— Ну и где ты был? Коробки давно стоят, надо перевозить, — Лида вышла из гостиной, когда услышала, что входная дверь открылась.
— Никуда мы не едем, — недовольно буркнул Вадим и скрылся в ванной.
— В смысле не едем? Как это? Что опять твоя мамочка? Ты будешь говорить? — Лида барабанила руками по двери в ванну, но муж не отвечал.
Женщина пыталась успокоиться, прошла на кухню, налила воды в стакан. Она ждала, когда Вадим выйдет и всё объяснит.
— Повторяю, мы никуда не едем, звони покупателям, отменяй сделку.
— То есть как? А если им некуда больше идти, тогда что? А аванс? Мы должны им вернуть аванс. Что ты вообще несешь? Что случилось?
— Тебе еще раз повторить? Мы никуда не едем, обстоятельства изменились. Аванса у нас нет, придумаем что-нибудь.
Главное — позвонить покупателям, пока они не приехали в квартиру, чтобы лично с ними не встречаться.
— Давай по порядку, — Лида пыталась себя успокоить. — Почему мы не переезжаем? У нас уже собраны все вещи, мы ждали машину, которую заказывали для переезда.
— Точно, — Вадим достал из кармана телефон и набрал номер водителя. — Добрый день, мы отменяем заказ… Нет, нам уже не надо… Спасибо. — Он отключил звонок и посмотрел на жену. — Теперь хотя бы не надо за машину платить, успели, хорошо, что ты напомнила.
— Ты на мои вопросы отвечать собираешься?
— А я на какой из твоих вопросов не ответил? Не переезжаем, остаемся тут, аванса нет. Этого достаточно.
Лида смотрела на Вадима, ее глаза сузились. Ей казалось, что она разговаривает с совершенно чужим человеком.
Он стоял перед ней с отсутствующим выражением лица, как будто только что вернулся с другой планеты.
— Достаточно? Ты серьезно, Вадим? — голос Лиды дрожал от негодования. — Мы продали нашу квартиру! Мы взяли кредит!
Мы отдали твоей маме аванс — деньги, которые нам дали покупатели нашей единственной квартиры!
И теперь ты просто заявляешь, что мы никуда не едем? Что это все значит? Что случилось? Твоя мама… это она, да? Она опять что-то выкинула?
Вадим отвернулся, избегая ее взгляда.
— При чем тут мама? Обстоятельства, я уже объяснил.
— Так бывает?! Так бывает, когда ты покупаешь хлеб, а его нет в наличии! А не когда ты продаешь всё, что у тебя есть, и остаешься на улице!
Ты вообще понимаешь, что ты несешь? У нас покупатели на квартиру, они приедут со своими вещами! Им негде жить!
Что мы им скажем? Извините, мы передумали, ищите другое жилье, а ваш аванс мы уже потратили!
— Ну, аванс… что-нибудь придумаем, — Вадим пожал плечами, как будто речь шла о паре сотен, а не о сумме, на которую они жили последние месяцы. — С ними можно договориться. В крайнем случае, найдут себе что-то другое. Это не наша проблема.
Лида не могла поверить своим ушам. Этот равнодушный тон, эта наглая самоуверенность, такого Вадима она еще не знала.
— Не наша проблема? А чья это проблема, интересно знать?! Наша! Ты понимаешь, что мы сейчас окажемся на улице? Где мы будем жить, Вадим?! Где?!
Вадим наконец повернулся к ней, и в его глазах появилось что-то похожее на раздражение.
— Не кричи. Мы будем жить здесь. Пока. Мама… мама сказала, что она пока не готова переезжать. Ей нужно время. Месяц-другой. А может, и больше.
Она сказала, что ей нужно привыкнуть к мысли о новом месте. Ей тяжело расставаться с домом.
Лида почувствовала, как у нее подогнулись колени.
— Твоя мать… она что, издевается над нами? Она прекрасно знала, на что идет! Мы отдавали ей деньги, которые были нашим единственным накоплением!
Мы брали этот проклятый кредит! А теперь она просто не готова?! А мы готовы жить на улице?
— Она не издевается! — голос Вадима стал громче. — Она старенькая, Лида! Ей тяжело! Она просто хочет пожить здесь еще немного. Это ее дом, она в нем всю жизнь прожила, имеет право.
— Право?! — Лида отшатнулась. — А мы не имеем права на собственную крышу над головой? На нормальную жизнь без вечных маминых прихотей?!
Мы ей заплатили за этот дом! Это теперь наш дом! И она знала, что мы продаем свою квартиру, чтобы переехать сюда в день сделки!
Вадим промолчал, отведя взгляд.
— Она ведь тебе что-то сказала, да? Что она тебе наплела? Какую новую историю о своей бедности и невыносимой жизни она тебе рассказала?
В этот момент замок входной двери щелкнул, и ручка повернулась. На пороге стояла молодая пара с ребенком, окруженная сумками и коробками. Их лица сияли предвкушением.
— Здравствуйте! Мы приехали, чтобы принять квартиру! — радостно воскликнула женщина, но ее улыбка тут же сползла, когда она увидела напряженные лица Лиды и Вадима, и коробки.
— Что здесь происходит? — спросил мужчина, глядя на Лиду и Вадима с растущим недоумением.
— Понимаете… тут такое дело… обстоятельства…
— Какие обстоятельства? — голос покупательницы стал резким. — У нас договор! Мы вам аванс передали! Мы свою квартиру уже освободили!
Лида, собрав остатки сил, шагнула вперед.
— Простите, мы… мы не можем переехать сегодня.
Наступила тишина, прерываемая лишь хныканьем ребенка. Покупатели переглянулись.
— Вы шутите? Мы продали всё, чтобы купить эту квартиру! У нас нет другого жилья! Аванс… вы должны вернуть аванс, и неустойку, если вы нарушаете договор!
Вадим промямлил:
— Аванс… его нет.
Женщина-покупательница ахнула, прикрыв рот рукой. Мужчина побледнел.
— Вы это сейчас серьезно? Это мошенничество!
Лида почувствовала, как ей становится жарко, а потом холодно. Она знала, что покупатели правы. Это было мошенничество, чистой воды.
Внезапно Лиду осенило. Она выскочила из квартиры, оставив Вадима объясняться с разъяренными покупателями.
Когда такси подъехало к аккуратному, но немного старомодному дому свекрови, Лида вылетела из машины, не дожидаясь сдачи. Она почти бегом преодолела дорожку и резко постучала в дверь.
Дверь открылась, и на пороге стояла свекровь, Галина Петровна, с невозмутимым лицом, как будто ждала гостей.
— Лидочка? Какими судьбами? — ее голос был спокоен, даже ласков, что еще больше выводило Лиду из себя.
— Что это значит, Галина Петровна?! — Лида ворвалась в прихожую, не сдерживая эмоций. — Почему вы отказываетесь переезжать? Вы знаете, что мы продали всё! Вы знаете, что мы на улице!
Галина Петровна медленно закрыла дверь и повернулась к Лиде, скрестив руки на груди.
— На улице? Ну, это слишком громко сказано. У вас же своя квартира есть, разве нет?
— Мы ее продали! Чтобы купить ваш дом! Вы же получили аванс от нас! Вы помните?! — Лида чувствовала, как слезы подступают к глазам, но она сдерживалась.
Галина Петровна кивнула.
— Конечно, помню. Только вот никаких документов о передаче денег у нас нет, верно? Ни расписки, ни договора купли-продажи этого дома.
Лида отшатнулась, это была горькая правда. Доверяя свекрови, они пренебрегли оформлением всех бумаг до самого последнего момента.
Они передали ей деньги наличными, не взяв ни единой расписки, будучи уверенными, что они «семья».
— Вы это специально сделали? — прошептала Лида, осознавая всю глубину предательства.
На лице Галины Петровны появилась усмешка.
— Я говорила Вадиму, что рано или поздно все вернется. Помнишь, мне квартиру покупали? Мне же тогда жить было негде. Сколько это было лет назад?
Забыла, а я помню. Вы же тогда кинули меня с Вадимом, думали, я просто так забуду?
Лида помнила. Двадцать лет назад, когда они с Вадимом только поженились, им понадобилась большая квартира.
Мама Вадима тогда жила в своей старой двушке, которую они решили продать, чтобы добавить к общей сумме на покупку новой, просторной квартиры для молодой семьи.
Галине Петровне тогда купили однокомнатную квартиру поменьше, но обещали, что «не забудут» и «всё компенсируют». Она тогда очень обижалась, говорила, что ее выгоняют из собственного дома.
Но Лида и Вадим были молоды, они не придали значения ее словам, считая, что она просто драматизирует.
— Это не месть, Лида, — Галина Петровна сделала шаг вперед, ее голос стал тише, почти шепчущим, но от этого еще более леденящим. — Это справедливость.
Вы меня выгнали тогда из моего дома, хоть и купили другой. Никаких документов о передаче денег, никаких обязательств. Так что… можете жить на улице.
Лида стояла онемевшая, глядя на эту женщину, которая когда-то казалась ей такой милой и безобидной.
— А Вадим… он это знает? — Лида все еще надеялась, что Вадим не является частью этого чудовищного плана.
Галина Петровна усмехнулась.
— Лидочка, готовьтесь к новой жизни. На улице. Или, может быть, в вашей проданной квартире, если покупатели будут так добры и пустят вас туда на ночь.
Она развернулась и вышла из дома, чувствуя, как внутри все сжимается от отчаяния и злости. Ей нужно было вернуться к покупателям и встретиться с реальностью лицом к лицу.
– Мам, почему я должна содержать сестру с племянником ? После всего, что она сделала