— Кого ты хочешь удивить? – интересовался муж. – Думаешь, тебя оценят и поблагодарят, наивная чукотская девушка?
— Да никого я не хочу удивить! – протестовала Нина Максимовна.
— Положи сто долларов – им и этого будет достаточно! Вспомни, с каким трудом мы все это собирали!
Лизка ушла в одночасье: села в ночной сорочке на край кровати и повалилась на бок – оторвался тромб.
Находящаяся в шоке от см.ерти дочери Нина Максимовна, все же, нашла в себе силы, чтобы протестовать против того, чтобы десятилетнего внука Андрейку взять на кладбище.
Потому что прекрасно помнила, как очень давно ее, маленькую Ниночку, повезли хоронить маму: какая страшная схожесть судеб!
И стали настойчиво подталкивать подойти к гробу — попрощаться с мамочкой.
Но в гробу вместо мамы лежало незнакомое существо с заострившимся носом и впалыми щеками. И умненькая девочка не подошла.
И, как оказалось, правильно сделала! Нет, она присутствовала на похоронах и все видела.
Но прекрасно понимала, что, подойди она к гробу, это бы очень осложнило ее дальнейшее, и без того сложное, существование.
А кошмарные сны с маминым гробом будут преследовать ее всю жизнь – вплоть до старости.
И Андрей остался дома. Но и значительно позже, когда уже дочери поставили памятник и ничего страшного на могиле не было, на кладбище не появлялся.
— Как же так, Костик? – спрашивала Нина Максимовна у зятя. — Почему Вы не отвезете мальчика к маме? Она же ждет!
— К какой маме? – изумлялся вдовец. – Где вы видите там маму? К тому же, он говорит, что ему там дискомфортно – он будет плакать!
Можно подумать, что нам там комфортно, и мы с дедом ездим туда хороводы водить! – негодовала теща.
Но зятя было не прошибить: и они вынуждены были смириться. Тем более, что и Костик тоже не жаловал кладбище, отговариваясь тем, что они будут помнить Лизу живой.
В этом была доля здравого смысла. Но кто же будет ухаживать за могилой? Это оставалось незаживающей раной.
В жизнь зятя с внуком их не пускали, отвергая все виды помощи, за исключением материальной: тут, как говорится, велкам!
— Ты уж не лезь со своими советами! – говорил Олег Петрович жене. – А то лишит нас Андрюшки – с него станется!
И они молчали и только «отстегивали» деньги: оба продолжали к пенсии работать, и мальчик ни в чем не нуждался.
Андрей рос своевольным: что хочу, то и ворочу. И чтобы было комфортно.
В девятом классе, поссорившись с учителем английского, самостоятельно поменял школу: там стало некомфортно и было чревато – завалит! Этим, кстати, папа очень гордился.
— А надо было выпороть! – резюмировала Нина Максимовна.
К окончанию первого курса ВУЗа, за который платили бабодеды, выяснилось, что мальчик опять с кем-то поругался и поэтому не сдал зачеты еще за первый семестр.
В результате не был допущен к экзаменам. И, естественно, к дальнейшему обучению. Но, почему-то, об этом никому не сказал.
Более того: он взял деньги у стариков для оплаты за второй семестр и их проф.укал. И весь этот семестр просидел дома, отговариваясь «дистантом»: а его к тому моменту уже отчислили…
— Константин, а Вы куда смотрели? – спросила ошеломленная бабушка, приехавшая «на разговор»: дед слег дома. – Вы же, вроде, из дома работаете? Разве не видели, что он все время лежит и пялится в телефон?
— Что – у меня своих дел нет? – огрызнулся зять.
Разговаривать было бесполезно: хлопчику стало в очередной раз дискомфортно! Ну и аривидерчи! А вы что хотели?
И бабка с дедом дали в августе внучку деньги на другой институт: куда деваться? Хотя была конструктивная мысль послать всех лесом.
И Нина Максимовна, как более здравомыслящая, уже хотела это сделать.
Но Олег Петрович настоял:
— Мы же обещали Лизке! И вдруг Андрюшенька обидится!
Да, они обещали Лизке! Это было правдой: тогда, при прощании, баба Нина прошептала дочери, чтобы та не волновалась за Андрюшку – они помогут.
И жизнь потихоньку снова вошла в свою колею: Андрюша начал учиться в новом ВУЗе.
Но баба Нина, в отличие от более наивного мужа, уже относилась к происходящему с известной долей скепсиса: не верю и все тут! Такой способный парнишка и — чтобы без вывертов?
Но деньги на «хотелки» внучка регулярно давала: обещали же…
Когда сыну исполнилось девятнадцать, отец женился повторно.
Бабодеды, увидевшие невесту впервые на свадьбе, при бал дели: «секунда мадре» была всего на пару лет старше пасынка.
Все, как требуется сегодня: ноги от ушей, накачанные губы с …опой и длиннющие ногти.
Короче, азохен вей и танки наши быстры, как любил говорить дед Олег.
А на свадьбу родню позвали исключительно из-за денег: Костя знал, что они подарят хорошую сумму – деньжата-то у родни водились.
И брачующиеся не ошиблись: в конверте лежала тысяча долларов.
Да, целая тысяча! Хотя накануне по этому поводу, дома возникла ссора.
— Кого ты хочешь удивить? – интересовался муж. – Думаешь, тебя оценят и поблагодарят, наивная чукотская девушка?
— Да никого я не хочу удивить! – протестовала Нина Максимовна.
— А если не хочешь, то и не выпен.дри.вайся! – посоветовал Олег Петрович. – Положи сто долларов – им и этого будет достаточно! Вспомни, с каким трудом мы все это собирали!
Ну, ладно бы – внуку на учебу, согласен – это святое! Да и Лизке мы на похоронах обещали помогать внуку!
Жаль, конечно, что все ограничивалось только материальной помощью. Но пусть хоть так!
Но жена, как всегда, надавила. А Олег Петрович, как всегда, уступил: они жили дружно и часто уступали друг другу.
Андрей неожиданно воспринял новую пассию отца благосклонно: хотя всегда бурно протестовал против повторного брака.
Наверное, чувствовал, что это принесет ему дискомфорт, который он не выносил: мало ли чего захочет «новая мама»!
А тут даже слова не сказал после появления в жизни отца Ирки!
А папа обрадовался: ведь всегда приятно, если твоя кровиночка одобрит твое поведение и выбор! Тем более, если это касается будущей жены!
И они стали жить втроем: с детьми решили пока повременить – рано ишшо!
Когда Андрюшеньке исполнилось двадцать два, он сбежал из дома: это произошло сразу после окончания им ВУЗа. Причем, не один, а с «новой мамой».
Неожиданно теще позвонил зять:
— Что делать, Нина Максимовна?
«..д заголить и бегать!» – хотела посоветовать женщина, но пожалела глупого и недальновидного Костика, не способного разглядеть очевидного у себя под носом.
— А что тут поделаешь, Константин? Вам остается только ждать!
— Вы думаете, они вернутся? — с надеждой спросил зять.
«Вот ду*ак-то, прости Господи!» – с тоской подумала Нина, а вслух сказала:
— Думаю, кто-то из них вернется: или жена, или сын – они же, кажется, остались без средств к существованию! Но не оба!
— У меня деньги пропали! – после небольшого молчания произнес зять.
— Много? – поинтересовалась теща.
— Достаточно! – ответил мужчина: он никогда не посвящал в известность родственников бывшей жены относительно своих доходов.
— Вашего «достаточно» им хватит на месяц! А потом обязательно кто-нибудь появится!
Умная баба Нина оказалась права: вернулся проштрафившийся сынуля.
Все пришло к логическому концу: закончились денежки и потихоньку схлынула стр.асть. Или сначала схлынула стр.асть – что, в общем-то, однозначно.
А парнишка привык исключительно к комфорту – физическому и душевному.
И твердо усвоил: если что не по нраву – нужно переступить через всех и вал.ить: ведь так он привык делать всегда. Ну и сва.лил – на этот раз от Ирки.
«Рогатому» папе деваться с подводной лодки было некуда: сын, все-таки. К тому же, Андрей, впервые за всю жизнь, попросил у него прощения!
Дескать, прости, папочка – не виноватый я: она сама пришла…
И отец «купился»: ну да, у мальчика же – первая большая любовь, гормоны и всякое такое!
Наверное, его, все-таки, соб.лазнила эта … Ирка: ходила дома в откров..енных нарядах, вот мальчик и не удержался!
Сам-то он – скромник: все за компом! И до такого додуматься просто не мог!
И они снова стали жить вдвоем: но уже сорока пятилетний отяжелевший Костя не стал делать попыток изменить свою жизнь в плане поиска спутницы.
Выяснилось, что молодые спутницы нынче норовят сойти с орбиты. А ровесницу брать в жены ему не хотелось.
А Ирка вскоре подала на развод.
«Хорошо еще, что не забеременела! – в унисон думали потенциальные отцы. Хоть тут обошлось!»
И жизнь снова вошла в свою колею: Андрей даже устроился на работу в какую-то контору. И, вроде, иногда ходил в «присутственное место».
Баба и дед сильно сдали: хороших-то эмоций – ноль целых, ноль десятых! А для стариков это – главное.
А еще – ненужность: ведь тут были нужны только их деньги, а не они сами.
— Пусть хоть так! – вздыхала Нина Максимовна. – Утешение, хоть и слабое! Пусть Лизонька сверху порадуется, что мы их не бросаем!
Вот и теперь внуку понадобились деньги на отпуск. И он их получил: обещали же…
А вы что думаете?
Не нравится — собирай манатки и вон