— Что, тоже сейчас будете меня осуждать?
— Мое дело не осуждать и обсуждать, а рассказать обо всех вариантах развития событий и сообщить вам о возможных выборах.
Учитывая диагноз – мало кто в здравом уме осудит вас за отказную.
— Нина Витальевна, здесь шансов нет. Совсем.
При таких повреждениях мозга не то что навыки самообслуживания привить не получится – двигательная активность под вопросом окажется.
— Ничего, мы справимся, Ниночка у нас сильная, выдюжит, — прежде, чем Нина успела что-то сказать, вмешалась ее свекровь.
Вмешалась – и словно сорвала последний предохранитель, который сдерживал молодую женщину от ругани прямо в кабинете врача.
— Ах Ниночка выдюжит? А какого это … вы за Ниночку все решаете, Евгения Семеновна?!
Это вы виноваты в том, что все так получилось, вот вы и выдюживайте! А я пишу отказную сегодня же, вот прямо сейчас.
— Как отказную?! Да как ты можешь… Что ты за мать такая?!
— Уж получше вас! По крайней мере, я пыталась сделать все, чтобы ребенок родился в срок и здоровым, но именно вы отложенные на роддом деньги пустили на обновление машины.
Вот теперь забирайте свою машину и подтирайте ей ..пу до конца ее дней! И без меня этот аттракцион невиданной щедрости, пожалуйста!
— Ниночка, да как же…
— Подождите за дверью, — скомандовала врач свекрови.
— Но я же…
— Выйдите. Вон.
От холодного тона молодой женщины, казалось, стих даже ветер за окном. Да и сама свекровь притихла, съежилась, а потом, буркнув что-то себе под нос, выскочила за дверь.
— Возьмите, — врач протянула рухнувшей на стул Нине стакан воды.
Молодая женщина всхлипнула, залпом выпила предложенную воду и потом тихо, да еще и зло как-то, спросила:
— Что, тоже сейчас будете меня осуждать?
— Мое дело не осуждать и обсуждать, а рассказать обо всех вариантах развития событий и сообщить вам о возможных выборах.
Учитывая диагноз – мало кто в здравом уме осудит вас за отказную. Можете написать ее прямо здесь и тогда забирать дочь из роддома на выписку вам не придется – ее передадут либо отцу, либо возможным опекунам, либо сразу отправят в спецучреждение для таких детей.
— Где подписать? – успокоившись окончательно, выдохнула Нина.
И пока заполняла заявление, нет-нет да прокручивала в голове все произошедшее за последние месяцы.
Всю ту цепочку событий, что и привела ее в этот кабинет по итогу.
Когда она выходила замуж за Ивана и планировала с ним пополнение их маленькой семьи, каждый пункт плана был расписан «от» и «до».
Отдельным пунктом в этом плане стоял платный частный роддом в соседнем городе.
Причиной именно такого решения был зверский недокомплект государственных учреждений, да и низкая квалификация их сотрудников.
Хорошие врачи либо перешли в частные заведения, либо уехали в другие города, старые энтузиасты, на которых все держалось, отправились либо на пенсию, либо вовсе в мир иной, а те, кто остался в итоге…
Нина хорошо помнила опыт родов школьной подруги несколько лет назад. Одно небольшое осложнение, гипоксия плода – и вот у парня возникла из-за этого задержка развития.
Благо, что в этом конкретном случае у подруги получилось путем вливания огромного количества времени, сил и денег выправить сыну и речь, и мелкую моторику к поступлению в первый класс.
Диагноз сняли, но каких усилий это стоило и сколько бессонных ночей пришлось потратить!
Нет уж, лучше сразу заплатить деньги в частной клинике и быть спокойной за здоровье и свое, и ребенка.
Ведь там действительно работали хорошие специалисты, да и за пациентками присматривали куда лучше, чем в государственном учреждении.
Может быть, конечно, в других городах и «рядовые» роддомы работают на высшем уровне, но у них было вот так. И все об этом знали.
И все, по-возможности, старались либо обращаться в частную клинику, либо хотя бы на время ведения беременности и родов переезжать к родственникам в другие населенные пункты, чтобы попадать в другие больницы.
Да только Ванина мать, Евгения Семеновна, все знала лучше и распоряжаться финансами умела куда более грамотно, чем сын и невестка.
Последствия этого «распоряжения» Нина увидела за три дня до плановой госпитализации в частную клинику, с которой была договоренность – любящая «мама» продала свою старую машину, добавила деньги к заначке Вани и Нины и на всю сумму эти два о сто лопа купили новый автомобиль.
— Мама права, машина в семье с ребенком нужней. И не выдумывай ничего про наш роддом – мама там двоих детей родила, да и все наши знакомые родом оттуда, ничего с тобой не случится, — отбивался муж, когда Нина начала предъявлять претензии.
Может быть, она бы и сумела как-то прокрутить этот фарш назад, да только от нервного перенапряжения роды у нее начались раньше срока.
И ничего не оставалось кроме той самой госпитализации в заведение, от которого она хотела держаться подальше всеми силами.
— Ничего, не ной. Ты девка здоровая, ребенок у тебя нормальный, родишь и не заметишь, — успокаивала Нину свекровь.
И, конечно, в своих предположениях ошиблась.
Это не было врачебной ошибкой. Строго говоря – это даже патологией не было. Просто ребенок так повернулся, что пуповина обвила шею, ну а дальше по накатанной – гипоксия, три из десяти по Апгару, а затем реанимация, в которой дочь Нины и Ивана находилась до сих пор.
Уже выписали из роддома Нину, уже высказала она все мужу и свекрови, обвинив именно их в том, что девочка, которая при других обстоятельствах и в нормальной клинике была бы здоровой, получилась инвалидом без шанса на реабилитацию.
И вот сейчас приехала к главврачу на разговор. Свекровь увязалась следом, всю дорогу пытаясь рассказывать Нине что-то про бога и посылаемые им испытания.
— Вот лучше бы вам Бог мозга немного послал, — рыкнула Нина перед тем, как зайти в кабинет. Пожилая женщина просочилась следом, а итог этого разговора стал… вот таким вот.
Нине не было легко отказываться от особенного ребенка. Но в то же время, она отлично понимала, что если не подпишет эту бумагу – фактически похоронит себя заживо.
Муж-то сидеть с дочерью, которая стала инвалидом по его вине в том числе, явно не планировал.
Да и свекровь не того характера женщина, чтобы «терпеть и превозмогать», она может лишь поучать на подобные действия других.
А Нина… Она еще молодая. Она еще может нормально жить. Развестись, найти себе нового мужа, родить и воспитать с ним нормальных, здоровых детей, в которых будут видны результаты вложенного времени и сил и которые не повиснут на шее бесполезным ярмом до конца своих дней.
— Вы их не слушайте, — посоветовала ей главврач, забирая отказную. – Хотят быть добрыми – пусть сами забирают и заботятся, да только не будут они.
Сколько у меня вот так вот сидело девочек в кабинете с похожими ситуациями – всегда рядом был кто-то, кто в уши лил, но никого, кто согласен был бы эту ситуацию разделить и тащить и по жизни.
Мужья уходят, родители сливаются, друзья… Там и говорить нечего. А вы не провинились ни в чем, чтобы себя наказывать по их указке.
— Спасибо, — Нина грустно улыбнулась сквозь слезы.
Вышла из кабинета, игнорируя вопли ожидающей ее свекрови, а потом – отправилась домой.
Ваня, узнав о том, что жена подала на развод, умолял ее вернуться.
— Нина, мы ведь можем попробовать снова. Да, мы с мамой ошиблись, но разве в семьях не принято прощать?
Я ведь готов тебе простить то, что ты отказалась от нашего ребенка, и…
Обычно Нина не била людей. Но сейчас как никогда раньше хотелось отвесить Ивану хороших лещей. Чтобы понял, наконец-то, чтобы осознал, что именно сотворил и он сам и его мать.
Верней – что матери своей позволил своим попустительством и потаканием сотворить. Да только объяснять там что-либо было явно бесполезно.
Но в то же время – оставлять обвинения без внимания Нине не хотелось. Поэтому она перебила Ивана и, подбоченясь, высказала ему все, что накипело.
В основном – по поводу так называемого «отказа» и их семейного лицемерия. И как только она не замечала этого раньше?
Люди, которые говорили, что для них важна и она сама, и будущий ребенок, влегкую потратили отложенные на роды деньги на какую-то машину!
Люди, которые порицали ее за отказ воспитывать больного ребенка, сами почему-то не торопились забирать малышку с диагнозом.
Именно этим она и ткнула в лицо Ивану, чтобы хоть немного сбить с него спесь.
Я не хочу сидеть с твоими детьми! Я выбираю себя!