Виталий, узнав, что есть завещание на Дарью, лишь хмыкнул и сказал, что мать всегда была с «приветом», после чего развернулся и ушел, больше никак о себе знать не давая.
А Лера, которая привыкла, что все желаемое по щелчку достается ей, сегодня пришла вместе с Дашей к нотариусу и попыталась узнать, смогут ли они рассчитывать на наследство.
Глава 2
После перегрузки на старшую дочь большей части быта мама начала вешать на нее заботу об Андрее – младшем брате, который родился через год после заключения брака.
Даша, конечно, помогала в меру сил заботиться о брате, но вот после школы хотела идти учиться, а не таскать младшеклассника по кружкам, делать с ним уроки и развлекать, пока мама и отчим на работе.
Леру почему-то к этим делам тоже не припрягали, а вот от Даши, как от «маминой помощницы», ждали полного погружения в жизнь младшего члена семьи.
— Образование для женщины неважно, — отмахивалась мама, когда Даша пыталась объяснить ей свое желание учиться дальше. – Вон, свекровь моя тебя всему научила, личико у тебя красивое, через пару лет выйдешь замуж и будет у тебя все без всякого образования.
Даша с этим высказыванием в корне была не согласна. Зависеть от чужой милости и хорошего отношения?
Нет уж, видела она, как женщин, которым некуда идти, мужья и у.ни.жают, и бь..ют даже.
Так-то она не против замужества, но все же хотелось бы и твердую землю под ногами иметь.
Но мать было не переубедить. Вот решила она, что Даша должна помогать, значит – будет Даша помогать. А планы самой Даши никого не волнуют.
— Дашка, восемнадцать есть – переезжай ко мне, — скомандовала бабушка. – А то ишь, что удумали – запрягать да ехать.
Сами ноги раздвигали, заделывали третьего дитенка, имея в семье уже двоих, а сейчас ищут, на кого бы свои проблемы скинуть.
Сама она могла присмотреть за Андреем, но круглосуточно с ним торчать не соглашалась.
— Родители – вы, а не я. Вы и должны следить за сыном да отвечать за него.
Ну раз-два в неделю переночует у меня, пускай, ну пусть приходит после школы и у меня сидит, пока вы с работы не вернетесь, но мать с отцом я ему заменять не должна и не буду.
— Мама, но Дашку ты у себя привечаешь.
— Это где же я ее привечала, когда она возрастом с Андрея была? Тоже на пару часов в день приходила, да и то не ежедневно.
После двенадцати, когда уже интересно ей стало и на кухне со мной возиться, и за вязанием сидеть часами – там да, было дело, не спорю.
Да только разве Андрей в десять будет тихо-смирно перед телевизором со спицами сидеть, как Дашка?
Он же, только отвернусь, уже либо лезет, куда не надо, либо требует, чтобы на улицу выпустили.
Если бы его можно было без присмотра со спокойным сердцем оставить, уж, чай, не пытались бы вы Дашку припрячь за ним следить, — не полезла за словом в карман старушка.
И как не возражала мать, но Даша все же перебралась со своими малочисленными пожитками в квартиру Валентины Ивановны.
Естественно, именно она по итогу стала бегать в магазин (ну а что, и быстрей, чем пенсионерка, и грузоподъемность у нее выше), и готовить, и уборку по большей части тоже ей пришлось выполнять.
Но Валентина Ивановна назло не мусорила, в еде не привередничала, нервы концертами «ты купила совсем не то, чего я хотела, а хотела я не то, что сказала» не выматывала.
Так и прожили они душа в душу, пока Даша училась, при этом, фактически, живя за бабушкин счет.
Родители помогали разве что вещами, которые надоедали Лере.
Даша была благодарна и за эту помощь, поскольку просить у бабушки еще и на джинсы не хотелось, а искать вдобавок к учебе и работе по дому еще и полноценную работу – так это ей и учиться, и спать некогда будет.
После института она никуда не ушла. Хотя изначально хотела снять себе квартиру и больше не стеснять бабушку.
Все-таки вдвоем в однушке, наверное, не так уж и удобно.
— Ну и чего надумала? – хмыкнула старушка. – Будешь платить чужому дяде за крышу над головой?
Лучше откладывай с зарплаты постепенно, глядишь, лет за десять накопишь на свой угол.
Или вон ипотеку возьми, сейчас все так делают. Оставайся! И деньги целей будут, и мне не так скучно.
И Даша осталась.
Бабушкино состояние через пару лет начало ухудшаться и теперь ни о каком переезде точно речи не шло.
Когда старушка перестала вставать, Даша переехала на кухню – та была достаточно просторной, чтобы кроме гарнитура, холодильника и обеденного стола вместить еще и небольшой раскладной диванчик.
Родственники в их жизни не появлялись. Так, звонили пару раз поздравить с днем рождения и новым годом, но на этом все.
Хотя знали, что Валентина Ивановна уже неходячая, но помощи не предлагали.
Бабушка, видимо, сделала выводы, поскольку потребовала у Даши вызвать на дом нотариуса. И оформила завещание на неродную внучку.
— Ты мне есть готовишь, … моешь и в магазин с аптекой бегаешь – тебе и квартиру наследовать, а не Лерке, которая обо мне не вспоминает даже.
Только не говори им пока ничего – помереть хочу спокойно. Уже потом, сверху или снизу понаблюдаю, посмеюсь с их реакции.
— Бабушка, ты же идейный коммунист! Какие «сверху-снизу»? – в их привычной манере хмыкнула тогда Даша.
— Верить или не верить можно во все, что угодно. А как оно на самом деле будет – мы все равно не знаем.
Не будет – значит не будет. Но если будет и я куда-то попаду – посмотрю и посмеюсь, — настояла на своем пенсионерка.
Больше разговора о квартире они не поднимали.
Даша так же продолжала жить с бабушкой, ухаживать за ней и общаться, проводя рядом все свободное время, которого, кажется, оставалось все меньше и меньше.
А потом как-то пришла после работы – и увидела, что бабушка тихо и спокойно ушла во сне.
И вот сразу после похорон объявилась Даша.
Виталий, узнав, что есть завещание на Дарью, лишь хмыкнул и сказал, что мать всегда была с «приветом», после чего развернулся и ушел, больше никак о себе знать не давая.
А Лера, которая привыкла, что все желаемое по щелчку достается ей, сегодня пришла вместе с Дашей к нотариусу и попыталась узнать, смогут ли они рассчитывать на наследство.
Узнав, что завещание есть и оно действительно – закатила скандал, а потом, видимо, попыталась подбить родственников подать на Дашу в суд.
Мама бы, наверное, подала, судя по тому, как она доказывала по телефону Дарье тот факт, что женщина просто обязана поделиться со сводной сестрой и единоутробным братом.
И повезло, что брат оказался порядочным человеком, в отличие от Леры, готовой пойти на все, что угодно, лишь бы «откусить» хоть что-то от бабушкиного наследства.
Впрочем, на работу пойти, чтобы денег раздобыть, Лера явно не решилась. А отец ей денег на то, чтобы подать в суд и попытаться «восстановить справедливость» не дал.
И не знала Даша, была ли причиной этого порядочность отчима или он просто счел мероприятие проигрышным.
А может быть, просто надоело ему во всем потакать дочери от первого брака.
Главное – что свое негодование Лера высказывала Даше теперь только при редких встречах в городе.
Мама, правда, пыталась сначала внушить необходимость разделить наследство. А потом озвучила «гениальную идею» поселить Леру в квартиру, доставшуюся Даше, а саму Дашу вернуть в родительский дом.
От столь «щедрого предложения» молодая женщина, конечно же, отказалась, вместо этого взявшись за полномасштабный ремонт.
Денег-то у нее было накоплено уже прилично. Часть, конечно, ушла на нормальный памятник и оградку для бабушки, поскольку ни родной сын, ни «любящая» внучка на похороны ни копейкой не помогли.
Андрей прислал десять тысяч, но основные расходы все равно несла Даша, нисколько, впрочем, против этого не возражая.
Полгода после вступления в наследство прошли в постоянной беготне. Даша красила, клеила, научилась работать с перфоратором и болгаркой, отреставрировала и придала более современный вид добротной деревянной мебели из шестидесятых.
Содрала наконец-то со стен те самые обои в цветочек, которые «вот после моей см..ерти меняй на что хошь, а сейчас пусть висят себе спокойно».
Под ними, кстати, оказалось еще два слоя примерно таких же обоев. На фоне этого всего кипиша умудрилась даже познакомиться с парнем и начать ходить на свидания.
И вот на годовщину см..ерти бабушки приснился ей странный сон. Будто пришла к ней Валентина Ивановна в гости, сидит, смотрит на сделанный ремонт, и смеется.
Смеется – и пальцем за окно показывает. А там Лера стоит и ругается на бабушку последними словами за то, что та квартиру не внучке родной, а посторонней женщине оставила.
— Я же говорила, что посмотрю и посмеюсь, — подмигнула старушка неродной внучке. И Даша открыла глаза, подскакивая на кровати.
Долго она думала, конечно, выверт это подсознания или правда там, после конца, что-то есть? Но ни до чего не додумалась. И решила жить, как бабушка – не заморачиваясь этим вопросом.
В конце концов, если там и правда что-то есть – то когда-нибудь потом, когда Даша сама станет старушкой в цветастом платочке, они обязательно встретятся.
Но это будет потом. А пока она будет жить, поминая добрым словом свою чужую по кр.ови, но все же самую родную бабушку.
Жена делит обязанности