— Ну, и ладно! Ну и уходи! – расплакалась Галя. – Но учти! Эта собака останется со мной!
— Как это? – опешил Толик.
— А так! – Галя вытерла слезы. – Я ее купила! В ее паспорте вписано мое имя! И во всех реестрах я ее владелец! Это мое имущество! Хочешь уходить? Уходи! А она останется со мной!
— Долго ты ее оплакивать собираешься? – недовольно спросила Галя.
Толя с укором посмотрел на жену, но ничего не ответил.
— Это была всего лишь собака! – воскликнула Галя. – А ты тут трагедию развел, будто близкого родственника потерял!
— Это для тебя Дина была всего лишь собакой, — произнес Толик и махнул рукой.
— Ах, простите! – всплеснула Галя руками. – Я у нас такая черствая и бессердечная!
— Заметь, это не я сказал! – Толик еще раз глянул на жену и отвернулся.
— Толя, она же не могла жить вечно, — Галя добавила немного такта. – И ты сам знаешь, что она болела.
Толик проглотил горький комок в горле и склонил голову.
— Так! Мне это уже надоело! Мужчина ты, в конце концов, или кто? – недовольство Галя не могла прятать долго. – У нас дел полно, а ты тут по какой-то собаке убиваешься!
Нам на рынок надо завтра съездить, потом приготовить что-нибудь! А послезавтра нас мои родители ждут, у папы юбилей! Надо и с готовкой помочь, и порядок в доме навести!
— Без меня, — сухо ответил Толик.
— Как это, без тебя? – воскликнула Галя. – Ты из-за этой собаки…
Договорить Толик Гале не дал. Он резко встал и подошел к ней:
— Это была не просто собака! – произнес он злым голосом прямо ей в лицо. – Это была моя собака! Любимая собака! Ты это хоть понимаешь? Вообще, знаешь что-нибудь о чувстве любви к кому-нибудь, кроме себя?
Галя опешила, но быстро взяла себя в руки.
— Хочешь, я купою тебе другую собаку? – предложила она. – Или две собаки? Из разных питомников, мальчика и девочку! И ты будешь сам их разводить! Можем даже с моими родителями поменяться!
Они переедут в нашу квартиру, а мы в их дом! Устроишь там загон, будок настроишь! Будешь сам себе заводчик!
— Не хочу, — ответил Толик. – Вообще ничего не хочу. Оставь меня в покое хоть на какое-то время!
— Ой, ладно! – воскликнула Галя. – Делать тебе нечего, вот ты и рыдаешь!
А в глазах Толика слез не было. Уже все выплакал, когда Дину кремировали.
— Короче, — деловым тоном произнесла Галя. – Надо тебе страдать, страдай! Но я тебе сказала, какие у нас дела! А тебе сегодня задача, убери тут за собакой! Все собери до последней игрушки и оттащи на помойку!
А, нет! Не все слезы еще выплакал Толик. Одна притаилась в уголке глаза. Он хмурился, стараясь ее удержать, но она все равно скатилась по щеке.
— Господи! – шутливо воскликнула Галя. – Платочек дать?
— Обойдусь, — бросил Толик и отвернулся.
— Ну, ты меня понял, — ответила Галя и ушла на кухню.
Полчаса она там просидела, а потом вернулась в комнату. Толик собирал в пакет игрушки Дины. Лежанка, миски, расчески и лекарства уже, видимо, были упакованы.
— Правильно! Убирай! – кивнула Галя.
Она села на диван, наблюдая, как Толик собирает игрушки. Видела, как он завязал пакет. Взял другой и подошел к комоду.
— А там что? – спросила Галя.
Толик не ответил, а начал из комода собирать свои носки и белье.
— Не поняла, — раздражение и растерянность смешались в этой фразе. – Чем это ты занят?
— Я ухожу, — сказал Толик.
— Из-за собаки? – на лице Гали застыла маска крайнего удивления.
— Из-за собаки я от тебя не уходил все эти годы, — ответил Толик, не прекращая собирать вещи.
Брак Гали и Толика никогда не был равным. И хотя бы потому, что они сами были очень разными.
Галя была девушкой яркой, энергичной, шумной, а Толик, скромным, тихим, уступчивым.
Она окончила университет и стала бухгалтером в крупной фирме, а Толик выучился на преподавателя русского языка и литературы.
Галя зарабатывала по меркам города несколько выше среднего, а Толик маялся без постоянной работы.
Вообще, работа Толика – это как отдельная история. Он всегда хотел стать учителем. Но на преддипломной практике понял, что работать с классом – выше его сил.
Нет, он вел класс, давал материал, выучился он хорошо, а вот после уроков буквально падал без сил.
— Я просто не могу, когда на меня смотрит столько людей, — говорил он. – Они буквально душу из меня вытягивают!
Диплом он получил, однако искал альтернативную работу. Его привлекали больше индивидуальные варианты. Что-то вроде репетиторства или кружка, но с ограниченным числом учеников.
Вот репетиторством он и занимался, когда с Галей познакомился. А если быть точным, она с ним познакомилась.
Вообще, Галя была из той категории красивых девушек, которые о своей красоте знают. А раз знают, то выставляют в допустимых рамках напоказ. И да, ею восхищались! Но подойти и познакомиться…
Галя с ужасом в сердце провожала подружек замуж. С ужасом потому, что у самой даже парня не было. А ей, на минуточку, уже двадцать четыре года было.
Люди постарше усмехнуться, какие твои годы! Живи и радуйся!
А как радоваться, если все подружки, даже страшненькие, при мужьях, а она, звезда и красотка всех компаний – одна?
Скажем так, не попался бы ей Толик, попался бы кто-то другой. Но в пользу Толика еще сыграл тот факт, что он мухи в жизни не обидел, а Галя из тяжелых отношений в девятнадцать лет еле выскочила.
Именно Галя сделала Толику предложение после года встреч. Даже не так. Она сказала:
— Или мы женимся, или разбегаемся! У меня жизнь одна и я не собираюсь тратить ее на всякие глупости!
И на подачу заявления, и в ЗАГС, и в квартиру Гали Толик пошел едва ли не за руку, как мамы водят своих детей.
Позже он сам признавался:
— Я вообще не понял, как это получилось. Встречаемся и все почти нормально, а тут как пелена на глаза и я уже муж!
— А чем тебе плохо? – спрашивали друзья. – Тебя выбрали! То есть, на любую претензию именно ты можешь сказать, видели глазки, что брали! А тебе вообще жаловаться грех, такая красавица тебе досталась!
Ну, справедливости ради, можно сказать, что Толику завидовали многие. Правда, зависть пропадала, когда они ближе узнавали Галю.
Она ненавидела слово «нет». И, если что-то вбивала себе в голову, оставалось только ждать, когда это будет реализовано. С теми же вводными, именно она считала себя главной в семье.
Сначала она кичилась, что зарабатывает намного больше Толика, когда у того были случайные заработки. Потом, просто больше, когда Толик устроился корректором в издательство.
Работа была дистанционная, поэтому Галя добивала Толика тем, что нормальные мужики дома не просиживают, а на работу ходят!
А раз дома, то, будь добр, хозяйство на тебе!
Не в характере Толика было спорить. Он согласился, однако работу приходилось делать по ночам, если Галя сильно нагружала его поручениями.
Хотя, по современным понятиям, еще и не такие семьи живут долго и счастливо. А в какую сторону перекос главенства произошел – это их личное дело.
Вот о деле личном Толик как-то и поинтересовался:
— Галочка, может, ты нам ребеночка родишь?
Лицо Гали в этот момент стало таким, каким оно бывает, если откусить спелый лимон и пережевать.
— Мне, вообще-то, только двадцать шесть! – заявила она. – Как бы, рановато, не находишь?
— Я не знаю, — стушевался Толик. – Это укрепило бы наш брак.
— С нашим браком и так все в порядке! – уверенно заявила Галя, а вопрос о ребенке она попросила пока не поднимать. Когда придет время, тогда и придет!
Галя поняла, что Толика начал накрывать родительский инстинкт. А еще она стала замечать, что любимый муж стал несколько неохотно выполнять ее просьбы. Отдаляться начал. Того и гляди, бунт поднимет!
Тогда она изыскала внушительную сумму денег, да и купила Толику щенка!
— Вот! – она вручила корзинку. – Девочка! У нее родословная такая, что мне за нее драться пришлось! У нее родители чемпионы чего только возможно! Весь мир объездили!
— Галя, такие вещи обсуждать нужно, — с широкой улыбкой на лице произнес Толик.
Он уже взял щенка в руки и целовал маленькую мордочку.
— Я могу обратно отнести! – сказала Галя серьезно.
— Не надо нас никуда относить! – ответил Толик, закрывая щенка своим телом. – Мы уже дома!
Расчет Гали был верен. Продуман, выверен и утвержден на годы вперед. Галя не просто щенка в дом принесла, а инструмент манипуляции.
Вот как к инструменту она и относилась. А к Толику с этого момента она вообще стала относиться, как к личному слуге.
Сначала Галя осаживала Толика фразой:
— Я тебе собаку подарила! А ты не можешь для меня сделать…
Дальше могло быть что угодно от порядка в доме, до отработки барщины на участке ее родителей.
Два года это отработало, а потом пришлось пластинку сменить.
— А вот сделаешь для меня что-то там, я тогда для твоей собаки куплю, что ты скажешь!
Толик, в принципе, мог и сам покупать, но финансами в семье заведовала Галя.
А потом произошло сразу два события, которые в корне перевернули их семейную жизнь.
Галя созрела, чтобы завести ребенка. Все для этого делалось, а результат нулевой. Галя сначала погнала Толика на обследование, но у того, как оказалось, все отлично!
А вот у нее самой, как сказали доктора, имеются серьезные проблемы. И если бы лет пять назад, можно было бы побороться, а теперь даже пытаться, смысла нет!
Прострация трех дней привела к тому, что Толик сказал:
— Галя, ты не обижайся, но я детей хочу.
— И что, ты от меня уйдешь, да? Бросишь одну? На произвол судьбы?
— Галя, я не хотел бы так, но я тебя просил о детях пять лет назад. Ты меня послала. А теперь именно поэтому у нас детей быть не может.
— Ну, и ладно! Ну и уходи! – расплакалась Галя. – Но учти! Эта собака останется со мной!
— Как это? – опешил Толик.
— А так! – Галя вытерла слезы. – Я ее купила! В ее паспорте вписано мое имя! И во всех реестрах я ее владелец! Это мое имущество! Хочешь уходить? Уходи! А она останется со мной!
— Но ты же ее даже не любишь, — растерянно произнес Толик.
— А мне без разницы, как относится к имуществу! Если я ее повяжу, за ее щенками очередь выстроится отсюда и до Камчатки! А могу продать!
— Давай я ее куплю, — поникнув, сказал Толик.
Галя назвала сумму. У Толика челюсть отвисла.
— Не может быть! – сказал он.
— Может! – Галя усмехнулась. – Когда я ее купила – это уже было безумно дорого! А сейчас в цене учитывается весь возможный помет! Она молодая, здоровая! Вязок пять она точно выдержит! Вот и считай, филолог!
Толик остался. Если для Гали Дина была всего лишь имуществом, то для него она была больше, чем просто собака.
Он с ней был круглые сутки семь дней в неделю. Он ее кормил, выгуливал, ходил с ней к кинологу. Ежедневно расчесывал, играл, разговаривал.
А когда Гали дома не было, даже в постель разрешал забираться.
Для Толика было дикостью оставить собаку с Галей. Она же могла ее просто продать!
Что говорить, именно в Дине реализовывался весь родительский потенциал Толика. Он ни физически, ни морально не мог оставить собачку.
А Галя, смекнув, что именно этим будет давить Толика, принялась это делать с удвоенной, и с утроенной силой.
Ни что не вечно. Двенадцать лет оказались для Дины всей жизнью. И под конец она сильно болела, а Толик старался ее лечить. Исхудал, нервы на пределе, бессонные ночи. А потом горе, отчаяние и кремация.
Часть его самого умерла с Диной.
— Что? – вскричала Галя. – Что ты сказал?
— Ты меня слышала, — Толик продолжал собирать вещи.
— Толик, милый! Не уходи! – Галя ударилась в слезы. – Я же тебя люблю! Я куплю тебе новую собаку! Я куплю тебе тысячу собак! Ты не можешь меня бросить!
— Могу, — ответил Толик.
— Толик, я же совсем одна останусь! Если ты уйдешь – это предательство!
Толик остановился посреди комнаты.
— Галя, предательство, когда ты манипулировала живым существом, чтобы меня с собой держать!
Хоть сейчас признайся себе, какая ты на самом деле …! Ты же любишь только себя! А на всех остальных тебе плевать!
А я тебе был просто удобен! Ты и собаку купила, чтобы меня к себе привязать! Неужели ты не понимала, что рано или поздно я все равно уйду?
— Так ты со мной был только ради собаки? – спросила Галя.
— Я был ей верен, потому что ее я любил, а с тобой я просто жил. И она была мне верна, потому что меня любила! А ты была мне верна?
Галя опустила глаза.
— В любом случае – прощай!
Через полчаса он покинул ее квартиру, и больше никогда не возвращался. Эта страница жизни осталась позади.
А все хорошее, что он мог вспомнить за годы брака, было связано только с маленькой собачкой, которую звали Дина!
Неприкаянная душа