— А что ты, собственно, теряешь? – спросила ушлая подружка Катя. – Прикормила, пригрела, приголубила, и отправляй работать, чтобы он на твое хозяйство работал.
А плохо работать будет, так гони в шею! Из тех ворот толпы людские идут! Подберешь себе по сердцу!
— Есть, кто живой? – с опаской крикнула Надя, войдя в подозрительную тишину квартиры.
Иван, работавший сутки через сутки, с утра обычно отсыпался, а потом включал телевизор на полную:
— Не могу в тишине, — говорил он, — паника карцера накрывает!
— Я что, день перепутала? – задумчиво спросила она, раздеваясь. – Димка! Ты дома?
Опять тишина в ответ.
— Этого еще, где носит? – проговорила она недовольно, подобрала пакет с продуктами и пошла на кухню.
Пакет выпал из рук, продукты рассыпались по полу.
— Добрый вечер, Надежда! – сурово проговорил Игорь.
— Добрый вечер, дорогая, — поздоровался Иван.
— Где Дима? – воскликнула Надя. – Где мой сыночек?
— Сбежал, — ответил Игорь. – Только меня увидел и сразу по тапкам врезал. Ну, да и черт с ним. А вот ты не сбежишь!
Иван поднялся с табурета и рывком затащил Надежду в кухню, закрыл дверь, и, поставив табурет к двери, уселся, перекрыв путь к отступлению.
— Ну, что ж, присядь с нами, чаю выпей! – Игорь указал на свободное место за столом. – В беседе поучаствуй! Очень у нас тут беседа интересная приключилась! Прямо, жуть, как интересно!
Сопротивляться смысла не было. Что она против двух здоровых мужиков? Главное, что Димка сбежал!
— Интересный, Надежда, расклад получается, — проговорил Иван, сидя у двери. – Я с умными людьми сидел, но до такого даже они не додумались бы!
— Не по закону ты, Надежда, поступаешь! И не по-человечески! И даже не по понятиям, — произнес Игорь, ковыряя кухонным ножом кусок колбасы. – И наказать бы тебя надо, потому что, та ты еще штучка, так ведь и не мош…енничество это. По доброй воле, как говорится.
— Мы тут с товарищем битый час спорим, потому что в совокупности, — кашлянув, встрял Иван, — усматриваются действия, целью которых является нажива, то бишь, обогащение!
— А вы докажите! – наглым голосом выдала Надежда. – Я ни у кого ни копейки не украла, в отличие от вас! И не убила никого! Сами пришли, и сами все отдали!
— Хитрая ты ба..ба, Надька, — ухмыльнулся Игорь. – Я бы понял, если тебе один ко двору не пришелся, ну, двое. Так бывает! Но ты же, добыча стервятника, на поток дело поставила!
— Говорю же, умысел! – стоял на своем Иван.
— А ведь права, Надька, ничего не докажем! – Игорь вытер лицо ладонью. – Вот ты, — он кивнул Ивану, — пойдешь в суд показания давать?
— Да ты что! – возмутился Иван. – Это ж позор!
— Вот и я не пойду! – Игорь чуть кивнул. – И никто не пойдет! Контингент такой, что сразу с законом не дружит, а тут еще на ба..бу кивать, что обчистила до нитки, да еще таким медовым способом!
— Валим и уходим? – спросил Иван.
— Я не по этой части, — отстранился Игорь, — и тебе не дам!
— Не, я сам не могу, думал ты… — растерянно ответил Иван.
— Значит, так! – вскрикнула Надежда. – Если вы меня мочить не собираетесь, и в участок не потащите, тогда проваливайте оба с моей кухни!
— Характерная! – с ухмылкой кивнул на женщину Игорь, в потом, глядя прямо той в глаза, спросил: — Откуда ж такая хитровыделанная вылезла?
— Вашими стараниями!
Пятнадцать лет назад Надежда счастливо вышла замуж за доброго и отзывчивого человека. Была она молоденькой кассиршей, а ее избранник бухгалтером.
За их служебным романом наблюдала вся контора. Кто-то посмеивался, кто-то завидовал, а кто-то искренне радовался.
Сын родился, Дмитрием назвали. Понятно, что в однокомнатной квартирке тесно им было до невозможности.
Собирали Надежда с мужем деньги по всем знакомым, чтобы на первый взнос на ипотеку накопить. Да с младенцем на руках что-то копить не получалось.
А тут в организации начали вскрываться факты недостачи. И все поголовно знали, что ворует заместитель директора и главный бухгалтер. Да и дело начало раскручиваться, потому что организация-то была государственная.
Решили тогда два проворовавшихся гражданина повесить все на Степана Егоровича:
— Он молодой! Ребенок у него мелкий! Много ему не дадут! – доказывал заместитель директора.
— А еще денег ему постоянно не хватает! – поддакивал главный бухгалтер. – Ему сам Бог велел воровать! А я документы так выправлю, что сядет только он.
— А если воспротивится? – поинтересовался заместитель директора.
— Пусть покричит, — пожал плечами главный бухгалтер, — доказать все равно ничего не сможет.
— А жена его с детем как?
— И вот это совсем не наши проблемы!
Восемь лет дали Степану Егоровичу, и поехал в трудовую колонию искупать чужую вину ударным трудом и изоляцией от общества.
А Надежда, как жены декабристов в свое время, поехала следом. За однушку в Москве, которую она продала, напротив колонии купила двухкомнатную.
Там совсем жилье не котировалось. На работу устроилась продавцом, Димку в ясельную группу отдала. И собиралась дожидаться супруга, отправляя ему посылки и бегая на свидания, когда они были разрешены.
Год она прожила так, а потом письмо ей прислали:
«… Сердечная недостаточность, скоропостижно скончался…»
А в при.ватной беседе намекнули, что уб.или его просто, потому что гордый был.
— Господи, ума не приложу, что теперь делать? – горевала Надежда. – Тут оставаться смысла нет, а ехать обратно, так я и там никому не нужна.
Родители в Орловской области в деревне, к ним тоже не поедешь, Москву ж ехала покорять!
— А смысл тебе куда-то рыпаться? – спросила Тоня. – Обустроилась тут, обжилась. Живи! Квартира есть, работа есть. А женское счастье, когда ты к нему готова будешь, тоже появится.
— Ну, я так далеко не заглядываю, — махнула рукой Надежда. – Выжить бы!
— А в чем проблема? – хмыкнула Тоня. – Вон ворота в окошке видишь? Оттуда периодически выходят люди, которые там долг перед обществом искупали.
— Прес.тупники! – поморщилась Надежда.
— Положим, не все там прес.тупники, — ответила Тоня. – Степан твой прес.тупником не был. А если и угол.овный элемент, — Тоня пожала плечами, — какая, в сущности, разница?
А важно то, что у них там пилорама! И те, кто на исправление идут, там работают! А денежки им перед воротами выдают!
То есть, выходят оттуда небольшие денежные мешочки. А растрясти нехорошего человека, плохим поступком не считается!
Идея была так себе, да и откуда было Надежде знать, кто с деньгами выходит, кто – без. Да и вообще, что за человек, и по какой статье отбывал? И еще множество вопросов о том, как трясти, что делать, как быть?
Можно было бы пофантазировать с Тоней, как такую операцию провернуть, но ее сожитель, недавно через те самые ворота вышедший, Тоню отправил на городское кладбище.
Идея практически утонула в круговороте будней.
Практически!
Стояла как-то Надежда за прилавком в небольшом магазине и думала, где бы денег достать на новую обувь для Димки. А тут подошел к ней мужчина и задал нескромный вопрос:
— Вы не знаете, кто-нибудь комнату тут поблизости не сдает?
— А вы приезжий? – спросила Надежда.
— Тутошний, — мужчина улыбнулся. – Вольную получил, теперь буду с бывшей супругой за квартиру бодаться.
— Она у вас квартиру отобрала при разводе?
— Меня, как бы, за забором прописали, — он пожал плечами.
— А-а, — протянула Надежда, — ты из тюрьмы вышел!
Мужчина сконфуженно кивнул.
— А деньги-то у тебя есть? Или ты в долг собрался жилье снимать?
— Обижаете, девушка! – произнес он с улыбкой. – Я верой и правдой искупал долг перед обществом! Вышел при деньгах, да вот без жилья и личной жизни!
Но вы не подумайте, что я там злостный какой, — сразу начал он оправдываться.
– По глу.пости захотелось отщипнуть чужого, но не моя это стезя.
— Я с сыном живу, — произнесла Надежда. – Комнату могу и я сдать. Только одного вас дома не оставлю! Уж, простите!
— Я ж не без понятия!
Деньги на обувь нашлись. И видела Надежда, что денег у квартиранта навалом, а вот как их потянуть, додуматься было сложно.
«Не постель же ему стелить?» – мучилась она в размышлениях.
А уже и готовила и стирала за отдельную плату. Но квартирант на то и квартирант, что пожил, да и съехал. А с ним и его денежки.
— А что ты, собственно, теряешь? – спросила ушлая подружка Катя. – Прикормила, пригрела, приголубила, и отправляй работать, чтобы он на твое хозяйство работал.
А плохо работать будет, так гони в шею! Из тех ворот толпы людские идут! Подберешь себе по сердцу!
С момента, как Надежда овдовела уже пять лет прошло. Пора бы уже и задуматься.
Только хватать на проходной первого встречного-поперечного – себе чревато. А газеты прямо пестрели объявлениями из колонии по соседству, что «Молодой мужчина без вредных привычек соединит свое утомленное одиночеством сердце с прелестной и хозяйственной женщиной для создания крепкой семьи! Ребенок помехой не станет».
— Они соединят! – прочитывая объявления, хмыкала Надежда. – А если выйдет только, чтобы на обеспечение женщины присесть? Вот как его проверить?
Счастливым случаем стала встреча Надежды с соседом:
— Простите, Надежда? – проговорил немолодой мужчина в пол, потому что согнут был по причине больной спины. – Это же вы в магазине трудитесь?
— Да, — ответила Надежда.
— Вы бы не могли мне, когда с работы идти будете, захватить продуктов? Я деньги дам и за услугу заплачу.
Видите, скрутило так, что вздохнуть больно!
Конечно, Надежда согласилась. А когда принесла продукты, то за чашкой чая узнала, что Петр Петрович, что жил двумя этажами выше, работал бухгалтером в той самой колонии.
И доступ у него был ко всей информации, кто из заключенных и сколько зарабатывает.
А по причине болезни, работал он на дому:
— Кроме меня работать некому, а они же на мой больничный отпуск взять не могут! Приходится, голубушка, пахать в положении лежа!
Надежда предложила Петру Петровичу посильную помощь по хозяйству, а заодно, сама же кассир и с бухгалтерией знакома, помощь в работе.
Так она и получила список фамилий, кто исправно работал на тюремной лесопилке.
Предельно отк.рове.нна Надежда была только с первым кандидатом. Переписка получилась пылкой, стр.астной и задушевной.
Костю она встретила возле ворот колонии, сразу привела домой. Отмыла, накормила и спать уложила.
Изначально она планировала строить с ним свою жизнь. Да и он, на первых порах, был не против. Деньги, что заработал в колонии, щедро влил в общее хозяйство.
Надежда его устроила к себе в магазин грузчиком. Два месяца прожили, а потом Надежда сняла его с кладовщицы прямо на рабочем месте.
Выгнала, конечно. А когда он о потраченных деньгах заикнулся, ответила:
— Я с тобой жизнь прожить собиралась, замуж бы позвал, пошла бы! А ты – подлый изменщик! Как ты вообще мог? И тебя теперь только деньги интересуют? Ты же мне жизнь поломал! Да, Димочка тебя почти папой стал звать! А ты? Эх, ты!
До второго кандидата пришлось кое-как протянуть почти три месяца. Схема та же, только Надежда его уже никуда не устраивала, а просто требовала, чтобы тот работать пошел. Когда денежные запасы второго кандидата подошли к концу, Надежда выгнала и его.
— А чего ты их по одному дергаешь? – спросила, недоумевая, Катя. – Понятно же, что спутника жизни ты там не найдешь! А если так перебиваться, так пусть хоть будет постоянный приток денег! График составь, кто и когда выходит. И к выходу следующего, гони предыдущего!
— А если порядочным окажется?
— Напиши всем остальным, что не совпали характерами! Ты ж не думаешь, что они только тебе пишут? – Катя рассмеялась. – У них там тоже гаремы по переписке. У тебя просто положение выгодное, ты их прямо из ворот встречаешь!
Запущенный конвейер просуществовал без малого десять лет, пока один из изгнанных, Игорь, не решил навестить Надежду, когда у той жил очередной, Иван.
— Если бы хоть один из вашей братии оказался нормальным человеком, я бы жила и горя не знала.
А вы же все как на подбор! То одной ба..бы мало, то наши руки не для работы, то за бутылку хватаетесь, то за старое беретесь! – говорила Надежда уничижительным тоном. – Да если бы не такие про..хин..деи, как вы, у меня муж был и семья счастливая!
А так, бедной женщине надо как-то выживать! Ребенка растить без отца, что ваши дружки за забором на тот свет отправили!
Она шумно выдохнула, чтобы чуть успокоиться и не перейти на крик.
— Я вас всех ненавижу! И доить буду, пока смогу! И вот, клянусь, никто меня не осудит! Вы и так все прес..тупники!
— Э-э, мать, мы искупили! – подал голос Иван.
— Перед кем вы искупили? Перед обществом? – Надежда рассмеялась. – Так я тоже общество! А не по вашей ли вине, мне приходится выживать всеми правдами и неправдами?
Вот передо мной когда искупите, тогда, пожалуйста! А сейчас проваливайте! А то я по.лиц.ию вызову и скажу, что вы мне у.грож.аете! И ваше УДО в три счета закончится!
— Ну, ее, — сказал Иван, вставая с табурета и открывая дверь, — с этой профессиональной «ждулей» связываться, боком выйдет!
— Завязывала бы ты, — посоветовал Игорь, выходя из квартиры, — хотя, тебя мне не жалко, если что!
Надежда навела порядок в квартире, когда искрометная встреча подошла к концу. Выкинула все вещи Ивана. Навела «женский» порядок.
— Через три дня Коленька освобождается, — мечтательно проговорила она, — надо встретить по высшему разряду!
Если хочешь, «как лучше», иногда получается «хуже некуда»