— Мои деньги! Хочу — мастера вызываю, хочу — сам делаю, хочу — вообще без люстры живу!
— Паш, ну что ты, — тихо сказала она, подходя ближе. — Мама же хочет помочь, от души. Зачем деньги тратить понапрасну, если можно самим справиться?
Гвоздь торчал из стены под таким углом, что хотелось его пожалеть.
Павел отложил молоток и потер ушибленный палец — промахнулся в четвертый раз подряд.
Картина так и висела на одном крючке, жалобно покосившись набок.
— Опять стучишь? — Настя выглянула из кухни, на лице мелькнула знакомая усмешка. — Может, маме позвонить?
Вот именно этого он и боялся услышать.
Каждый раз одно и то же — стоит ему взять в руки любой инструмент, жена тут же предлагает вызвать подмогу в лице Валентины Сергеевны.
Словно он какой-то недоросль, неспособный справиться с элементарными мужскими обязанностями.
— Справлюсь сам, — буркнул Павел, снова поднимая молоток.
Но руки словно не слушались. Металл соскальзывал, целился мимо, а гвоздь согнулся окончательно, превратившись в печальную запятую.
Где-то в глубине души зашевелилось противное чувство — знакомое с детства ощущение собственной неловкости.
Как в школе на уроках труда, когда все мальчишки лихо строгали табуретки, а у него получались только кривые обрубки.
Четыре месяца назад все началось с невинного предложения. Валентина Сергеевна приехала в гости на день рождения дочери и заметила подтекающий кран на кухне.
— Павлик, а что у вас тут капает? — спросила она, склонив голову набок и прислушиваясь к мерному «кап-кап-кап».
Он попытался объяснить, что уже вторую неделю собирается вызвать слесаря, но работы много, времени нет, да и вообще не так уж сильно мешает.
Валентина Сергеевна только махнула рукой:
— Да что там вызывать! Это же сущие пустяки, Павлик. Прокладочка износилась, вот и все.
Через полчаса она вернулась из ближайшего хозяйственного магазина с целым арсеналом: пакет резиновых прокладок разного диаметра, разводной ключ, сантехническая паста и даже какая-то загадочная штука с резьбой.
Еще через час кран не только перестал капать, но и заблестел как новенький, а вода текла ровной упругой струей.
— Видишь, Настенька, — сказала Валентина Сергеевна дочери, вытирая руки кухонным полотенцем, — нужно просто не бояться техники.
Руки у меня золотые, не зря папа всегда говорил — из меня бы толковый мастер получился, если б мальчишкой родилась.
Настя восхищенно кивала, а Павел почувствовал легкий, но отчетливый укол самолюбия.
Он промолчал тогда, решив не придавать значения мелочи. Подумаешь, кран починила. Не каждый же день такие проблемы возникают в доме.
Проблемы, как выяснилось, возникали удивительно регулярно. То розетка в прихожей начинала искрить и потрескивать, то обои в углу гостиной отклеились после протечки у соседей сверху, то ножка у любимого Настиного стула расшаталась.
И каждый раз, стоило Павлу потянуться за инструментами или полезть в интернет искать номер мастера, Настя говорила:
— А давай лучше маму попросим? Она же быстро сделает, и денег тратить не придется.
Валентина Сергеевна приезжала с готовностью боевого коня, почуявшего запах сражения.
В ее умелых руках любая домашняя поломка превращалась в увлекательную техническую задачку.
Она сверлила стены перфоратором, не оставляя ни пылинки на полу, клеила обои без единого пузыря и морщинки, собирала мебель, даже не заглядывая в красочную инструкцию с человечками.
— Интуиция, Настенька, — объясняла она дочери, лежа под столом и прикручивая ножки. — Видишь, как винтик лежит? Он сам подсказывает, в какую сторону его крутить.
Павел наблюдал за этим театром одного актера и постепенно чувствовал себя все более бесполезной декорацией.
В собственной квартире он превратился в стороннего зрителя, которому остается только стоять в сторонке, кивать и покорно благодарить за помощь.
Иногда Валентина Сергеевна милостиво позволяла ему подержать инструмент или подать гвоздь, но делала это с таким видом, словно доверяла ребенку почетную, но абсолютно безопасную миссию.
— Хорошо, что мама у нас такая золотая, — восхищалась Настя, наблюдая, как родительница виртуозно орудует шуруповертом. — Представляешь, если бы нам каждый раз мастеров вызывать? Сколько денег бы потратили!
А потом началось совсем уж невыносимое. Валентина Сергеевна стала покупать инструменты «для зятя».
Дрель с набором сверл — «Павлику пригодится». Набор отверток — «У мужчины в доме должны быть нормальные инструменты».
Уровень строительный — «Без него никак нельзя, криво ведь получается».
Но пользовалась всем этим богатством исключительно сама Валентина Сергеевна.
Инструменты словно сами собой оказывались в ее руках, стоило в квартире что-то сломаться или потребовать починки. А Павел стоял рядом и чувствовал себя манекеном в собственном доме.
Последней каплей стала проклятая история с люстрой. Старая, купленная еще при заселении, наконец-то приказала долго жить — треснул плафон, а провода внутри оплавились от постоянного перегрева.
Павел специально дождался, когда Валентина Сергеевна уехала к сестре на дачу помогать с урожаем, и вызвал электрика.
Пусть дорого. Пусть можно было в очередной раз попросить тещу. Но он хотел хоть раз, хоть в этом мелком деле решить проблему самостоятельно. Точнее, за свои деньги и по своему решению.
Электрик оказался толковым мужиком лет пятидесяти, с умными руками и спокойными глазами мастера.
Он уже успел снять старую люстру, наметить места для новых отверстий и достать дрель, когда в дверь резко позвонили.
— Павлик! — раздался до боли знакомый звонкий голос Валентины Сергеевны.
У Павла противно екнуло сердце. Он медленно, словно на казнь, пошел открывать дверь, мысленно готовясь к неизбежной буре.
Валентина Сергеевна ворвалась в прихожую с двумя огромными пакетами овощей, раскрасневшаяся от жары и явно довольная своими дачными подвигами.
Она замерла на пороге, услышав характерный звук дрели из гостиной.
— Что это такое? — Ее голос мгновенно стал на октаву выше и приобрел металлические нотки. — Кто у вас тут работает?
— Электрик, — виновато пробормотал Павел, опуская глаза. — Люстру новую вешаем.
— Какой еще электрик? — Валентина Сергеевна сбросила пакеты прямо на пол и понеслась в гостиную, как торнадо. — На что деньги тратим? Настя! Настенька!
Настя выбежала из спальни в домашнем халате, растерянно оглядывая происходящее и глядя то на разгневанную мать, то на виновато сгорбившегося мужа.
— Мам, а что случилось? Паша решил мастера вызвать…
— Решил он! — Валентина Сергеевна уже стояла перед электриком, который неуверенно держал дрель и явно не понимал, как реагировать на семейный скандал. — Молодой человек, извините великодушно, но ваши услуги больше не требуются. Сколько за вызов?
— Да как это не требуются? — Павел почувствовал, как внутри что-то горячее и злое начинает подниматься к горлу. — Я его вызвал! Я плачу! И вообще…
— Что ты сказал? — Валентина Сергеевна повернулась к нему, и в ее глазах плясали опасные искорки настоящего гнева.
— Это моя квартира! — крикнул Павел, и сам удивился силе и резкости собственного голоса. — Мои деньги! Хочу — мастера вызываю, хочу — сам делаю, хочу — вообще без люстры живу!
Повисла мертвая тишина. Электрик замер с дрелью в руках, словно не решаясь пошевелиться и привлечь к себе внимание враждующих сторон.
Настя смотрела на Павла широко раскрытыми, почти испуганными глазами — видимо, никогда не слышала от него таких интонаций.
— Паш, ну что ты, — тихо сказала она, подходя ближе. — Мама же хочет помочь, от души. Зачем деньги тратить понапрасну, если можно самим справиться?
Вот и все. Вот и весь ответ на его мучительный вопрос. Жена выбрала сторону — и это оказалась не его сторона.
Павел почувствовал, как внутри обрывается какая-то важная, жизненно необходимая струна.
— Конечно, — сказал он тихо, вдруг обессилев. — Конечно, мама лучше знает. Как всегда.
Он молча расплатился с мастером за вызов и ушел на кухню заваривать чай. Руки слегка дрожали — то ли от злости, то ли от обиды, то ли от какого-то нового, незнакомого чувства.
Через полчаса люстра уже висела на своем месте — ровно, красиво, профессионально.
Валентина Сергеевна вытирала руки полотенцем, довольная собой и миром.
— Вот видишь, Настенька, как быстро и аккуратно получилось? И денег не потратили зря.
Павел молча кивнул и пошел в спальню. Включил компьютер и набрал в поисковике: «Курсы ремонта для начинающих Москва».
Сайтов оказалось множество. Насте он ничего не сказал. Просто стал задерживаться по вторникам и четвергам, объясняя это срочными проектами и переработками.
Первое занятие оказалось откровением. Оказывается, существуют правила забивания гвоздей — кто бы мог подумать!
Нужно держать молоток не за середину ручки, а ближе к концу, бить резко и точно, а главное — гвоздь сначала слегка «наживить», а потом уже забивать полностью.
— Инструмент должен быть продолжением руки, — объяснял преподаватель, дядя Сергей, пожилой мастер с мозолистыми ладонями. — Не нужно с ним воевать. Нужно его почувствовать.
Через месяц Павел уже знал разницу между перфоратором и дрелью, мог объяснить, зачем нужны дюбели разных размеров, и даже научился резать плитку болгаркой без сколов.
Через два месяца он втайне от жены и тещи купил хорошую дрель с набором сверл и собрал книжную полку без единого косяка.
Руки больше не дрожали, гвозди входили в стену точно и ровно, а в собственном доме он наконец снова почувствовал себя полноправным хозяином
Потому что он справлялся. Сам.
Врал вместе со своей родней