Раз Вы не предупредили меня перед приездом, то и я без предупреждения сейчас выгоняю Вас, - Светлана начинала закипать от наглости гостей

Светлана проснулась в субботу раньше будильника — привычка. На кухне уже пахло кофе: муж Денис, как всегда, на автомате сделал два капучино и один эспрессо «на дорожку», хотя никуда идти не собирался. Он вообще любил заранее. Его календарь был плотный, как зимний лёд: там и тренировки, и графики выездов, и даже отдельные напоминания «позвонить маме». Светлана иногда подшучивала, что если Дениса внезапно похитят инопланетяне, они тоже попадут к нему в расписание между «вынести мусор» и «проверить страховку».

— У тебя сегодня план? — спросил Денис, ставя ей кружку.

— План простой: не сойти с ума. На понедельник дедлайн, надо цифры сверить, — Светлана прикрыла глаза, наслаждаясь глотком. — И постирать пледы, кот на них опять построил песочницу.

Кот, рыжий Цезарь с характером начальника ЖЭКа, презрительно шлёпнул хвостом и удалился. В квартире было как-то правильно: чистые полотенца, разложенные по цветам; на холодильнике — список покупок; у входной двери — заряжающийся робот-пылесос, как маленькая лошадка на пансионате.

Они жили на восьмом этаже в доме, где все друг друга знали по именам или хотя бы по собакам. Сосед дядя Витя каждое утро выгуливал таксу Розу, а потом сидел на лавочке, как на посту, и собирал новости двора. За последние полгода у Светланы с Денисом всё было ровно: ипотека платится, на работе стабильность, даже отпуска на август наметили — Байкал, палатка, байдарки, мечта.

Ровно — до звонка в домофон.

— Алло? — Светлана машинально нажала кнопку, одновременно глядя в глазок камеры: смазанный силуэт, две сумки, сверху коробка.

— Родня! Открывай! — бодрый голос Кирилла, двоюродного брата Дениса. — Мы с Алиной тут рядом, заскочим на минутку.

«Заскочим на минутку» в переводе с кирилловского означало «въедем как на стоянку, выкатим кресла, разложим покрывала и будем жить». Светлана встретилась взглядом с Денисом. Он дёрнул левым плечом — его нервная галочка «не в расписании».

— Мы заняты, — мягко сказал Денис в трубку. — Напишите, когда сможете, и мы согласуем.

— Да чего согласовывать, мы уже в лифте! — весело орал Кирилл. В трубке булькнул голос Алины:

— Денис, роднее мы тебе или кто? Ты чё как чужой?

Светлана почувствовала, как внутри у неё сжалось. Но решение принимал Денис; он всегда пытался быть дипломатом. В конце концов, Кирилл — кровь. Правда, кровь, от которой постоянно хочется промыть руку.

Они вошли шумно, с запахом дешёвых сладких духов, с термосом и коробкой, в которой что-то тикало. Алина — худая, в лосинах с блёстками, лицо вечно обиженно-надменное, как у человека, которого на кассе попросили подождать. Кирилл — крупный, громкий, «своё возьму».

— Мы ненадолго! — сообщил он, протискивая коробку в коридор. — У нас сегодня тематический квест в центре, а тут, представляешь, отменили. Подумали, подъедем на чай, вспомним детство. Ты помнишь, как мы на даче…

— Кирилл, снимай обувь, — сказала Светлана. — И коробку на ковёр не ставь, там шерсть. Что там тик…

— Да это не тикает, — отмахнулся он и всё-таки поставил. — Это счётчик. Не твой. Потом объясню.

Она отметила: «потом объясню» — любимая их формула. Потом никогда ничего не объяснялось, просто возникала новая вещь, новый долг, новая просьба.

Первый эпизод случился через двадцать минут, когда Алина, устроившись на диване, достала из сумки чужой ключ.

— Классная у вас, конечно, дверь, — сказала она небрежно. — Умная, да? По коду. Дай-ка я тоже себе такой поставлю. Мне сейчас мастер пишет, просит фотку блока, как у вас сделано.

— Нет, — одновременно произнесли Светлана и Денис.

— Почему «нет»? — буркнула Алина. — Мы же семейные. Чего жалеть?

Светлана уже улыбалась натянуто:

— У нас договор с сервисом, там персональные данные, нельзя.

Алина обиженно засопела, а через пять минут снова:

— О, кстати, Денис, ты же у себя на работе корпоративные скидки на технику выбиваешь? Закажи мне сушилку для белья, модель «АэроПро», я тебе деньги потом переведу. Слушай, а лучше ты сразу укажи доставку на этот адрес, — она быстро щёлкнула пальцем по листочку: их адрес, подъезд, этаж. — Мы рядом, нам удобно забрать.

Светлана вздохнула. Денис напрягся и, подбирая слова, ответил:

— Я могу заказать только для сотрудников. И выгрузка идёт в бухгалтерию, мне надо будет объяснять.

— Объяснишь, что для семьи! — Алина хихикнула, как будто придумала спасение мира. — Ты ж не чужой.

Светлана заметила, как у Дениса дрогнуло веко. Вот он, первый маленький камешек, толкнувший склон.

Второй эпизод произошёл уже вечером. Кирилл за шутками и «мы сейчас, секундочку» внёс свою коробку на кухню и, пока Светлана вынимала из духовки курицу, неожиданно начал распаковывать. Там оказались рулоны с какими-то наклейками, странные пакеты, и… переносной принтер с термоголовкой.

— Это что? — осторожно спросила Светлана.

— Да так, работа, — Кирилл улыбнулся. — Мы тут листовки клеим. Не политические, не бойся. Реклама квест-комнаты. Надо ночью обойти пару районов, приклеить аккуратно на столбы. У вас, кстати, мусорный контейнер во дворе на замке или свободный? Нам бы тут немного «производственного» выбросить.

— Не надо у нас «производственного», — сказала она. — У нас двор чистый, дворник строгий.

— Ой, какая серьёзная, — Алина фыркнула. — А мы чего? Мы же поможем потом. Хочешь, я тебе сделаю маникюр бесплатно. У меня инструменты с собой, — она постучала по косметичке. — Гель-лак, дизайн, всё как надо.

Светлана чуть не рассмеялась: маникюр в обмен на мусорные мешки. Денис молчал, нарочно дольше мыл тарелку, как будто таким образом отсрочивал спор. В итоге Кирилл обиженно запихнул принтер назад в коробку, но рулон наклеек зачем-то спрятал в их кладовку. «Потом заберу, не мешает ведь».

Третий эпизод случился на следующей неделе. Казалось бы, визит завершился, родня покаталась на их диване и уплыла. Но на почтовом ящике Светлана обнаружила наклеенный QR-код с надписью «Пункт выдачи». Под кодом — их фамилия. Она сорвала бумажку, позвонила Денису. Тот лишь выдохнул: «Дай угадаю…»

Угадайте. Через пару дней курьер постучал: три коробки, фамилия — их. Светлана отказалась, но курьер пожал плечами: «Оплачено, заказывавший сказал, что можно оставлять у соседей, он подъедет». На коробках — фамилия Кирилла. Светлана забрала не из жадности, из страха перед дядей Витей: тот точно устроит допрос «А чего это у вас пункт выдачи?»

Кирилл явился вечером и, даже не поздоровавшись, сказал:

— Спасибо, что забрала. Нам пока негде держать, ремонт у нас.

— У вас есть кладовка, — механически ответила Светлана и тут же пожалела.

— Ой, не начинай, — он отмахнулся, как от мухи. — Мы родня. Держи вот шоколад, — сунул плитку из ближайшего магазина, чек торчит. — Кстати, ты не против, если пару недель у вас полежит? Мы быстро-быстро.

«Пару недель» растянулись в месяц. Четвёртый эпизод: одна коробка «вдруг» открылась, оттуда выпал жгут проводов и детский набор для химических опытов. Алина, забегая за очередной порцией, мимолётно бросила: «Мы детям знакомых кружок открываем. Всё законно, не парься». В их коридоре стало тесно, как в пункте проката. Светлана выстроила коробки вдоль стены, заклеила свои бирки: «ЧУЖОЕ».

Она ловила себя на смешной мысли: за эти коробки она теперь отвечает. Если что-то пропадёт — виновата она. Если придёт участковый — она скажет «они родственники» и услышит: «Так зачем вы соглашались?» И эта мысль сильно раздражала. Казалось, она сдала себя в аренду, как сдают гараж на зиму.

Светлана пытается говорить «нет» — пятый эпизод. Вечером они с Денисом взяли инициативу. Пригласили Кирилла и Алину «просто поговорить». Сели за стол, чай, печенье, всё как у людей. Денис открыл блокнот — его терапия: даже конфликт он пытался разложить по пунктам.

— Ребят, — начал он, — давайте договоримся. Если вам что-то нужно оставить, мы должны знать заранее и понимать сроки. И без наших адресов в ваших заказах. Это границы.

— Да какие границы, если мы семья? — тут же вспыхнула Алина. — Ты чего, Денис? Твой отец нас всегда выручал!

— Мой отец помогал, когда договаривались, — твёрдо ответил он. — И всегда возвращали.

— Возвращали! — Кирилл хмыкнул. — Ну, хорошо, давай бумажку подпишем, — он захохотал. — «Обязуюсь забирать свои коробки вовремя». Смешно же.

Светлана наблюдала, как у мужа напрягается шея, как дрожит кадык. Ей захотелось прервать это шоу.

— Кирилл, Алина, — сказала она ровно. — Мы не против помогать. Но не так. Не тогда, когда нас ставят перед фактом. Не когда наш дом превращают в склад и офис.

— Склад! — Алина обиделась. — Тоже мне, склад! Три коробки!

— Пять, — спокойно поправила Светлана. — И принтер, и рулоны. И наклейки в кладовке. И «пункт выдачи» на нашем ящике.

Повисла пауза. Кирилл оглядел коридор, как будто увидел это впервые.

— Слушай, ну ты ж хозяйственная, — с мягкой насмешкой сказал он. — Тебе даже приятно, наверное, контролировать. Ты же любишь, чтобы всё было по полочкам. Вот и положила. Не ной. Мы заберём. Скоро.

После их ухода Светлана долго мыла кружки, будто пыталась смыть липкий налёт «скоро». Денис сел на табурет, потер лицо руками.

— Я не хочу с ним ругаться, — глухо сказал он. — Но я тоже не могу так.

— Значит, будем иначе, — ответила Светлана. — Иначе — это «нет».

Она думала ночью о другом: почему они с Денисом всегда оказываются «взрослыми в комнате», которые говорят «нет» и потом чувствуют вину? Почему у наглых людей нет тяжести отказа на душе? Или есть — но её удобно игнорировать за толстой шуткой?

Через неделю их «нет» проверили на прочность. На этот раз — тоньше. Позвонила свекровь, Тамара Петровна, женщина мягкая, но с голосом, который умеет любой отказ превратить в неблагодарность.

— Светочка, — начала она умильно. — Мне тут Алина говорила… у них ситуация. Совсем чуть-чуть нужно поддержать молодых. Ты же знаешь, какие сейчас времена. У них ремонт встал, материалов не завезли, и Кирилл договорился через знакомых, но хранить негде. Ты бы пустила двадцать мешочков шпаклёвки на балкон? На неделю. Ты же работаешь дома, присмотришь.

Светлана закрыла глаза. «Мешочков». На их узком балконе зимой они сушили свитера и собирали пазлы, там стоял столик для рассад, который Светлана любовно красила весной. «Неделя» превратится в «до конца сезона».

— Тамара Петровна, — мягко ответила она, — у нас нет места. И я не могу присматривать за чужими вещами.

— Чужими? — свекровь удивилась. — Родными! Это же родные! Света, ну что ты, девочка… Ты такая ответственная, у тебя всё под контролем, ты справишься.

Она положила трубку и посмотрела на Дениса. Он молча кивнул: «держимся». И всё же в голосе свекрови была та ниточка, которая цепляет, как репейник, пока не снимешь пальцами.

Вечером Светлана пошла на встречу с подругой Оксаной. Кафе на углу, шум посуды, плоские светильники, за окнами март шевелил грязный снег. Оксана выслушала, потянула носом, как собака, учуявшая подвох.

— Они тебя тестят, — сказала она. — На прогиб. Если прогнёшься — будет регулярная доставка.

— Уже регулярная, — Светлана горько улыбнулась. — Я стала «надёжной полкой».

— Тогда надо говорить не «нет», — Оксана сделала паузу, — а «нет, и если… то…». То есть условия. Плата. Сроки. Договор. Вы же не благотворительный склад.

— Денис скажет, что это некрасиво с родственниками.

— Некрасиво — это использовать вашу доброту, — отрезала Оксана. — Пусть хотя бы привезут вам что-то полезное. Не шоколадку за шестьдесят рублей, а, не знаю, мешок угля для мангала. Или оплаченную уборку. И обязательно сроки. Не забирают — выносите на лестницу. Пусть сами краснеют перед дядей Витей.

Светлана смеялась, но представила, как выставляет на площадку мешки — и ей стало страшно. Это же война. А она ненавидела войны. Любила порядок, ясность. Любила, когда двери закрыты и никто не приходит «на минутку».

На работе в понедельник, словно в подтверждение, у неё случился созвон с начальницей Ириной Семёновной. Та сухо заметила, что отчёт хороший, но в таблице есть «интересная динамика»: в марте кто-то трижды перезаказывал промо-доступ по реферальной ссылке Светланы. «Ваши знакомые?» — «Возможно», — ответила она и почувствовала, как в животе сжалось. Любимая семейная полка начинает скрипеть и на работе.

К вечеру она решила: пора оформлять правила. Села, открыла ноутбук, написала список: «Если просите оставить вещи — предупреждайте за три дня. Срок хранения — семь дней. За каждый день сверх — либо час помощи по дому, либо сумма переводом. Никаких заказов на наш адрес. Никаких QR-кодов. Никаких ключей, фото замков и паролей». Она даже распечатала бумагу и положила в коридоре на комод, как вывеску в гостинице. Денис посмотрел и тихо сказал:

— Поддерживаю. Я рядом.

Как назло, через день на пороге снова появились Кирилл и Алина. Без звонка. С двумя чемоданами на колёсиках и блестящим устройством, похожим на маленький банкомат.

— Мы на час, — весело сказал Кирилл. — Надо кое-что протестить. У вас розетки хорошие, не «выбивает».

— Что это? — спросил Денис, взгляд стал тяжёлым.

— Терминал для оплаты квестов. Снимем сторис, покажем, как быстро работает, — Алина уже раскладывала кольцевую лампу. — И, Свет, у тебя фартук есть? Чтобы красиво на фоне кухни? Ты у нас такая правильная хозяйка, мне надо «образ» честной девушки.

Светлана почувствовала, как в груди холодно щёлкнуло. Честной — и использованной. Она медленно подошла к комоду, взяла бумагу с правилами и положила на стол.

— Ребята, — сказала она. — Прежде чем… Она кивнула на чемоданы. — Прочитайте. И подпишите, если согласны.

Кирилл взял лист, пробежал глазами, усмехнулся.

— Склад «Светоша и Ко», — прочитал насмешливо. — «Срок хранения — семь дней». А если восемь, что — казнь?

— Если восемь — значит, вы уважаемо платите или забираете, — спокойно ответила Светлана. — И никаких съёмок в нашей квартире без согласования.

— О, началось, — Алина закатила глаза. — Свет, ты что, блогер? Чтобы согласовывать с тобой лампу? Я просто сторис. Мы же семья.

Денис сделал шаг вперёд.

— Алина, семья — это не пропуск во все комнаты, — сказал он. — Вы предупредили? Нет. Вы спросили? Нет.

Кирилл покрутил листок, бросил на стол, как ненужный чек.

— Ладно, — сказал он уже менее весело. — Мы вас поняли. Непростые вы люди. Мы тогда… Мы тогда на часик в подъезде посидим, — подхватил чемодан. — Розетка там есть.

— Там нет розеток, — ответила Светлана. — И это незаконно.

— Да что ты всё «нельзя, нельзя», — вспыхнула Алина. — С тобой жить — как с охранником.

— А с вами — как с фрилансерами без офиса, — тихо бросила Светлана.

Они ушли, гремя колёсиками по плитке, оставив ощущение, будто в квартире прошёл сквозняк. Светлана поставила на место бумагу с правилами, но руки дрожали. Она понимала: это только начало. И знала: впереди будет момент, когда придётся выбрать — либо окончательно стать «полкой», либо закрыть дверцу.

После их ухода в квартире стояла странная тишина. Даже кот Цезарь, обычно снующий между комнатами, теперь сидел на подоконнике и пристально глядел вниз, будто ожидал, что чемоданы вернутся.

Светлана взяла в руки кружку с остывшим чаем, но так и не сделала глотка. Мысль о том, что Кирилл и Алина где-то в подъезде ищут розетку, не давала покоя.

— Думаешь, они вернутся? — спросила она.

— Вернутся, — коротко ответил Денис. — Им же надо всегда до конца додавливать.

Следующая атака случилась уже через два дня. Но на этот раз — через соседей.

Позвонила Маргарита Михайловна с седьмого этажа, невысокая, сухощавая женщина с вечными папками под мышкой. В голосе — смесь растерянности и раздражения.

— Света, это к тебе… э-э… родственники приходили?

— А что? — насторожилась Светлана.

— Да они мне оставили какой-то прибор. Сказали, что у тебя места нет, а я всё равно в больницу уезжаю. Я согласилась, думала, на день-два… А он весит килограммов двадцать. Что это вообще?

Светлана молча слушала, ощущая, как по спине медленно ползёт холод. Не просто возвращаются — ищут обходные пути.

Через час она стояла у Маргариты Михайловны, разглядывая чёрный пластиковый ящик с кучей проводов.

— Забирай, — сказала соседка. — Мне тут такое не нужно. Я в их истории лезть не хочу.

Светлана позвонила Кириллу. Тот ответил мгновенно, бодро:

— Свет, ну что ты, Маргарита сама согласилась! Мы ж не заставляли!

— Но дали ей двадцатикграммовую железяку, — сказала она, чувствуя, как срывается голос. — Кирилл, забери это сегодня.

— Сегодня не могу. Мы в городе на мероприятии. Завтра…

— Сегодня, — отрезала она. — Или я выставлю в подъезд.

Тишина на том конце провода длилась несколько секунд. Потом сухое:

— Ладно. Заедем.

Они заехали. С видом людей, которые делают одолжение. Ни слова благодарности, только недовольные взгляды.

Денис, наблюдая за этим, сжал челюсть.

— Знаешь, я думаю, — сказал он, когда дверь за ними закрылась, — что всё это началось с того, что мы один раз сказали «ну ладно».

— Да, — согласилась Светлана. — И теперь «ну ладно» стало для них правилом.

Через неделю была годовщина свадьбы Тамары Петровны и отчима Дениса. Маленькое семейное застолье в кафе за углом. Пригласили всех, в том числе Кирилла с Алиной.

Светлана уже предвкушала, что разговор снова уйдёт в сторону «вот мы семья, значит…». И не ошиблась.

После тостов Алина, разливая сок, сказала громко:

— Света, а ты, кстати, нам так и не показала свой балкон. Там же вид на парк, да? Мы бы, может, пару кресел у тебя оставили, а летом приходили бы, загорали.

Тамара Петровна тут же подхватила:

— О, отличная идея! Светлана, ну что тебе, жалко, что ли? Балкон же пустует зимой.

— Балкон — часть нашей квартиры, — спокойно ответила Светлана. — И он не пустует.

Алина надула губы. Кирилл усмехнулся:

— Ты как всегда — всё под замком. Прямо музейный хранитель.

Светлана заметила, что за соседним столиком сидят два соседа из их дома — дядя Витя и его приятель Аркадий. Они явно подслушивали. И ей стало неприятно от мысли, что эти разговоры дойдут до всего подъезда.

Четвёртая атака была почти изящной.

Вечером, в девять часов, позвонила подруга Алины — незнакомый номер.

— Здравствуйте, я от Кирилла. Мне нужно оставить у вас коробку с оборудованием. Он сказал, вы дома.

— Кирилл сказал неправду, — ответила Светлана. — Мы не принимаем вещи.

— Но я уже у подъезда! — возмутилась девушка.

— Это ваши трудности, — сказала Светлана и повесила трубку.

Через пять минут в дверь позвонили. Стояла та же девушка, с коробкой в руках, и явно рассчитывала, что Светлана постесняется отказать в лицо.

Но она не постеснялась.

— Нет, — сказала она, и дверь захлопнулась.

Эти отказы давались ей всё легче. Но напряжение нарастало. Она видела, как у Дениса портится настроение, как он уходит в себя, когда звонит мать или пишет Кирилл.

Они жили как на минном поле: в любой момент мог прозвенеть звонок или сообщение, и снова начнётся.

И началось — в воскресенье утром.

Светлана готовила блины. На столе уже стояла стопка, кот Цезарь грелся на батарее, в комнате пахло уютом. И вдруг — звонок в дверь. Не домофон, а уже в квартиру.

Открыв, она увидела Кирилла и Алину. Без чемоданов, но с какими-то пакетами.

— Мы к тебе на пару дней, — бодро сказал Кирилл. — У нас воду отключили, а у вас тут комфорт.

— Вы не звонили, — ответила Светлана.

— А что звонить? — Алина улыбнулась. — Мы ж ненадолго.

Светлана почувствовала, как у неё внутри всё сжимается.

В этот момент Денис вышел из комнаты, и в его взгляде она прочла то, что давно ждала: усталость перешла в решимость.

Денис не стал тянуть, не стал подбирать мягкие формулировки, как раньше.

— Кирилл, Алина, — сказал он твёрдо, — мы вас не ждали. И мы не принимаем гостей без предупреждения.

— Да что вы, как чужие, — фыркнула Алина, отталкивая пакет ногой в сторону коридора. — Мы ж родня! Мы даже полотенца свои взяли.

— Родня или нет — у нас есть правила, — Денис подошёл к комоду, взял тот самый распечатанный лист и положил перед ними. — Вы их знаете.

Кирилл усмехнулся, как будто услышал глупую шутку:

— Да убери ты этот цирк. Какие правила? Это же квартира, а не склад. Мы же просто пожить пару дней.

— «Просто пожить» — это значит пользоваться ванной, кухней, стирать, — сказала Светлана, сдерживая дрожь в голосе. — Это значит менять наш распорядок. Это значит, что вы забираете время и пространство.

— Господи, как пафосно, — закатила глаза Алина. — Света, ну не придумывай. Мы с Кирюшей тихие, нас и не заметите.

— Мы уже замечали, — тихо сказал Денис. — И не раз.

В коридоре повисла тяжёлая тишина. Даже кот перестал умываться и внимательно следил за происходящим.

Кирилл, видимо, решил сменить тактику:

— Слушай, Ден, а ты помнишь, как мы в детстве…

— Кирилл, — перебил Денис, — не надо историй про детство. Речь о сейчас.

Алина вдруг сменила тон на жалобный, с ноткой манипуляции:

— У нас и правда воды нет. Мы не можем даже чай вскипятить. Мы не просим много. Просто переночевать.

Светлана почувствовала, что вот он — момент. Если сейчас она уступит, потом это будет навсегда.

— Раз вы не предупредили меня перед приездом, то и я без предупреждения сейчас выгоняю вас, — произнесла она, удивляясь, как спокойно это прозвучало.

Алина резко дернула головой, будто получила пощёчину. Кирилл прищурился:

— Ну, ясно. Мы тут для вас обуза.