— Раз уж ты решила пойти против нашей воли – вон из нашего дома, — скомандовали родители.
Саша и ушла поначалу. А потом – подала на родителей заявление, мол, не пускают в квартиру, где ей принадлежит доля.
— Саша, нам надо с тобой серьезно поговорить.
При звуке этих слов девушка почувствовала, что внутри что-то сжимается. Сжимается – и готовится вот-вот оборваться.
Потому что, когда последний раз с ней «серьезно поговорили», дело кончилось раздельными счетами, отдельным холодильником и практически полным отсутствием общения с еще вчера вроде бы как доброй и любящей семьей.
Впрочем… Хуже, чем есть, уже в любом случае не будет, так что страх явно неуместен. Как оказалось, хуже делать никто не собирался.
Даже наоборот – собирались улучшить Сашино положение в семье и вроде бы как отыграть все назад.
Но на время и с оговорками. А все ради прихоти старшего брата и лицемерного желания родителей выставить себя хорошими.
Ну-ну…
— Погодите, а зачем мне соглашаться на это, если в том, как мы живем сейчас, ничего плохого нет?
Пап, мам, вы же сами говорили, когда мы принимались за раздельное проживание, что я уже взрослая, чтобы сама себя обеспечивать.
Что вы мне не обязаны помогать, и раз уж я стала самостоятельная, то пора мне вносить свою лепту, а еще – самой себя обслуживать.
Ваши же слова, разве нет?
Ну и почему вы не хотите сейчас показывать другим людям то, как мы живем? Зачем делать из этого секрет? – с деланным непониманием произносила Саша, мысленно ухохатываясь и с трудом сдерживаясь от того, чтобы рассмеяться родителям в лицо.
Кашу они, конечно, заварили знатную.
— Слушай, Саша, я понимаю, что у тебя с предками свои счеты, — стоило ей категорически отказаться от гениального плана отца и матери, как на разговор пришел старший брат.
Говорить ему пришлось из-за двери, потому что Саша категорически отказалась открыть дверь и впустить Олега в свою комнату.
– Но я-то не должен из-за этого страдать, тебе не кажется? У меня, между прочим, отношения могут полететь в тартарары, если предкам Марины и ей самой покажется, что не такая уж у нас хорошая семья.
— Им не покажется, — хмыкнула Александра. – Семья у нас так себе. И то, что ты о родстве вспомнил, когда тебе что-то от меня понадобилось, вообще показатель.
Помнишь, что ты мне сказал, когда я тебя за лекарствами попросила сбегать два месяца назад?
— Так тебе денег дать, что ли? Называй сумму, родителей попрошу – они найдут, — с облегчением в голосе произнес Олег. Так ничего и не понял.
На мгновение у Саши даже мелькнула мысль согласиться с предложением брата, но потом она от этой затеи отказалась так же быстро, как и начала ее обдумывать.
Обманывать, пусть и в незначительной на вид мелочи, чужих людей, ей не хотелось. Да и мало ли, какую ответственность за этот обман придется нести потом.
Вот как они собираются выкручиваться в дальнейшем, когда обе семьи будут контактировать куда более тесно?
Каждый раз будут просить ее «играть в нормальную семью»? Или надеются, что все само рассосется и ни у кого не возникнет вопросов в будущем?
В любом случае, Саша в этом участвовать не собиралась. Ей и своих забот хватало. Тем более, что два года назад этих забот стараниями родителей у нее прибавилось.
Началось все с того, что в семье жили два ребенка. Старшему, Олегу, родители, что называется, в одно место дули.
А вот с Сашей особо не церемонились, ведь она мало того, что получилась случайно (мама с папой вообще-то хотели остановиться на одном и единственном сыночке, а тут такая оказия), так еще и оказалась девочкой, а это, мягко говоря – второй сорт.
Сын ведь – он и проблемы решить поможет, и денег заработает, и дом построит, а вот дочь – она разве что замуж выйдет и с шеи родителей на хребет мужа пересядет.
Саша поначалу обижалась, но ближе к окончанию школы смирилась с тем, что для родителей она – второй сорт.
И приблизиться к первому уже не пыталась, сосредоточившись на своих собственных желаниях и мечтах. Тут и оказалось, что родители хоть и не считали дочь человеком, достойным уважения, но ее будущее распланировали так, чтобы было выгодно им самим.
— У семьи должен быть свой собственный врач, — приговаривал отец. – Со связями в соответствующих кругах и возможностью, если вдруг что, быстро решить любой медицинский вопрос. Олежек юристом станет, а ты, Сашка, поступай в медицинский.
Саша себя в медицинском не видела. Ей были откровенно неприятны даже схематичные картинки в учебнике анатомии, а уж вид настоящей крови и вовсе заставлял передергиваться.
Нет уж, спасибо. Можно было промолчать о том, что зарплата молодого врача была откровенно смешной. За такую ответственность, за такие нагрузки – и три копейки, да еще и с перспективой если вдруг что не так – оказаться в тюрьме…
Нет уж, спасибо, она лучше на бухгалтера пойдет выучится. Там и ответственность только за деньги, а не за чужие жизни, и платят не в пример больше, по крайней мере, в частных организациях, которых сейчас большинство.
— Раз уж ты решила пойти против нашей воли – проваливай из нашего дома, — скомандовали родители.
Саша и провалила поначалу. А потом – подала на родителей заявление, мол, не пускают в квартиру, где ей принадлежит доля.
До суда дело так и не дошло, прав был приятель, надоумивший девушку так поступить: родители тут же отыграли все назад, мол, из дома никто не гнал, имеешь право здесь жить, милости просим.
Да только потом с гаденькими ухмылочками добавили, что доля в доме у тебя, конечно, есть, а вот в холодильнике, шкафу с посудой и нишах с бытовой техникой ничего за твои деньги не куплено, так что пользоваться права не имеешь.
Саша, до этого несколько месяцев живущая у друзей на даче (спасибо, что хоть такой вариант нашли и пустили, не оставили без крыши над головой) в ответ на такие загоны лишь хмыкнула, а потом – купила себе в комнату стиралку и электрическую плитку, с помощью друзей сделала на себя отдельный счетчик, а для стирки запускала машинку «малютку», когда требовалось привести в порядок постельное белье или куртку.
А уж обычные вещи порой и руками стирать не брезговала. Брат, кстати, все это время находился на родительском обеспечении, был накормлен, напоен, обстиран и уложен спать на чистом, а Саше, обратившейся к нему за помощью один лишь раз, сказал:
— Между прочим, доставка денег стоит. Хочешь меня на побегушках в аптеку гонять – плати.
Родители его тогда, Саша слышала, похвалили. Мол, постоял за себя, не позволил собой помыкать, молодец, мужчиной растет.
А вот сейчас обратились к дочери с просьбой. Оказывается, этот «настоящий мужчина» познакомился пару месяцев назад с девушкой, которая была для него очень подходящей (по мнению матери и отца) парой.
Родители девушки были не последними людьми в городе, дочь единственную любили, а значит – и предполагаемого зятя не обидят, да и сватам какие-нибудь плюшки перепадут (мать с отцом были в этом уверены).
Но был и у самой невесты, и у ее родителей один небольшой закидон: не хотели они связываться с семьей, в которой есть какие-либо проблемы.
Мол, мы дружные, здоровые, спокойные, и жених дочери должен быть из такой же семьи без всяких стрессов и негативного влияния в прошлом.
И вот подсказывало что-то родителям, что потенциальные сваты не оценят, что в семье имеется младшая дочь-студентка, которая существует от этой самой семьи отдельно и как будто из нее исключена.
— Так вы объясните им, что я взрослая, самостоятельная, а потому должна… — с насмешкой произнесла Саша перед тем, как в очередной раз категорически отказаться от предложения «поиграть в семейку».
Не прошло и трех дней после этого разговора, как Сашу возле университета встретила дорого одетая девушка. И спросила, почему это Саша против ее отношений с братом.
Александра лишь мотнула головой, мол, ничего она не против. Но от себя, раз уж на нее все свалить попытались, все же рассказал Марине о том, как обстоят дела в их семье и почему родители боятся предстоящего знакомства с семьей Марины.
«Да, а мы явно из разных миров», — хмыкнула про себя Саша, заметив, как вытягивалось лицо Марины по мере того, как девушка рассказывала о взаимоотношениях в своей семье.
А вечером Саша узнала, что братца бросили. Обвинили во всем, конечно, ее, но какая разница, если хуже уже не будет?
Как оказалось, будет даже лучше. Родители, решив, что Саша мешает устраивать брату свою личную жизнь, решили выкупить ее долю по рыночной стоимости.
Месяц спустя девушка съехала сначала к друзьям, а потом – в свою небольшую квартиру.
С родителями и братом она не общается, да и те не горят желанием налаживать контакт с человеком, который «испортил им все планы своей несговорчивостью».
Выжить мачеху из дома