила дорогой браслет на запястье:
— Ой, кажется, кто-то попался! — она подняла бокал. — За семейные тайны!
— Да что за… — Егор резко развернулся к матери, глаза его сузились. — Мама, ты что, серьезно? Ты нам всю эту историю про операцию просто придумала?
Лидия Степановна побледнела, рот приоткрылся, но ни слова не вылетело. Гости сидели притихшие, кто-то неловко кашлянул. Тётя Валя с дальнего конца стола ошарашенно прошептала: «Господи, что происходит?»
— Что, язык проглотила? — не унимался Егор. — Пять лет нам рассказывала, как дядя Борис восстанавливается после операции, которой не было!
Катя положила руку ему на плечо:
— Егор, давай сейчас уже без сцен.
— Какие, сцены? — Егор стукнул кулаком по столу, бокалы зазвенели. — Я хочу знать, куда делись наши деньги!
Дядя Борис растерянно оглядывался по сторонам:
— О каких деньгах речь? Лида, что происходит?
Аня, с ярко накрашенными губами закатила глаза:
— Ой, ну начинается! Сейчас опять будешь изображать идеального сыночка?
— А ты замолчи, ехидна! — Егор ткнул в неё пальцем. — Она тебе деньги наши отдала?
— Егор! — воскликнула Лидия Степановна. — Не смей так разговаривать с сестрой!
— С сестрой? — Егор горько усмехнулся. — С той самой, ради которой ты украла наши свадебные деньги? Ты совсем с ума сошла, мама?
Двоюродный брат Сергей присвистнул:
— Вот это поворот. Лида, ты что, правда?..
— Молчи, Серый, не твоё дело, — отрезала Лидия Степановна и повернулась к сыну. — Егор, я всё объясню… Не здесь только.
— Нет уж, давай здесь! — Егор был в ярости. — Пусть все родственники и знают правду!
Аня демонстративно закатила глаза:
— Боже, какая трагедия! Подумаешь, деньги! Сколько можно об этом?
— Аня, — прошипела Катя, — я бы на твоем месте заткнулась. Эти деньги были подарены НАМ. На НАШУ свадьбу.
— Ну и что? — огрызнулась Аня. — У меня тогда вообще ничего не было! Ни работы нормальной, ни квартиры!
— А сейчас есть? — парировал Егор. — Пять лет прошло, а ты всё у мамы на шее сидишь!
Дядя Борис поднялся, пытаясь восстановить порядок:
— Так, все успокоились! Лида, немедленно объясни, что за деньги и почему моё имя сюда приплели?
Лидия Степановна сидела, опустив голову:
— Я… я должна была помочь Ане. Она тогда совсем плохо была. Угрожала… всяким.
— Какой помочь? Какой «плохо»? — не унимался Егор. — Ей просто денег на шмотки хотелось!
Аня вскочила, опрокинув бокал:
— Не твоё дело, на что мне нужны были деньги! Мама сама решила!
Праздник был окончательно испорчен. Несколько гостей начали подниматься из-за стола.
— Простите, Борис Иванович, — пробормотал кто-то. — Мы, наверное, пойдём. Поздравляем ещё раз.
Дядя Борис развёл руками:
— Да уж, юбилей не забудется…
Егор взял Катю за руку:
— Поехали домой. Вы оставайтесь. Здесь уже нам всё ясно.
— Сыночек, постой! — Лидия Степановна пыталась их задержать. — Давай всё обсудим!
Но Егор лишь отмахнулся и вышел с Катей из ресторана.
Всю дорогу домой они молчали.
— Мда. Не ожидал я конечно такого поворота, — сказал Егор, когда они вернулись домой.
Пока они переодевались в домашнее и сходили в душ в дверь позвонили. На пороге стояла заплаканная Лидия Степановна.
— Простите меня, — начала она. — Я поступила ужасно…
— Зачем ты врала нам? — прямо спросил Егор.
— Аня угрожала уйти из дома, если я не дам ей столько же, сколько вам, — Лидия Степановна вытерла слезы. — Кричала, что свяжется с плохой компанией, будет жить на улице… Что я её не люблю, если не дам денег.
— И ты поверила? — возмутилась Катя. — Ей же двадцать пять лет!
— Вы не знаете, какой она может быть, — всхлипнула свекровь. — Устраивает такие скандалы… Стыдит меня перед соседями, друзьями… Я боялась потерять её.
— А нас потерять не боялась? — горько усмехнулся Егор. — Лучше уходи, мама. Сейчас не время для разговоров.
После этого случая отношения с Лидией Степановной сошли практически на нет. Через год она предложила вернуть все деньги, но Егор лишь покачал головой:
— Не в деньгах дело, а в доверии.
— Знаешь, — сказала как-то Катя, — эта история всё-таки принесла пользу. Мы поняли: нужно жить своими силами и строить семью только на правде.
Егор молча обнял жену.
Угол для свекрови