Когда моя свекровь затеяла свою наглую игру с квартирой, я поняла: некоторым людям родственные связи — просто удобный инструмент. Выгорело — прекрасно! Не выгорело — ну что ж, попытка не пытка. А что семейные узы разорваны в клочья — так это просто «сопутствующий ущерб».
Василиса никогда не думала, что станет участницей семейной драмы с делёжкой наследства. Даже в сериалах такие сюжеты казались ей надуманными и преувеличенными. Но жизнь превзошла любые фантазии сценаристов.
Нина Андреевна, бабушка её мужа Арсения, жила в старенькой двушке в хрущёвке на окраине города. Квартира была самым ценным, что у неё осталось от долгой и непростой жизни. Ещё несколько лет назад она объявила, что завещает её двум внукам – Арсению и его младшему брату Тимофею.
— Мальчики мои, кровиночки, всё вам пополам пойдёт, — говорила она, поглаживая морщинистой рукой фотографию внуков в старой деревянной рамке. — Отца вашего давно нет, а мать… что с неё взять.
Василиса помнила, как неловко ёрзал на стуле Арсений, когда бабушка заводила разговор о наследстве. Ему, взрослому сорокалетнему мужчине с сединой на висках, становилось не по себе от этих разговоров. Тема смерти, даже такая практичная её сторона, вызывала в нём детское смятение.
— Бабушка, ну что ты опять начинаешь, — отмахивался он. — Живи ещё сто лет.
— А я и не собираюсь помирать, — смеялась Нина Андреевна, и в её глазах плясали озорные искорки. — Но порядок должен быть. Мне спокойнее, когда всё решено.
Тимофей, младший брат Арсения, был полной его противоположностью. Мягкий, податливый, вечно попадающий в какие-то истории. В свои тридцать два он уже успел жениться и развестись, задолжать алименты и сменить три места работы за последний год.
Разница в восемь лет между братьями казалась пропастью. Они выросли почти в разных семьях – Арсений ещё помнил отца, строгого и справедливого Геннадия Николаевича, а Тимофей – только его фотографии и редкие визиты после развода с их матерью, Маргаритой Павловной.
Василиса наблюдала за их семьей со стороны, не вмешиваясь. Её собственные отношения со свекровью можно было назвать прохладно-вежливыми. Они не ссорились, но и не искали общения. Встречались на семейных праздниках, обменивались формальными поздравлениями.
Лишь иногда Маргарита Павловна приезжала, якобы на чай ,но на самом деле с просьбами.
— Арсенюшка дома? — спрашивала она с особой интонацией, которая сразу выдавала истинную цель приезда.
И Арсений морщился, сидя на диване, но выходил уже с нарисованной улыбкой на лице. Обычно после таких разговоров он молча переводил деньги на карту матери. Василиса никогда не возражала – семья есть семья. Всякое бывает. Но почему-то эти деньги никогда не шли на нужды самой Маргариты Павловны. Они словно просачивались сквозь её пальцы и оказывались у Тимофея – на выплату очередного штрафа, кредита или алиментов.
— Он же твой брат, твоя кровь, — говорила свекровь. — И я, и ты должны ему помогать. У вас все есть, вы можете себе позволить.
Арсений молчал и платил.
Всё изменилось в тот день, когда Маргарита Павловна пришла навестить свекровь своего бывшего мужа. Отношения между двумя женщинами сложились ещё во времена, когда Геннадий Николаевич был жив и семья не распалась. После его провод в мир иной они не прервались – Маргарита продолжала изредка навещать пожилую женщину, которая приходилась бабушкой её сыновьям.
— Ниночка Андреевна, вы слышали новость? Ваш дом включили в программу сноса, — с порога объявила Маргарита Павловна, присаживаясь на краешек старенького дивана.
Нина Андреевна побледнела. В свои восемьдесят два она больше всего боялась перемен.
— Как сноса? Я ничего не получала… никаких бумаг. Вот же! Опять что-то крутят — вертят…
— Ещё получите, — многозначительно покивала Маргарита Павловна. — Только знаете, как сейчас делают? Сначала объявляют, а потом тянут годами. А люди в подвешенном состоянии. И продать не могут, и переформить, и вообще хоть что-то сделать с квартирой!
Она отхлебнула чай и доверительно наклонилась к старушке.
— Вам бы, Ниночка Андреевна, сейчас уже документы на внуков переоформить. Прямо сейчас, пока суть да дело. А то знаете, как бывает – затянется всё, а потом компенсацию выплатят копеечную, и останутся мальчики без наследства.
— Да как же я… — растерялась Нина Андреевна. — Я и не знаю, с чего начать.
— А я вам помогу, — ласково улыбнулась Маргарита Павловна. — У меня связей полно осталось. Я по знакомым пройдусь, все точно разузнаю и вам все доложу. Всё объясню. Главное сейчас – действовать. И не медлить.
На следующей неделе Маргарита Павловна появилась снова, вообще она часто приходила и помогала старушке, но на этот раз уже с папкой документов.
— Вот, Ниночка Андреевна, всё подготовила. Тут дарственная, самый надёжный вариант. Лучше, чем завещание – никто оспорить не сможет.
— А как оформлять? — засомневалась старушка. — Я хотела на обоих внуков, поровну…
Маргарита Павловна сделала озабоченное лицо.
— Да так и будет. Просто юридически сложно сразу на двоих оформить. В один документ нельзя вписать сразу двоих. Мы сначала на одного, на Тимошу оформим, а потом они между собой и разделят. Либо он просто выплатит половину Арсению. Мальчики уже договорились.
— Правда? — оживилась Нина Андреевна. — Это откуда у Тимоши столько денег найдется, чтобы Сенечке отдать?! А то они никогда особо близки не были. Арсений всё работа да работа, а Тимоша…
— ОХ! Да они теперь как лучшие друзья! — уверенно заявила Маргарита Павловна. — Вот, смотрите…
Она достала телефон и показала бабушке сообщение от «Арсения»: «Мама, мы с Тимой договорились, пусть всё на него оформляет. Я согласен, потом разберёмся».
— Вот как, — протянула Нина Андреевна, близоруко всматриваясь в экран. — А что ж, ни Арсений, ни Тимоша сами не приедут? Я их уже месяца три не видала… Забыли старую…
— Они очень заняты, все проекты большие на работе. Но Арсений каждый раз передает вам привет и обещал заехать, как только выкроит время.
Нина Андреевна вздохнула, но кивнула. Она привыкла, что старший внук редко появляется – семья, работа, вечная спешка большого города.
— Ладно, давай свои бумаги. Раз мальчики договорились, то и слава богу. Мне самое главное, чтобы не пропала квартира моя, чтобф я наследство внукам оставила.
Через неделю они поехали в МФЦ. Нина Андреевна, опираясь на трость и руку Маргариты Павловны, с трудом поднялась по ступенькам здания.
— А что я должна говорить? — волновалась старушка.
— Ничего особенного, — успокоила её Маргарита Павловна. — Вы просто подтвердите, что добровольно дарите квартиру. Я всё остальное сама сделаю.
К вечеру всё было оформлено. Дарственная на имя Тимофея Геннадиевича лежала в новенькой синей папке. Нина Андреевна, уставшая от волнений и формальностей, даже не заглянула в документы.
— Вот и хорошо, — сказала она, опускаясь в своё любимое кресло дома. — Теперь душа спокойна. Мальчикам всё достанется по-честному.
Маргарита Павловна улыбнулась и налила ей крепкого чая.
— Конечно, Ниночка Андреевна. Всё будет по справедливости.
Василиса не собиралась в тот день навещать бабушку мужа. Просто так совпало – она оказалась в том районе по работе, и что-то кольнуло в сердце.
— Заеду на полчасика, — решила она. — Давно не виделись.
Нина Андреевна обрадовалась неожиданной гостье. Засуетилась, достала из буфета коробку с печеньем, поставила чайник.
— А я думала, вы все меня забыли, — говорила она, расставляя чашки. — Арсений совсем не заезжает. Маргарита говорит – занят очень. Передаёт приветы.
Василиса удивлённо приподняла брови.
— Маргарита Павловна к вам заходит? Забавно, а нам она говорила, что вы видеть никого не хотите, что даже ее только на кухню пускаете продукты в холодильник положить, да мусор забрать.
— Да нет, конечно. Мне помощь нужны. Она часто заходит, помогает мне. Такая заботливая стала! — Нина Андреевна улыбнулась. — Бумаги помогла оформить, в МФЦ со мной ездила. Я бы сама не справилась.
— Какие бумаги? — насторожилась Василиса.
— Да на квартиру. Дарственную. Маргарита сказала, дом под снос пойдёт, надо срочно на внуков переписать. Вот мы и сделали всё, как положено.
Василиса почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— И что там за бумаги? Вы оформили дарственную? — спросила она как можно спокойнее.
— Да, На Тимошу. — Нина Андреевна налила чай в чашки. — Но это формальность. Мальчики же договорились между собой, Арсений дал согласие — ему некогда будет шататься по службам бумажки разносить. Мне Маргарита его сообщение показывала. Тимоша потом поделится с братом деньгами.
— Арсений дал согласие? — переспросила Василиса. — Вы сами с ним говорили?
— Нет, он же занят… Маргарита сказала, что он очень занят. Я ему звонила несколько раз, но трубку не брал. Наверное, правда на работе завал.
Василиса с трудом сдержалась, чтобы не выдать своего состояния.
— А вы не думали, что Маргарита Павловна могла… ошибиться? — осторожно спросила она.
Нина Андреевна непонимающе посмотрела на неё.
— В каком смысле?
— В смысле документов. Можно взглянуть на дарственную?
Старушка засуетилась, достала из комода папку с бумагами и протянула Василисе. Та бегло просмотрела документ и обмерла. В дарственной чётко было указано: квартира передаётся в собственность Тимофею Геннадиевичу. Единолично. Без каких-либо обязательств перед братом.
— Нина Андреевна, а вы читали этот документ перед подписанием?
Старушка смущённо покачала головой.
— Маргарита всё объяснила… Я же плохо вижу, да и не понимаю в этих юридических словечках-то.
Василиса осторожно положила документы на стол и взяла телефон.
— Я сейчас Арсению позвоню, хорошо?
Арсений примчался через сорок минут, взъерошенный и встревоженный. Влетел в квартиру, даже не разуваясь, прошёл прямо к бабушке и опустился перед ней на колени.
— Бабушка, что происходит? Василиса говорит, ты квартиру Тимке подарила?
Нина Андреевна растерянно переводила взгляд с внука на его жену.
— Как что? Мы с Маргаритой всё оформили… Она сказала, вы с Тимошей договорились…
— Я?! С Тимкой?! — Арсений вскочил на ноги. — Да мы с ним два месяца не разговаривали! После того, как он у меня в очередной раз денег назанимал и не отдал.
— Но… твоё сообщение… Маргарита показывала…
— Какое сообщение? Я ничего не писал!
Василиса осторожно положила руку на плечо мужа.
— Сень, спокойнее. Бабушке и так тяжело.
Арсений глубоко вдохнул и снова сел рядом с бабушкой.
— Расскажи по порядку, что произошло.
И Нина Андреевна рассказала. О визитах Маргариты Павловны, о новости про снос дома, о срочном оформлении документов, о сообщении от Арсения и о том, что братья якобы договорились.
С каждым словом бабушки лицо Арсения становилось всё темнее.
Арсений привалился спиной к стене. Глаза его потемнели:
— Не могу поверить… Всю жизнь она так — берёт что хочет, не считаясь ни с кем. Но чтобы вот так, обманом… бабушку… меня…
Голос его дрогнул. Он замолк, отвернувшись к окну.
Нина Андреевна растерянно смотрела на внука, глаза её наполнились слезами.
— Сенечка, родной, я же не думала плохого… Я верила ей… Что же нам теперь делать-то? Я ведь хотела только как лучше, чтоб по справедливости всем было…
— Мы будем оспаривать дарственную, — твёрдо сказала Василиса. — Эта сделка была заключена под влиянием обмана. Вас ввели в заблуждение, Нина Андреевна, дорогая.
— В суд подавать? — ужаснулась старушка. — На родную мать внуков?
— А что делать? — развёл руками Арсений. — Позволить ей и Тимке обманом завладеть твоей квартирой?
Нина Андреевна закрыла лицо руками.
— Господи, что же я наделала… Доверилась… А она…
— Ничего, бабуль, — Арсений обнял её за плечи. — Мы всё исправим. Только пообещай мне, что больше никаких документов не будешь подписывать без меня или Василисы.
Старушка кивнула, слёзы катились по её морщинистым щекам.
— Арсенюшка… Как же так вышло? Ведь она мать твоя…
— Была когда-то, — жёстко ответил он. — А теперь просто чужой человек.
Подготовка к суду заняла несколько недель. Василиса, с её аналитическим складом ума, взяла на себя организационные вопросы. Нашла хорошего юриста, собрала документы, записала показания бабушки на диктофон.
Тимофей, узнав о готовящемся иске, примчался к матери. А та, не теряя времени, позвонила Арсению.
— Сынок, ну что за глупости вы затеяли? Кому и что вы решили доказать-то? — голос Маргариты Павловны сочился сладким мёдом. — Какой суд? Мы же родные.
— Мы давно не семья, мама, — холодно ответил Арсений. — И то, что ты сделала – это мошенничество.
— Ничего подобного! Бабушка сама всё подписала. По своей воле.
— Под влиянием обмана. Ты ее науськивала и врала ей.
— Докажи! — в голосе Маргариты Павловны впервые прорезались стальные нотки.
— Докажу, — спокойно ответил Арсений. — Нина Андреевна дала показания. И про SMS, которого я не писал, и про разговоры, которых не было.
В трубке повисла тишина.
— Ты жалеть будешь, — наконец произнесла Маргарита Павловна.
— Нет, мама. Ты променяла старшего сына на афёру с квартирой. Прощай.
Суд назначили на конец месяца. Нина Андреевна волновалась, почти не спала ночами. Но на заседание пришла, выпрямив спину, с ясным взглядом.
— Уважаемый суд, — начала она слабым, но твёрдым голосом. — Я хочу заявить, что была введена в заблуждение при подписании дарственной. Мне показали фальшивое сообщение якобы от моего внука Арсения. Мне сказали, что братья договорились, а на самом деле они аведь даже не общались в тот период…
Маргарита Павловна сидела с каменным лицом, не глядя на бывшую свекровь. Тимофей нервно ёрзал на стуле, то и дело вытирая вспотевший лоб.
Суд продлился дольше, чем ожидалось. Адвокат Тимофея настаивал на законности сделки – дарственная подписана добровольно, в здравом уме и твёрдой памяти.
Но решающим аргументом стали показания независимого свидетеля – соседки Нины Андреевны, которая случайно услышала, как Маргарита Павловна уверяла старушку, что оформляет квартиру на обоих внуков.
— Я выходила из квартиры и чётко слышала разговор, — твёрдо заявила полная женщина в цветастом платье. — Нина Андреевна спросила: «А точно моя квартира обоим достанется?» А Маргарита ей: «Конечно на обоих, мальчики сами разберутся».
В итоге суд принял решение признать дарственную недействительной на основании статьи 179 Гражданского кодекса РФ – сделка, совершённая под влиянием обмана.
— Мы выиграли, бабуль! — радостно объявил Арсений, выходя из зала суда. — Квартира снова твоя.
Нина Андреевна слабо улыбнулась. Победа не принесла ей радости – только горечь от предательства человека, которого она считала семьёй.
Прошло полгода. Нина Андреевна всё реже вспоминала историю с дарственной, хотя полностью оправиться от потрясения так и не смогла. Новое завещание она составила с помощью нотариуса, чётко указав доли наследников – половина квартиры Арсению, половина Тимофею.
Маргарита Павловна исчезла из их жизни. Тимофей пытался восстановить отношения с братом, но Арсений был непреклонен.
Василиса стала чаще навещать Нину Андреевну. Иногда оставалась на ночь, когда старушке становилось хуже. А потом договорилась с соседкой – той самой, что выступала свидетелем в суде – чтобы та присматривала за бабушкой.
— Я заплачу, не беспокойтесь, — предложила Василиса.
— Да какие деньги между соседями, — отмахнулась женщина. — Я Нину Андреевну уже тридцать лет знаю. Пригляжу, конечно.
И жизнь понемногу наладилась. Оказалось, никакого сноса дома не планировалось – это тоже было выдумкой Маргариты Павловны. Нина Андреевна продолжала жить в своей квартире, Василиса и Арсений регулярно её навещали.
А недавно они наконец решились на важный разговор.
— Бабуль, мы тут подумали… может, ты переедешь к нам? — предложил Арсений. — У нас комната свободная, тихо, спокойно. И мы рядом будем.
Нина Андреевна задумалась, разглаживая морщинистой рукой кружевную салфетку.
— Знаешь, внучек, в моём возрасте новые стены тяжело привыкать. Тут всё родное, каждый уголок… Но спасибо вам с Василисой. Родненькие мои.
Так и решили. Нина Андреевна осталась в своей квартире, но теперь под присмотром заботливых внука и его жены. А документы хранятся в надёжном месте, и больше никто не сможет обманом лишить семью того, что ей принадлежит по праву.
А причем тут вы? – сказала невестка матери и сестре своего мужа, — Сам деньги заработал, сам и тратит. Вам никто не мешает делать также