— Костя, ты у меня из кошелька деньги брал? – растерянно спросила Валя.
— Какие деньги? – удивился Костя. – Не знаю никаких денег! А у нас что, есть деньги? А дай посмотреть, что-то я стал забывать, как они выглядят!
— Не смешно, — Валя с укором посмотрела на мужа. – Так, брал или нет?
— Клянусь двумя десятками носков, всем своим богатством, что не видел никаких денег! – произнес Костя и сокрушенно кивнул.
— Тогда у нас проблемы, — заявила Валя. – Десяти тысяч как не бывало, а потерять я их не могла!
— Ну, знаешь, ты свои способности не приуменьшай! Я в тебя верю! Ты и не на такое способна! – Костя широко улыбнулся.
— Да, перестанешь ты, в конце концов! – воскликнула Валя. – Дело, между прочим, серьезное!
Если ты не брал, если я не потеряла, то их кто-то из кошелька стащил! В транспорте у меня стащить не могли, я снимала деньги в банкомате возле дома. Это было позавчера!
Вчера я из дома вообще не выходила! А это значит!
— Что? – поинтересовался Костя.
— А то, что деньги стащил тот, кто вчера входил к нам в квартиру! – Валя выжидательно посмотрела на супруга.
Костя выпучил глаза:
— А кого это ты пускала в дом, когда я ходил провожать своих родных?
— В том-то и дело, что никого я в дом не пускала! – сказала Валя и предоставила Косте самому делать выводы.
Костя начал хмуриться. Ему выводы не нравились, что он ярко показывал живой мимикой. Даже головой отрицательно мотал и проговаривал:
— Не! Ну, нет, же! Вот, вообще, нет!
— Костя, хватит ломать комедию! – произнесла Валя, когда ей надоел театр одного актера. – Я знаю, что ты периодически даешь деньги маме!
Но нельзя же так! Мог бы, хотя бы спросить!
— Она болеет! – вскричал Костя. – Ей некому больше помочь! А я, как сын, просто обязан!
Такой реакции Валя не ожидала. Хотя, чего стоит ожидать от человека, который из кошелька жены таскает деньги, которые он туда не клал?
— Костя! – прикрикнула Валя, чтобы немного осадить. – Ты сам-то уверен, что она болеет? Я, между прочим, кое-что знаю!
— Что ты можешь знать? – продолжал разоряться Костя. – Невестка про свекровь всегда готова гадостей наговорить!
А мама болеет! Она мне тысячу раз говорила!
— Костя, я бы посоветовала тебе успокоиться, — громко произнесла Валя. – Неосторожное слово, и не факт, что мы и дальше будем семьей!
— Я так и знал! Ты меня никогда не любила! – прокричал Костя.
— Или ты меня слушаешь, или можешь сразу собирать вещи! – крикнула Валя так громко, как могла.
И это возымело действие. Костя замолчал.
— Ты на сто процентов уверен, когда утверждаешь, что твоя мама болеет? – сравнительно спокойно спросила Валя.
Костя лишь кивнул.
— Тогда тебя ждут неприятные новости!
Валя в свое время очень обрадовалась, когда узнала, что ее возлюбленный является старшим братом в семье. Был у нее опыт отношений с молодым человеком, который был младшим. Так из тех отношений она бежала, теряя тапки.
А когда Валя познакомилась с потенциальной свекровью и братом своего Кости, убедилась в правильности своих рассуждений.
Брат Кости Сеня, хоть и был младше всего на пять лет, мамой был любим безмерно!
София Максимовна Сеню возносила до небес, боготворила и всячески баловала. При этом к Косте она относилась хорошо, но особой теплоты не ощущалось.
— Ну, это не очень хорошо, наверное, но мужчина должен быть мужчиной, а не маменьким сынком! – такое заключение сделала Валя.
Поэтому вопрос брака был решен и предрешен. То есть, как деньги собрали на то, что хотели, так и отпраздновали.
Валя рассчитывала, что Костя будет только ее. В том смысле, что он понимает свое положение раньше и принял новый статус теперь.
Раз он был не самым любимым сыном своей матери, а ныне стал любимым мужем и главой другой семьи, то с мамой и братом у него отношения сократятся до необходимого минимума.
Да, Валя искренне на это рассчитывала. Может быть, это и эгоистично с ее стороны, но Костя от этого самого эгоизма и страдал всю жизнь! То есть, если раньше его не любили, то теперь-то его любят! И выбор очевиден.
Но очевидным он был только для Вали.
Костя контактов с мамой и братом не только не терял, но и старался сделать все, чтобы в формате новой семьи место нашлось для всех!
И это еще хорошо, что у Вали квартира была своя! И хорошо, что однокомнатная! У нее закрались подозрения, что, если бы жилплощадь позволяла, то, как минимум брат уже жил бы с ними.
Но Вале хватало и того, что он приходил в гости!
— Костя, сколько можно? – спрашивала она устало. – Твой Сеня у нас скоро поселится!
— Валюша, ну, мы же братья! – отвечал Костя с улыбкой. – Как мы можем не общаться?
— Нет, общайтесь на здоровье! – говорила Валя. – Только сами тогда себе угощение готовьте и посуду за собой мойте! Я не железная, чтобы через день готовить на полк, а потом посудомойку перезагружать до поздней ночи!
Но еще был один момент, о котором Валя не сказала. Он, вроде бы, и не сильно важный, но и не заострить внимание нельзя.
Семейный бюджет строился из двух зарплат. Но они не складывались в условную тумбочку.
Просто по мере необходимости каждый заходил в магазин и покупал то, что было нужно. А коммуналку, поскольку Валя являлась владельцем квартиры, платила всегда сама.
Но, правды ради, Валя получала раза в два больше Кости, но этот момент истории молодых людей не тяготил.
Так вот, когда Сеня приходил в гости, Костя накрывал ему стол. И при этом он не особо думал, что останется в холодильнике.
А потом, на следующий день, когда продуктами нужно было забить холодильник, он в обед звонил жене и говорил, что задержится на работе.
И это стоило понимать, что, мол, ты сама зайди в магазин и купи, что нужно!
Нет, Костя тоже набивал холодильник! Куда ж без этого? Но он это делал, почему-то, всегда накануне визита не только Сени, но и мамы. И тут уже был не просто стол, а с изысками и деликатесами!
По большому счету, Вале денег на угощения было не жаль. Они не бедствовали и не нуждались.
Просто чувствовалась какая-то толика несправедливости, что их холодильник едва ли в собственности у Костиковых родственников! А сам Костя, за чужой счет, рад стараться, чтобы угодить, да угостить!
Но Валя все же поворчала несколько раз по поводу бесконечных гостей. Но не на опустошение холодильника намекала, а на то, что отдыхать ей хочется! Комната-то одна!
Стоит отдать должное Косте, а тот супругу все же любил, поэтому он стал с братом встречаться где-то! Но на пять встреч, одна все-таки попадала к ним домой. Но это, по мнению Вали, была уже хоть маленькая, но победа.
А потом грянула печальная весть. Мама Кости заболела!
— Я даже не знаю, что делать! Сеня с ней по всем врачам проехался! Маме всего-то едва за пятьдесят перевалило, а уже такие сложности! Я волнуюсь!
— Конечно, ты будешь волноваться, — кивнула Валя. – Это же мама!
— Так ты не будешь против, если я буду к ним иногда ездить? Ну, после работы или на выходные с ночевкой? Сеня парень хороший, но и ему от помощи мамы нужно отдыхать!
Валя согласилась.
А потом Валя стала замечать, что вклад Кости в семейный бюджет становился все меньше и меньше. Понятно было, куда уходят деньги. Болеющей маме.
А потом было пару непонятных случаев, когда Костя просил у Вали деньги на проезд на работу и на обед.
Это был тревожный звоночек!
— То есть, он все деньги отдает маме? Чем же она больна? Что же у нее случилось?
А небольшое расследование, которое Валя провела, пообщавшись с соседками Софии Максимовны, дало странные результаты.
Про болезнь они ничего не знали. И в поликлинике в очередях ее не видели. То, что она пенсионерка и получает пособие, как ликвидатор – тайной не было. Ну и пособие по погибшему мужу-ликвидатору.
А где-то с год назад, когда Валя стала замечать, что Костя деньги стал маме носить, появилась у Софии Максимовны помощница по хозяйству.
— Молодая! Интересная! – внесли лепту старички.
С полгода она убиралась у Софии Максимовны, а потом пропала месяца на три. А когда уже появилась, то приходила убираться с грудничком на руках!
На вопрос о Сене, ответ был однозначен:
— На мамкиной шее сидит, потому что она разбаловала его! А помощницы дите – точно от него! Не стала бы она с ребенком этим по двору гулять, если бы чужим был!
Спросила Валя и про второго сына, Костю.
— Недалекого ума парень! София Максимовна над Сеней трясется, а с Костика деньги трясет! Ей же и Сеню содержать нужно, и помощницу эту, да и внука! Все ж хорошей старается выглядеть!
— А я слышала, — встряла одна соседка, — как Сенька говорил Костику, чтобы тот незаметно у жены из кошелька деньги таскал!
Мол, матери на лекарства нужно! Так и София Максимовна тут приступы поизображала, на весь подъезд покричала, что помирает!
Валя не верила, что Костя отважится у нее из кошелька красть. Но деньги пропадать начали. Сначала мелочь какая-то. Сто рублей, двести.
А когда десять тысяч, как корова языком слизала, нужно было что-то делать.
Валя ничего толком не придумала, поэтому просто спросила, не брал ли Костя.
И Валя не собиралась открывать ему всю правду. Поберечь его хотела. Ну, отдает он свою зарплату маме, так ей не сложно и не накладно их семью содержать. Просто, чтобы воровства больше не было.
Однако разговор зашел немного не туда.
Валя рассказала все, что узнала, но сразу же добавила, что соседи могли ее и обмануть.
— Костя, если маме на самом деле нужны деньги на лечение, не надо тайком таскать! Я сама дам, сколько нужно!
Я могу даже кредит большой взять на лечение! Но мне бы медицинские документы посмотреть! Да и тебе тоже!
— А, ну да, — Костя задумался. – Я ж только со слов мамы и Сени все это знаю. Сеня же маму на лечение возит.
— Не знаю, — продолжала строить из себя святую простоту Валя. – Ты позвони, скажи про кредит! А потом скажи, что у меня доктор есть знакомый. Профессор! По его протекции можно маму в хорошую клинику положить!
Костя позвонил. Слова о кредите вызвали ликование, а вот про профессора и слушать не захотели. Обругали и трубку бросили.
— Я съезжу, — напряженно произнес Костя. – Что-то тут не то…
Когда он вернулся, то был мрачнее тучи. Часа два просидел на кухне в полном молчании, и полировал стакан. А потом сказал Вале:
— Я теперь, кажется, сирота. Брат на меня с кулаками кинулся, а мама за дверь выставила. Сказала, чтобы без пятисот тысяч даже на глаза не показывался! А я все понял!
Валя присела рядом и обняла Костю. Ничего не говорила. Ему и так было сейчас очень тяжело. Но она теперь понимала, что он, наконец-то, стал ее полностью и без остатка!
Она и та жизнь, что бьется у нее под сердцем, теперь единственная его семья!
Никто здесь бесплатно не живёт — вынесешь им это или мне сказать? — Ирина негодовала