Пять лет Галина Алексеевна не интересовалась жизнью дочери, а потом заявилась с двумя облезлыми чемоданами и фразой «Ты ж карьеру выбрала, а не семью». Никак она не хотела признавать выбор и жизнь дочери.
После развода Павел остался жить с отцом и его матерью Лидией Ивановной — так решили по-взрослому, без скандалов. Лариса строила карьеру, платила алименты, встречалась с сыном по выходным. Никто не страдал, пока в эту схему не влезла «забывчивая» бабушка, которая вдруг вспомнила о внуке через пять лет молчания.
Под рассказами о больном сердце скрывался трезвый расчет: втереться в доверие к внуку, заглянуть в каждый ящик стола Ларисы, перерыть документы и сделать копии банковских выписок. Вечерами она, оказывается, шепталась по телефону с бывшей свекровью Ларисы, а днем приторно улыбалась, пекла пироги с яблоками и заставляла внука-Павла краснеть перед «бедной больной бабушкой».
Разговоры о лечении, таблетки на виду, причитания о тяжелой жизни — обычная схема манипуляции. А за спиной оказалось — продажа собственной квартиры, тайные переговоры с бывшей свекровью дочери Лидией Ивановной и пошаговый план, как настроить мальчика против матери. Выпытывала у Павла подробности, критиковала Ларису, строила из себя жертву — идеальная стратегия, чтобы измотать дочь и настроить против сына.
И Лариса терпела. Ночные вторжения в комнату, придирки к каждому слову, бесконечные вздохи и упрёки — старые приёмчики, которые всегда срабатывали на нее, как и в детстве. Она боялась скандала, не хотела огорчать сына, цеплялась за иллюзию нормальной семьи.
Пока случайно не обнаружила в чемодане матери записную книжку с пометками и планом: «Продать квартиру и перебраться к Лариске. Сойтись с внуком. Собрать компромат. Подать в суд на лишение родительских прав. Переписать дачу на себя.» Каждый пункт — удар.
Разложенное по полочкам предательство.
Лариса захлопнула книжку, чувствуя отвращение. Её собственная мать. Предательство, спланированное по пунктам.
Она вернулась в гостиную, где Галина Алексеевна смотрела телик.
— Ты продала свою квартиру, — сказала Лариса вместо приветствия.
Мать дрогнула и обернулась.
— Что?
— Не прикидывайся, — Лариса швырнула записную книжку на журнальный столик. — Я всё знаю. И про квартиру, и про ваш план с Лидией Ивановной.
Галина Алексеевна побледнела, но быстро собралась.
— Ты в моих вещах рылась?
— А ты — в моих! — затрясло Ларису. — Ты на меня компромат собирала! Хотела отнять сына и дачу! Родную дочь обобрать!
— Не мели чепухи, — Галина Алексеевна поджала губы. — Я просто хотела справедливости.
— Справедливости? — Лариса резко засмеялась. — Ты меня предала. Продала квартиру, заявилась ко мне с байками про болезнь, шарила в моих бумагах… И всё ради чего? Чтоб помочь отнять у меня сына?
— Павлуше лучше с Лидой, — упрямилась мать. — Ты вечно на работе. У тебя нет времени на пацана.
— Не тебе решать! — заорала Лариса. — Я его мать!
— Плохая мать, — отрезала Галина Алексеевна. — Как и дочь из тебя никчёмная.
— Собирай вещи, — Лариса еле сдерживалась, чтобы не закричать. — Даю тебе час. А потом выметайся из моего дома.
— И куда я пойду? — мать прищурилась. — У меня жилья нет.
— Мне нет дела! Совсем все равно куда ты пойдешь! Топай к своей дружке Лидии Ивановне, — холодно сказала Лариса. — Она же тебе приют обещала.
Галина Алексеевна встала.
— Ты ещё пожалеешь, — произнесла она тихо. — Я всем расскажу, как ты выгнала родную мать на улицу. Как бросила без крыши над головой.
— Валяй, — Лариса пожала плечами. — Только не забудь упомянуть, что втихаря продала квартиру и планировала отобрать у меня сына.
— Кто ж тебе поверит? — мать усмехнулась. — Я — больная старуха, которая к дочке приехала лечиться. А ты — бесчувственная карьеристка, которая даже мать не приютила.
— Вон, — только и смогла выдавить Лариса.
Галина Алексеевна ушла, громко хлопнув дверью. А Лариса осталась стоять посреди гостиной, ощущая внутри какую-то пустоту.
Она знала, что мать не угомонится. Звонки от родственников, обвинения, осуждение — это лишь начало. Никто не поверит, что Галина Алексеевна могла задумать такое. НО Лариса не станет никому ничего объяснять.
Через пару часов зазвонил телефон. Это был Павел.
— Мам? Бабушка Галя у нас, — сказал он взволнованно. — Она сказала, ты её выгнала.
Лариса закрыла глаза. Понеслось.
— Так и есть, Паша.
— Почему? — в голосе сына слышалось недоумение. — Она же болеет.
— Она не болеет, — тихо сказала Лариса. — Это был обман.
— Но…
— Паша, давай поговорим об этом в субботу, ладно? — Лариса не хотела разбираться по телефону. — Придёшь, и я всё расскажу.
— Не знаю, — голос сына стал каким-то чужим. — Бабушка Лида говорит, ты плохо поступила. А бабушка Галя плачет.
— Паша…
— Мне пора, — оборвал он. — Папа зовёт ужинать.
Связь прервалась. Лариса рухнула на диван. Они уже успели наговорить и настроить против неё сына. Что дальше? Суд? Лишение родительских прав?
Она взяла телефон и набрала номер бывшего.
— Алексей, нам надо поговорить, — сказала она, когда он ответил. — О твоей матери, моей матери и их планах насчёт Павла.
— О чём ты? — в голосе бывшего звучало недоумение.
— Они хотят отнять у меня сына, — Лариса говорила спокойно, хотя внутри всё кипело. — И уже стравили его со мной. Ты участвуешь в этом?
— Лариса, ты преувеличиваешь. Моя мама просто заботится о внуке. А твоя, ну… она расстроена. Ты реально выгнала её?
— После того, как нашла доказательства, что они планируют отнять у меня Павла, — отрезала Лариса. — Я нашла записи, Алексей. Они всё спланировали. Моя мать специально продала квартиру и приехала ко мне, чтобы собрать на меня компромат. А твоя мать хочет подать в суд, чтобы получить полную опеку над Павлом.
На том конце повисло молчание.
— Алексей?
— Я… я не знал, — неуверенно сказал он. — Мама что-то бормотала про суд, но я думал, это так, слова.
— Это не просто слова. Они серьёзно настроены, — Лариса вздохнула. — Слушай, я не хочу войны. Ни с тобой, ни с твоей матерью. Но они перегибают палку. И втягивают нашего сына в свои игры.
— Я поговорю с мамой, — пообещал Алексей. — И с твоей тоже.
— Спасибо, — Лариса помолчала. — И… пожалуйста, скажи Павлу, что я жду его в субботу. Что бы ни случилось.
Положив трубку, она долго сидела неподвижно. Потом поднялась и пошла в спальню. На кровати валялась забытая матерью шаль. Лариса подняла, поднесла к лицу. Знакомый запах духов сразу вернул её в детство — когда мама была просто мамой, пусть строгой, но родной.
К горлу подступил ком, но Лариса не расплакалась. Не время реветь. Время действовать.
Следующие дни прошли в напряжении. Лариса ждала звонка сына, но телефон молчал. Зато позвонила тётка по матери и устроила ей разнос.
— Как ты могла, Лариса? Выкинуть родную мать на улицу! Она квартиру продала, чтоб быть рядом с тобой, а ты её вышвырнула!
— Тёть Нина, всё не так просто, — устало ответила Лариса. — Поверь, у меня были причины.
— Какие могут быть причины выгнать родную мать? Она пожилая женщина, ей деваться некуда!
— Она живёт у Лидии Ивановны, — сказала Лариса. — И отлично себя чувствует. А квартиру продала задолго до приезда ко мне, только не сказала.
— Твоя мать никогда бы такого не сделала, — тётка была непреклонна. — Ты всё выдумываешь, чтоб оправдать свой эгоизм.
Лариса не спорила. Без толку. Никто не поверит, что Галина Алексеевна — не святая страдалица, а хитрая интриганка.
В субботу Павел не пришёл. Вместо этого позвонил отец и сообщил, что у сына «другие планы». Лариса поняла — её отрезают от ребёнка.
Она набрала номер Павла.
— Не хочешь повидаться со мной?
— Не сегодня, — голос сына звучал отстранённо. — Я бабушке обещал помочь.
— Какой бабушке? — спросила Лариса, хотя и так знала ответ.
— Бабушке Гале. Она ж у нас теперь живёт.
Лариса прикрыла глаза. Всё идёт по плану — только не её.
— Паша, можем поговорить? Только ты и я, мне нужно кое-что объяснить.
— Бабушка уже всё объяснила, — сухо ответил сын. — Ты её выгнала, хотя знала, что ей некуда идти. Она продала квартиру, чтобы быть рядом с тобой и со мной. А ты… ты думаешь только о себе.
— Паша, это неправда.
— Тогда почему ты так поступила? — в голосе пацана слышалась обида. — Она же твоя мама!
— Именно поэтому её предательство так больно, — тихо сказала Лариса.
— Это ты предала её, — отрезал Павел. — И меня тоже. И папу тоже. Всех нас! Вечно на работе, вечно занята. Со мной видишься раз в неделю. Теперь и бабушку выгнала. Ты… ты никого не любишь!
Он бросил трубку, а Лариса осталась стоять, оглушённая его словами. Её сын. Её мальчик. Он поверил вранью.
Первым порывом было вскочить, помчаться к ним домой, орать, доказывать. Но Лариса сдержалась. Так она только выставит себя истеричкой в глазах сына. Нет, нужно действовать иначе.
В понедельник она пошла к адвокату — подруге, которая спецом была по семейному праву.
— Лидия Ивановна не сможет получить полную опеку, — сказала Марина, выслушав историю. — У неё нет оснований. Ты не пьёшь, не под запретными веществами, не лупишь ребенка. Работа — не повод лишать мать прав.
— Но они настраивают против меня Павла, — Лариса нервно стучала пальцами по столу. — И у них есть свидетель — моя мать.
— Которая втихаря продала квартиру и хотела отжать у тебя дачу, — напомнила Марина. — Это легко доказать. Выписка из Росреестра покажет дату продажи квартиры. А её записи… это явное доказательство сговора.
Лариса кивнула. По идее она могла выиграть этот бой. Но какой ценой? Публично унизить мать? Ещё больше отдалить от себя сына?
— Самое главное — не дать им настроить против тебя Павла окончательно, — продолжала Марина. — Он уже достаточно взрослый, чтобы его мнение учитывалось в суде. Если он заявит, что хочет жить с отцом и бабушкой, у тебя будут проблемы.
— Но как мне до него достучаться, если они его изолировали?
— Через школу, — предложила Марина. — У тебя есть право забирать его после уроков. Или приходить на родительские собрания. Они не могут запретить тебе это.
Лариса так и поступила. На следующий день она приехала к школе к концу занятий. Ждала Павла на крыльце, и когда он вышел с остальными детьми, окликнула его.
Сын застыл, увидев её, потом нехотя подошёл.
— Ты чего тут?
— Хотела тебя увидеть, — просто ответила Лариса. — Можно провожу?
— Бабушка Лида должна меня встретить, — он огляделся. — Она всегда забирает.
— Я знаю, — Лариса кивнула. — Но сегодня меня попросил твой отец. У бабушки Лиды какие-то дела.
Враньё, конечно, но Лариса не видела другого выхода. Ей нужно было поговорить с сыном наедине, без влияния бабушек.
Павел с подозрением посмотрел на неё, но всё же кивнул.
— Ладно. Только мне домой надо. Уроки делать.
— Конечно, — Лариса улыбнулась. — Может, зайдём в кафешку по дороге? Перекусим?
Пацан помялся, но согласился. В кафе она заказала ему коктейль и пиццу — его любимое.
— Паш, я хочу тебе кое-что показать, — Лариса достала из сумки копию записной книжки матери. — Почитай, пожалуйста.
Сын взял бумаги и начал читать. Брови у него поползли вверх.
— Что это?
— План, который состряпали твои бабушки, — тихо сказала Лариса. — Они хотят разлучить нас, Паша. Настроить тебя против меня. Чтоб ты поверил, что я плохая мать.
— Но зачем? — он выглядел растерянным.
— Бабушка Лида боится потерять тебя, — начала Лариса, подбирая слова. — Понимаешь, сейчас ты живешь с папой, но официально опека над тобой не оформлена на бабушку. А твой отец… ты же знаешь, что он часто в командировках, и по факту именно бабушка за тобой присматривает.
— Ну да, — кивнул Павел. — Папа постоянно мотается по работе.
— Вот-вот. А тебе скоро шестнадцать, и по закону ты сможешь сам решать, где тебе жить, — Лариса вздохнула. — Бабушка Лида знает, что я хочу, чтобы ты поступил в хороший вуз. Я даже деньги на это откладываю. А лучшие вузы — здесь, в городе. И она боится, что ты переедешь ко мне.
— А разве это плохо? — нахмурился Павел.
— Для нее — да. Она очень привязана к тебе, Паша. Ты для нее не просто внук, а… смысл жизни, наверное. Она полностью контролирует твою жизнь сейчас — куда ходишь, с кем дружишь, как учишься. А если ты переедешь ко мне, она потеряет этот контроль. И останется одна.
— То есть она хочет забрать меня совсем? Чтобы я вообще с тобой не виделся?
— Не совсем так, — Лариса потерла висок. — Она хочет получить юридическую опеку над тобой, чтобы принимать все решения без моего участия. Чтобы я не могла внезапно забрать тебя. Она считает, что я хочу вытащить тебя из привычной среды и использовать как… доказательство своей успешности, что ли.
— Бред какой-то, — выдохнул Павел.
— Для нее это не бред, — грустно улыбнулась Лариса. — Бабушка Лида панически боится, что будет никому не нужна. Без тебя у нее никого не останется. Вот она и решила перестраховаться — найти основания для суда, чтобы раз и навсегда закрепить свое право решать твою судьбу.
— А бабушка Галя? Она-то зачем в это ввязалась?
— А ей Лидия Ивановна пообещала квартиру. И возможность видеться с тобой каждый день. Но дело не только в этом, — Лариса покачала головой. — Моя мать никогда не принимала того, как я живу. Я не такая, как она хотела — не сидела дома с мужем, делала карьеру. Для нее это предательство. Она хочет доказать всему миру, что я плохая мать и дочь. Что я черствая эгоистка, которая думает только о себе.
— И поэтому они сговорились? Чтобы использовать историю с квартирой против тебя?
— Именно. Бабушка Лида рассчитывает, что если она покажет суду, как я выгнала родную мать на улицу, то никто не поверит, что я могу быть хорошей матерью. Что я не способна заботиться о близких. Ей нужен был свидетель, и твоя бабушка Галя идеально подошла на эту роль.
— Кошмар какой-то, — Павел покачал головой. — А я-то думал, это просто бабушки…
— Это не просто бабушки, Паша. Это две взрослые женщины, которые решили, что имеют право распоряжаться твоей и моей жизнью. И которые готовы на ложь и предательство, лишь бы добиться своего.
Павел молчал, переваривая услышанное.
— Это может быть подделка, — наконец сказал он.
— Может, — согласилась Лариса. — Но ты можешь проверить. Спроси у бабушки Гали, продала ли она свою квартиру перед тем, как приехать ко мне. И когда именно. Посмотри, как она отреагирует.
Сын задумался, теребя соломинку в стакане.
— Я не знаю, кому верить, — признался он. — Бабушки говорят одно, ты — другое.
— Понимаю, — Лариса осторожно взяла его за руку. — И не прошу выбирать чью-то сторону. Просто… присматривайся. Замечай. И делай выводы сам.
Они проговорили ещё с полчаса. Лариса не давила, не обвиняла бабушек, просто рассказывала факты. О том, как мать внезапно появилась после пяти лет молчания. Как рылась в её вещах. Как шепталась с Лидией Ивановной за её спиной.
Когда они подошли к дому Павла, у подъезда стоял Алексей. Он выглядел встревоженным.
— Вот вы где! Мы весь район обшарили!
— Мы в кафешке сидели, — сказал Павел. — Пиццу ели.
— Мама с ума сходит, — Алексей покачал головой. — Решила, что Лариса тебя украла.
— Не говори глупостей, — фыркнула Лариса. — Я просто хотела поговорить с сыном.
— Предупреждать надо, — буркнул бывший муж. — Паша, иди домой. Бабушки волнуются.
Мальчик кивнул и направился к подъезду. На полпути обернулся.
— Мам? — он запнулся. — Я подумаю над тем, что ты сказала.
— Спасибо, сынок, — улыбнулась Лариса.
Когда Павел скрылся в подъезде, Алексей обернулся к ней.
— Что ты ему наплела?
— Правду, — просто ответила она. — В отличие от твоей матери и моей.
Он помолчал, потом вздохнул.
— Я поговорил с ними. Как обещал. Ты права — они действительно хотят подать в суд. Моя мать считает, что Павлу лучше с нами. И получить полную опеку, чтобы не именла права за нго решать. А твоя… она очень обижена, Лариса.
— Она предала меня, — жёстко сказала Лариса. — И я не позволю им забрать моего сына. Даже если придётся воевать с тобой тоже.
— Я не хочу войны, — Алексей покачал головой. — Но и мать свою не брошу. Она всегда была на моей стороне.
— Даже если она не права?
— Она уверена, что права.
Лариса усмехнулась. Типичный Алексей — всегда плывёт по течению.
— Что ж, передай своей матери, что я готова к бою. И если они подадут в суд — я раскрою всю подноготную. О том, как они сговорились надуть меня. Как настраивали Павла против меня. Как моя мать продала квартиру и планировала отобрать у меня дачу.
Алексей смотрел на неё с удивлением.
— И я буду биться за него до конца.
Она ушла, чувствуя внутри решимость. Нет, она не позволит им выиграть. Не даст отнять Павла, как бы ни старались две властные, хитрые бабки, возомнившие, что лучше знают, как жить её сыну.
Прошла неделя. Павел не пришёл к ней в субботу, но позвонил в воскресенье.
— Привет, мам, — сказал он неуверенно. — Как ты?
— Скучаю по тебе, — честно ответила она. — Придёшь в следующую субботу?
— Не знаю… — он замялся. — Тут такое дело… Я спросил бабушку Галю про квартиру, как ты говорила.
Лариса напряглась.
— И что она сказала?
— Сначала сказала, что не продавала. Потом, что продала недавно. А потом… — он вздохнул. — Потом я услышал, как они с бабушкой Лидой ругались. Бабушка Лида орала, что надо было согласовать «легенду».
— Какую легенду?
— Не знаю, — Павел говорил тихо, видимо, опасаясь, что его подслушают. — Но они постоянно шушукаются. И бабушка Лида уже два раза водила меня к какому-то адвокату. Он спрашивал, хорошо ли ты ко мне относишься. И не обижаешь ли.
Лариса похолодела.
— И что ты ответил?
— Правду, — твёрдо сказал мальчик. — Что ты хорошая мать. И никогда меня не обижала. И что я живу у папы, потому что мы все вместе так решили и всех все устраивает.
Она выдохнула с облегчением.
— Спасибо, родной.
— Ты правда не выгоняла бабушку Галю? — вдруг спросил Павел. — Она рассказывает, что ты её вытолкала среди ночи в одном халате.
— Чего?! — Лариса чуть не рассмеялась. — Господи, нет! Она была полностью одета. И чемоданы свои забрала. И ушла сама, в семь вечера.
— Странно, — протянул Павел. — Она всем втирает, что ты её даже почти силком вытолкала и почти избила, выкинула в чём мать родила.
— Это враньё, — твёрдо сказала Лариса. — И я могу доказать, если понадобится.
— Как?
— У меня камеры же в подъезде, — сказала она. — Запись хранится месяц. Если будет суд, я предоставлю эти записи.
На самом деле никаких камер не было, но Лариса хотела, чтоб эта информация дошла до матери и Лидии Ивановны. Пусть понервничают.
— Понятно, — протянул Павел. — Слушай, мам… Я хочу приехать к тебе в следующую субботу. Ты же дома будешь?
— Конечно, — Лариса улыбнулась, чувствуя, как на сердце потеплело. — Я всегда дома для тебя, Паша.
После разговора с сыном она впервые за долгое время почувствовала надежду. Павел не поверил бабкам на слово. Умный парень! Он проверил, как она просила. Он соображает своей головой.
В субботу Павел пришёл, как обещал. Один, без сопровождения. Они провели целый день вместе — ходили в кино, ели пиццу, играли в настолки. И говорили. Много, честно.
— Они до сих пор собираются в суд, — сказал Павел, когда они сидели на диване с чаем и печеньками. — Бабушка Лида твердит, что ты не заслуживаешь быть матерью. А бабушка Галя… она всем названивает и рассказывает, какая ты ужасная дочь.
— Я знаю, — Лариса грустно улыбнулась. — Мне уже позвонили почти все родственники. Тётя Нина, дядя Слава, даже двоюродная сестра Вера.
— И что ты им сказала?
— Ничего, — она пожала плечами. — Я не собираюсь оправдываться. Особенно за то, чего не делала.
— А если они поверят бабушке и отвернутся от тебя?
— Значит, такова цена, — просто ответила Лариса. — Я не буду ломать комедию, чтобы кому-то нравиться. Даже родственникам.
Павел задумчиво жевал печенье.
— А что, если… — он запнулся. — Что, если суд решит, что мне лучше жить с папой и бабушкой Лидой?
— Ты этого хочешь?
— Нет! — воскликнул мальчик. — То есть, я не хочу уходить от папы. Но и встречи с тобой терять не хочу. Я… я скучаю по тебе, мам. Я вообще не понимаю зачем это все — мы же живем спокойно и я живу у папы и так.
Лариса обняла сына, чувствуя, как к горлу подступает ком.
В тот вечер, проводив сына, Лариса долго сидела у окна, глядя на затихающий город. Раньше она всегда шла на компромиссы, лишь бы не ругаться. Позволяла матери помыкать собой в детстве. Отдала сына бывшему мужу после развода. Терпела заскоки Лидии Ивановны. Даже когда мать вернулась после пяти лет молчания, она приняла её с распростёртыми объятиями.
Но теперь — хватит.
Она еще даст жару этим заговорщицам, если они, конечно, все равно решатся пойти в суд!
Ты потратил все наши сбережения на еду и выпивку? — Яна смотрела на Григория, а он не понимал, что сделал не так