— Неблагодарная! Еще и ославила перед всеми родственниками, выставила нас не родителями, а монстрами какими-то, которые жизни дочери не дают и во всем ее ущемляют ради брата.
— А это разве не так? – зло усмехнулась Вика. – Если вы готовы костьми лечь ради его комфорта на месяц, комфорта каких-то левых людей на месяц, но палец о палец ударить не готовы ради моего комфорта на десять месяцев.
И ведь даже палец о палец ударять не потребовалось – достаточно было бы просто дать мне разрешение – и все было бы в порядке.
— В порядке все было бы, если бы ты не выдумывала проблем на пустом месте. Сколько для тебя не старайся – ты вечно чем-то недовольна остаешься, — отмахнулась мать.
— Может быть потому, что ты для меня никогда и ни в чем не старалась? – обиделась Вика.
— А может быть…
Дослушивать она не стала – сбросила видеозвонок и продолжила распаковывать вещи.
Мысленно снова обещая себе: больше к родителям на их зовы о помощи и всякие посулы в жизни не побежит!
Пусть вот их любимый Димочка доучивается, возвращается в город в столь рьяно отстаиваемую им любимую комнату, живет там и помогает.
Или гости, ради которых радостно выделяют помещение, отличимое по габаритам от кладовки.
А она уж как-нибудь сама разберется, раз ей даже в малом посодействовать не хотят.
А ведь как хорошо все начиналось…
Семь лет назад их семья получила в наследство четырехкомнатную квартиру. Верней, наследство получила мама от своей одинокой тетки, но радовались неожиданному подарку судьбы они всей семьей.
Ведь жить вчетвером по съемным квартирам было тем еще удовольствием, а в маминой и отцовской добрачных «однушках» семья из четырех человек не помещалась.
Продавать же свои квартиры и покупать общую родители не хотели – слишком много возни.
— Сдаем одну, сдаем вторую, на полученные деньги снимаем третью – и в итоге то на то и выходит, — поясняли они знакомым свой выбор. – Да и дети вечно с нами не будут. Выучатся, разъедутся – и куда нам двоих огроменные хоромы?
Когда «хоромы» сами свалились на голову матери – песня стала совсем другой.
— Ну вот и хорошо, теперь и за съемную квартиру платить не надо, и детки смогут потом, как выучатся и вырастут, к нам приезжать и внуков привозить.
А кто-то может и останется, стариков досматривать.
При этом все взгляды как-то очень уж красноречиво сходились на дочери Виктории.
Это тоже было понятно, ведь чаще всего за родителями ухаживает дочь, а не сын. Вот только…
Вот только при распределении комнат Вике досталась самая маленькая, почти похожая на коробку или кладовку.
Скорей всего, в ней кладовка раньше и была, либо эта… гардеробная. Иначе как объяснить тот факт, что в помещнии было все-то квадратов пять и при этом – не предусматривалось ни окна, ни отопительной батареи?
— Вик, ну ты же все равно через полгода учиться уезжаешь, — аргументировали родители свой принцип распределения благ, верней – жилых помещений. – Эта комната Димочке, ему еще с нами четыре года куковать, в этой мы жить будем.
Здесь гостей принимать – сама знаешь, нет-нет да приедет кто-то на недельку-другую.
Ну а тебя все равно через несколько месяцев большую часть года не будет.
Вика тогда с этими аргументами согласилась, хоть и было ей немного обидно. Но с другой стороны – какая разница, если домой приходишь только переночевать, а в голове сейчас крутится куда больше проблем, чем немного непривычная теснота.
И что, что сидеть можно в этой комнате только на кровати, в помещение влезают только шкаф и эта самая кровать, а уроки она делает на кухне или в гостевой комнате, когда нет этих самых гостей?
Тут бы баллов добрать и на бюджет поступить туда, куда хочется, а не отношения с родственниками выяснять…
К тому же, возвращаться в родительский дом после выпуска Вика не собиралась. Все-таки ей надо будет строить уже свою семью или хотя бы отношения…
Несколько лет спустя в родной город она все-таки вернулась. Не потому, что душа заскучала по родным просторам, а лишь потому, что на одном из городских предприятий требовался бухгалтер и зарплату они предлагали более чем приличную.
При этом, что не ново для подобных должностей, даже рады были, если сотрудник хотел работать на «удаленке».
Вот тогда и появились снова в жизни Вики родители. Верней – квартира матери и та самая комната, в которую она совсем не планировала возвращаться.
За прошедшее с ее переезда время там убрали дверь «чтобы лучше воздух циркулировал» и сделали небольшой ремонтик, используя помещение в изначальной роли, то есть как склад ненужных в данный момент вещей.
К приезду Вики эти вещи, конечно, убрали, но по косвенным признакам она быстро поняла, что родители использовали эту каморку в качестве кладовки.
А теперь, значит, снова заселили туда Вику. Изначально уговорили дочь вернуться жалобами на жизнь, верней – на большую коммуналку, особенно зимой, и на скуку.
Вика согласилась снова жить в родительской квартире, но хватило ее на месяц.
Во-первых – дверь на место так и не вернули.
Во-вторых, места было все еще мало.
В-третьих, что Вику особенно возмутило – в доме имелись еще две больших и просторных комнаты с окнами и дверями, в отличие от ее каморки, но предоставлять одну из них Виктории родители отказались категорически.
— Ты что, это Димочкина комната. Он же сюда приезжает на каникулы и вообще – знаешь, как он трепетно относится к личному пространству?
— Окей, давайте я тогда перееду в гостевую спальню. Кто-то к вам приезжает все равно дай боже на месяц в году, а все остальное время комната пустая стоит.
— Ну да, а гостей мы будем в твоей комнате укладывать, где и развернуться нормально нельзя? Стыдно перед людьми.
«А передо мной, значит, не стыдно», — этого Вика не произнесла, предложив другой вариант:
— Хорошо, я могу жить в гостевой комнате, пока там нет гостей? А когда кто-то приезжает, буду на время возвращаться в свою старую конуру.
Она уже не скрываясь называла это помещение «конурой», «будкой», «кладовкой» и «коробкой от холодильника».
Родители это пропускали мимо ушей. А вот в ответ на предложение Вики мать снова возмутилась, что вот эта вот беготня дочери «туда-сюда» и возня с переносом ею вещей, видите ли, будет заставлять ее нервничать.
А когда она нервничает, у нее давление поднимается, так что нервничать ей никак нельзя.
Отец все это время привычно даже не поддакивал, а изредка кивал, соглашаясь со всем, что скажет мать.
Подкаблучник, который даже не может дочь хоть раз поддержать…
— Мам, я вам сколько денег в этом месяце дала? – попыталась зайти с другой стороны Вика.
— Ну, тысяч тридцать, а что?
— А ты в курсе, что уже за десять я могу в нашем же городе снять нормальную по площади «однушку», пусть и с «бабушкиным» ремонтом да советской еще мебелью.
Но там, по крайней мере, можно будет развернуться и не надо будет бояться переодеваться, потому что в комнате двери нет и мимо постоянно вы ходите.
— Это ты сейчас родителей деньгами попрекаешь? Не ожидали от тебя, — поджала губы мать.
— Я от вас тоже не ожидала такого, — завершила разговор Вика. И в течение недели переехала.
А когда родственники в семейном чате попытались ее пристыдить – честно рассказала, в каких условиях ее заставляют родители жить и почему именно эти условия ее не устраивают.
Мама больше всего обиделась даже не на то, что Вика уехала, а на то, что она «натравила на родителей посторонних».
Как будто она сама не попыталась сделать то же самое, рассказав об отъезде Вики с существенным таким искажением фактов.
Вдобавок, в разговоре всплыли кое-какие прошлые «родительские» гр.ехи.
Так Вика с удивлением для себя узнала, что одна семья из деревни, когда приезжала в гости к родителям, оставляла Вике и Диме денежные «подарки», ни одного из которых Вика так и не увидела.
А вот про Димины она знала и почему-то думала, что эти родственники ее не любят, а вот брата обожают, раз подарки ему дарят, а ей нет.
Узнала и о том, что ее, оказывается, тоже звали на отдых в южный регион несколько лет назад, но родители соврали, что она очень занята учебой, закрывает какие-то хвосты.
Хвостов у Вики не было отродясь, да и фоткам брата с отдыха она тогда завидовала. И тоже думала, что эти родственники брата любят, а ее нет.
Оказалось, что не особо любит девушку только ее собственная мать. Чем это отношение было вызвано, Вика не знала, да и не собиралась узнавать.
Вместо этого она предпочла разорвать с родителями все связи, вместо этого налаживая их с теми людьми, перед которыми мать годами ее выставляла не желающей общаться невоспитанной хамкой, которая игнорирует все приглашения, не благодарит за подарки.
Потому что она не получала в реальности не одного. И не проявляла инициативы в общении, потому что телефоны многих родичей впервые узнала, только когда ее добавили в этот самый семейный чат, где раньше ее ноги не было.
А родители и брат… Да и черт с ними. Пусть живут, как знают, главное – без Вики рядом.
Знала, за кого замуж шла (Баба Капа)