Строгая мама

— Куда ты второго-то родила? — возмущалась мать. — Вам бы хоть одного ребёнка прокормить!

— Мы сами разберёмся, — резко отвечала Надя, хотя знала, что тут мать права.

У Нади была строгая мама, скупая на слова и улыбки. Она стала ещё суровее после развода с отцом девочки и держала дочь в ежовых рукавицах.

Мол, та вся в отца — непоседливого, безответственного балбеса, поэтому за ней нужен особый пригляд.

Надя свою похожесть на отца оправдывала вовсю. Училась кое-как, постоянно с подружками попадала в какие-то истории, матери дерзила.

Лет до 15 всё это продолжалось, а потом Надя, видимо, повзрослела и стала вести себя тише.

Не то чтобы прямо послушной дочерью стала, но всё-таки благоразумнее себя вела.

Она даже не стала спорить с матерью, когда та запретила ей ехать в другой город учиться.

Покорно поступила в местный техникум на товароведа, но про себя решила, что в последний раз подчиняется воле Зинаиды Михайловны.

Техникум она успешно окончила и тут же заявила матери, что выходит замуж.

— Это за кого же? За Вовку этого непутёвого?! Он же лодырь и балбес! — возмутилась Зинаида Михайловна. — Не пущу!

— Мам, я совершеннолетняя вообще-то, — напомнила Надя. — Запретить ты мне теперь ничего не можешь.

Разразился жуткий скандал. Мать пыталась под своим конвоем провожать дочь на работу и встречать её, из-за чего они снова ругались.

В выходные запирала дома, и снова вспыхивали баталии.

Наконец, Надя, улучив момент, собрала свои нехитрые пожитки и просто сбежала из дома.

Замуж за Вовку она всё-таки вышла, и поселились молодые у его матери. Ей-богу, Наде было там, со свекровью, спокойнее и комфортнее, чем с родной матерью.

Какое-то время Зинаида Михайловна пыталась вернуть домой блудную дочь, но потом плюнула и перестала с ней общаться.

Только рождение Алисы немного примирило родственниц — они стали иногда даже встречаться.

А вот рождение через три года Ильи, едва снова их не рассорило.

— Куда ты второго-то родила? — возмущалась мать. — Вам бы хоть одного ребёнка прокормить!

— Мы сами разберёмся, — резко отвечала Надя, хотя знала, что тут мать права.

Муж регулярно терял работу, и, если бы не свекровь, у них совсем с деньгами бы туго было.

Ничего — как-то супруги справлялись до поры до времени, пока Вовка не запил по-настоящему и не стал пропадать у какой-то б…бы.

Пришлось Наде подавать на развод и возвращаться домой, хорошо хоть отец в своё время свою долю в квартире ей отписал.

Одна комната из двух была законно её.

Ух как мать негодовала! А сделать ничего не смогла.

Впрочем, Зинаида Михайловна быстро успокоилась и взялась снова воспитывать дочь, упрекая её в неправильном воспитании детей.

Особенно это касалось Алисы, которую бабушка очень любила.

А шестилетняя девочка, быстро смекнув, что к чему, стала к бабушке ластиться, и Надю слушалась всё меньше.

Илья мало интересовал Зинаиду Михайловну, но и о нём она заботилась.

А куда деваться? Дочери работать надо — кто детей из сада заберёт, кто накормит?

Помощь матери немного примиряла Надю с перманентным состоянием войны в их квартире.

И всё же ей легче дышалось, когда родительница в сезон пропадала на даче.

Алисе только-только исполнилось 16 лет, когда Надя собралась съезжаться с Аркадием, с которым она встречалась уже три года.

— Ну, этот хоть не пьёт и работает, — хмыкнула Зинаида Михайловна. — Только всё равно он какой-то ненадёжный.

— Мама… Тебе же лучше будет.

Поживёшь в тишине и спокойствии — ты же постоянно твердишь, что устаёшь от нас.

— Как же — поживу! А Алису кто до ума доводить будет? Или ты её с собой собралась брать?

— Ну конечно! Она же моя дочь.

— Не отдам! К какому-то мужику левому в квартиру молоденькую девушку! Ты рехнулась, что ли совсем?!

— Мам, что ты несёшь? Аркадий нормальный, адекватный мужчина…

— Нет, я сказала!

И Алиска — за..раза такая! — на бабушкину сторону встала. Мол, хочу остаться здесь, и точка!

Ну не драться же с ними. Так и переехала она к сожителю только с Ильёй, который просто в силу своего инфантилизма не стал возражать против смены места жительства.

Впрочем, у него с Аркадием сложились ровные отношения, и тут Надя была спокойна.

Беспокоилась она теперь только за дочь.

Зинаида Михайловна из-за напряжённых отношений с дочерью не сразу призналась в изменениях в жизни внучки, а потом уже Наде оставалось лишь за сердце хвататься.

17-летняя Алиса бросила техникум и стала жить с парнем на пять лет её старше. На все причитания бабушки по этому поводу просто бросала трубку.

Пока родственницы безуспешно пытались вернуть девушку домой без привлечения полиции, ей исполнилось 18 лет.

Всё — управлять Алисой они никак не могли! Надя с матерью после этого совсем общаться перестали.

А спустя полтора года Алиса явилась к бабушке с младенцем на руках. Плакала, просила прощения, жаловалась, что парень её бросил и Стёпочку не признаёт.

Конечно, Зинаида Михайловна растаяла, с радостью приняла и внучку, и правнука. Все заботы о малыше на себя взяла — пусть внученька отдохнёт.

— Не стыдно тебе на бабушку ребёнка скидывать? — возмущалась Надя. Родственницы кое-как начали снова общаться. — Но раз скинула Стёпу на пожилую женщину, иди работай!

— Мам, ну чё ты начинаешь? Куда я пойду-то? Без образования, без опыта… — заныла Алиса.

— Да хоть к нам в магазин уборщицей или товар выставлять. Быстро обучим всему!

— Ты что к девочке привязалась?! — тут же начинала возмущаться Зинаида Михайловна. — Успеет она ещё наработаться!

— Да делайте вы что хотите! — Надя разозлилась не на шутку.

— И будем! — вздёрнула подбородок мать. — Бросила доченьку — теперь нечего тут командовать.

Надя от несправедливого обвинения аж задохнулась, но спор продолжать не стала.

Бесполезно это, да и других забот у неё полно: мужа из очередного рейса надо встречать, сына в армию провожать.

Как там её сынок будет? Страшно представить.

Ничего особенного там с Ильёй не произошло. По крайней мере, вернулся домой живой и здоровый, только вот гулять и пить начал вовсю.

Ни на одной работе дольше трёх месяцев не задерживался.

Аркадий жутко злился по этому поводу и в конце концов настоял, чтобы Илья съехал.

Теперь Надя почти и не знала, что с её сыном — тот звонил редко, в гости и вовсе не приезжал.

Вроде бы поселился у какой-то женщины старше его, пить стал меньше, но с матерью общался неохотно.

А тут Алиса выдала — заявила, что снова сходится с отцом её ребёнка, Олегом, которого ни мать, ни бабушка так ни разу и не увидели.

Пару месяцев она радостно рассказывала родственницам о том, что у них всё хорошо, а потом перестала выходить на связь.

Объявилась через три месяца, когда Зинаида Михайловна уже сердечный приступ пережила, а Надя едва с ума не сошла от переживаний за дочь.

— Ой, да что вы переполошились-то? — фыркнула Алиса. — Всё нормально у меня. С Олегом мы расстались, теперь я живу с Виталиком.

А Стёпку родители Олега под опеку взяли. Не о чем вам беспокоиться.

Тогда Надя впервые подумала, что дочь она потеряла, и мать, похоже, тоже.

Зинаида Михайловна осыпала её упрёками по поводу неправильного воспитания Алисы.

Заявила, что дочь могла бы взять Стёпу себе, раз уж ей, неработающей больной пенсионерке, опека над внуком недоступна.

Ну и много ещё чего они наговорили друг другу. Казалось, что на этот раз общение между ними прекратилось навсегда.

А вот что появилось у Нади, так это страшная болезнь — опухоль в молочной железе обнаружили у неё во время очередной диспансеризации.

Врачи были настроены оптимистично. Мол, без операции и химиотерапии не обойтись, но всё должно быть хорошо.

Плохо стало сразу же — Аркадий, с которым они, кстати, так и не поженились, пряча глаза, заявил, что не может с ней больше жить.

Она рыдала сутки, а потом позвонила матери. Стараясь не плакать, рассказала о своих бедах.

Зинаида Михайловна помолчала и сбросила звонок — Надя поняла, что даже простого сочувствия она от матери не дождётся.

Но оказалась не права.

— Собирайся! — приказным тоном велела внезапно появившаяся на пороге спустя два часа Зинаида Михайловна и уже гораздо мягче добавила: — Нечего тебе здесь делать, дочка. Поедем домой, а там разберёмся.

В тот вечер они долго разговаривали, но при этом ни разу не поругались. Незачем им было теперь ссориться — нужно было проблемы решать.

Надя не сразу поверила, что её мать — такая строгая, непримиримая, вечно дочерью недовольная — теперь смотрит на неё ласково, разговаривает спокойно, ничем не упрекает…

Она была рядом, поддерживала и подбадривала на всех этапах обследования, и была уверена, что Надя справится с болезнью.

Она же сообщила об их беде Алисе и Илье, но ни один из них не удосужился прийти, поддержать. Каждый буркнул что-то вроде: «А я чем могу помочь? Я же не врач». И всё.

Наде ещё предстоит пройти долгий путь к выздоровлению, но всё будет хорошо — они же с матерью родные, очень близкие люди, и вместе всё преодолеют.